кий.
   - Не ссдаваца, - послышалось в ответ сухое шипение, от которого у  Иджера
волосы встали дыбом.
   Автоматная очередь добавила восклицательный знак.
   Стреляли совсем неподалеку.  Иджер  выхватил  гранату,  выдернул  чеку  и
метнул в том направлении. Граната полетела к забору  из  бетонных  плит,  за
которым, видимо, скрывались нежелавшие сдаваться ящеры.
   Граната с грохотом взорвалась. Прежде чем стихло эхо, Иджер  подскочил  к
серому забору. Он поднял  винтовку  над  головой  и  вслепую  несколько  раз
выстрелил. Если вражеский солдат не был серьезно ранен, Сэм хотел нагнать на
него как можно  больше  страху.  Затем  он  перемахнул  через  ограждение  и
оказался в начале узкого прохода.
   Ящер корчился на земле. Он был очень тяжело ранен. Его красная, почти как
у людей, кровь  заливала  гравий  дорожки.  Желудок  Иджера  стало  медленно
стягивать петлей. Сэм никогда не думал, что предсмертные  муки  существа  из
другого мира так подействуют на него. Раненый пришелец  бормотал  что-то  на
своем непостижимом языке. Иджер не знал, что это может  означать:  проклятие
или мольбу о пощаде. Ему  хотелось  лишь  избавить  чужака  от  страданий  и
заставить умолкнуть. Иджер поднял винтовку и выстрелил ящеру в голову.
   Пришелец один или два раза дернулся, затем застыл.  Иджер  с  облегчением
вздохнул. Он слишком поздно подумал о том,  что  у  ящеров  мозг  совсем  не
обязательно должен располагаться в голове. Интересно, приходила ли  подобная
мысль кому-либо из солдат,  что  сражались  поблизости?  Скорее  всего  нет:
поклонников научной фантастики было не  так  уж  много.  А  поскольку  атака
удалась, подобное обстоятельство не имело значения.
   Он наклонился над чешуйчатым трупом и поднял автомат ящера. Сэма удивило,
насколько легким было оружие  пришельцев.  "Кому-нибудь,  -  подумал  он,  -
обязательно нужно разобрать эту  штуку  по  частям  и  докопаться,  как  она
действует".
   - Эй, ящеры, сдавайтесь! Бросайте ваше оружие! Прекратите  сопротивление,
и мы не причиним вам вреда! - вновь прокричал сержант Шнейдер.
   Иджер подумал, что сержант зря дерет глотку, но вражеский огонь стих. Сэм
перелез обратно через забор.
   Сержант Шнейдер вышел вперед, размахивая чем-то белым. Иджер увидел,  что
это неизвестно откуда взявшаяся наволочка, привязанная к  винтовке.  Сержант
размахивал своим импровизированным флагом в направлении дома,  где  укрылись
оставшиеся в живых ящеры. Затем Шнейдер сделал властный жест, который  любой
землянин понял был правильно: выходите.
   За спиной Иджера послышался голос Остолопа Дэниелса:
   - Ему следует дать медаль "За отвагу".
   Иджер кивнул, стараясь не показывать своего волнения.
   Сержант Шнейдер стоял и ждал: его большие ноги были широко расставлены, а
живот перевешивался через ремень. Он выглядел так,  словно  уничтожил  троих
таких вражеских солдат, как тот, кого  уложил  Иджер.  Вид  у  сержанта  был
суровый. Видя пренебрежение Шнейдера к автоматам ящеров, Сэм ощутил гордость
от своей принадлежности к нации, способной рожать таких людей.
   После  грохота  сражения  тишина  казалась  странной,  неуместной,  почти
пугающей.  Эта  жуткая  пауза  длилась  примерно  тридцать   секунд.   Затем
отворилась дверь одного из домов, откуда ящеры  вели  ответный  огонь.  Дуло
винтовки Иджера моментально повернулось в том  направлении.  Шнейдер  поднял
руку, приказывая американцам не стрелять.
