называют? -- думают,  будто  ящеры
погладят  их по  головке за то, что они решили изображать из себя героев? Он
повернулся к радисту.
     --  Свяжись с  нашими парнями  в городе, пусть уходят. И  скажи,  чтобы
прихватили с собой  как можно больше горожан с оружием. -- Он рассмеялся. --
Они еще не знают, что поступили на службу в армию.
     Многие  его   ребята   попали  в   отряд  именно  таким,  исключительно
неофициальным  путем. Хочешь  рискнуть  собственной  шкурой  и  сразиться  с
ящерами? Дядюшка Сэм с удовольствием предоставит тебе такую возможность.
     Когда стрельба в Лакине  начала стихать,  Ауэрбах приказал своим людям,
расположившимся с левого фланга, отступить. Теперь  он использовал пулеметы,
чтобы  прикрыть  отход  и  помешать  ящерам организовать погоню.  Его  отряд
совершил немало набегов на города, занятые ящерами, парни знали, что следует
делать.  Необходимо  вернуться  к  лошадям  и  рассредоточиться, прежде  чем
прилетят самолеты и вертолеты ящеров и размажут их по всей долине.
     Отличить  новичков,  которых парни из отряда Ауэрбаха привели  с собой,
можно  было  с  первого  взгляда, и наличие или  отсутствие  формы не  имело
никакого  значения. Гражданские,  взявшие в руки оружие, чтобы  сразиться  с
врагом,  не   умели   прятаться,   правильно  передвигаться  по   местности,
колебались, прежде чем выполнить приказ. С другой стороны, чего еще ждать от
трех или четырех фермеров в комбинезонах и... двух девушек?
     Ауэрбах присмотрелся повнимательнее. Да, точно, среди его солдат шагали
две  женщины с оружием  в  руках.  Одна в комбинезоне.  Другая в платье.  Он
постарался  вспомнить  дословно,  какой  приказ отдал  радисту.  Он  сказал:
"горожан", а не "мужчин". Если парни скажут, что выполняли приказ, ему будет
нечего возразить.
     -- О господи! -- проворчал он.
     Подобные вещи случались  и  раньше, но, как и любой нормальный человек,
Ауэрбах не  думал,  что  такое произойдет с _ним_. Он  надеялся  только, что
девушки умеют держаться в  седле. Лошади для них найдутся, Ауэрбах знал, что
несколько человек погибли во время перестрелки с ящерами.
     Лошадей  они  нашли в небольшой ложбинке, где  их не  могли  разглядеть
ящеры, засевшие в школе. Миномет  уже разобрали и погрузили, через несколько
минут  подоспели пулеметчики. 1919-А2 разработан специально для кавалерии: в
комплект  входят особые металлические крепления для  стандартного седла. Они
удерживают пулемет, треногу, ящик с запасными частями,  запасной ствол и три
небольшие коробки  с боеприпасами. На то,  чтобы  подготовиться  к стрельбе,
требовалось всего несколько минут.
     Ауэрбах повернулся к гражданским, которые решили сражаться с ящерами.
     -- Вы умеете ездить верхом?
     Даже  здесь, где главным образом селились  фермеры, далеко не все умели
ездить на лошадях -- хотя в прежние времена это считалось обязательным.
     Впрочем,  никто не  сказал  "нет",  и  Ауэрбах  почувствовал  некоторое
облегчение. Новобранцы называли  свои имена  по мере того, как вскакивали --
или неуклюже забирались -- на лошадей, лишившихся хозяев. Что делал в городе
Лакин,  штат Канзас,  человек по имени Лоренцо Фаркуар, было  выше понимания
Ауэрбаха, однако он твердо решил, что его это не касается.
     Женщину в комбинезоне звали Пенни Саммерс;  ее отец, Уэнделл, тоже  был
здесь. Другая девушка, Рэйчел Хайнс, сказала:
     -- Мне хотелось перестрелять этих тварей с того самого момента, как они
тут появились. Спасибо за то, что дали мне такую возможность.
     Рэйчел, конечно,  щедро продемонстрировала окружающим свои ножки, когда
садилась на лошадь,  но вскочила в седло ловко, одним уверенным движением --
совсем как мужчина.
     Когда все были готовы, Ауэрбах приказал:
     -- А  теперь нам следует рассредоточиться. Каждому  новобранцу  выбрать
кого-нибудь  из парней  и держаться к нему поближе.  Встречаемся  в  Ламаре,
Колорадо. Увидимся через пару дней. В путь!
