льские
силы. Интересно, сколько  времени  требовалось  танкам  Вермахта,  чтобы
уничтожить пять бронемашин  ящеров  в  прошлом  году?  "Т-II",  "T-III",
чешские машины, "T-IV" с их короткими 75-миллиметровыми пушками, которые
использовались для поддержки пехоты - детские  игрушки  по  сравнению  с
танками ящеров.
   Наверное, он сказал это вслух, потому что Майнеке ответил:
   - Ну, так то в прошлом  году.  Кто  знает,  что  еще  придумают  наши
ребятишки?  Может   быть,   "Тигра"   с   покатой   броней   и   длинной
88-миллиметровой пушкой. Вот тогда ящерам придется задуматься и почесать
в затылке.
   Слова стрелка заставили и Егера  задуматься.  Идея  ему  понравилась.
Затем он снова огляделся по сторонам. Он больше не видел дыма и пламени,
уничтожающего плоть и металл. Ящеры бежали с поля боя.
   - Мы выстояли! - вскричал Егер.
   - Да, выстояли! -  в  голосе  стрелка  прозвучало  удивление  -  нет,
скорее, изумление, которое испытал и Егер. - Я к такому не привык.
   - И я тоже, - согласился с ним Егер. - Однажды я попал в партизанский
отряд, который организовал налет и  немного  потрепал  силы  ящеров,  но
каждый раз, когда мне доводилось принимать участие в настоящем сражении,
мы всегда, в конце концов, отступали… до сих пор. - Он задумался о  том,
что следует делать дальше. - Теперь можно вызвать пехоту,  отправить  их
вперед по дороге, чтобы они нас прикрыли.
   - Пехота! - Майнеке произнес это слово с  презрением,  присущим  всем
танкистам. - Какой от пехоты прок против танков ящеров?
   - По крайней мере, они нас предупредят, когда те выступят, -  ответил
Егер. - Снайперы снимут пару командиров;  ящеры  тоже  любят  высовывать
головы из башни, совсем как мы, когда думают, что им ничего не угрожает.
Может быть, подстрелят водителя. А еще я слышал, что у них на вооружении
появились какие-то противотанковые ракеты - американцы нам передали.
   - Ну, это уже что-то, если, конечно, от  них  будет  толк,  -  сказал
стрелок. - Ящеры нас серьезно потрепали своими ракетами.
   - Конечно, но ведь и их танки  доставили  нам  немало  неприятностей.
Гораздо больше, чем сегодня. - Егер почесал в  затылке.  Волосы  у  него
спутались и намокли от пота. - Мне еще ни  разу  не  доводилось  видеть,
чтобы они вели себя так глупо… та парочка, что  поперла  прямо  на  нас.
Похоже, они не понимали, что делают. Интересно, почему?
   - Понятия не имею, господин полковник, - ответил Майнеке, - Но  лично
меня такое поведение вполне устраивает. А вас?
   - Естественно, - сказал Егер.

***

   Уссмак  отчаянно  страдал  от   отсутствия   имбиря.   Ему   хотелось
почувствовать себя сильным  и  умным,  способным  держать  ситуацию  под
контролем, даже несмотря на то, что он отлично  понимал,  что  на  самом
деле, это всего лишь иллюзия. Сидевшие у него за спиной  в  башне  танка
Хессеф и Твенкель, вне всякого сомнения, погрузили свои языки в порошок,
который  прихватили  с  собой.  Уссмак  знал,  что   они   рассматривают
вынужденное бегство с поля боя, как мелкую стычку, небольшую трещину  на
дороге, ведущей Расу к неизбежной победе.
   Уссмак жалел, что не может разделить их оптимизма. Но  он  больше  не
доверял имбирю, который  заставлял  самцов  совершать  глупые  поступки,
грозившие им смертью. Два танка помчались в погоню за дойче и перевалили
через горный хребет. Ни один из них не вернулся.
   Когда он сражался на равнинах СССР, все казалось таким простым:  даже
легче, чем во время тренировочных боев, которые планировались  с  учетом
того,  что  техническое  обеспечение  противника  соответствует   нормам
развитой цивилизации. Советские машины не шли ни  в  какое  сравнение  с
танками Расы, да и с точки зрения  тактики  ничего  особенного  тосевиты
предложить не могли.
   Когда Уссмак попал в Безансон, самцы  предупреждали  его,  что  дойче
гораздо более опытные воины. Теперь он понял,  что  они  имели  в  виду.
