е удовольствия,
-- ответил Атвар. -- Да и зачем?
     -- Чтобы завершить покорение Британии? -- предложил свой вариант ответа
Кирел.
     --  Проклятый остров так  мал, что на  нем  ничего  не  останется, если
взорвать  пару атомных боеголовок,  -- мрачно ответил Атвар. -- Кроме  того,
наши потери  в Британии так велики, что даже содержание на данной территории
сил  умиротворения обойдется  нам слишком  дорого.  К тому  же...  --  Атвар
замолчал, ему не хотелось продолжать.
     Кирел, надежный помощник, сделал это за него:
     --  К  тому  же теперь,  когда Британия показала, как  эффективен  этот
отвратительный  газ, все  тосевитские империи начнут использовать его против
нас.
     -- Да, -- с ненавистью прошипел Атвар. -- Они  не использовали газ друг
против друга, когда мы появились в этом ужасном ледяном мире. Наш анализ дал
абсолютно однозначные результаты. Однако у всех ведущих империй и не-империй
накопились  огромные запасы  чудовищных  веществ,  готовых  к  употреблению.
Теперь, когда  они знают,  что мы  уязвимы,  их  ничто не  остановит.  Какая
несправедливость!
     -- Вы правы, благородный  адмирал, -- согласился Кирел. -- Нашей группе
исторического анализа удалось найти объяснение этой аномалии.
     --  Мне  представляется, что искать рациональное  объяснение  поведения
Больших Уродов -- занятие  совершенно бесполезное,  -- вздохнул Атвар.  -- И
что же показал анализ?
     -- У Больших Уродов недавно шла большая  война, в которой ядовитые газы
сыграли  важную роль. Очевидно, применение  газов  вызвало у самих тосевитов
такое  отвращение,  что ни одна из  империй  не осмелилась использовать  его
первой, опасаясь ответных ударов.
     -- Редкий  случай логики среди тосевитов, -- с сарказмом заметил Атвар.
-- Однако нежелание применять газы  не помешало им производить их в огромных
количествах.
     -- Совершенно верно, -- сказал Кирел.  --  Ни одна из  империй не могла
доверять своим  соседям, каждая  хотела  иметь возможность отомстить  врагу,
если тот применит газы. Поэтому производство и исследования продолжались.
     --  Исследования!  --  Атвар  произнес  это  слово  как  проклятие.  --
Вещество, которое использовали британцы, оказалось очень сильным, но то, что
придумали дойчевиты, -- ты видел отчет?
     -- Да, благородный адмирал, -- ответил Кирел. Его обрубок хвоста мрачно
поник.  --  Сначала свет перед  глазами самца  меркнет, затем ему становится
трудно  дышать,  и  он  быстро  умирает.  Однако  мне  стало  известно,  что
существует противоядие.
     -- Да,  но если  ты  сделаешь себе инъекцию,  полагая, что вдохнул этот
газ, и ошибешься, то последствия будут практически аналогичными, -- с тоской
заметил  Атвар. --  Превосходная метафора для Тосев-3, не так ли?  Когда  мы
ничего не делаем, Большие Уроды начинают побеждать, но стоит нам предпринять
ответные шаги, как тут же возникают другие, не менее сложные проблемы.
     --  Верно,  -- согласился  Кирел и показал на карту.  -- Кстати, что мы
будем  делать,  чтобы  помочь  нашим силам, попавшим  в окружение в северной
Британии?  Нам  не удалось подавить британскую  артиллерию,  противник может
наносить удары по  любым точкам  окруженной территории. Чем ближе наши самцы
подходят к Лондону, тем чаще  им приходится преодолевать укрепленные  районы
-- мы несем огромные потери как в живой силе, так и в технике.
     -- Но это еще не самое худшее, -- заявил Атвар. -- Летать над Британией
становится все опаснее  для наших транспортных  кораблей.  Британцы каким-то
необъяснимым образом  продолжают поднимать в воздух  свою  авиацию  -- такое
впечатление,  что  она прячется под камнями.  А дойчевиты в северной Франции
научились сбивать  наши  машины,  когда  они возвращаются  после  рейдов  на
Британию. Мы уже потеряли несколько транспортных кораблей, дальнейшие потери
могут оказаться невосполнимыми.
     -- Верно, -- мрачно согласился Кирел.