     Рассредоточившись, они могли рассчитывать на то, что авиация противника
не уничтожит весь отряд. Кто-то  поскакал на  север, часть ребят отправилась
на  юг, в сторону Арканзаса, несколько человек выбрали западное направление.
Ауэрбах  повернул своего  коня  на  северо-запад, решив, что  таким  образом
окажется  в  самой гуще  событий,  если  кого-нибудь из  его  парней засечет
авиация ящеров. Вряд ли он смог бы им помочь, но  его обязанностью было хотя
бы попытаться...
     Пенни Саммерс  и  ее  отец увязались  с  ним. Они  оказались не  такими
опытными  наездниками, как кавалеристы  Ауэрбаха,  но не отставали  -- и  не
следует забывать, что отряд взял с места в карьер. Услышав у  себя за спиной
нарастающий гул моторов, Ауэрбах пришпорил  коня  и  заставил его мчаться из
последних сил. Равномерный грохот копыт -- словно застучал двигатель старого
драндулета Господа Бога -- на мгновение перекрыл даже рев самолетов.
     Боевой  самолет ящеров  сделал свое  черное  дело  и поднялся  в воздух
совсем  рядом с  Ауэрбахом -- он даже успел  разглядеть  швы  и заклепки  на
фюзеляже. Снаряды вспахивали землю вокруг спасающихся бегством кавалеристов.
Осколок  полоснул  Ауэрбаха по  ноге --  порвал  штанину  и  оставил  тонкую
кровоточащую царапину на икре.
     Он  оглянулся и  увидел,  что самолет  улетел,  чтобы заняться  другими
целями. Погиб один из его кавалеристов. И Уэнделл Саммерс. Один снаряд попал
в него, а другой -- в  лошадь.  Ауэрбах  выругался.  Даже учитывая, что идет
война, это ужасно!
     Пенни Саммерс натянула поводья  и в немом изумлении уставилась на пятна
крови и изуродованное тело отца.
     -- Не стойте на месте!  -- крикнул ей  Ауэрбах -- Вы хотите отправиться
вслед за отцом? Нужно убираться отсюда!
     -- Но... он  умер... --  проговорила Пенни, словно не  верила в то, что
такие вещи случаются, словно сейчас был мирный 1938-й, а вовсе не 1943 год
     -- Да, вы рискуете погибнуть, когда вступаете в войну против ящеров, --
ответил  Ауэрбах. Ему хотелось быть с ней поласковее, но не было времени. --
Послушайте, мисс,  мы не можем здесь оставаться. Самолет вернется, чтобы еще
раз нас обстрелять.
     Ауэрбах вдруг  заметил, что  у нее зеленые  глаза и ослепительно  белые
белки. Он решил, что  ей лет двадцать пять, но от пережитого  потрясения она
казалась совсем молоденькой девочкой. Впрочем,  если она не  возьмет себя  в
руки и не сдвинется с места через десять секунд, он ее здесь бросит.
     Пенни  Саммерс  справилась  с  собой.   Она   все  еще  была  потрясена
случившимся,  но пришпорила коня и помчалась вперед. Ауэрбах скакал рядом  с
ней. Горевать о павших товарищах он будет потом. Не сейчас. Самое главное --
вырваться  отсюда, выбраться  живым  из-под  огня  вражеской  авиации.  Если
вонючий самолет не уничтожил слишком  много его  солдат, можно считать,  что
они одержали маленькую победу.
     * * *
     -- Если они будут  постоянно  нам  мешать, как  мы  продвинемся в глубь
Дойчланда? -- спросил Уссмак.
     -- Я всего лишь  командир танка,  --  с шипением ответил Неджас.  -- Вы
водитель, а Скуб  --  стрелок. Я  не принимаю никаких важных  решений, но  я
самец Расы. Я подчиняюсь.
     -- Да, недосягаемый господин. -- Уссмак тоже вздохнул, только как можно
незаметнее.
     Решения принимает  верховное  командование,  а те,  кто  рангом пониже,
должны подчиняться... и платить за повиновение  высокую цену.  Два командира
танка и один стрелок, с которыми он сражался,  мертвы, а еще один командир и
стрелок арестованы за то, что стали настоящими Наркоманами и больше не могли
обходиться  без  имбиря.  Во  время  кампании,  которую  все считали  легкой
прогулкой! Когда же такое было? А, еще в те времена, когда самцы погрузились
в холодный сон, а атакующий флот находился на орбите Родины.
