ар  речи.  Как, черт  подери, американцам
удалось  захватить  в  плен  капитана корабля?  По его  сведениям,  капитаны
оставались в космосе, где люди не могли им угрожать и уж тем более поймать.
     --  Недосягаемый господин,  перед вами один  из  самых  главных  самцов
нашего флота, -- пояснил Ристин. -- Выше чин только у капитана  флагманского
корабля и адмирала флота.
     Большую  часть  своей  речи  он  произнес по-английски, и  Барбара  его
поняла. Теперь и она открыла рот от изумления.
     -- А что он здесь делает? -- спросила она на секунду раньше мужа.
     -- Что  вы здесь  делаете, капитан? --  спросил Сэм на языке ящеров. Он
обратился к Страхе, назвав его чин, но без витиеватых красот.
     Тот не обиделся.
     -- Русские взорвали свою плутониевую бомбу  -- вам про это известно? --
Он дождался  кивка Игера. -- Когда выяснилось, что  в некоторых районах наша
кампания далека от успеха, я один осмелился предложить заменить  бесполезное
существо, которое мы именуем адмиралом нашего  флота Меня поддержали многие,
но не три четверти голосов, как того требует закон. Я потерпел поражение.
     -- О господи! -- прошептал Игер.
     Рассказ капитана Страхи звучал так, словно он рассказывал о событиях  в
Южной Африке  или на Балканах. Сэму почему-то никогда не приходило в голову,
что у ящеров тоже могут иметь место политические распри. Теперь инопланетяне
казались ему более... похожими на людей. Он снова перешел на их язык:
     -- И что произошло потом?
     --  Я знал, что господин недосягаемая некомпетентность мне отомстит, --
ответил Страха. --  И  не мог чувствовать  себя  в  безопасности среди флота
вторжения. Я взял с собой своего пилота, челнок и сдался тосевитам.
     -- Господи,  это то же самое, как тогда,  когда Рудольф Гесс прилетел в
Англию, -- сказала Барбара, когда Сэм перевел ей слова Страхи.
     -- Точно. --  Продолжая  говорить  по-английски,  Сэм вслух подумал: --
Интересно, у  нас остался  корабль, на  котором он прилетел?  Если  остался,
возможно, нам удастся построить такой же. А если мы сможем...
     -- Если вы сумеете это сделать, вы будете представлять для Расы гораздо
более серьезную опасность, чем прежде, -- заметил Ристин тоже по-английски.
     "Почему  он не перевел свои слова  для Страхи? -- подумал Сэм. -- Может
быть, не доволен тем, что капитан подарил США такой шанс?"
     Отбросив эти мысли, Сэм снова обратился к Страхе.
     -- Капитан, теперь, когда вы попали к нам, что вы намерены делать?
     -- Я уже начал действовать, -- ответил инопланетянин. -- Я обратился по
радио к самцам Расы  и сказал им, что война  будет проиграна из-за  глупости
тех, кто  руководит кампанией,  --  или  планета погибнет. Я  посоветовал им
сдаться самцам тех империй, на территории которых они находятся.
     -- Правда? -- с восхищением в голосе спросил Игер.
     Военнопленные ящеры  и раньше обращались к своим соплеменникам, но  они
были мелкими сошками, и никто не принимал их всерьез. Однако Страха  занимал
весьма  высокий  пост. Если  он  сотрудничает с  землянами  -- события могут
начать развиваться чрезвычайно интересно.
     * * *
     Запись получилась неполной, в  ней  что-то шипело,  стучало,  скрипело,
постоянно  возникали  помехи.  Тосевитское  оборудование  оставляло   желать
лучшего, а радиопередачи Больших Уродов были  неустойчивы к воздействию и их
звезды,  и  электрических  разрядов в  атмосфере.  Тем  не менее  переданное
сообщение прозвучало достаточно ясно и привело Атвара в ярость.
     Страха говорил:
     --  ...в проведении  нашей кампании допущены  ошибки на  самом  высоком
уровне,  а  потому  мы  лишились надежды  на победу,  за которой послал  нас
Император. Мы стали жертвами высокомерия и излишней самоуверенности адмирала
флота,  который упорно  отказывается  прислушаться к советам тех, кто знает,
что следует делать в сложившейся ситуации.  А  если  мы  не  можем  выиграть
войну, какой путь нам остается выбрать?
     --  Избавиться от предателей -- первый и самый разумный шаг, -- сердито
вскричал Кирел.
