зд РСДРП
     (объединенной). Вечернее заседание 2 декабря.
     - Новый луч, 5 декабря, No 4
     Всероссийский съезд РСДРП (объединенной).
     Заседание 3 и 4 декабря.
     - Новый луч, 5 декабря, No 4, экстренный
     Экстренный Всероссийский съезд РСДРП
     (объединенной). Вечернее заседание 3 декабря.
     - Новый луч, 6 декабря, No 5
     Экстренный Всероссийский съезд РСДРП
     (объединенной). Вечернее заседание 4 декабря.
     - Новый луч, 7 декабря, No 6
     Экстренный Всероссийский съезд РСДРП
     (объединенной). Вечернее заседание 5 декабря.
     - Новый луч, 8 декабря, No 7
     Экстренный Всероссийский съезд РСДРП
     (объединенной). Вечернее заседание 7 декабря.
     - Новый луч, 8 декабря, No 7
     Экстренный Всероссийский съезд РСДРП
     (объединенной). Вечернее заседание 10 декабря, No 8
     Л. Мартов. Революция и Учредительное Собрание.
     - Новый луч, 15 декабря, No 12
     Л. Мартов. Рабочие и Учредительное Собрание.
     - Новый луч, 22 декабря, No 18
     Л. Мартов. Роль парти пролетариата. К событиям в Ростове.
     - Вперед, 28 декабря, No 243
1918
     Чрезвыйный съезд (4-й съезд Советов).
     Речь Мартова.
     - Вечерняя звезда, 16 марта, No 34
     Война и мир. Выступление Абрамовича и Мартова.
     - Русские ведомости, 16 марта
     Всероссийское совещание РСДРП.
     - Наш голос, 26 мая, No 1
     Всероссийское совещание РСДРП в мае 1918 г.
     Тезисы Мартова. - Наш голос, 26 мая, No 1
     Л. Мартов. Письмо в редакцию.
     - Утро Москвы, 7 октября, No 17
     Меньшевики и советская власть.
     Беседа с Л. Мартовым.
     - Утро Москвы, 21 октября, No 19
1919
     Л. Мартов. Письмо в редакцию.
     - Газета печатников, 2 января, No 9
     К социалистам и рабочим всего мира.
     - Известия ЦИК, 1 марта, No 47 (599)
     Л. Марто. Листовка "Товарищи!". Апрель
     К социалистическим партиям стран согласия.
     - Известия ЦИК, 27 июня, No 138 (690)
     Ю. Мартов. Линия социал-демократии. Октябрь
     Декларация РСДРП на Седьмом съезде Советов.
     Декабрь
1920
     Всем организициям РСДРП. После 7 мая
     Письмо к английской делегации. 4 июня
     Ю. Мартов. Письмо в редакцию "Известий". 15 июня
     Заявление [После 23 августа]
     Ю. Мартов. Кровавое безумие.
     - Воля России, 29 декабря, No 89
     Б.М. Сапир. Послесловие к американскому изданию
     Г.З. Иоффе. Послесловие к российскому изданию
     Примечания
     Указатель имен
     Указатель географических названий



ПРЕДИСЛОВИЕ
     Публикуемые   письма   и   документы   хранятся  в  коллекции   деятеля
меньшевистской партии,  видного  историка и  архивиста,  автора ряда книг  и
статей  по истории  революционного движения  в  России Б.И.  Николаевского в
Архиве Гуверовского  Института  войны,  революции  и  мира при  Стенфордском
университете   (США).   Издание   осуществляется  с   любезного   разрешения
администрации Архива, которой выражается искренняя признательность.
     Часть  писем  публикуется  с  купюрами,  некоторые  --  в  извлечениях.