     Неджас и  Скуб  оказались хорошими товарищами, самыми лучшими после его
первого командира  и стрелка.  Они не  знали, что у него  имеется  маленький
флакончик с имбирем, надежно припрятанный под огнеупорным  сиденьем в кабине
водителя. Временами  Уссмак сожалел, что пристрастился к тосевитскому зелью,
но когда вокруг погибают благородные самцы, когда половина приказов, которые
ты получаешь, абсолютно бессмысленна, когда  тебе больно и  скучно, когда ты
совсем не хочешь идти в новое сражение, но  знаешь, что у тебя нет выбора...
Как же еще помочь себе в трудную минуту?
     Он не адмирал, не  капитан  военного  корабля и не великий  стратег, но
приказ отвести танки с позиций, которые они уже заняли, казался  ему глупым.
Они  добрались до важной реки (местные жители называют ее Рейн) и собирались
проникнуть дальше на территорию Дойчланда -- и вот на тебе!
     -- Нужно отдать дойчевитам должное, -- неохотно проговорил он. -- Какие
бы  сильные  удары мы  по  ним ни наносили, они  всегда  нам  отвечают. Да и
швейцарцы  -- кажется,  так называется  другое  племя?  --  ничем  от них не
отличаются. У них нет такого оружия, как у дойчевитов, но...
     -- Я знаю, что хотел бы отдать  дойчевитам,  --  сказал стрелок Скуб  и
показал  на главную  пушку танка, выделявшуюся тонкой черной стрелой на фоне
темно-синего  вечернего  неба.  --  Лучше как следует пальнуть по  ним,  чем
отдавать им должное...
     Уссмак не стал с ним спорить. Танк съехал с дороги к северу от Малхауза
(какое удовольствие  --  проехать  по  разрушенному тосевитскому городу!)  и
остановился прямо  посреди  лужайки.  Большая луна  Тосев-3  проливала  свой
бледный свет на горы, расположенные к западу, отчего близлежащий лес казался
черным и непроходимым.
     Даже днем Тосев-3 казался Уссмаку чужим -- слишком холодно на его вкус,
а звезда  Тосев  сияла  ярче,  чем  те, к  которым он привык. Ночью  планета
превращалась в страшное место, таким самка пугает своих малышей.
     Все здесь  было чужим:  запахи, которые  приносил прохладный  ветерок и
которые касались рецепторов на его языке --  иногда пряные, а порой резкие и
отвратительные,  --  поражали и вызывали  удивление, всегда неприятное. Даже
воздух казался  тяжелым и  слишком сырым. А звуки! Чириканье  и писк, рев  и
рычание... На Родине ночные животные вели себя гораздо  сдержаннее.  Уссмака
они  пугали  не  только  поэтому.  Он  никогда не  знал, какие звуки  издают
животные, а  какие  -- Большие Уроды, подбирающиеся к  нему  с целью нанести
непоправимый вред его здоровью.
     -- Постараюсь отдохнуть, пока можно, -- сказал он. -- Наверное,  завтра
нам предстоит сражение.
     Где-то,  до  отвращения  близко,  разбили  лагерь  дойчевиты со  своими
танками.  Они  ждали,   когда   поднимется  звезда   Тосев.  Сами  танки  не
представляли  особой  опасности,  хотя новые  модели причиняли солдатам Расы
определенный  урон, но  дойчевиты так  виртуозно ими  управляли, что  вполне
могли получить работу в качестве инструкторов в любом уголке Империи.
     "Новые  модели", -- подумал Уссмак, соскальзывая внутрь танка через люк
водителя.
     Раса сражалась на Тосев-3, используя практически такое же оружие, что и
на Работев-2 и Халесс-1  -- тысячи лет назад. Они провели  на  Тосев-3 около
двух лет (чуть  больше, чем один  оборот  его родной  планеты вокруг родного
солнца), а танки  и самолеты  Больших  Уродов  стали  намного опаснее тех, с
которыми пришлось иметь дело в самом начале.
     Чрезвычайно пугающая мысль. Еще хуже -- атомная бомба, которую взорвали
русские. Если у Больших Уродов появится ядерное оружие, Раса почти наверняка
проиграет войну Уссмаку такое даже в голову не приходило, когда он мчался на
своем танке по просторам русских полей сразу после высадки на Тосев-3.
     Он закрыл за собой  люк. Проверил, надежно ли защелкнулся замок. Неджас
и  Скуб улягутся  рядом  с  танком;  внутри  мало  места, и  им  не  удастся
устроиться с удобством. А вот сиденье водителя раскладывается, превращаясь в
относительно удобную кровать. Уссмак лег, но никак не мог заснуть.