     -- Кто мог предположить _такое_?  -- согласился с ним Атвар. -- Попасть
в плен во время сражения -- не стыдно. Но бежать к врагу, в особенности если
он  не  является  представителем  Расы...  Ничего  подобного  в  истории  не
случалось с тех самых пор, как у нас на Родине возникла Империя.
     С  его точки зрения, нарушение  порядка,  установленного сто  тысяч лет
назад,  являлось  таким  же  страшным  преступлением,  как  и  предательство
интересов Расы.
     Пока Кирел и Атвар давали волю своей ярости, Страха продолжал говорить.
Адмирал отмотал запись назад и прослушал ее еще раз.
     -- Мы должны постараться договориться с тосевитами на наиболее выгодных
для себя  условиях. Американцы обращаются со мной прекрасно,  хотя я занимал
пост капитана корабля флота, попытавшегося --  безрезультатно --  поработить
их. С самцами более низких чинов здесь так же ведут себя  вежливо, как и  во
всех  остальных  империях  Тосев-3. Спасайте  свои  жизни,  вы  не заслужили
смерти!
     Атвар выключил запись, нажав на кнопку длинным когтем.
     -- Сколько самцов Расы услышит эту опасную передачу? -- спросил он.
     У Кирела сделался несчастный вид.
     -- Часть передач прошла  на  наших развлекательных каналах: вне всякого
сомнения, Большие  Уроды узнали, на каких частотах они работают, от пленных.
Другие  -- в переводе на тосевитские языки -- на частотах, которые  тосевиты
используют  чаще других.  Их  цель  --  поднять  боевой  дух  своих  воинов.
Благородный адмирал, я считаю, что нам нанесен огромный ущерб.
     -- Несомненно! -- прорычал Атвар. -- Раса подчиняется законам иерархии.
Безмозглые  самцы, которые услышат  обращение офицера, занимающего третий по
значимости пост в  нашем флоте, скорее всего, поверят всему, что  он скажет.
Что мы можем сделать, чтобы прекратить его предательскую болтовню?
     У Кирела сделался еще более несчастный вид.
     --  Благородный  адмирал,  мы,  конечно,  можем  организовать  атаку на
передатчики, но  нам  это практически ничего  не  даст. Американцы научились
восстанавливать  их  за  поразительно  короткое  время. Они  перенесут  свои
передачи  в  другое  место,  и  все.  Кроме  того,  я уверен,  что Страха не
находится в  том месте, откуда ведется  передача. Наши инженеры говорят, что
мы слышим лишь запись.
     -- В  таком случае,  где он? -- сердито  спросил Атвар.  -- Его  челнок
приземлился  недалеко  от  места,  куда Большие  Уроды свозят военнопленных.
Наверняка  в  том   районе  у  них  имеется  необходимое   для  радиопередач
оборудование.
     -- Вне  всякого  сомнения, но  они  сделали все, что в их силах,  чтобы
запутать следы.  Мы не  знаем,  где  точно находится  передатчик, --  сказал
Кирел.  -- Пока  им удается держать нас в неведении. Да и вообще  они вполне
могли  переправить Страху подальше от того места, где он приземлился,  чтобы
мы  не  захватили  его,  организовав рейд на  лагерь  военнопленных.  Короче
говоря, мы не знаем, где скрывается Страха, и у нас  нет надежды в ближайшее
время получить необходимую нам информацию.
     --  Очень  плохо,  --  сказал  Атвар.  -- Мы можем  забить помехами  те
частоты, на  которых обращение  Страхи  слышат  Большие  Уроды, однако  свои
собственные развлекательные каналы вынуждены  оставить  в неприкосновенности
--  а ведь  именно  их и  использует предатель, чтобы сбивать  с пути самцов
Расы. Отвратительно. Страха... -- Он возмущенно зашипел. -- Я рассердился на
него за то, что он попытался меня сместить, но я не  ожидал, что он поступит
_таким образом_.
     -- Я тоже, благородный адмирал, -- проговорил Кирел. -- По-видимому, он
очень сильно испугался мощи вашего гнева.
     Атвару  показалось,  что  в словах  Кирела  он услышал  завуалированную
вежливостью критику своих действий. Возможно, ему следовало каким-то образом
договориться  со  Страхой после  того, как  замысел капитана провалился?  Но
разве  мог  он так  поступить  и одновременно сохранить всю  полноту власти,
дарованной  ему Императором?  В любом  случае,  думать  об  этом  сейчас  --
бессмысленно. Точнее, слишком поздно.
