ической партии обеспечить  свою полную самостоятельность,
создать ежедневную печать, руководить созданием  Советов. Земли у  помещиков
отбирать  немедленно.  Реакционную   бюрократию  искоренять   немедленно.  С
изменяющими генералами  и  вообще с  контрреволюционерами  расправляться  на
месте. Общий курс держать  на установление демократической  диктатуры  через
Советы рабочих и крестьянских депутатов".
     Попытка со стороны оппозиции предупредить партию о том, что "Гоминдан в
Ухане"  совсем не является революционным Гоминданом, объявляются Сталиным  и
Бухариным "борьбой против партии", "нападением на китайскую революцию" и так
далее.


     Фактические сообщения о действительном ходе революции  и контрреволюции
в Китае скрывались и извращались. Дело дошло до того,  что центральный орган
нашей  партии ("Правда", от 3 июля 1927 года) сообщал  о разоружении рабочих
китайскими генералами под заголовком "братание солдат с рабочими".
     Глумясь над учением Ленина, Сталин доказывал, будто дать лозунг Советов
в  Китае",  это  значит  дать  лозунг  о  немедленном  переходе к  диктатуре
пролетариата", между тем, как на самом деле Ленин выдвигал  уже в  революцию
1905 года лозунг Советов, как органов демократической диктатуры пролетариата
и крестьянства.
     Вовремя  выдвинутый  оппозицией  лозунг  Советов  для Китая  вызвал  со
стороны Сталина и Бухарина обвинение в "пособничестве контрреволюции" и тому
подобное. Когда же очаги рабочего и  крестьянского движения были разгромлены
"нашими" "революционными" генералами, Сталин и Бухарин, для прикрытия своего
банкротства, неожиданно выдвинули лозунг  Советов для  Китая, чтобы назавтра
же его забыть.
     Сначала Киткомпартия  объявлялась  "образцовой  секцией  Коминтерна"  и
малейшая  критика со стороны оппозиции  -  в  момент, когда ошибки еще можно
было  исправить  --  подавлялась  и  объявлялась  "злостным  нападением"  на
Киткомпартию. Затем, когда банкротство Мартынова -Сталина  -  Бухарина стало
явным, всю вину попытались свалить на молодую Киткомпартию.
     Сначала ставка на Чаи Кайши, потом ставка на Тан Шенчи, затем ставка на
Фын Юйсяна, затем ставка на "верного" Ван Тинвея. Все эти вешатели рабочих и
крестьян  поочередно объявлялись "борцами  против  империализма"  и "нашими"
союзниками.
     Меньшевистская политика увенчивается  теперь откровенным выхолащиванием
революционного  содержания  из  учения  Ленина.  Сталин,  Бухарин  и  "школа
молодых"   заняты   тем,   что   "доказывают",   будто   учение   Ленина   о
национально-революционных   движениях  сводится   к   проповеди   "союза   с
буржуазией".
     Еще в 1920 году, на II конгрессе Коминтерна, Ленин сказал:
     "Между  буржуазией   эксплоатирующих  и  колониальных  стран  произошло
известное  сближение, так  что очень часто,  пожалуй, в большинстве случаев,
буржуазия угнетенных стран, хотя она и поддерживает национальное движение, в
то же время  в согласии с империалистской  буржуазией, то  есть вместе с нею
борется против всех  революционных  движений  и  революционных  классов" (т.
XVII, стр. 275).
     Такими словами заклеймил бы Ленин теперь людей, осмеливающихся
     ссылаться на него в оправдание своей меньшевистской политики союза с
     Чан Кайши и Ван Тинвеем -- об этом сказал сам же Ленин в марте 1917
     года.
     "Наша  революция   буржуазная,  поэтому   рабочие  должны  поддерживать
буржуазию, - говорят никуда не годные политики из лагеря ликвидаторов.  Наша
революция,  - говорим мы, марксисты, - поэтому рабочие должны раскрыть глаза
народу на


     обман буржуазных  политиканов, учить его не  верить  словам, полагаться
только  на свои  силы,  на  свою организацию, на свое  объединение,  на свое
вооружение" (т. XIV, ч. I, стр. 11).
     Нет  большего  преступления   перед  международным  пролетариатом,  как
попытка представить теперь Ленина апостолом "союза с буржуазией".