   Из проема медленно вышел вражеский солдат. Он не бросил своего оружия, но
держал автомат за ствол. Подобно сержанту  Шнейдеру,  он  тоже  прикрепил  к
другому концу что-то белое.  Вид  этой  тряпки  был  знаком  Иджеру,  и  ему
понадобилось не много времени, чтобы  сообразить,  что  же  это  такое.  Сэм
разразился диким хохотом.
   - Что там прицеплено? - спросил Остолоп Дэниелс. Между  приступами  смеха
Иджер с трудом ответил:
   - Впервые вижу, чтобы кто-то сооружал флаг перемирия из женских трусиков.
   - Ну да?
   Остолоп вгляделся и затем тоже покатился со смеху.
   Если  импровизированный  белый  флаг  и  доставил  удовольствие  сержанту
Шнейдеру, то он не подал виду, лишь махнул вражескому солдату: иди сюда.
   Солдат пошел, двигаясь осторожными шагами. Когда он оказался  примерно  в
двадцати футах от Шнейдера, сержант указал на автомат, потом  на  землю.  Он
проделал это два или три раза, пока солдат  ящеров,  испытывая  еще  большую
нерешительность, не оставил свое оружие на земле.
   Шнейдер снова показал ему жестом: иди сюда. Солдат  подошел.  Когда  рука
сержанта оказалась у него на спине, он вздрогнул, но не  попытался  убежать.
Воин пришельцев доходил Шнейдеру до середины груди. Сержант повернулся туда,
где прятались остальные ящеры.
   - Видите? Вам не причинят зла. Сдавайтесь!
   - Боже мой, они действительно сдаются, - прошептал Иджер.
   - С ума сойти! - поддакнул Остолоп Дэниелс.
   Ящеры вышли из своих укрытий. Иджер увидел, что их всего  пятеро,  причем
двое были ранены и опирались о  плечи  своих  товарищей.  Солдат,  сдавшийся
первым, что-то прокричал им. Трое бросили автоматы на землю.
   - Что же нам делать с ранеными  ящерами?  -  спросил  Иджер.  -  Если  их
считать настоящими военнопленными, тогда мы должны обращаться с ними должным
образом и проявлять о них заботу. Но кого вызывать:  врача  или  ветеринара?
Черт побери, ведь мы даже не знаем, способны ли они есть нашу пищу.
   - Честно говоря, меня это не волнует, - невозмутимо  ответил  Дэниелс.  -
Здорово, что мы их взяли в плен. Не столько из-за того, что  можно  вытянуть
из них какие-то сведения. Просто если уж они захватили в плен столько людей,
будет по-честному, если и мы сделаем то же самое.
   - Согласен, - кивнул Сэм.
   Он подумал об участи остальных игроков команды "Дека-тур Коммодорз".  Что
с ними? Помня о том, как ящеры расстреляли поезд, трудно было  надеяться  на
благополучный исход.
   Вместе с остальными солдатами Сэм поспешил на сигнал  сержанта  Шнейдера,
велевшего заняться дальнейшей участью военнопленных. После капитуляции ящеры
оказались на удивление сговорчивыми, стремились как  можно  лучше  понять  и
выполнить подаваемые жестами  команды.  Даже  Космическим  Захватчикам  было
достаточно легко расшифровать смысл движений, означавших "стой" и "иди".
   - Нужно переправить этих чешуйчатых сукиных сынов отсюда в Эштон,  причем
побыстрее, прежде чем здесь  окажется  их  подкрепление,  -  сказал  сержант
Шнейдер. Он выбрал шестерых солдат:
   - Ты, и ты, ты тоже, ты тоже, еще ты и ты.
   Среди этих "ты" Иджер оказался четвертым, а Остолоп Дэниелс - пятым.