     --  Нам хотя бы удалось уничтожить челнок, на котором  Страха  совершил
побег? -- спросил он.
     -- Я...  думаю, да, благородный адмирал, -- осторожно проговорил Кирел.
--  Однако  Большие  Уроды  продемонстрировали  поразительные способности  в
области обмана... и потому я не могу быть уверен до конца.
     -- Надеюсь, мы его уничтожили, -- сказал Атвар. -- Дойчевиты уже  вовсю
стреляют в нас своими ракетами, но они небольшого радиуса  действия да еще с
плохой  системой  наведения  --  игрушки,  не  более  того.  Им  не  развить
необходимой скорости,  чтобы  выйти на орбиту. Но если Большие Уроды получат
настоящие ракетные двигатели, да еще ядерное оружие...
     Атвар и Кирел в ужасе уставились друг на друга.
     --  В  таком  случае,  благородный адмирал,  -- сказал Кирел, --  риску
подвергнется весь наш флот.  Возможно, нам придется подумать об  уничтожении
Тосев-3 -- ради собственного спасения.
     --  Да,  мы спасем  наш  флот.  А вы  подумали о колонизационном флоте,
который прибудет на не пригодную для жизни планету?
     --  А что будет  с  колонизационным  флотом,  когда  его  представители
обнаружат планету, которая является базой Больших Уродов, обладающих ядерным
оружием да еще путешествующих в космическом пространстве? -- спросил Кирел.
     Атвар с  удовольствием ответил бы ему что-нибудь очень сердитое -- если
бы только нашел подходящие слова.
     -- Будем надеяться, что мы все-таки уничтожили челнок, -- проговорил он
наконец. -- Это даст нам время довести до конца завоевание планеты -- прежде
чем тосевиты покорят космическое пространство.
     Однако  Атвар  уже успел понять,  что, когда имеешь дело  с тосевитами,
никогда нельзя знать наверняка, чего от них ждать.
     * * *
     Марш. Нье  Хо-Т'ингу казалось, что он родился на ходу. И  он  был готов
побиться об заклад на солидную сумму денег, что умрет тоже в пути.  Если его
смерть послужит  делу  пролетарской революции,  он примет  ее без сожаления.
Впрочем,  как  и  любой  здоровый  тридцатипятилетний  человек, он совсем не
спешил расставаться с жизнью -- да еще в ближайшее время.
     Он принимал  участие в  "Великом  походе"  ["Великий  поход"  китайской
коммунистической  партии в  северо-западные районы  Китая (1934-1935)]  Мао,
возглавив потрепанную  дивизию коммунистической  армии,  которая  бежала  от
контрреволюционных  сил Чан  Кайши  [Чан  Кайши,  китайский  государственный
деятель (1887-1975)].  Тот  марш  заслужил  свое  имя.  Теперь Нье  Хо-Т'инг
командовал лишь  горсткой  людей,  шагавших  по северо-восточной  дороге  из
Шанхая  в  Пекин.  На  первый  взгляд,  могло  показаться,  что  его  статус
понизился.   На  самом  деле   не  так.  Он  возглавил  _все_   партизанское
сопротивление, боровшееся с  чешуйчатыми  дьяволами --  и,  когда  возникала
необходимость, с другими врагами революции.
     Нье Хо-Т'инг повернулся к своему заместителю Хсиа Шу-Тао и сказал:
     -- Самая трудная война, которая когда-либо велась в мире.
     Хсиа что-то  проворчал.  Большой,  сильный  человек  с  широким суровым
лицом,  Хсиа  мог  служить  образцом  тупого  грубого  крестьянина.  Природа
наделила  его низким, хриплым голосом, которым он не раз успешно пользовался
-- в  сочетании  со  своей  внешностью,  --  чтобы выбираться из  неприятных
ситуаций. Впрочем, назвать Хсиа Шу-Тао глупым было бы ошибкой. Рассмеявшись,
он спросил:
     -- С  какой  еще  стати? Только  потому, что  мы, маленькие  чешуйчатые
дьяволы, клика контрреволюционеров Чан  Кайши и  Гоминьдана, а также остатки
армии  империалистов  из  Японии  --  _все_  толчемся  на  одной  и  той  же
территории?
     -- Нет,  не  только. -- Нье  остановился на  минутку, чтобы обмахнуться
соломенной шляпой. Крестьянская  одежда -- шляпа, свободная черная  рубашка,
штаны, сандалии -- лучше всего подходила  для влажной жары китайского  лета.
-- Если бы нам  пришлось сражаться  сразу с несколькими врагами, все было бы
просто.