Причиной  сокращения  текста является  то,  что  автор  большое  внимание  в
переписке  уделял  сугубо  личным  моментам,  жизненным  перипетиям  и  быту
знакомых,  не  представляющим существенного  значения для характеристики его
взглядов и деятельности. Личностные  фрагменты,  которые, по нашему  мнению,
позволяют  расширить представление о Мартове, т.е. касаются  непосредственно
его  жизни,  полностью  сохранены.  Встречающиеся  в  тексте  многочисленные
сокращения имен и фамилий восполняются  в квадратных  скобках  (как правило,
лишь  в нескольких первых случаях, пока читатель "привыкает" к сокращениям).
Точно так же восполняются сокращенные слова.
     Авторские  примечания сохранены в  качестве  подстрочных.  После текста
публикуются  примечания,  носящие  характер  комментариев,  касающихся  лиц,
печатных органов, событий,  текстов на иностранных языках,  неясных мест или
оговорок  в   документах   и   т.д.   Характер  писем  как   источника,   не
предназначенного для печати, обусловил массу не разъясненных автором фактов,
предположительно известных адресату, намеки, иносказания, сокращения и т.п.,
что предопределелило большой объем комментария. Но, к сожалению,  информацию
об отдельных лицах обнаружить не удалось.  Некоторые биографические  справки
имеют  пробелы.  Издание  завершается  указателями  имен   и  географических
названий.
     Составителем данного издания  является доктор  исторических  наук  Ю.Г.
Фельштинский. Вступительная статья, примечания и указатели подготовлены Ю.Г.
Фельштинским и  доктором исторических  наук  Г.И.  Чернявским. В  подготовке
некоторых примечаний принимал участие профессор С.А. Пиналов.

     *
     Л.  Мартов --  псевдоним  Юлия  Осиповича  Цедербаума, видного  деятеля
российского   социал-демократического   движения.   Со    временем   инициал
псевдонима, который  никогда  не расшифровывался и о  происхождении которого
существуют разные версии (наиболее достоверная,  что  это  -- инициал сестры
Лидии) "оторвался" от второй его части, и в документах встречались различные
варианты -- Л. Мартов, Ю.О. Мартов,  Ю.О. Цедербаум (подобное произошло и  с
одним из ближайших соратников Мартова, с которым  позже они разошлись --  Н.
Ленин, В.И.  Ленин, В.И. Ульянов-Ленин). У Ю.О. Цедербаума было много других
псевдонимов -- Алексей, Егор, Егоров, Игномус, Берг и т.д.
     Юлий Цедербаум  родился 12 ноября 1873 г. в Константинополе (Стамбуле),
где временно проживал его отец, страстный поклонник Герцена, ездивший к нему
в  Лондон  и,  видимо,  что-то   писавший  для  "Колокола"2.   Вскоре  семья
возвратилась в Россию. Юлий  был вторым сыном в  большой и дружной семье. По
примеру Юлия сестра Лидия,  вышедшая замуж за видного социал-демократа  Ф.И.
Дана, братья Сергей (псевдоним Ежов) и  Владимир (псевдоним  Левицкий)  были
верны  моральным   принципам  своего   детства   и   юности   --   принципам
"Приличенска", -- где все люди честны, искренни, смелы, трудолюбивы и готовы
отдать силы делу процветания простого народа. Все  они  стали  меньшевиками.
Лидия  скончалась в глубокой старости  в эмиграции. Сергей  и  Владимир были
расстреляны сталинскими сатрапами во время "большого террора".
     Когда  Юлий  был младенцем,  няня  уронила его  на  пол  и скрыла  это.
Поломанная нога срослась неправильно, и мальчик на всю жизнь остался хромым.