   - Отправляйтесь к автобусу, который привез нас сюда, и везите их на  нем.
Мы окопаемся и будем надеяться, что люди появятся здесь  раньше,  чем  ящеры
решатся на новую атаку. Если Богу будет угодно, вы сможете  выгрузить  их  в
Эштоне и через несколько часов вернуться назад. А сейчас двигайте,  да  так,
чтобы задницы сверкали.
   Окруженные с  обеих  сторон  людьми,  в  руках  которых  были  заряженные
винтовки с примкнутыми штыками, ящеры пробирались через развалины к  желтому
школьному автобусу, реквизированному для перевозки  личного  состава.  Иджер
предпочел бы везти пленных в подобающем армейском грузовике цвета хаки, но в
таком городишке, как  Эштон,  в  распоряжении  армии  имелся  лишь  школьный
автобус.
   Ключ зажигания по-прежнему торчал на своем месте. Отто Чейз  поглядел  на
него с определенной долей беспокойства.
   - Кто-нибудь из вас умеет водить эту большую керосинку? - спросил  бывший
рабочий цементного завода.
   - Допустим, мы с Сэмом могли бы попытаться,  -  сказал  Остолоп  Дэниелс,
глянув сбоку на Иджера.
   Бывший игрок в бейсбол надул щеки, как  бурундук,  едва  удерживая  смех.
Проведя полжизни в автобусах, помогая их чинить на обочинах  дорог,  толкая,
когда не заводился мотор, он  знал  о  них  почти  все.  Остолоп  же  вообще
путешествовал на автобусах с тех самых пор, когда они только появились.
   Дэниелс подождал, пока солдаты загонят ящеров на широкое заднее  сиденье,
потом завел мотор, развернул автобус на  узенькой  улочке,  где  большинство
людей не решились бы разворачиваться, и покатил в Эштон.
   Остолоп держался в стороне от больших автострад, предпочитая  проселочные
дороги. Так было меньше шансов  оказаться  замеченными  с  воздуха.  Повысив
голос, чтобы его было слышно сквозь шум мотора, он сказал:
   -  Напоминает  мне  Францию  в  восемнадцатом  году,   где-нибудь   возле
передовой. В одном месте все разворочено, а пройдешь каких-то пятьсот  ярдов
- там вообще о войне никто не слышал.
   "Картина совпадает", -  подумал  Иджер.  Большинство  ферм,  разбросанных
среди перелесков между Эмбоем и Эштоном,  не  пострадали  от  вторжения.  На
нескольких полях работали люди в комбинезонах и широкополых шляпах. То  тут,
то там паслись коровы - черные и белые  пятна,  ярко  выделяющиеся  на  фоне
сочной зеленой  травы  и  созревающего  урожая.  Жизнь  неспешно  шла  своим
чер„дом, словно ближайшие ящеры находились в десятке миллиардов световых лет
отсюда.
   Однако иногда автобус проезжал мимо бомбовых воронок. По сторонам от них,
на  теплом  летнем  солнце,  коптились  распухшие  трупы  коров.  А  некогда
чистенькие фермерские домики больше не были ни чистенькими,  ни  домиками  в
привычном смысле слова, а более напоминали следы игры  гигантов  в  городки.
Жирные  вороны,  потревоженные  тарахтеньем  автобуса,  взмывали  в  воздух,
негодующе каркая из-за прерванного пиршества.
   Четверо здоровых ящеров делали все, что в их силах, оказывая помощь  двум
своим раненым собратьям. Сделать удалось не много:  люди  лишили  ящеров  их
поясов, которые вместе со шлемами составляли все одеяние  пришельцев.  Никто
ведь не знал, какие смертоносные  диковинки  могут  скрываться  внутри  этих
поясов и шлемов.
