ь себе,  где  они
находятся.
     --  Это Англия,  --  мягко сказал он  Ривке --  и себе.  --  Здесь  нет
гестапо, англичане не преследуют евреев. Он сказал, зачем я ему нужен?
     Она покачала головой.
     --  Он не сказал, а  я  не спросила.  Когда я услышала стук в  дверь  и
увидела мужчину в военной форме... -- Она содрогнулась. -- А потом, когда он
понял, что я не понимаю по-английски, он заговорил по-немецки.
     -- Да, такое могло напугать кого угодно, -- сочувственно сказал Мойше и
обнял Ривку.
     Он  так хотел  забыть о  нацистах  и  ящерах! Вместе со  всем остальным
миром!
     Кто-то постучал в дверь. Мойше и Ривка отскочили друг от друга. Стучали
резко  и уверенно,  словно  человек  за дверью  имел  больше  прав  войти  в
квартиру, чем люди, которые в ней живут.
     -- Снова он, -- прошептала Ривка.
     -- Нужно выяснить, что ему нужно, -- сказал Мойше и открыл дверь.
     Ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы  не отшатнуться от незнакомца
--  стоявший перед ним человек, несмотря на английскую военную форму, вполне
мог сойти с рекламного плаката СС. Он был высоким, стройным и мускулистым, а
от его взгляда кровь застыла в жилах Мойше.
     Однако  человек  не  закричал:  "Ты, вонючий  мешок  с  дерьмом, жалкий
еврей!" Он вежливо кивнул и спокойно спросил:
     -- Я говорю с мистером Мойше Русецки?
     -- Да, -- осторожно ответил Мойше. -- А с кем говорю я?
     -- Капитан  Дональд Мэзер, особый отдел  ВВС, -- ответил  светловолосый
молодой офицер.
     И к удивлению Мойше, отдал ему честь.
     -- 3-заходите, -- дрогнувшим голосом предложил Мойше. Офицер СС никогда
не стал бы отдавать  честь  еврею.  -- Полагаю,  вы  уже встречались с  моей
женой.
     -- Да, сэр, --  ответил  Мэзер, заходя в квартиру. Он кивнул  Ривке. --
Мадам. -- Завершив тем самым формальности, он сразу  перешел к делу. -- Сэр,
правительство его величества нуждается в вашей помощи.
     В сознании Мойше  включилась тревожная сирена. Он автоматически перешел
на идиш.
     -- Но  что я  могу  сделать для правительства его величества? И  почему
именно я?
     Капитан Мэзер сначала ответил на второй вопрос:
     -- Необходим ваш польский опыт, сэр. -- Он также перешел на немецкий.
     Однако  Мойше  не  мог  не  отметить,  что  Мэзер  старается говорить с
интонациями,  характерными  для  идиш,  --  и  у  него  неплохо  получалось.
Очевидно, капитан отличался самыми разнообразными способностями.
     -- Да, у меня богатый опыт пребывания в  Польше, -- ответил Мойше. -- И
по большей  части  он  не  доставил  мне никакого  удовольствия.  Почему  вы
думаете, что я захочу все это вспоминать?
     -- Ну, вы  постоянно об этом вспоминаете во время ваших  выступлений  в
передачах Би-би-си, сэр, -- ответил Мэзер.
     Мойше скорчил гримасу; капитан говорил правду. Англичанин  продолжал, и
с каждым словом его немецкий все больше походил на идиш:
     -- Должен признаться, мы  ждем от вас большего, чем просто чтение перед
микрофоном заранее подготовленного текста.
     -- Что вы имеете  в  виду? -- спросил Мойше. -- Вы так и не ответили на
мой вопрос.
     -- Я стараюсь подойти к ответу постепенно, -- ответил Дональд Мэзер. --
В  Польше вы  узнали,  что  совместная работа  с  ящерами  далеко не  всегда
является наилучшим решением, -- если вас устроит такая мягкая формулировка.
     -- Да, далеко не всегда, но если бы  я  не  работал с  ними вначале, то
сейчас не разговаривал бы здесь с вами, -- заметил Мойше.
     -- И не спасли бы себя и свою семью... -- начал Мэзер.
     -- ...и  свой народ, -- вставил  Русецки. -- Если  бы не ящеры, нацисты
нас всех уничтожили бы.
     -- И свой народ, -- согласился с ним капитан Мэзер. -- Никто не  станет
спорить,  что  вы правильно поступили, согласившись сотрудничать  с  ящерами
против нацистов. Но потом вы поняли, что человечество вам ближе, и выступили
против ящеров.