     -- Для вас -- может  быть,  -- ответил  Хсиа Шу-Тао,  который так часто
играл роль глупого простака, что почти убедил себя в том, что является им на
самом деле.
     -- Я говорю совершенно серьезно, --  ответил Нье Хо-Т'инг. -- Эта война
напоминает  паучью сеть, паутина  соединяет все  силы между собой, а иногда,
пересекаясь, нити склеиваются. Вот смотрите: Гоминьдан сотрудничает с нами в
борьбе  против чешуйчатых дьяволов, но иногда предает нас врагу. Способность
узнать, как они себя поведут в каждый данный момент, играет огромную роль --
от нее порой зависит жизнь или смерть, успех или поражение сил прогресса.
     -- Мы  и сами пару  раз сдавали их маленьким дьяволам,  --  улыбнувшись
приятным воспоминаниям, заметил Хсиа Шу-Тао.
     -- Вот именно, и потому они точно так  же не доверяют нам. Но иногда мы
сотрудничаем  с  ними  и  с  японцами  и привлекаем  на свою  сторону  самых
неожиданных союзников, -- ответил Нье.
     -- Вы  имеете в  виду того иностранного дьявола, американца? -- спросил
Хсиа.  --  Да,  он оказался очень  даже полезным.  Я  еще никогда  не  видел
человека, который так здорово умел бы бросать... Вы помните его имя?
     -- Бобби Фьоре, -- ответил Нье, старательно выговаривая чужие звуки. --
Без  его  помощи нам, возможно,  не удалось бы  спастись после того,  как мы
прикончили того чешуйчатого дьявола в Шанхае. Жаль, что его убили. Он мог бы
научить своему искусству наших людей.
     -- Разумеется, он был реакционером, -- заявил Хсиа.
     -- Разумеется, -- согласился с ним Нье Хо-Т'инг. -- И развратником.
     Бобби  Фьоре  чрезвычайно   активно  пользовался  услугами  девушек  из
шанхайского  борделя, в котором Нье  устроил штаб по подготовке нападения на
официального  представителя  чешуйчатых  дьяволов.  Как  и  большинство  его
товарищей-коммунистов,  он смотрел на такую свободу нравов с возмущением. Но
он был прагматиком.
     -- Вы правы, он оказался полезным  -- не только потому, что  ловко умел
бросать гранаты, но еще и потому, что понимал язык маленьких дьяволов.
     -- Рано или  поздно нам  все равно  пришлось  бы его  ликвидировать, --
сказал Хсиа. -- Нам идейно неустойчивые люди ни к чему.
     -- Разумеется, -- повторил Нье. -- Думаю, он об этом догадывался. Бобби
Фьоре по-настоящему ненавидел чешуйчатых дьяволов,  пусть  и по личным, а не
идеологическим мотивам.
     -- Легко  ненавидеть чешуйчатых дьяволов по личным  мотивам, -- ответил
Хсиа Шу-Тао, и Нье Хо-Т'инг не мог с ним не согласиться.
     Поднять  ногу,  поставить на  землю, снова  поднять, поставить...  если
заставлять работать только  ноги  и перестать думать, можно  пройти  гораздо
больше,  чем  кажется.  Этому  Нье  Хо-Т'инга  научил  "Великий  поход".  Он
оглянулся через плечо. Люди, которых  он вел за  собой, растянулись примерно
на ли --  три  четверти мили --  по грязной  дороге.  Хорошо. Чем меньше они
будут  походить на военный отряд,  тем меньше хлопот им доставят  чешуйчатые
дьяволы.
     В  полях и на рисовых плантациях, расположенных вдоль дороги,  работали
крестьяне. Они устало поднимали головы и провожали Нье Хо-Т'инга и его людей
равнодушными  взглядами.  Они  были  мудрее  чешуйчатых   дьяволов  и  сразу
распознавали солдат. Несколько человек приветственно помахали Нье Хо-Т'ингу:
они догадались, _каких_ солдат он ведет за собой. Их  приветствие порадовало
командира  отряда.  Если  в  случае  необходимости  его парни  смогут  стать
незаметной  миногой  в  огромной  стае китайских  крестьян, никакой враг  не
сумеет распознать в них борцов коммунистического сопротивления.
     -- Ребята, вы собираетесь пройти  мимо  лагеря, который тут  неподалеку
разбили  маленькие  дьяволы?  --  крикнул  какой-то  крестьянин.  --  Будьте
осторожны, они не любят, когда там появляются чужие.