     --  Если мы  начнем  использовать космические  корабли,  а  враг найдет
способ их сбивать... -- Атвар оборвал предложение.
     Не  вызывало ни малейших сомнений, что в таком случае  война с Большими
Уродами будет безнадежно проиграна.
     -- Так что же мы будем делать с нашими войсками, застрявшими в северной
Британии, благородный адмирал? -- спросил Кирел.
     Атвар вновь зашипел. Как  было  бы хорошо, если окруженные войска вдруг
взяли  и  перестали  существовать.  Впрочем, если Британия  будет продолжать
наносить по ним удары, то очень скоро так и будет. Однако Атвар хотел, чтобы
все закончилось иначе.
     -- Если бы нашим южным силам удалось обойти Лондон  с запада  -- но они
застряли на  береговой линии! -- тогда  мы без  проблем сумели бы их отвести
назад.
     -- Да, благородный адмирал, -- вежливо сказал Кирел.
     И хотя у него имелись все основания, он так  и не сказал, что  подобные
"если" не могут иметь место в стратегическом планировании.
     -- Мы могли бы осуществить отвод войск с севера, -- сказал Атвар, -- но
тяжелые  транспортные  корабли   там  не   посадить   --   даже  истребители
сталкиваются  с  серьезными  проблемами,  --  значит,  придется  оставить  в
Британии много ценного оборудования.
     Только теперь, когда  Атвар  произнес эти слова, он понял,  что уже  не
рассчитывает спасти  окруженные войска. Это  сражение Раса проиграла,  и ему
ничего не оставалось, как попытаться снизить цену поражения.
     Он надеялся, что Кирел будет  возражать. Атвар сформулировал свою мысль
в сослагательном  наклонении; капитан корабля может найти  поводы  для более
оптимистического взгляда на вещи. Однако Кирел ответил:
     -- Благородный адмирал,  если мы ничего  не предпримем,  то потеряем не
только  оборудование, но и самцов.  Нам нужно  сделать  все возможное, чтобы
ценное оборудование  не попало в руки британцев  --  иначе  они  обратят его
против нас.
     -- Верно, --  ответил Атвар.  В некотором смысле признание неизбежности
поражения развязывало руки. С другой стороны, оно вызывало  ужас. -- Если мы
отведем войска  из  северной части Британии, политические последствия  будут
непредсказуемыми и тяжелыми.
     -- Ну, ничего страшного не произойдет,  благородный адмирал,  -- заявил
Кирел, пытавшийся  успокоить своего командира. --  Мы не позволим  британцам
вмешиваться  в  события,  которые  происходят   на  материке,  а   остальные
тосевитские империи едва ли сумеют усилить натиск.
     --  Я имел в виду совсем другие  последствия, -- ответил Атвар. -- Меня
гораздо больше беспокоит настроение наших капитанов кораблей.
     -- Ах, вот вы о чем... Теперь я понял, -- задумчиво ответил Кирел. -- Я
полагаю, что  после побега Страхи никто из них не попытается внести раскол в
наши ряды.  Переход Страхи  на сторону  Больших Уродов пошел вам на  пользу,
поскольку дискредитирует позицию тех, кто выступал против вашего лидерства.
     -- Да, я сделал аналогичный анализ, -- сказал Атвар.
     Он  постарался  не  смотреть  в  сторону Кирела.  Страха  был  основным
соперником  Кирела в борьбе за лидерство  с  остальными капитанами кораблей.
Теперь  у  Кирела  не  осталось  серьезных  соперников.  После  Атвара Кирел
оставался  самым  авторитетным  офицером. Если  Кирел решит, что ему следует
занять место Атвара... Кирел не воспользовался своим шансом, но тогда на его
пути стоял Страха.
     -- Как  я уже говорил, нам удалось  реализовать часть наших целей после
вторжения в  Британию. Нам не следует  стыдиться результатов, достигнутых на
острове.
     --  Ты прав, -- согласился Атвар. Он  слегка приоткрыл  рот в печальном
смехе.  --  В  любом месте  Империи,  кроме  То-сев-3, частичная  реализация
поставленных  целей   считается  позором  и  заслуживает  наказания.  Здесь,
сражаясь против Больших Уродов, мы готовы праздновать любой успех.
     --   Относительным  оказывается   не  только   поведение  объектов  при
приближении  к скорости  света,  --  заметил Кирел. -- В своей среде, или на
Работев-2, или на Халесс-1 мы можем учесть  при планировании значение  почти
всех переменных факторов. Когда имеешь дело с  Большими  Уродами,  почти все
переменные имеют неопределенное значение.