     Тогда, стараясь соблюдать осторожность, он засунул руку  под  сиденье и
вытащил  пластмассовый флакончик с коричневатым  порошком.  Он снял  крышку,
высыпал  на  ладонь  немного  порошка  и поднес  руку  ко рту.  Обонятельные
рецепторы уловили аромат имбиря  еще до того,  как  язык  слизал драгоценный
порошок.
     Едва чудесное зелье  начало действовать, Уссмак сразу почувствовал себя
намного лучше -- мудрее, бодрее и сильнее, словно стал адмиралом флота и его
компьютером, соединенными вместе. А еще ему было _хорошо_, почти так же, как
во время сезона спаривания.  Поскольку самки  находились  в тысячах световых
лет от Тосев-3, он даже не думал о спаривании; с точки зрения представителей
Расы,  обычаи  тосевитов  являлись грязной  шуткой,  которую сыграла с  ними
природа.
     Когда Уссмак находился под воздействием имбиря,  Большие Уроды казались
ему  смешными и вызывали  презрение. Более того, он считал  их _маленькими_.
Стоило   ему  принять   небольшую  порцию   наркотика,   и   война  начинала
представляться  легкой, а  победа близкой  -- ведь  именно  так  все думали,
отправляясь в экспедицию.
     Однако  Уссмак  уже  знал,  что  к  имбирю  ни  в  коем  случае  нельзя
притрагиваться  перед  боем.  Тосевитское  зелье дарило  _ощущение_  силы  и
ловкости, но не делало его сильнее и умнее. Если ты идешь в сражение,  зная,
что тосевиты  не причинят тебе  никакого  вреда,  тебя почти  наверняка ждет
верная гибель -- ты даже не успеешь понять, что ошибся.
     Употребление имбиря  создавало  дополнительные проблемы:  после  первой
порции всегда хочется добавки, иначе имбирь отомстит  тебе, сбросив с вершин
блаженства в черную яму страданий.  Причем чем выше ты взлетел, тем  тяжелее
падение. Уссмак знал, что стал наркоманом. Он изо всех сил сражался со своим
пристрастием, но ничего не мог с собой поделать.
     Почувствовав,  что восторженное  настроение уходит, Уссмак тем не менее
убрал флакон.
     --  Я уже много раз это делал,  --  проговорил он  вслух, усилием  воли
заставив себя лежать неподвижно.
     Страх  и депрессия  нахлынули  на  него,  погребли под  своими  черными
волнами.  Уссмак  знал,  что  они  нереальны,  но  они  казались  такими  же
настоящими,  как и  удовольствие,  которое  он  испытал несколько  мгновений
назад.
     Танки  прикрывала  пехота. Больное,  разыгравшееся  воображение Уссмака
рисовало страшные  картины -- солдаты заснули на своих постах  или просто не
замечают тосевитских самцов, осторожно пробирающихся  между деревьев,  таких
чужих  и пугающих  для  того, кто рожден Расой. Враг подберется  к танкам  и
перебьет экипажи... Уссмак задремал, дрожа от ужаса.
     Он  проснулся, охваченный  новым приступом тревоги, потому что услышал,
как  захлопнулся люк башни. Оказалось, что Неджас и Скуб заняли свои места в
танке.
     -- Я решил, что сюда забрались тосевиты, -- сердито сообщил Уссмак.
     -- В таком случае, ты бы уже не разговаривал, -- фыркнул Скуб и  сделал
короткую паузу -- рассмеялся.
     -- Пора стартовать, -- сказал Неджас. -- Водитель, заводи мотор.
     -- Будет исполнено, недосягаемый господин.
     Привычные  действия  успокоили Уссмака;  какие  бы сильные встряски  ни
устраивала ему судьба, он гордился тем, что являлся представителем Расы.
     Мотор завелся  сразу. Уссмак удивился  бы,  если  бы  у  него  возникли
проблемы. Инженеры Расы работают на совесть.
     --  Мы  очистим  здешние  места  от  дойчевитов.  А   затем   продолжим
наступление, --  объявил  Неджас,  когда танк двинулся вперед.  -- Небольшая
задержка не имеет никакого значения.
     "Наверное, он тоже попробовал имбиря", -- подумал Уссмак.
     Впрочем,  нет,  ни  Неджас, ни  Скуб  не пристрастились  к  диковинному
тосевитскому зелью. Они являлись воплощением самых лучших  качеств, которыми
должен обладать самец Расы, до такой степени,  что Уссмак даже не мог на них
сердиться.