В 18-летнем  возрасте  он поступил на естественный факультет  Петербургского
университета и  почти  тотчас  же  организовал социал-демократическую группу
"Освобождение  труда",  название  которой повторяло наименование  знаменитой
первой  русской   марксистской   группы  Г.В.  Плеханова,  существовавшей  в
Швейцарии. Группа послала Плеханову мандат  с полномочием представлять ее на
происходившем  в  1893  г.  конгрессе  II  Интернационала.  Плеханов  и  его
соратники были глубоко  удовлетворены. Мандат был, хотя  и весьма зыбкой, но
все же защитой  против обвинений  их в оторванности  от российского рабочего
движения. Группа Мартова, выпустив две  агитационные брошюры, разработала  и
свой  программый документ, устанавливавший, что главная  непосредственная ее
задача состоит в организации рабочей  партии, которая будет вести борьбу  за
достижение  политической  свободы.  В  1892 г.  Ю. Цедербаум  был арестован,
вскоре освобожден, но  исключен  из университета, а затем  опять  оказался в
заключении. Официального высшего образования он так и не получил.
     Просидев пять месяцев в знаменитой столичной  тюрьме "Кресты", Юлий был
приговорен  к  двум  годам  ссылки.  Полиция  разрешила  ему  выбрать  место
изгнания, кроме  столиц и  университетских  центров.  Так  Юлий  оказался  в
Вильно,  где существовали социал-демократические кружки,  наиболее  активные
среди  еврейских  рабочих, ремесленников  и  мелких служащих. Охваченный  на
недолгое   время   национально-демократическими  чувствами,   он   поддержал
стремление  к созданию особой еврейской социал-демократической  организации,
которая  охватила  бы всю Россию.  Такая  организация -- Всеобщий  еврейский
рабочий союз в Литве, Польше и России (Бунд) -- действительно была создана в
1897 г., но еще  до этого Мартов решительно отказался  от идеи национального
объединения и стал выступать за образование общероссийской  социалистической
организации, носящей интернациональный характер.
     Возвратившись в  Петербург  в  1895  г., Мартов  возобновил  контакты с
участниками  своей   группы   и   познакомился   с  членами   другой  группы
студентов-пропагандистов,  существовавшей с  начала 90-х годов (их  называли
"стариками").  Сначала  эта  группа  была  достаточно аморфна. Оживилась  ее
деятельность, когда в 1893 г. в нее вошел В. Ульянов, по инициативе которого
в  конце  1894  г.  были  изданы  несколько  листовок, обращенных  к рабочим
отдельных  питерских заводов.  В  октябре  1895  г. по предложению Мартова с
участием членов его группы и "стариков" был создан Петербургский союз борьбы
за  освобождение рабочего класса. На ряд  лет Мартов  и будущий Ленин  стали
соратниками и личными друзьями.
     В январе  1896 г. Мартов, Ульянов и другие члены Союза были арестованы,
а затем сосланы. Ульянов, запасшийся  медицинскими свидетельствами, оказался
на юге Енисейской губернии, Мартов -- на крайнем севере, в Туруханске. Здесь
он, проведя три года,  заболел  туберкулезом горла, который сильно  сократил
его жизнь.
     Срок ссылки окончился в  начале 1900  г., а в  марте этого  же  года  в
Пскове  состоялась  встреча  Мартова,  Ленина  и еще  одного  бывшего  члена
Петербургского союза борьбы А.Н. Потресова с представителями так называемого
"легального марксизма" П.Б. Струве и М.И. Туган-Барановским  -- либеральными
интеллигентами,   использовавшими  марксову   аргументацию  для  обоснования
капиталистического  развития России и необходимости  демократизации  страны.
Вначале   Мартов   занимал  самые  крайние   позиции  --  по  принципиальным
соображениям   он   был  против   тесного  сотрудничества   с  "либеральными
марксистами",  но  Ленин  и  Потресов переубедили  его,  и  была  достигнута
договоренность, включавшая  даже согласие о признании "легальных марксистов"
в  виде особого течения в официально провозгавшенной за два года до этого на
съезде в Минске  социал-демократической партии, которая, однако,  фактически
еще не существовала. Впрочем, против соглашения резко ополчился  Плеханов, и
оно в силу не вошло.