     -- Верно, -- печально согласился Атвар. -- Иногда нам даже не известно,
что Переменная существует, пока она не появляется и  не кусает нас за кончик
хвоста.  К  примеру,  ядовитые  газы: у тосевитов накопились огромные запасы
отравляющих веществ, но они не применяли их друг против  друга.  Даже против
нас  они  решили  пустить их в  ход  только  сейчас.  Не  исключено,  что на
территории, находящейся под нашим  контролем,  находятся немалые запасы этой
дряни -- а мы ничего не знаем.
     -- Хорошая мысль, благородный адмирал, -- отметил Кирел. -- Нам следует
тщательно изучить арсеналы империй, находящихся под нашим контролем. Тогда у
нас появится возможность наносить ответные удары тосевитам.
     --  Проследи  за этим,  --  сказал Атвар. -- У них все  равно останется
преимущество, поскольку их защитные технологии лучше наших, -- он в смущении
сжал  и разжал  пальцы, -- но появление такого оружия в нашем арсенале может
оказаться полезным. Сегодня же начни расследование.
     -- Будет исполнено, -- сказал Кирел.
     -- Найдем мы  запасы ядовитых  газов  или нет, но  мы |  узнали  об  их
существовании  только  после   того,  как  британцы  оказались  в  отчаянном
положении и решились применить газы против нас.
     -- Причем с успехом, -- сказал Кирел.
     -- Да, с ошеломляющим успехом, -- согласился Атвар. -- Большие Уроды не
думают  о  будущем.  Если  они  придумают  способ  решить  свои  сегодняшние
проблемы, то пойдут на все. Меня бы не удивило,  если бы они в  конце концов
уничтожили сами себя. -- Он вздохнул. -- Да, сложное наступило время.
     --  Русские  использовали  атомную  бомбу  с тем же эффектом, -- сказал
Кирел. -- Когда мы начинаем  очень сильно давить на  тосевитов --  во всяком
случае на некоторых из них, -- они способны совершать удивительные поступки.
     --  Да,  удивительные,  --  сухо ответил Атвар.  -- Я  бы  даже  сказал
отвратительные.   Я  не  сомневаюсь,  что  несколько  империй  и  не-империй
продолжают работать над созданием атомного  оружия. И если мы надавим на них
слишком сильно...
     -- Но если  мы не  будем давить, благородный адмирал, как  нам выиграть
войну?
     --  Нашим  планировщикам  и  в  голову  не  приходило,  что  на Тосев-3
возникнут  такие  проблемы, -- сказал Атвар.  -- Клянусь  Императором, я  им
завидую!


Глава 10

     Людмила Горбунова привыкла летать над бесконечными просторами Украины и
центральной России. Ей практически не приходилось видеть огромных хвойных  и
лиственных лесов, которые произрастали в северных районах страны.
     Вот и Псков окружали густые леса, а не  привычные ей степи. Бесконечные
зеленые  просторы  назывались "Лесной республикой",  и  советские  партизаны
разбивали  здесь свои лагеря и  штабы,  воюя с нацистами,  которые захватили
город. Теперь русские и немцы использовали леса в борьбе против ящеров.
     Впрочем,  ящеры  тоже их использовали. Людмила  сразу  поняла  огромную
разницу между  степями  и открытыми  равнинами  и лесами:  если  на равнине,
несмотря на все старания советских командиров, замаскировать солдат и орудия
было чрезвычайно сложно, в лесу это не составляло никакого труда.
     Только с самолета, который летал низко и  не слишком быстро, такого как
ее биплан  У-2,  можно  было увидеть,  чем занимается  враг.  Людмила уже  в
который  раз пожалела, что ее "кукурузник"  не  умеет летать низко и быстро.
Если ее заметит вражеский  вертолет, ей несдобровать -- он  легко догонит  и
расстреляет маленький самолетик.
     Она  пронеслась над лесной тропинкой и заметила на  ней  два грузовика,
которые направлялись  на север.  Грузовики  были  сделаны людьми --  один  в
Германии, другой, американский, скорее всего, ящеры захватили у  русских, но
место и направление движения без  сомнений указывали на то,  они принадлежат
ящерам.  Более того, если  ей удалось заметить  два, значит, где-то прячется
еще две дюжины плюс бронированные транспортеры и танки.