     --  Да, все точно, -- нетерпеливо ответил Мойше. -- Но какое  это имеет
отношение к тому, что вы от меня хотите?
     -- Сейчас я вам все  объясню,  --  спокойно сказал  Мэзер. Несмотря  на
отменный идиш, внешнее спокойствие выдавало в нем англичанина;  на его месте
еврей или  поляк  уже давно принялись бы  кричать  и  жестикулировать. -- Вы
согласны  с  тем, что  в планах  его  величества относительно Палестины  нет
намерения уничтожить евреев? Более того, его величество хочет им помочь?
     -- Палестина? -- повторил Мойше. Упоминание о Палестине заставило Ривку
затаить  дыхание.  Мойше  покачал головой.  --  Да,  таких  намерений у  его
величества нет.
     "Ну? Ближе к делу", -- хотелось сказать Мойше.
     Надо отдать должное капитану -- он все прекрасно понял.
     -- Суть дела, мистер  Русецки,  состоит в том,  что евреи Палестины  не
довольны  английской  администрацией  и  объединились  с  ящерами в  Египте,
старясь  помочь  им  в  наступлении  на  Святую   Землю.  Правительство  его
величества  хотело бы отправить  вас  в Палестину, чтобы уговорить еврейских
лидеров  сохранить лояльность короне и показать, что,  в отличие от польских
евреев,  их положение не  настолько  плачевно,  чтобы  переходить на сторону
ящеров.
     -- Вы хотите отправить меня в Палестину? -- спросил Мойше.  Он понимал,
что  его голос звучит удивленно, но  ничего  не мог с собой  поделать. Рядом
возмущенно фыркнула Ривка. Он тут же поправился: -- Вы хотите послать нас --
меня и мою семью -- в Палестину? -- Он и сам не верил своим словам.
     В  Польше он  размышлял об  эмиграции  на Святую Землю.  Но  никогда не
относился к  этой мысли всерьез, несмотря  на трудности жизни в  Варшаве.  А
когда пришли нацисты, было уже поздно.
     Теперь  же   англичанин,  с  которым   он   знаком  всего  пять  минут,
рассказывает ему об осуществлении безнадежной давней мечты его народа.
     -- Да, именно таковы наши намерения. Нам не  найти лучшего человека для
такого дела.
     С женской практичностью вмешалась Ривка:
     -- А как мы туда попадем?
     --  Кораблем, -- ответил Дональд Мэзер. --  До Лиссабона  вы доберетесь
без  особых  проблем. Затем подводная лодка  перевезет вас  через Гибралтар.
Затем вы пересядете на  другой корабль, который поплывет в Хайфу. Как  скоро
вы сможете собраться?
     -- Достаточно быстро, -- ответил Мойше. -- У нас не так уж много вещей.
     Тут он сказал чистую правду. Когда они перебрались в Англию, у них была
только  одежда, в которой они приехали.  Потом благодаря  доброте англичан и
родственников появились кое-какие вещи. Но они не станут брать с собой много
-- ну, кто потащит кастрюли и сковородки на Святую Землю?
     -- Если  я приду за вами послезавтра в это же время, вы будете  готовы?
-- спросил капитан Мэзер.
     Мойше  едва  не  рассмеялся  в  ответ.  Если потребуется, они с  Ривкой
соберутся за полчаса -- если сумеют  найти  Рей-вена и оторвать его от игры.
Два дня на сборы -- роскошь, которой должны наслаждаться Ротшильды.
     -- Мы будем готовы, -- уверенно сказал он.
     -- Хорошо, тогда до встречи.
     Мэзер повернулся, собираясь уйти.
     --  Подождите,  --  позвала  его Ривка, и  англичанин  остановился.  --
Сколько  мы  пробудем  в...  Палестине?  --  Она  с  трудом  произнесла  это
удивительное слово. -- Как и когда вы вернете нас обратно?
     -- Относительно продолжительности пребывания в Палестине, фрау Русецки,
все  зависит от того, когда ваш муж завершит свою миссию, --  ответил Мэзер.
--  После  чего,  если вы  пожелаете,  мы вернем  вас в Англию, или, если вы
захотите  остаться в Палестине,  мы  сможем  решить  и  эту проблему. Мы  не
забываем тех,  кто  нам  помогает. У вас есть еще вопросы? Нет? -- Он  отдал
честь, ловко повернулся на каблуках и вышел на лестницу.
     Мойше и Ривка переглянулись.
     -- На следующий год в Иерусалиме, -- прошептал он.