     В  истории  революционной  борьбы  редко  можно   найти  случаи,  когда
марксистское  предвидение  подтвердилось   так  быстро   и  так  точно,  как
подтвердились  взгляды оппозиции на проблемы  китайской революции  в 1926-27
годах.
     Изучение  хода  развития  китайской  революции  и причин  ее  поражения
является насущным делом  для коммунистов всего мира.  Эти вопросы завтра  же
станут, как вопросы жизни и смерти для рабочего класса не только в Китае, но
и  в  Индии  и  в  других  странах  Востока,  -  а  тем  самым и  для  всего
международного пролетариата. В спорах  по этим вопросам, затрагивающим самые
основы   марксистского   мировоззрения,   будут    формироваться   подлинные
большевистские кадры грядущих революций.
     Частичная стабилизация капитализма и тактика Коминтерна
     Одно из  основных положений большевизма  гласит,  что  начатая  мировой
войной  и  нашей  революцией  эпоха есть  эпоха социалистической  революции.
Коммунистический  Интернационал был создан, как  "партия мировой революции".
Признание  этого входило в состав "21 условия", и прежде всего по этой линии
размежевывались    коммунисты    с    социал-демократами",    "независимыми"
меньшевиками всех сортов и видов.
     Признание  того,  что  война  и Октябрь  открыли  собою  эпоху  мировой
революции, разумеется, вовсе не означает, что в каждый данный момент имеется
налицо  непосредственно  революционная  ситуация.  В  известные  периоды,  в
отдельных странах и в отдельных отраслях производства "умирающий капитализм"
(Ленин)  способен  частично  восстанавливать   хозяйство  и  даже  развивать
производительные силы. Эпоха  мировой революции знает свои периоды подъема и
упадка.  Громадную  роль  в этом  отношении  играет боеспособность  рабочего
класса и его  партии, степень  влияния контрреволюционной социал-демократии,
правильное руководство Коминтерна. Но приливы  и  отливы не  меняют основной
ленинской оценки  нынешней исторической  эпохи,  взятой в целом. Только  эта
оценка может лежать в основе революционной стратегии Коминтерна.
     Между  тем, в  результате ряда  поражений международного революционного
движения  и  выросших  отсюда  упадочных  настроений,  группировка  Сталина,
незаметно  для  самой  себя,  пришла  к  совершенно  "новой",  по  существу,
социал-демократической оценке  нынешней эпохи.  Вся  "теория"  социализма  в
одной стране  исходит  в основе своей из допущения того, что  "стабилизация"
капитала может длиться ряд десятилетий. Вся эта "теория" есть, и по существу
является   продуктом  гнилых   "стабилизационных"  настроений.  Не  случайно
"теорию"  социализма  в  одной стране  приветствовали правые и  левые эсеры.
Чернов именно по этому поводу


     писал о  "комнародничестве"  Сталина и Бухарина.  Орган "левых"  эсеров
писал: "Сталин и  Бухарин  постановляют,  совсем, как народники,  что  может
победить социализм  в одной  стране"  ("Знамя борьбы", No  18-17, 1926 год).
Эсеры поддерживают  эту  теорию  именно  потому,  что  видят в  ней отказ от
тактики мировой революции.
     В  резолюции  XIV  съезда,  принятой  по  докладу  тов.  Сталина,  явно
неправильно говорится: "В области международных отношений налицо закрепление
и расширение  "передышки",  превратившейся в  целый  период" (протоколы  XIV
съезда, стр. 957).
     На VII расширенном пленуме  ИККИ Сталин в докладе  7 декабря  1926 года
построил  всю политику Коминтерна  на  той  же,  в  корне  неверной,  оценке
мирового  положения  (стенографический  отчет,  стр.  12).  Эта  оценка  уже
оказалась явно неправильной.
     Резолюция объединенного  пленума  ЦК  и  ЦКК  (июль-август  1927  года)
говорит  уже  о  технической,  экономической  и   политической  стабилизации
капитализма без  всяких  ограничений. Это  еще  больше  сближает  сталинскую
оценку  мирового  положения  с оценкой  вождей Второго  Интернационала  Отто
Бауэра, Гильфердинга, Каутского и других.