   Иджер никогда не задумывался о том,  что  могут  чувствовать  Космические
Захватчики, если их ранили и взяли в плен существа, столь же чуждые им,  как
и они людям. Ящеры не казались ему всемогущественными или злобными. Они  про
сто выглядели встревоженными. На их месте он бы чувствовал себя не лучше.
   Сэм взял один из поясов и начал открывать кармашки. Вскоре  он  обнаружил
что-то, напоминающее бинт, обернутое в какой-то прозрачный  материал,  более
мягкий и гибкий, чем целлофан. Иджер  решил:  уж  если  эта  штука  содержит
какую-нибудь  смертоносную  диковину,  он  скорее  съест  свою  каску.   Сэм
пробрался к остальным  солдатам,  которые  по-прежнему  держали  ящеров  под
прицелом своих винтовок, и протянул перевязочный пакет.
   - Какого дьявола ты это делаешь? - заворчал Отто Чейз. - Не все ли равно,
останутся эти проклятые твари в живых или сдохнут?
   - Они военнопленные, и нам стоит обращаться с ними  достойно,  -  ответил
Иджер. - К тому же они захватили в плен  гораздо  больше  людей,  чем  мы  -
ящеров. Мучить их - просто глупо.
   Чейз что-то пробормотал и уступил. Глаза ящеров бегали от лица  Иджера  к
пакету и обратно. Эти существа напоминали Сэму хамелеона, которого он  видел
в зоопарке... кажется, в Солт-Лейк-Сити? Может, и в Спокане. Где  бы  то  ни
было, теперь это давно ушедшие времена.
   Один из ящеров  взял  перевязочный  пакет  в  маленькую  руку  и  когтями
разорвал упаковку. Он что-то прошипел, и все  его  сородичи,  даже  раненые,
опустили свои глазные бугорки к полу автобуса и несколько секунд  оставались
в таком положении. Затем пришелец начал довольно умело перевязывать глубокую
рану в боку товарища.
   - Пошарьте в их поясах, - обернувшись через плечо, сказал Иджер. - Может,
сумеете найти еще бинты.
   - Он опасался, что и другие солдаты, подобно Чейзу,  начнут  спорить,  но
возражений не последовало. Кто-то - он не оборачивался и  потому  не  видел,
кто именно, - подал ему еще один пакет, затем еще. Иджер передал их ящерам.
   К тому времени, когда автобус затормозил в Эштоне напротив "Мемориального
центра Миллза и Петри", раненые  ящеры  были  закутаны  в  такое  количество
перевязочной ткани, что стали похожими на египетских мумии. Люди  в  военной
форме и в гражданских костюмах сновали возле здания из желтого кирпича.
   Остолоп Дэниелс крикнул из открытого окошка водительского отсека:
   - Мы привезли с собой пленных ящеров! Кто  знает,  какого  черта  с  ними
делать дальше?
   Это привлекло всеобщее внимание. Люди со всех ног бросились  к  школьному
автобусу. Начались толчея и препирательства, поскольку те,  кто  имел  более
высокое звание, требовали у нижних чинов уступить им место.  Первый  офицер,
поднявшийся в автобус, имел чин полковника. Это был офицер  самого  высокого
ранга, которого Иджер видел в Эштоне. (Когда две недели назад он  вступил  в
армию, самый высокий чин в городке имел сержант Шнейдер.)
   - Расскажи-ка мне, солдат, как вы их взяли? Скорее всего это самые первые
пленные ящеры, попавшие к нам в руки.
   У полковника был почти такой же тягучий выговор, как у Остолопа.
   Остолоп сумел рассказать только часть истории, ибо остальные солдаты, и в
их числе Иджер, постоянно перебивали его, добавляя собственные подробности.
   Полковник Коллинз (Сэм прочитал его имя на табличке на  правом  нагрудном
кармане) слушал без замечаний. Когда рассказ закончился, ом сказал:
   - Вам, ребята, чертовски повезло. Если бы не те "ястребы", что  атаковали
вражеские вертолеты, трудно сказать, чем бы для вас все это закончилось.