     Евреи  произносили эту молитву  с тех самых пор, как римляне разграбили
Второй храм почти тысячу девятьсот лет назад. А теперь...
     А теперь Мойше схватил Ривку, и они принялись кружить по комнате. Мойше
казалось, будто он на седьмом небе от счастья. Ривка успокоилась раньше, чем
он. Она всегда твердо стояла на земле.
     --  Они  делают  это  не  для нас,  Мойше, а для  себя. Как могут евреи
помогать ящерам?
     --  Не  знаю,  --  признался  Мойше.  --  У   меня   нет  ни  малейшего
представления о том, что происходит  в Палестине. Но одно мне известно: если
они намерены  играть  в  игры с  ящерами, то совершают ошибку. Англичане  не
заставляют  их голодать и  не  убивают  в  качестве  развлечения  --  других
оправданий для сотрудничества с ящерами не существует.
     -- Ты сам все видел, -- согласилась Ривка, а потом практическая сторона
ее натуры взяла вверх. -- Нам придется оставить  здесь большую часть одежды.
На Святой Земле намного теплее, чем в Англии.
     -- Конечно.
     Мойше не думал о таких прозаических вещах. Помолиться у Стены  Плача...
Он потрясенно покачал головой.
     Постепенно Мойше начал осознавать, что с ним произошло несколько  минут
назад. Он ощутил,  как его охватывает радость. Нечто  похожее он чувствовал,
когда влюбился. Ривка светилась от счастья.
     -- Прожить всю  оставшуюся жизнь в Палестине,  -- пробормотала  она. --
Здесь, в Англии, совсем  неплохо, по сравнению с Польшей до прихода нацистов
тут настоящий рай.  Но жить в стране, где полно  евреев и никто не будет нас
ненавидеть, -- о таком мы и мечтать не могли.
     --  А кто еще  живет в Палестине?  -- спросил Мойше, вновь осознав, что
его познания о мире  ужасно ограничены.  -- Арабы, наверное. По  сравнению с
поляками и немцами они покажутся нам хорошими соседями. Если Рейвен вырастет
в стране, где его никто не будет ненавидеть... -- Он замолчал.
     Польский еврей с тем же успехом  мог потребовать луну с неба. А капитан
Мэзер только что вручил ее ему -- хотя он ни о чем не просил.
     -- В Палестине говорят не только на идиш, но и на иврите, не так ли? --
спросила Ривка. -- Мне придется учиться.
     -- Мне тоже, -- ответил Мойше.
     Мужчины читают Тору и Талмуд, поэтому он знал иврит, а Ривка -- нет. Но
одно дело -- говорить с Богом и совсем другое -- с людьми. "Когда я доберусь
до Иерусалима, сам увижу разницу",  --  подумал Мойше, и его  вновь охватило
возбуждение.
     Тут  ему пришло в голову,  что он  попадет на  Святую  Землю  благодаря
ящерам.  До их  появления  он  был одним  евреем  из десятков и сотен тысяч,
умиравших  от  голода в  варшавском  гетто,  бродил по улицам ночью, пытаясь
раздобыть  хоть какую-то пищу,  и молился  Богу, чтобы  Он дал знак, что  не
бросил Свой  народ. И  принял сияние бомбы из  взрывчатого металла,  которую
ящеры взорвали высоко в небе, за ответ на свои молитвы.
     Многие другие  люди  разделяли  его заблуждение.  Они сделали его своим
вождем,  хотя он к этому  и  не стремился. А когда ящеры  изгнали нацистских
бандитов из Польши, они увидели, что евреи  варшавского гетто признают Мойше
своим вожаком, и начали вести с ним переговоры. Если бы не ящеры, он бы  жил
и умер самым обычным евреем -- более  того,  сейчас  он  и его семья были бы
мертвы.
     Он  неуверенно поделился  своими мыслями с женой. Ривка выслушала его и
покачала головой.
     --  Если ты  и был им что-то должен, то уже давно  расплатился  по всем
счетам,  --  заявила она.  --  Да,  они  спасли  нас  от  нацистов, но  ради
собственного блага -- наша судьба  их не волновала. Они  просто использовали
нас  в своих  целях --  и  если  им  будет  выгодно  убивать нас, они  долго
раздумывать не станут.
     -- Наверное, ты права, -- сказал Мойше.
     -- Конечно, права, -- ответила она.
     Он   улыбнулся,  но   потом  его  лицо  вновь  стало  серьезным.  Ривка
многократно  доказывала, что  она  гораздо лучше, чем  он,  умеет общаться с
реальным миром. А потом он расхохотался: кто бы мог подумать, что поездка на
Святую Землю станет реальностью?