     Когда в конце 1900  г. в Лейпциге стала выходить газета "Искра", уже  в
первых номерах появились страстные статьи Мартова, сразу привлекшие внимание
российской социал-демократии. Видимо,  тогда  они  стали  называть его своим
Добролюбовым3. Выехав за границу в начале 1901  г., Мартов тотчас же вошел в
состав редакции  этой общерусской  социал-демократической  газеты.  Поначалу
Ленин был в восторге от статей Мартова, оба они были едины в планах создания
крепкой  социал-демократической  партии,  которой,  по  их   общему  мнению,
предстояло возглавить демократическую революцию. По воспоминаниям очевидцев,
Мартов  был  единственным  из  политических  соратников,  к  которому  Ленин
обращался на "ты".
     Но  с  конца  1902 г., примерно за  полгода  до  II съезда РСДРП, между
Мартовым  и   Лениным  возникли   разногласия.  Дело  началось  с  выявления
принципиально  различного отношения к  партийной  этике. Обнаружились  факты
недостойного поведения  в быту агента  "Искры" Н.Э. Баумана, которого Мартов
требовал отстранить от партийных дел,  а Ленин был против, считая его весьма
полезным организатором. Мартов  как  человек  высокой личностной  морали был
поражен,  с  каким  цинизмом  относится  его  друг  к  вечным   человеческим
ценностям, как хладнокровно он  подменяет понятия честности, справедливости,
добра  понятием "полезности  для  дела", лицемерно  возводя  это  в  особую,
"классовую"   нравственность.  Мартов  не  мог  предвидеть  тогда,  в  какие
тоталитарные   ужасы  обернется   этот   моральный   релятивизм;  с  детства
воспитанному в  принципах "Приличенска"  ему  были глубоко  чужды  ленинские
спекуляции. Разделяя мнение о необходимости  создания строго  конспиративной
партии, Мартов  в то  же  время был особо озабочен сложнейшей проблемой: как
сочетать подпольный  характер партии  с ее опорой на  широкие рабочие массы.
Тем  не  менее  до  партийного  съезда  сотрудничество  Мартова   с  Лениным
продолжалось;  они  совместно работали  над  проектом  программы  Российской
социал-демократической рабочей партии.
     Разногласия  по  принципиальным вопросам вырвались наружу летом 1903 г.
на  II съезде РСДРП. Речь шла,  казалось  бы,  о мелочи. Но спор  по первому
пункту  устава  партии --  обязательное  участие  в  деятельности  одной  из
партийных  организаций   (требование   Ленина)  или   содействие  РСДРП  под
руководством одной  из  ее организаций (предложение  Мартова)  -- скрывал за
собой принципиально разные подходы к  месту социал-демократической партии  в
обществе. Для  Ленина партия  --  это  организация  только  профессиональных
революционеров, элиты,  избранных  (далеко ли  было от  этого до сталинского
пресловутого  "ордена  меченосцев?"), для Мартова  --  сравнительно  широкая
организация,  стремящаяся привлечь к себе передовые элементы из разных слоев
общества,  разделяющие  ее  основные  идеи.  Предвидел ли  Мартов, к  чему в
конечном счете ведет ленинская позиция? Мог ли  он предположить, что в форме
партийной организации  вырастет скелет  будущего  механизма  насильственного
захвата  власти  и  что  сам этот аппарат превратится  в управленческий слой
диктаторского  режима?  Конечно,  нет! Б.И.  Николаевский  пишет:  "...  Это
большое значение споров 1903  года в  то время никому из  участников не было
ясно -- ни в лагере большевиков, ни в лагере меньшевиков. Аксельрод  пытался
заглянуть   в  будущее  и  разобраться,   какие  последствия   может   иметь
последовательное проведение организационной политики большевиков, но в своем
анализе  он  не предусматривал возможности  захвата  власти  большевиками  и
использования  ее   для  попытки  организовать   тотальное   государственное
хозяйство с принудительным загонянием крестьян в колхозы. Если бы кто-нибудь
мог  заглянуть  так далеко и рассказал бы правду  о  том, что случится через
полвека,  Ленин первый  объявил  бы  его  клеветником...  Не предвидел  этих
последствий и Мартов..."5. Но Мартов отлично видел пагубность позиции Ленина
для  социал-демократического движения прежде  всего в моральном плане. Между
ними произошел  личный  разрыв,  и  до  конца  II  съезда  Мартов  продолжал
оставаться главным оппонентом Ленина. Он выступил  против предложения Ленина
ограничить  редакцию  "Искры" тремя человеками (Мартов,  Ленин и  Плеханов),
усмотрев   в   этом  возможность  поставить   партию  под  контроль  газеты,
бойкотировал  выборы  в  центральные  органы, стал  членом  негласного  бюро
меньшевиков.