     Со времени XIV съезда прошло полтора  года с  небольшим.  За  это время
произошли - если  брать только важнейшие события - всеобщая стачка в Англии,
гигантские события китайской революции, рабочее  восстание  в Вене. Все  эти
события, с неотвратимой силой заложенные в условиях нынешней "стабилизации",
говорят о  том, что много  взрывчатого материала накоплено капитализмом, как
непрочна его "стабилизация". Все эти события  бьют в лоб "теорию" социализма
в одной стране.
     Оборотной  стороной "стабилизации  капитализма  является  20  миллионов
безработного населения, колоссальная  недогрузка производственного аппарата,
бешеный  рост  вооружений,  крайняя  неустойчивость   мировых  хозяйственных
связей. Ничто в такой мере не  обнажает шаткость надежд на длительный мирный
период, как нависшая над Европой новая опасность войны.  О стабилизации  "на
десятилетия"  фантазирует мелкий буржуа,  ослепленный  "победой" капитализма
над  рабочими,  ослепленный  техническими,  экономическими  и  политическими
успехами  капитализма.  Между  тем,  действительность  развивается в сторону
войны,  то есть взрыва всякой "стабилизации".  А рабочий класс и  угнетенные
народные   массы  Востока  раз   за   разом   пытаются   силой  свалить  эту
"стабилизацию" - то  в  Англии, то в Китае, то в  Австрии. Всеобщая стачка в
Англии - и всего пять тысяч членов английской компартии. Восстание рабочих в
Вене с  таким количеством жертв,  которых хватило бы на целую  революцию, -и
всего   шесть   тысяч   членов   австрийской   компартии.   Военный   подъем
рабоче-крестьянских масс  в Китае, - а ЦК Киткомпартии оказывается придатком
к буржуазной  верхушке Гоминдана.  Вот самое кричащее противоречие  нынешней
мировой  обстановки.  Вот  что  поддерживает  и   затягивает  "стабилизацию"
капитализма.
     Величайшая задача состоит в том, чтобы  помочь коммунистическим партиям
подняться до  уровня  тех гигантских  требований,  которые предъявляет к ним
нынешняя эпоха. Это предполагает прежде всего


     правильное  понимание  характера мировой обстановки  со  стороны самого
Коминтерна.
     Наша международная коммунистическая партия (Коминтерн) должна поставить
себе задачей  сплотить  весь  международный  рабочий  класс  для  борьбы  за
предотвращение войны, для защиты СССР, для превращения империалистской войны
в  войну  за социализм. С  этой целью рабочий-коммунист  прежде всего должен
завоевывать революционно настроенно-го рабочего некоммуниста, беспартийного,
социал-демократа,  синдикалиста,  анархиста,  тред-юниониста, а  также  того
честного  рабочего, который  входит еще в чистобуржуазную организацию.  "Под
единым  рабочим  фронтом следует  разуметь  единство всех рабочих,  желающих
бороться  против   капитализма,  стало  быть,  и  рабочих,  идущих  еще   за
анархистами-синдикалистами и тому подобное. В романских странах  число таких
рабочих еще значительно". Так  постановил IV конгресс Коминтерна при Ленине.
Это постановление сохраняет все свое значение и сейчас.
     Уже сейчас своими действиями руководящие круги Второго Интернационала и
Амстердама  обнаруживают,  что  их  поведение в будущей  войне  подлостью  и
предательством превзойдет их роль в 1914--1918 годах.  Поль Бонкур (Франция)
проводит  закон, авансом выдающий рабочих с головой буржуазным диктаторам во
время  войны.  Генсовет  (Англия)  защищает  убийц  Войкова  и благословляет
посылку войск в  Китай.  Каутский (Германия) зовет  к вооруженному восстанию
против  советской  власти  в  России,  а  ЦК  германской   социал-демократии
организует "гранатную кампанию". Социал-демократические министры  Финляндии,
Латвии, руководители ППС в Польше "всегда  готовы"  поддержать войну  против
СССР. Вожди американских  официальных профсоюзов выступают как самые заядлые
реакционеры,  борясь  явно против  признания  СССР.  Балканские "социалисты"
поддерживают  вешателей  "своих"  рабочих  и всегда поддержат  поход  против
"чужого" СССР. Австрийские социал-демократические вожди на словах "за СССР",
но  люди, которые помогли своим фашистам утопить в крови рабочее восстание в
Вене, конечно, в решающий момент будут за капиталистов. Русские меньшевики и
эсеры  не поддерживают интервенцию  против СССР только до тех  пор, пока нет
сильных   интервентов.  Вожди  гак  называемых   "левых"  социал-демократов,
прикрывающие  контрреволюционную  сущность  социал-демократии,  представляют
собой  главную  опасность -- ибо больше всех  мешают  рабочим, идущим еще за
социал-демократами,  решительно  порвать  с  агентами  буржуазии  в  рабочем
движении.  Столь же  предательскую  роль играют бывшие члены Коминтерна (как
Кац, Шварц, Корш, Розенберг), которые через ультралевизну пришли к разрыву с
коммунизмом.