Никто не обратил внимания на  небольшую  горную  гряду,  пока  дойче  не
начали вести оттуда обстрел. Неожиданно Уссмак сообразил, что  их  самым
настоящим образом заманили в западню. Но ведь Раса имеет дело всего лишь
с Большими Уродами, которые не в состоянии обмануть ее представителей!
   А кроме того, тосевитские танки перестали  быть  легкой  добычей  для
самцов Расы. Они намного тяжелее и  больше  русских  машин,  с  которыми
Уссмаку довелось познакомиться в СССР, не говоря уже  о  старых  моделях
дойче. Их пушки тоже теперь представляют для Расы серьезную угрозу.
   - Иди сюда, - услышал он голос Хессефа в микрофоне,  прикрепленном  к
его слуховой перепонке. - У нас порошочка, сколько хочешь. Можем с тобой
поделиться, если у тебя своего нет.
   - Скоро приду, недосягаемый господин, - ответил Уссмак.
   Им просто повезло, что Хессефу не пришло в голову  атаковать  Больших
Уродов и превратить свой танк, а вместе с ним и  его  экипаж  -  включая
Уссмака - в пылающий шар.
   Ему хотелось открыть  люк  над  своим  сидением  и  глотнуть  немного
прохладного свежего воздуха, но он знал, что делать этого не  стоит.  Та
часть дороги, что шла вдоль реки, не представляла  никакой  опасности  -
здесь Большим Уродам с  винтовками  спрятаться  негде.  А  вот  в  лесу,
протянувшемся  до  самых  гор  на  западе,  может  сидеть   целая   куча
тосевитских бандитов, которые только и  ждут  того,  чтобы  какой-нибудь
неосторожный самец на минутку высунул голову из люка.
   Огнестрельное оружие Больших Уродов  тоже  особой  эффективностью  не
отличается: как правило оно в состоянии выпустить только  одну  пулю  за
раз, а пулеметы слишком массивны и неудобны  для  переноски.  Но  их  не
следует недооценивать, иначе вполне может так получиться, что такое  вот
примитивное орудие сразит тебя наповал, и не видать тебе больше  родного
Дома.
   Уссмак прополз назад через огневой  отсек  и  высунул  голову  сквозь
отверстие внизу башни.
   - Смотри, у нас появился новый снаряд! Сейчас ка-а-а-к  выстрелим!  -
вскричал Твенкель. - Ну, раз уж ты здесь, имбиря хочешь?
   Прежде чем  Уссмак  успел  сказать  "нет",  его  язык,  словно  обрел
самостоятельность,  вырвался  изо  рта   и   слизнул   маленькую   горку
чудодейственного зелья с ладони стрелка. Он открыл  пасть,  медленно  ее
захлопнул, снова открыл… проглотил порошок.
   - Как здорово!. - вскричал он. Прошло всего  несколько  мгновений,  а
Уссмак чувствовал себя так, точно родился заново.  Он  тут  же  забыл  о
своих страхах, а неприятные мысли забылись. - Вот бы нам сейчас  попался
какой-нибудь Большой Урод! - Часть его  существа  твердила,  что  в  нем
говорит имбирь, но ему было на все наплевать.
   - Это точно! - яростно крикнул Твенкель. - Если  они  думают,  что  я
опять промахнусь, они очень даже ошибаются.
   Итак, значит, Твенкель промахнулся, не попал в цель. Находившийся под
воздействием имбиря Уссмак испытал к нему почти такое же презрение,  как
и к Большим Уродам.
   "Он такой бесполезный, что и в целый  город  не  попадет,  даже  если
окажется в самом его центре!" - подумал он.
   - Да, мы справились со своей задачей хуже, чем могли бы, - проговорил
Хессеф. - В его  голосе  прозвучала  печальная  неуверенность;  действие
порошка заканчивалось, оставив в душе грусть и пустоту.  -  Может  быть,
Уссмак прав, - сказал он задумчиво, - и нам не следует принимать  имбирь
перед сражением.
   - Я полагаю, так будет правильнее, недосягаемый  господин,  -  сказал
Уссмак. Сейчас любая  идея,  совпадавшая  с  его  собственными  мыслями,
показалась бы ему превосходной. - Нам кажется, что  у  нас  все  хорошо,
когда мы находимся под воздействием зелья, но ведь на самом деле это  не
так.
   Противоречие между реальностью и представлениями о ней  потрясло  его
так  сильно,  точно  мудрую  сентенцию  произнес  какой-нибудь   великий
Император прошлого.
   - Может быть, - тоскливо согласился с ним Хессеф, который явно  падал
с головокружительных высот эйфории в черную бездну безнадежности.