     --  Спасибо за  предупреждение,  друг.  Мы  постараемся  их  обойти, --
ответил  Нье  Хо- Т'инг и  помахал рукой  крестьянину,  который  вернулся  к
работе.
     Нье  и Хсиа молча кивнули друг другу. Если  тебя поддерживает народ, ты
никогда не потерпишь поражение.
     По  правде  говоря,  Нье  хотел  как  можно  ближе  рассмотреть  лагерь
военнопленных, но так, чтобы чешуйчатые дьяволы не заподозрили в нем шпиона.
Лагеря, которые они организовали, чтобы угнетать народ, стали очень полезным
источником   информации,  касающейся  врага.  Например,   именно  оттуда  им
сообщили, что  у  чешуйчатых  дьяволов  имеются  специальные камеры, которые
каким-то  непостижимым  образом   видят  тепло.  Новость  имела  тактическое
значение: никаких ночных костров поблизости от  неприятеля --  разве  что  в
качестве  отвлекающего маневра, -- переходы  по холодной воде там, где такое
возможно... и многое другое.
     Лагерь, устроенный  прямо  посреди поля, на  котором в противном случае
можно было вырастить отличный урожай бобов, напоминал большой город. Ветерок
донес до путников ночные запахи человеческого жилья.
     -- Сколько удобрений пропадает  зря,  -- заметил Хсиа Шу-Тао, который и
думал как крестьянин.
     -- Да уж, -- задумчиво согласился с ним Нье Хо-Т'инг.
     Стараясь соблюдать  максимальную осторожность, он  разглядывал  лагерь,
окруженный колючей проволокой, небольшими укреплениями и башнями с часовыми.
Конечно,  очень хочется освободить заключенных, но  операция  унесет слишком
много жизней.
     По дороге быстро  приближалось облако пыли.  Оно передвигалось  с такой
скоростью,  что сразу становилось  ясно  --  здесь  вот-вот будут  машины  с
чешуйчатыми дьяволами. Нье  не  замедлил хода. Автомат он прятал в свернутом
одеяле,  перекинутом  через  плечо. В  случае  необходимости  он  быстро его
достанет. Впрочем,  бронированные автомобили обычно защищены против  ручного
оружия.
     Хсиа  шагал рядом так же спокойно, как и  пять минут назад. Когда  мимо
промчался транспортер с солдатами, они сошли с дороги. Нье отлично знал, что
стоило им пошевелиться, и водитель без долгих раздумий застрелил  бы их. Что
такое  простой  крестьянин для империалистического  агрессора, в особенности
если он принадлежит к расе инопланетян?
     --  Нам  не  хватает  мин, --  задумчиво  проговорил Хсиа. -- Маленькие
дьяволы  стали бы вести себя  намного скромнее, если  бы знали, что  в любой
момент могут подорваться на дороге.
     -- Наши люди делают такие мины, -- ответил Нье. -- Но чтобы получить их
в большом количестве и как можно быстрее, придется вступить  в  переговоры с
японцами.  Здесь  не так много  машин, и  потому  они  наверняка  согласятся
продать мины нам. Интересно, что придется отдать взамен? Наверное, продукты.
Они постоянно хотят есть.
     -- Как будто мы не хотим, -- пробурчал Хсиа.  Через несколько секунд он
добавил: -- Вы правы,  товарищ, мы _действительно_ участвуем в очень сложной
войне.
     * * *
     Генрих Ягер чувствовал себя  футбольным мячом, который судьба гоняет по
всей Европе. С тех пор  как в  1939 году  началась война, он побывал в самых
разных уголках  земного  шара  --  Польша,  Франция,  Советский  Союз, снова
Франция... и теперь Германия.
     Он повернулся к  Курту Дибнеру, стоявшему рядом с ним на стене крепости
Гогентюбинген.
     -- Еще раз повторяю вам, профессор, что  для выполнения _этого_ задания
я совершенно бесполезен. Я принесу гораздо больше пользы родине, если поведу
танковые войска против ящеров.
     -- Вы  нам необходимы, полковник, -- покачав  головой,  сказал  физик и
провел  рукой  по  грязным  каштановым волосам.  --  Нам нужно, чтобы отряд,
который  отправится в Геттинген на добычу сырья из  мусорной кучи, возглавил
человек, сведущий в военном деле. Кроме того, вы прошли все проверки. Против
вас  ничего  не имеют даже представители СС.  Итак...  -- Его глаза радостно
сверкнули  за  толстыми  очками  в  черной  опр