Глава 16

     Уссмак  сидел  в  танке,  который,  в  свою  очередь, находился  внутри
тяжелого транспортного  корабля.  И  хотя  толстые  стены  надежно  защищали
водителя от  внешнего  мира, ничто не  могло  избавить  его от страха. После
того, что он и его  экипаж перенесли  в Британии, он  уже никогда от него не
излечится.
     --  Как ваша  рана, недосягаемый  господин?  -- спросил он  в  микрофон
внутренней связи.
     --  С  каждым  днем  все лучше,  --  ответил  Неджас.  --  Самое  время
возвратиться  в строй.  --  Наступила короткая пауза --  вероятно,  командир
танка позаботился  о том, чтобы его не услышал экипаж транспортного корабля,
-- а  потом Неджас  заговорил  быстро  и взволнованно' -- У тебя случайно не
осталось еще одной порции имбиря, водитель?
     --  Сожалею, недосягаемый господин, но у  меня ничего  не осталось даже
для себя, -- ответил Уссмак
     Он  жалел,  что  приучил  своего  командира  к  тосевитскому  зелью.  В
противном случае им со Скубом пришлось бы оставить его  на поле боя.  Неджас
не смог бы добраться до Тангмера и не дожил бы до эвакуации. Возможно, никто
из них не покинул бы проклятый остров живым.
     -- Очень жаль, -- пробормотал Неджас -- Как мне его не хватает!
     -- Возможно, так даже лучше, недосягаемый господин, -- сказал ему Скуб.
Стрелок служил с Неджасом задолго до того, как к  ним перевели Уссмака; Скуб
имел право говорить с командиром откровенно. --  Уж  поверьте мне, достойным
самцам не следует употреблять эту дрянь.
     То же  самое Скуб говорил и в Британии, но  не донес  на Уссмака в штаб
после того, как  их эвакуировали на  сравнительно безопасную  базу  в  южной
Франции. Даже здесь  Большие Уроды  умудрялись применять отравляющий газ, от
которого страдали их собственные самцы и самки, работавшие на заводах  Расы.
Скуб  отводил  в  сторону  от  командира  оба глазных бугорка,  когда Неджас
продолжал употреблять имбирь,  выздоравливая после ранения. Скуб не  одобрял
командира, но даже не помышлял о том, чтобы его предать.
     Стыд терзал Уссмака, как пламя -- подожженный танк. Под сиденьем у него
было припрятано  несколько  порций  имбиря -- может быть,  даже больше,  чем
несколько.  Он убеждал себя,  что солгал Неджасу, поскольку  хотел  оградить
командира  от  дальнейшей  деградации,  постигшей  его  самого.  Но  главная
причина,  по которой он  отказал Неджасу,  состояла  в  том,  что  он  хотел
сохранить весь имбирь для себя.
     --  Внимание,  экипажи  танков.  --  Голос пилота транспортного корабля
донесся  из  переговорного  устройства, закрепленного на  слуховой  мембране
Уссмака. -- Внимание,  экипажи танков. Мы начинаем снижение. Приготовьтесь к
посадке, будьте готовы к неожиданным толчкам. Благодарю вас.
     --  И  вам  большое  спасибо,  --  пробормотал  Уссмак,  предварительно
отключив микрофон.
     "Будьте готовы к неожиданным толчкам!"
     Он  уже  летал  в Британию, находясь внутри  танка,  на борту  тяжелого
транспортного корабля, и очень хорошо знал, что означают эти невинные слова.
Если  бы  пилот  был честным  самцом,  он бы сказал  что-нибудь  вроде: "Нам
придется  отчаянно маневрировать, потому  что  вонючие  Большие Уроды делают
все, чтобы сбить нас".
     К счастью для себя, Уссмак не знал, какими разнообразными возможностями
обладают  Большие  Уроды,  когда  речь  идет  об   уничтожении  транспортных
кораблей.  Летать  над  Британией  стало  очень опасно. На небольшом острове
имелось слишком  много истребителей, у  некоторых из них уже были реактивные
двигатели и радары, помогавшие находить вражеские цели. Стоит ли удивляться,
что в небе Британии погибло так много транспортных кораблей?
     Здесь, в восточной части СССР,  было немного спокойнее, хотя Уссмак уже
начал  уставать  от экспертов,  которые  сообщали  ему ложную  информацию  о
тосевитах.  Он  и сам воевал на территории СССР,  в западной части страны, и
знал, что, хотя по стандартам Больших Уродов  у них хорошие танки, советские
самцы  отстают  по части  военной  тактики и стратегии, что  не позволяет им
добиваться от своей техники максимальных результатов.