   - Чушь, недосягаемый господин. - Наверное, Твенкель принял новую дозу
зелья, прежде чем предложил Уссмаку присоединиться  к  ним,  потому  что
голос его звучал жизнерадостно и уверенно. - Нам просто не повезло,  вот
и все. Нельзя постоянно попадать в цель,  правда?  А  у  Больших  Уродов
имелось преимущество - более выгодная позиция.
   - Точно, а как они получили преимущество? - поинтересовался Уссмак  и
ответил на свой собственный вопрос:
   - Они его получили, потому что мы бросились сломя голову  вперед,  не
оценив местность, в которой оказались  А  причина  в  том,  что  слишком
многие из нас приняли солидную дозу имбиря перед тем,  как  пуститься  в
путь, - сказал он и от удивления раскрыл рот.
   Ну вот, он жалуется на имбирь, а сам только что не смог удержаться  и
стал его жертвой. Какая восхитительная ирония!
   - Мы их все равно раздавим, - объявил Твенкель.
   - Думаю, когда мы приземлились, мы могли бы  их  победить,  -  сказал
Хессеф.  -  Сейчас  нам  приходится  сражаться  с   усовершенствованными
танками… а наши остаются такими же, какими были в самом начале.
   - Однако они намного лучше того, что  есть  у  Больших  Уродов,  -  с
сердитым шипением  заявил  Твенкель;  из-за  наркотика  его  уверенность
перешла в едва сдерживаемую  воинственность.  -  Даже  их  новые  машины
медленнее и слабее по сравнению с нашими.
   - Да, верно, - сказал Хессеф. - Но  они  уже  не  такие  медленные  и
слабые, как те, с которыми мы столкнулись, когда прилетели  на  Тосев-3.
Кто знает, что еще построят тосевиты? - Его передернуло.
   В  то  время  как  Твенкель  под   воздействием   имбиря   становился
высокомерным  и  полностью  игнорировал  реальность,  Хессеф  видел  эту
реальность, словно под увеличительным стеклом, когда впадал в  состояние
депрессии.
   - Если мы  их  подчиним  себе,  они  больше  ничего  не  построят,  -
провозгласил Твенкель.
   Уссмаку его мысль понравилась. Поскольку имбирь играл у него в крови,
он разделял все чувства  Твенкеля:  Раса  добьется  всего,  чего  только
пожелает, и ничто ей не помешает. Но он знал, что нельзя  полагаться  на
ощущения, возникающие под воздействием имбиря. К сожалению,  большинство
самцов, пристрастившихся к тосевитскому зелью, этого так и не поняли. Он
пытался взглянуть на себя со стороны, словно на совершенно чужого самца,
чтобы посмотреть, что делает с ним наркотик.
   - Нам нужно победить их как можно скорее, - заявил он.  -  Иначе  они
построят новые машины. А каждая новая машина значительно  усложняет  наш
путь к победе.
   - Бегство от их танков не поможет нам одержать  над  ними  победу,  -
застонав, проговорил Хессеф. - Мы потеряли в сражении целых пять  машин!
Настоящий кошмар! Одному Императору известно,  что  про  нас  говорят  в
Безансоне.
   Он опустил глазные бугорки к полу  при  упоминании  суверена  Расы  и
долго их не поднимал. Вне всякого сомнения, он  бился  к  острых  когтях
послеимбирной депрессии.
   - Вам нужно принять еще одну небольшую дозу  порошочка,  недосягаемый
господин, - проговорил Твенкель и,  вытащив  маленький  флакон,  высыпал
немного имбиря себе на ладонь.
   Командир танка быстро высунул язык, и порошок исчез.
   - Ну вот, уже лучше, - сказал Хессеф, когда имбирь снова принял его в
свои объятия.
   - А чем лучше? - вслух спросил Уссмак. - Мир ничуть не изменился,  он
такой же. Только вот вы приняли новую дозу зелья. Все остальное осталось
по-прежнему.
   - Изменилось все, потому что внутри меня играет чудесный  порошок.  И
не важно, насколько отвратительны Большие Уроды, мне  плевать!  И  я  не
намерен из-за них переживать. Вот буду тут сидеть, на  своем  тепленьком
местечке, и не стану ни о чем думать.
   "А если какой-нибудь тосевит выберет именно этот  момент,  чтобы  нас
атаковать, мы все погибнем, потому что ты не  хочешь  сейчас  ни  о  чем
думать".