     Танки и транспортеры для перевозки солдат с грохотом катили  по дороге.
Поля, расположенные  по  обе стороны, наверное,  когда-то приносили  хорошие
урожаи,  но  после того,  как  по  ним несколько  раз  прошли  армии,  земля
перестала   плодоносить.  Развалины,  огромные  воронки,  трупы  тосевитских
животных  производили  ужасающее  впечатление. Впрочем,  Уссмак не  видел ни
одного Большого Урода, им хватило ума убраться подальше от наступающей армии
Расы.
     Впереди, чуть в стороне от дороги, из спрятанной в земле дыры высунулся
самец в сером мешке -- дойчевиты используют их для того, чтобы защищаться от
кошмарного  климата своей планеты, --  и наставил что-то  на транспортер. Из
устройства вырвалось пламя, и в сторону машины полетела ракета. Большой Урод
тут же нырнул обратно в свою нору, даже не посмотрев, попал он или нет.
     Транспортеры   для   перевозки    солдат   снабжены    защитой   против
огнестрельного оружия, но в  отличие  от танков  снаряды тяжелой  артиллерии
причиняют  им существенный  урон. Ракета угодила  прямо  в  башню, и  машина
загорелась. Запасные люки тут же  открылись, наружу начали  выбираться члены
команды  и  солдаты.  Кое-кому  удалось  спастись,  остальных  сразил  огонь
тосевитов.
     -- Раздавить  тосевита! --  крикнул Неджас  в  переговорное устройство,
встроенное в слуховую мембрану Уссмака.
     Обычно  их командир отличался спокойствием и собранностью,  но сейчас в
его голосе звучало такое возбуждение, словно он принял три дозы имбиря.
     В отличие от него Уссмак чувствовал, как его охватила холодная ярость.
     -- Будет исполнено, недосягаемый  господин,  --  мрачно  ответил  он  и
направил свой танк прямо на окоп, из которого выскочил Большой Урод.
     Уссмак проследил  за тем, чтобы проехать  точно по окопу  -- это должно
было  раздавить тосевитского  самца, словно  жалкую  букашку.  И  устремился
дальше.
     -- Несправедливо получается, -- пожаловался Скуб.
     --  Клянусь Императором, совершенно  несправедливо, -- согласился с ним
Неджас. -- Дойчевиты вышли победителями в этой схватке.
     Уссмака еще  в раннем детстве научили,  что  следует опускать глаза при
упоминании имени Императора. Так он и  поступил,  однако прежде чем он успел
их поднять -- бах! -- что-то ударило в нос танка...
     "Будто кто-то врезал тебе ногой в морду", -- подумал Уссмак.
     Ему  уже  приходилось  находиться внутри  танка,  который  подвергается
обстрелу -- на  полях  СССР, -- но сейчас произошло  что-то другое. Впрочем,
броня выдержала -- иначе он не сидел бы здесь, размышляя  над тем, насколько
сильно пострадал танк.
     Командир и стрелок определили цель для уничтожения.
     -- С вашего позволения, недосягаемый господин... -- сказал Скуб и после
крошечной паузы выстрелил.
     Этого короткого мгновения дойчевитам хватило для того, чтобы произвести
еще один выстрел. Бах! И снова Уссмака подбросило на сиденье, но броня опять
выдержала.
     Танк раскачивался после залпа, произведенного Скубом.
     -- Попал! -- крикнул Уссмак, когда из-за кустов поднялся столб дыма.
     Даже самые лучшие орудия тосевитов не могут пробить носовую броню танка
Расы.
     -- Вперед, -- приказал Неджас, и Уссмак прибавил скорость.
     Уссмак  заметил,  что  еще  несколько  дойчевитов  вооружены  пугающими
реактивными минометами. У него на глазах  они  уничтожили два транспортера и
один подожгли. Мало кому из  самцов неприятеля удалось спастись. Вспышки при
запуске ракет показывали, где  они находятся, и стрелки безжалостно поливали
эти места огнем  -- кроме  того, еще несколько водителей танков,  последовав
примеру Уссмака, предприняли более решительные меры борьбы с неприятелем.
     Они  почти  добрались до города, обозначенного  на карте под  названием
Руфах, когда Неджас приказал:
     -- Водитель, стоп.
     --  Стоп,  недосягаемый  господин, --  послушно  повторил  Уссмак, хотя
приказ его озадачил: несмотря на ракетный  обстрел, они успешно продвигались
вперед.
     -- Приказ командира части, --  сказал Неджас. -- Мы должны вернуться на
прежнюю позицию и возобновить первоначаль