     Точнее, так было раньше. Он воевал здесь почти два  года Расы назад  --
или  один год  Тосев-3.  Если  бы речь  шла о Расе,  обитателях Работев-2  и
Халесс-1, то данный промежуток времени не имел бы никакого значения.  Но для
стремительно  развивающихся Больших Уродов  этот срок равен тысячелетию.  Со
страхом  Уссмак  размышлял  о  том, каким  новым  хитрым  приемам  научились
советские самцы, пока он  воевал в других  частях планеты. Уссмак вздрогнул.
Именно советские самцы первыми применили атомное оружие.
     -- Пилот, какая погода в месте нашего приземления? -- спросил Неджас.
     -- Там холодно, командир танка, -- ответил пилот.  --  Вода, к примеру,
замерзла.
     --  Такое  здесь  случается  часто,   --   проворчал  Неджас,  стараясь
храбриться. -- Не думаю, что Сибирь -- самое худшее место.
     --  Прошлой тосевитской зимой мы  служили в юго-западной части большого
материка, который  Большие Уроды  называют Африка, -- вмешался Скуб. --  Там
стояла довольно приятная  погода, если не считать слишком высокой влажности.
И все же было тепло, чего нельзя сказать о многих других районах Тосев-3.
     Большую  часть  прошлой  зимы  Уссмак  провел на  госпитальном корабле,
поправляясь после облучения, которое  получил, выскочив из  своего  танка на
пятно радиационного заражения, оставшееся после рейда Больших Уродов. Климат
внутри корабля показался  ему  целительным.  Однако цена,  которую  пришлось
заплатить, чтобы туда попасть, показалась ему слишком высокой.
     Даже сквозь сталь и керамику  танка Уссмак ощущал, как воют  реактивные
двигатели транспортного корабля. Сжавшись,  он прислушивался к их голосам --
не  будет  ли резкого изменения  в  их  тоне. Самой серьезной  опасности они
подвергаются  в  момент  спуска,  когда  скорость  неуклюжего  транспортного
корабля  становится сравнимой со скоростью тосевитских истребителей.  И хотя
Уссмак  находился под защитой двойной брони, ему вдруг  показалось, что он в
двойной ловушке.
     Резкой поворот заставил его сердце забиться  сильнее. Тут же послышался
голос пилота:
     -- Мы попали под удар мощных ветров, которые вам не видны. Вам не о чем
беспокоиться; радар показывает,  что  рядом  нет  тосевитских  истребителей.
Вскоре мы приземлимся.
     --  Ну,  что скажете?  --  спросил Скуб.  --  Кажется, для разнообразия
хорошие новости?
     -- Император тому свидетель, мы очень в них нуждаемся после поражения в
Британии, -- заявил Неджас.
     По его голосу  чувствовалось, что ему срочно необходимо принять хотя бы
немного имбиря. Когда приходится воздерживаться от наркотика, мир становится
мрачным местом.  Уссмак  уже знал,  что так проявляется влияние  растения --
точнее, его отсутствия, -- а на  самом  деле мир  совсем не таков. Некоторым
любителям имбиря требуется много времени, чтобы понять столь простую истину.
Другие так и остаются в неведении.
     Транспортный корабль  дернулся.  Уссмак  подскочил  на  сиденье. Нельзя
сидеть прямо -- можно разбить голову о потолок. Он вовремя вспомнил.
     --  Закрылки  выпущены,  -- сказал пилот. -- Сейчас  начнется  посадка.
Экипажам танков приготовиться покинуть грузовой отсек.
     Последовал  еще один рывок  --  и  корабль коснулся  посадочной полосы.
Несмотря на огромный вес, он подпрыгнул на месте, но потом  уверенно покатил
дальше. Взревели  реактивные  двигатели, заработавшие  в  тормозном  режиме.
Наконец они остановились.
     Уссмаку  не  терпелось  покинуть  транспортный  корабль.  Ему  хотелось
побыстрее  оглядеться,  выяснить,  на  что  похоже  его  новое место  службы
(насколько вообще  можно что-то  увидеть через смотровую щель танка). И, что
волновало его еще больше, познакомиться с новыми самцами и  выяснить,  как и
где достать имбирь, поскольку его запасы не бесконечны.
     Нос транспортера  открылся, и  грузовой  отсек заполнил  холодный яркий
свет.
     -- Во