   Полковник  протиснулся  между  автобусными   сиденьями,   чтобы   поближе
взглянуть на пленных. Коллинз стремительно прошел мимо  Иджера,  остановился
возле ящеров и минуты две внимательно их  разглядывал.  Затем  повернулся  к
солдатам, взявшим их в плен.
   - Не сказать, чтобы особо страшные, как вы считаете?
   - Да, сэр, - ответил вместе с остальными Иджер. Полковнику было  примерно
столько же лет, сколько Остолопу Дэниелсу. Но  на  этом  да  еще  на  манере
говорить  сходство  между  ними  кончалось.  Коллинз  был  высокого   роста,
худощавым, обаятельным и совсем седым. За щекой  у  него  не  было  табачной
жвачки.  Без  формы  Иджер  принял  бы  этого  человека   за   какого-нибудь
политического деятеля, например, мэра небольшого городка.
   - Вы, ребята, отличились, - довольно произнес полковник. - Я  позабочусь,
чтобы вас за это повысили в звании.
   Все заулыбались. Остолоп сказал:
   - Сэр, по  правде  говоря,  больше  всех  повышения  заслуживает  сержант
Шнейдер, который остался в Эмбое. Иджер энергично кивнул.
   - Тогда я позабочусь, чтобы отметили и его, - пообещал Коллинз. -  Всякий
раз, когда солдаты хорошо отзываются о своем сержанте в  его  отсутствие,  я
склонен думать, что это достойный человек.
   Солдаты усмехнулись, а полковник продолжал:
   - Теперь нам каким-то образом нужно переправить  этих  ящеров  туда,  где
знающие люди попытаются разобраться в том,  что  из  себя  представляют  эти
твари и что они замышляют.
   - Я помогу  доставить  их,  сэр,  -  вызвался  Иджер.  Полковник  Коллинэ
внимательно поглядел на него холодным и хмурым взглядом:
   - Изыскиваешь лазейку, как бы удрать с передовой, солдатик?
   - Никак нет, сэр! - ответил смущенный, а затем и рассердившийся Иджер.
   "Интересно, - подумал он, - бывал ли сам Коллинз на передовой?  Наверное,
во время Первой  мировой  войны".  Пестрые  ленточки  наградных  колодок  на
мундире полковника были для него китайской грамотой.
   - Тогда почему я должен посылать именно  тебя?  -  требовательно  спросил
Коллинз.
   - Наилучшей причиной, которую я могу назвать, сэр,  является  то,  что  я
давно увлекаюсь чтением научной фантастики. И я размышлял о людях с Марса  и
о захватчиках из космоса намного дольше и куда серьезнее, чем  любой  другой
из тех, кого вы можете послать, сэр.
   Коллинз продолжал внимательно смотреть на Сэма, но уже другим взглядом.
   - Черт меня подери, если бы я знал, какой ответ мне нужен, но уж такого я
точно не ожидал. Значит, тебе кажется, ты понимаешь этих тварей  лучше,  чем
кто-либо другой, выбранный наугад... Ты это имел в виду?
   - Да, сэр. - Иджер находился в  армии  недавно,  но  быстро  научился  не
обещать много, поэтому сейчас решил подстраховаться:
   - Я надеюсь, сэр, что отчасти это так.
   Офицерам платят жалованье в основном за  то,  что  они  быстро  принимают
решения, а затем последовательно их выполняют. Поразмыслив не  более  десяти
секунд, Коллинз кивнул:
   - Ладно, солдатик. Как тебя зовут?
   - Рядовой Сэмюэл Иджер, сэр, - отдав честь, сказал Сэм.
   Полковник достал небольшую записную книжку  и  позолоченный  механический
карандаш. Иджер заметил, что он левша. Черканув имя и фамилию Сэма,  Коллинэ
тут же убрал книжку.