     Заигрывание  с  насквозь антиреволюционной  (во  всех ее  оттенках,  от
откровенно   правых   до  якобы  "левых")  социал-демократической  верхушкой
становится особенно  опасным  по  мере  приближения  войны. Тактика  единого
фронта  никоим  образом  не  должна  толковаться как  блок  с  предательским
Генсоветом,  сближение   с   Амстердамом,  ибо   такая  политика  ослабляет,
запутывает  рабочий класс,  поднимает  авторитет  несомненных  предателей  и
мешает максимальному сплочению наших собственных сил.


     Неправильный сталинский курс "огня налево" привел за последние 1-2 года
к тому, что в руководстве важнейшими  секциями Коминтерна преобладающая роль
перешла, вопреки  воле  рабочих-коммунистов, в руки правого крыла (Германия,
Польша, Чехословакия, Франция, Англия, Италия).
     Политика  руководящих  правых групп,  направленная  на  отсечение всего
левого крыла  Коминтерна, ослабляет  силы Коминтерна  и  готовит  величайшие
опасности.  В  частности,  отсечение группы Урбанса  в Германии продиктовано
именно политикой  отсечения всего  левого  крыла  Коминтерна.  Придираясь  к
отдельным  резкостям  в  полемике  левых,  вызванных  тем,  что  сторонников
Урбанса-Маслова      недобросовестно      травят,      как      "ренегатов",
"контрреволюционеров", "агентов  Чемберлена" и тому подобное, группа Сталина
упорно толкает  германских левых на путь  второй партии,  упорно  добивается
того, чтобы раскол в рядах германских коммунистов стал окончательным фактом.
     В   действительности   группа   Урбанса   по  всем  основным   вопросам
международного рабочего движения отстаивает взгляды Ленина. Она защищает и в
решающую минуту,  несомненно, будет до конца  защищать СССР. Она включает  в
себя сотни старых кадровых рабочих-большевиков, связанных с широкими массами
рабочих.  Ей симпатизируют  многие  тысячи рабочих  коммунистов,  остающихся
членами КП Германии.
     Возвращение  в  Коминтерн  всех  тех  исключенных   товарищей,  которые
признают решения конгрессов  Коминтерна,  группы Урбанса, в  первую  голову,
есть первый шаг к исправлению сделанных Сталиным шагов к расколу Коминтерна.
     В   "Детской   болезни"   Ленин,   разоблачая   ошибки   действительной
"ультралевизны",  писал,  что главным  врагом  большевизма  внутри рабо-чего
движения  остается  "оппортунизм".   "Этот  враг  и   остается   главным   в
международном  масштабе" (Ленин, т.  XVII,  стр. 194).  На Втором  всемирном
Конгрессе Ленин прибавлял к этому: "по сравнению с этой задачей, исправление
"ошибок"  левого течения  в  коммунизме будет задачей легкой" (т. XVII, стр.
26).
     Говоря о "левых", Ленин имел в виду ультралевых, между тем, как Сталин,
говоря    теперь    о   борьбе    против   ультралевых,   имеет    в    виду
рево-люционеров-ленинцев.
     Решительная борьба с правым оппортунистическим движением, как с главным
врагом, и исправление ошибок "левого течения". К этому звал  Ленин.  К этому
зовем и мы, оппозиционеры.