   Уссмак  промолчал.  Несмотря  на  все,  что  ему  довелось  пережить,
несмотря на  то,  что  чудесный  порошок  бурлил  в  крови,  послушание,
воспитанное в нем с самых первых дней жизни, не позволило ему  высказать
вслух свои мысли.
   По  правде  говоря,  он  сомневался,  что   Большие   Уроды   решатся
преследовать отступающие  танки  Расы.  Зачем  им  это?  Они  собирались
задержать продвижение Расы на север и выполнили поставленную перед собой
задачу. Им побеждать не обязательно, им нужно оказывать сопротивление.
   "Как долго?" - подумал Уссмак.
   Ответ, который напрашивался сам собой, ему совсем не понравился: пока
у нас не закончатся снаряды и все прочее.
   Сегодня мы лишились пяти танков. Хессеф прав: в Безансоне,  наверное,
будут в ярости, когда узнают, что тут произошло.
   "Интересно, сколько всего танков, рассредоточенных по всему Тосеву-3,
осталось у Расы?" - подумал Уссмак.
   Во  время  первых  дней  вторжения,   когда   они   одерживали   одну
головокружительную победу за другой, казалось, что такие мелочи не имеют
значения. Они продвигались вперед в соответствии с планом и крушили  все
на своем пути. Однако теперь им  приходится  сражаться  по-настоящему  и
нести потери.
   Да, конечно, тосевитам тоже достается. Уссмак  отлично  все  понимал,
несмотря на то, что радостное возбуждение, рожденное имбирем,  пошло  на
убыль. Даже в сегодняшней стычке, в которой Раса проявила себя не лучшим
образом,  им  удалось  уничтожить  больше  неприятельских  танков,   чем
потерять.  Переписывая  на  диск  свой  отчет   о   сражении,   командир
подразделения наверняка представит его как победоносное.
   Но разве это  победа?  Способность  делать  ясные  и  четкие  выводы,
дарованная чудесным порошком, позволила Уссмаку увидеть  ситуацию  в  ее
истинном свете. Да, тосевиты в огромных количествах теряют свои  машины,
но они производят новые, которые оказываются лучше старых. Уссмаку вдруг
стало интересно, сколько еще танков осталось на борту грузовых кораблей,
доставивших их на Тосев-3 из Дома. А больше всего его занимал  вопрос  -
что станет делать Раса, когда их запас иссякнет.
   Когда он заговорил о своих сомнениях вслух, Хессеф ответил:
   - Вот почему нам следует как можно быстрее подчинить их  себе.  Иначе
нам просто нечем будет с ними сражаться.
   Даже несмотря  на  новую  порцию  имбиря,  командир  танка  прекрасно
понимал, как обстоят дела в действительности.
   - Мы их раздавим, - повторил Твенкель, который по-прежнему  находился
под воздействием порошка, и  ласково  похлопал  рукой  автопогрузчик.  -
Таково наше предназначение. Мы - Раса.
   - Кстати, нужно его почистить, - проговорил Уссмак. - Мы ведь сегодня
много стреляли. Иначе мы останемся с совершенно бесполезной пушкой.
   - Все будет в порядке, недосягаемый господин, - заявил Твенкель. - До
сих пор же ничего плохого не случилось, значит, и дальше не случится.
   Уссмак ожидал, что Хессеф строго отчитает стрелка: уход  за  техникой
такая же необходимость, как и прием пищи. Однако Хессеф молчал -  имбирь
сделал его более уверенным в себе, чем следовало. Уссмаку это совсем  не
понравилось. Если автопогрузчик  не  будет  подавать  снаряды  в  пушку,
зачем, вообще, нужен танк? Их ждет неминуемая смерть!
   Несмотря на то, что стрелок имел более высокое звание, Уссмак сказал:
   - Я считаю, что тебе следует заняться автопогрузчиком.
   - Он отлично работает, уверяю тебя, -  сердито  ответил  Твенкель.  -
Нужно только пополнить запас боеприпасов, и мы снова можем идти в бой.
   Словно  услышав  его  слова,  на  дороге  остановилось  два  грузовых
автомобиля с боеприпасами. Один из них - специализированный  транспортер
- был  сделан  руками  представителей  Расы,  а  другой  так  скрипел  и
дребезжал, что наверняка прежде принадлежал тосевитам.  Уссмак  вернулся
на водительское место, откинул крышку люка  и  выглянул  наружу.  Точно,
рядом стояла машина, которая передвигается благодаря тому,  что  сжигает
бензин. Уссмак отчаянно закашлялся от  вонючих  выхлопных  газов.  Когда
водитель - самец Расы - выбрался из грузовика,  Уссмак  заметил,  что  к
ногам он прикрепил деревянные колодки, чтобы дотягиваться до  педалей  с
сидения, приспособленного для более крупных существ.