   - Хорошо, рядовой Иджер. Тут вмешался Остолоп Дэниелс:
   - Сэр, его бы следовало сделать капралом  или  хотя  бы  рядовым  первого
класса. - Когда Коллинз, нахмурившись, обернулся - к нему, бывший тренер как
ни в чем не бывало добавил:
   - Вы же сами говорили, что нас надо повысить в звании.
   Иджер считал, что Остолопу лучше  было  бы  заткнуться,  и  ждал  вспышки
гнева. Но вместо этого полковник громко расхохотался:
   - Старого солдата сразу отличишь. Попробуй только сказать мне, что ты  не
был во Франции четверть века назад.
   - Не стану отпираться, сэр.
   Остолоп произнес эти  слова  с  широкой,  открытой  улыбкой,  которая  не
позволяла судьям удалять его  с  поля,  какие  бы  грубейшие  ошибки  он  ни
совершал.
   - И не пытайся. - Коллинз вновь  переключил  свое  внимание  на  Сэма.  -
Хорошо, рядовой первого класса Иджер, ты будешь служить в качестве  связного
между людьми и этими пленными ящерами, пока их не доставят  к  начальству  в
Чикаго. - Полковник снова достал записную книжку и  что-то  быстро  написал.
Подав Сэму вырванный листок, он пояснил:
   - Это  распоряжение  дает  право  чикагскому  начальству  действовать  по
собственному усмотрению. Они могут либо отослать тебя назад,  либо  оставить
при ящерах, если в качестве связного ты принесешь больше пользы. ,
   - Благодарю вас, сэр! - воскликнул  Иджер,  засовывая  в  карман  бумажку
полковника.
   Эта ситуация напомнила ему тот короткий период, когда Бобби  Фьоре  играл
за команду Олбани. Если бы он не показал сразу,  на  что  способен,  его  бы
вытурили прямо с поля и никогда не дали еще одного шанса показать свою игру.
Но у него самого, похоже, времени куда меньше,  чем  у  Бобби.  Вероятно,  к
вечеру они доберутся до Чикаго,  хотя  одному  Богу  известно,  что  это  за
чикагское начальство и сколько времени придется  его  разыскивать.  В  любом
случае ему следует побыстрее проявить себя  в  роли  связного.  Один  способ
сделать это был для Сэма очевиден:
   - Сэр, есть ли здесь врач или кто-нибудь из медперсонала, чтобы осмотреть
раны двоих военнопленных?
   Коллинз кивнул и зашагал к двери автобуса. Словно по сигналу, все младшие
офицеры,  дожидавшиеся  снаружи,  плотно  облепили  автобус.   Величественно
поднятая рука Кол-линза  остановила  натиск.  Полковник  высунул  голову  из
автобуса и крикнул:
   - Финкельштейн!
   - Да, сэр!
   Тощий человек  в  очках  и  с  густой  гривой  нечесаных  курчавых  волос
протискивался сквозь толпу. Коллинз мимоходом бросил Сэму:
   - Он еврей, но замечательный врач.
   Иджера мало волновал этот факт: да хоть негр. И уж точно  это  совершенно
не волновало ящеров. Держа в руках черный саквояж, врач влез в автобус.
   - Кто ранен? - спросил он  с  сильным  нью-йоркским  акцентом.  Когда  он
увидел кто, глаза у врача расширились:
   - Н-да...
   - Пойдемте! - поторопил его Иджер.
   Если уж вызвался отвечать за ящеров, нужно показать, что эта работа  тебе
по силам. Сэм повел  Финкель-штейпа  к  пришельцам,  которые  па  протяжении
беседы  новоиспеченного  рядового  первого  класса  Иджера   с   полковником
Коллинзом сидели тихо. Сэм надеялся,  что  эти  существа  с  другой  планеты
узнают в нем человека, снабдившего их бинтами для перевязки  ран.  Возможно,
они узнали его, поскольку не