     Сила  "социалистического  оппортунизма  в  последнем  счете  есть  сила
капитализма.  Когда в первые  годы  после военного  кризиса (1918-1921 годы)
капитализм  быстро катился  в  пропасть, с  ним  вместе  ослабевала и падала
официальная  социал-демократия.  Годы  частичной   стабилизации  капитализма
приносят с собой временное усиление социал-демократии. Поражение итальянских
рабочих в 1920-21 годах, германского пролетариата в 1921-23 годах, поражение
великих стачек в  Англии в  1926 году и поражение  китайского пролетариата в
1927 году, каковы бы ни были их причины, сами становятся причиной временного
снижения революционного настроения в верхних  слоях пролетариата,  усиливают
на известный


     период социал-демократию  за  счет  коммунистической  партии  и  внутри
компартии дают  временный перевес правому крылу за счет левого. Роль рабочей
аристократии,  рабочей  бюрократии  и  мелкобуржуазных  попутчиков  в  такие
периоды особенно велика и особенно реакционна.
     В  той или  другой  степени  эти  процессы  не  могут  не задеть и ВКП.
Аппаратный "центр"  открывает "огонь"  исключительно  налево и механическими
средствами создает новое соотношение сил еще более в ущерб левому ленинскому
крылу. Создается положение,  при котором на деле голосует не партия, а  лишь
партаппарат.
     Таковы  общие  причины,  в  силу  которых   временно  ослабело  влияние
ленинского крыла  на  направление  политики  Коминтерна,  ВКП  и  советского
государства, тогда как от имени Коминтерна все больше и все громче выступают
правые, полусоциалдемократические элементы, которые после Октября были еще в
лагере  врагов, а затем были допущены в ряды Коминтерна, скорее на положении
испытуемых (Мартынов, Шмераль, Рафес, Д. Петровский,  Пеппер  и другие), или
авантюристы, вроде Гейнц Неймана и ему подобных. Но в массах накопляются уже
элементы  нового  сдвига  влево,  нового  революционного подъема.  Оппозиция
теоретически и политически подготовляет этот завтрашний день.
     Важнейшие выводы
     1.  В  кругах  руководящего большинства,  под  влиянием  англо-русского
разрыва и других трудностей,  международных и внутренних,  ныне вынашивается
такой, примерно, "план": 1) признать долги; 2) более или менее ликвидировать
монополию  внешней торговли; 3) уйти из Китая, то есть отказаться "на время"
от   поддержки  китайской  революции   и  вообще   национально-революционных
движений;  4)  внутри  страны  - правый  "маневр",  то  есть  еще  некоторое
расширение нэпа. Этой ценой надеются  уничтожить опасность  войны,  улучшить
международное   положение  СССР   и  устранить  (или   ослабить)  внутренние
трудности.  Весь этот  "план" строится на той  же оценке, будто стабилизация
капитализма обеспечена на десятки лет.
     На деле это  означало бы не  "маневр", а при нынешней обстановке полную
капитуляцию советской власти: через "политический нэп",  "нео-нэп" - назад к
капитализму.
     Империалисты приняли бы все уступки и  тем скорее  перешли  бы к новому
натиску, вплоть  до  войны.  Кулак,  нэпман  и  бюрократ, приняв к  сведению
сделанные уступки, тем настойчивее стали бы организовывать все антисоветские
силы против  нашей партии. Такая "тактика" с нашей стороны дала бы теснейшую
смычку  нашей  новой   буржуазии  с  буржуазией  иностранной.  Экономическое
развитие СССР попало бы под полный  контроль международного капитала; займов
на грош, а кабалы на целковый. А рабочий класс и основная масса крестьянства
стали бы  утрачивать веру в мощь советской власти, веру в то , что советская
власть знает, куда она ведет народ.
     Попытаться "откупиться" от войны, если  это будет возможно, мы обязаны.
Но именно для этого мы должны быть сильны, едины, незыбле-


     мо отстаивать  тактику мировой революции,  укреплять  Коминтерн. Только
тогда есть серьезные шансы добиться возможно более длительной отсрочки войны
такой ценой,  которая ни в какой мере не подрывает основ советской власти, а
в случае неизбежности войны - получить поддержку международного пролетариата
и победить.
     Ленин допускал  известные  экономические  уступки империалистам,  чтобы
откупиться  от  войны,  или  привлечь  на  приемлемых  условиях  иностранный
капитал. Но ни при каких условиях, ни даже в самые тяжелые моменты революции
Ленин  не  допускал  и  мысли