   Твенкель вылез из башни и подбежал к транспортерам. Как,  впрочем,  и
стрелки остальных  танков.  После  сказанных  негромко  слов  одного  из
водителей, кто-то из них крикнул:
   - В каком смысле только двадцать снарядов на машину? У меня  половина
места останется пустым.
   - И у меня! - заявил Твенкель.
   К нему присоединились негодующие голоса остальных стрелков.
   - Извините, друзья, но мы ничем не можем вам помочь, - сказал  самец,
который управлял тосевитским грузовиком. Из-за своих деревянных  колодок
он возвышался над остальными самцами, однако, ему это не  помогло  -  он
стал основной мишенью их возмущения. Не обращая внимания  на  крики,  он
продолжал:
   - Сейчас везде не хватает боеприпасов. Нам придется  распределять  их
поровну. Но не волнуйтесь, в конце концов все будет в порядке.
   - Нет, не будет, - сердито рявкнул Твенкель. - Разве  ты  не  видишь,
что нам здесь, в отличие  от  остальных  мест,  приходится  сражаться  с
настоящими танками, у них улучшенные орудия и более прочная  броня.  Нам
нужно больше снарядов, чтобы их уничтожить.
   - Я не могу дать  вам  то,  чего  у  меня  нет,  -  ответил  водитель
грузовика. - Нам приказано  доставить  боеприпасы  из  расчета  двадцать
снарядов на машину, так мы и сделали.
   Уссмак подумал,  что  Раса  столкнется  с  серьезными  проблемами  не
потому,  что  у  нее  вышли  из  строя  все  танки.  Просто   закончатся
боеприпасы. Для поражения этого будет достаточно.

Глава VIII

   После тьмы - свет. После зимы - весна Глядя на север из окна третьего
этажа здания Научного центра, Йенс Ларсен думал о том, что свет и  весна
пришли в Денвер одновременно. Еще неделю назад  повсюду  лежал  снег,  а
сейчас на синем небе сияло солнце, люди разгуливали по  университетскому
городку без пиджаков и шляп, появились первые листочки и  зеленая  трава
Зима еще может вернуться, но никто о ней сейчас не думал, и меньше  всех
- Ларсен.
   Его сердце ликовало от счастья, но вовсе не потому, что стало  тепло,
и лужайки с деревьями начали одеваться  в  весенний  наряд.  И  даже  не
потому, что вернулись птицы и принялись распевать свои веселые  песенки.
Причина  его  радости  была  более  прозаической  -   длинная   вереница
запряженных лошадьми фургонов, въехавших на бульвар и  направлявшихся  в
сторону университетского городка.
   Он больше не мог утерпеть и сбежал вниз по  лестнице,  вслед  за  ним
поспешил его телохранитель, Оскар. Когда Йенс добрался до первого этажа,
сердце отчаянно колотилось у него в груди, он задыхался от  предвкушения
встречи  и  непривычной  физической  нагрузки  Он  помчался   к   своему
велосипеду, и тогда Оскар спросил:
   - Почему бы вам не подождать их здесь, сэр?
   - Черт тебя подери, Оскар, в одном из фургонов моя жена, я  не  видел
ее с  прошлого  лета,  -  сердито  ответил  Йенс,  подумав,  что  Оскар,
наверное, еще ни разу в жизни  не  запыхался  -  даже  после  постельных
развлечений.
   - Я все понимаю, сэр, - терпеливо проговорил Оскар, - но вы  ведь  не
знаете точно, в каком она фургоне. Более того, может быть, она,  вообще,
сегодня не приедет. Вам же известно, что они  разделились  на  несколько
групп, чтобы не привлекать внимание ящеров.
   "Правильно, не правильно, зато по-армейски", - подумал Йенс,
   На сей раз получалось, что армия права.
   - Ладно, - сказал он, останавливаясь. - Наверное, ты умнее меня.
   - Нет, сэр, - покачал головой Оскар. - Просто в тех фургонах нет моей
жены, и потому я могу размышлять спокойно.
   - Хм-м-м.
   Понимая, что проиграл, Ларсен посмотрел на фургоны, первый из которых
свернул с Университетского бульвара и, направляясь  к  Научному  центру,
выехал на Ист-Эванс.
   "Теперь у меня появится  уважительная  причина,  чтобы  выбраться  из
общежития для холостяков", - подумал он.
   Ларсен не