     Людмила слышала истории о пилотах  Красной Армии, которые спускались на
своих  самолетах  ниже  уровня деревьев и, пролетая над лесными  тропинками,
расстреливали все, что попадалось им на  глаза. За свои подвиги они получали
звание Героя  Советского  Союза. Иногда орден прикреплял на гимнастерку  сам
Сталин. Очень заманчиво, но...
     -- Меня обязательно прикончат, -- заявила Людмила так, словно спорила с
невидимкой, сидевшим рядом с ней в "кукурузнике".
     Она не боялась, что ящеры ее собьют, Людмила рисковала с тех самых пор,
как вступила в ряды Военно-Воздушных Сил. Но она сомневалась, что ей удастся
пролететь  по  недостаточно  широкой   тропинке  --  зацепиться  крылом   за
какое-нибудь  дерево не входило в ее планы. По крайней мере, так ее  учили в
летной школе.
     Оставалось только одно -- она развернулась и полетела в сторону Пскова.
У немцев достаточно артиллерии, чтобы обстрелять эту часть леса и территорию
к  северу от нее. Конечно,  у ящеров потери будут не слишком серьезными,  но
радости такой поворот событий им не доставит.
     И снова  Людмила пожалела о  медлительности  своего "кукурузника".  Чем
быстрее  она  доберется  до Пскова, тем меньшее расстояние пройдут вражеские
машины с  боеприпасами и провиантом по тропе и тем больше шансов нанести  им
значительный урон.
     Появились высокий каменный Кром и луковицы церквей -- значит, город уже
близко.  Старая  крепость  не  слишком сильно  пострадала, но  из  некоторых
церковных  куполов  были  вырваны целые  куски,  а  отдельные  части  здания
наклонялись  под самыми неожиданными углами. Несколько храмов, как, впрочем,
и гражданские здания лежали в руинах.
     Людмила,  верное дитя Октябрьской революции, не слишком беспокоилась за
судьбу церквей.  Если  бы  советское правительство  приказало  снести все до
единой, она бы пережинать не стала. Но тот факт, что их разрушили вторгшиеся
на территорию ее родины инопланетяне, сильно менял дело. Даже нацисты, пусть
и по совсем иным причинам, старались храмы не трогать.
     Вместо  того чтобы направиться  на  аэродром к востоку  от Пскова,  где
Людмила  обычно сажала свой  "кукурузник", она приземлилась  в самом  центре
парка,  как  в  тот первый  раз, когда они прилетели  в  город.  И снова  ей
удалось, ловко маневрируя, не задеть ни людей, ни домашних животных, которые
там паслись. Тут же появились солдаты и быстро утащили маленький самолетик в
укрытие.
     Людмила  же,  выбравшись  из   "кукурузника",  поспешила  в  Кром,  где
находился штаб генерал-лейтенанта Курта Шилла. То,  что  обороной советского
города руководил нацистский генерал, возмущало Людмилу, но с этим она ничего
не могла поделать -- по крайней мере пока. Сражаясь с ящерами, Шилл защищает
не только Псков, но и собственную задницу тоже.
     Вслед ей неслись вопросы, все хотели знать,  что заставило  се посадить
самолет в самом центре города.
     -- Я не могу ответить на ваши вопросы, -- говорила Людмила.
     Многие из псковитян понятия не имели  о том,  что такое повышенные меры
безопасности, -- в отличие от Людмилы.
     Она  подошла  к Крому.  Около него не  было  охраны --  ни немецкой, ни
советской.  Ящерам ни к чему знать, что  здесь располагается штаб защитников
города.  Внутри  дорогу Людмиле преградили два  крепких  нацистских солдата,
которые  окинули  ее насмешливыми  взглядами.  Немцы  почему-то считали, что
женщинам не место в армии.
     -- Was willst du, Liebchen? [Чем займемся, любимая?  (нем.)] -- спросил
один, а его товарищ, грубоватый на вид парень, нагло рассмеялся.
     -- Ich will Generalleutnant Chill sofort  zu sehen, -- ответила Людмила
самым ледяным  тоном,  на  который только была способна: "Я хочу  немедленно
поговорить с генерал-лейтенантом Шиллом".
     -- Сначала поцелуй меня, -- предложил охранник, и его приятель согнулся
пополам от хохота.
     Людмила вытащила пистолет и прицелилась не в грудь. или в голову парня,
а прямо в пах.
     -- Хватит отнимать у меня время, кретин, -- ласково проговорила она. --
Если  мы из-за тебя упустим ящеров, мало  тебе  не покажется,  уж можешь  не
сомневаться.
     -- Сука, -- выругался один из немцев.
     --  Лесбиянка,  --  едва слышно проворчал его приятель, но оба отошли в
сторону.
     Людмила убрала пистолет в кобуру, только когда завернула за угол.
     Другой  немец, капитан,  сидел  за  столом  в  приемной перед кабинетом
генерал-лейтенанта Шилла.  Он вел себя с Людмилой как с солдатом, но  помочь
ей ничем не мог.
     --  Мне  очень  жаль, старший лейтенант, но  генерал на  передовой,  --
сказал немец. -- Думаю, он вернется только через несколько дней.
     --  Мне нужно организовать  артиллерийский  обстрел колонны  ящеров, --
сообщила  Людмила и рассказала  о  том, что видела на лесной тропе, к югу от
города.
     Капитан нахмурился.
     -- Я имею  право  использовать  артиллерию только  для непосредственной
обороны  города и  линии фронта, -- с  сомнением произнес он. -- Кроме того,
такие  атаки  всегда  приводят к огромным потерям в  технике  и живой  силе,
поскольку ящеры отвечают нам мощным  огнем из своих орудий, -- а мы не можем
себе этого позволить.
     -- Я  рисковала жизнью,  чтобы  доставить вам  информацию  о ящерах, --
сказала Людмила. -- Неужели вы не намерены ничего предпринять?
     Капитан показался ей слишком  чистеньким и  откормленным  -- похоже, он
давненько не бывал на линии фронта в отличие от своего генерала.
     Вместо того чтобы разозлиться, он спокойно проговорил:
     -- Если вы считаете, что  данная  проблема имеет  значение,  сообщите о
том, что вам  удалось узнать, англичанам. Они сидят чуть дальше по коридору.
-- Он  показал, в  какую сторону  Людмиле  следует  идти.  --  В  отсутствие
командующего они принимают все решения.
     Он говорил как человек,  который  цитирует наизусть строчки инструкции.
Впрочем, Людмила, как ни старалась, не смогла ее вспомнить или узнать. А еще
он  не скрывал,  что ему не нравится  сложившееся положение вещей, -- однако
никого не волновали чувства капитана. Главное, чтобы он выполнял приказы, --
считалось, что немцы умеют это делать превосходно.
     -- Хорошо, я попытаюсь поговорить с ними. Спасибо, -- сказала Людмила и
поспешила к двери.
     В  обвешанном  картами  кабинете  Людмила  обнаружила  троих англичан и
светловолосую женщину, вооруженную винтовкой с оптическим прицелом. Она была
необыкновенно  красива,  и в первый момент Людмила решила, что она просто не
имеет права носить военную форму и  держать в руках  снайперское оружие. Но,
взглянув  в  глаза  женщине, она  поняла,  что ошиблась.  Людмила  принимала
участие в достаточном количестве сражений, чтобы распознать человека, немало
повидавшего на своем веку.
     Один из англичан --  Джоунз -- стоял рядом  с женщиной, положив руку ей
на плечо, но она не сводила глаз с другого парня, которого звали Бэгнолл и с
которым  Людмила   познакомилась,  когда  приземлилась   в  парке  на  своем
"кукурузнике". У  нее тут  же возникло ощущение, будто она оказалась в самом
центре действия  "Анны Карениной", а  не в комнате, где  планируются  боевые
действия.
     Однако Кен Эмбри, третий англичанин, увидел ее и сказал:
     -- _Чито_... Что? -- Его русский оставался в зачаточном  состоянии,  но
тем не менее ему удалось обратить внимание остальных на появление Людмилы.
     Джоунз убрал руку с плеча светловолосой красавицы  так  быстро,  словно
она вдруг превратилась в раскаленную головешку.
     "Пожалуй,  лучше  всего  сделать вид, что  я ничего  не  заметила",  --
подумала Людмила. Что  делают англичане в  свободное время,  ее не касается,
хотя Людмила считала, что им следует заниматься  _этим_ за пределами  Крома.
Смешивая немецкие  слова с русскими, Людмила рассказала о том,  что видела и
что,