     В конце 1903  г. положение изменилось. Дрязги в верхах привели к выходу
Ленина  из  редакции, Мартов вернулся в  нее  и был введен  в Совет  партии.
Продолжая  обвинять  большевиков  в  стремлении установить  в  партии  режим
диктатуры,  он  призывал,  однако,  не идти  на  крайние  меры,  надеясь  на
сохранение  единства.  Эта  идея,  предопределившая  многие,  казалось   бы,
неоправданные (и, видимо,  так было  на самом деле)  уступки большевикам,  а
позже  и  их режиму,  оставалась доминирующей для политической  деятельности
Мартова до конца его дней.
     Новые споры между большевиками и меньшевиками разыгрались, когда в 1905
г. в России  началась  революция. Ленину схема революции представлялась  как
спланированный захват центральной власти при опоре на вооруженное восстание,
Мартов  видел  ее  в  постепенной  замене  дезинтегрированного  центрального
аппарата широкой сетью органов революционного самоуправления6. Возвратившись
в Россию в  октябре  1905 г., Мартов стал  членом  Исполкома  Петербургского
совета рабочих депутатов (здесь он резко выступал против попыток большевиков
поставить  Советы под партийный контроль), членом меньшевистского  центра  и
редколлегии социал-демократической газеты "Начало". Массу статей он посвятил
конкретным перипетиям революции. В  апреле  1906 г. он был арестован, вскоре
освобожден,  через три месяца  опять арестован с компрометирующими бумагами,
но  все  же  до суда  дело  не дошло. В сентябре 1906  г.  Мартов  вышел  из
заключения и выехал за рубеж.
     В  продолжавшихся фракционных столкновениях меньшевиков  с большевиками
моральные соображения играли немалую  роль, и Мартов был особенно активен  в
разоблачении "этического релятивизма"  Ленина  и его сторонников. Теперь оно
было   связано   с   "эксами"   --   бандитскими   грабительскими   налетами
большевистских  боевиков   для  пополнения  кассы   Большевистского  центра,
действовавшего  в тайне от  официальных партийных органов, --  и наследством
Н.П.  Шмита. Что  касается  "эксов", то  они  были  по настоянию меньшевиков
категорически запрещены IV партийным съездом в 1906  г.  (V съезд  в 1907 г.
подтвердил  это  решение, дополнив его  требованием о роспуске  всех  боевых
дружин).  Но большевики продолжали экспроприации,  причем  общее руководство
ими  находилось  в  руках Ленина. В январе  1908 г.  произошла особо крупная
тифлисская экспроприация. Большевики  пытались сбыть в  Стокгольме, Мюнхене,
Париже,   Женеве  500-рублевые   купюры.   Операция   оказалась  в  основном
безуспешной,  так как  русскими властями было передано за  границу подробное
описание  похищенных  денег.  Дело о наследстве Шмита было связано  с  целым
рядом  подлых  поступков  видных  большевиков  --  женитьбой  их ставленника
Таратуты  на богатой наследнице, угрозами убийств и т.п.7  В  1911 г. Мартов
выпустил  брошюру  "Спасители  или  упразднители?",  посвященную  всем  этим
преступным  похождениям  Большевистского  центра.  Правда  о  большевистской
уголовщине  была  настолько  потрясающей,  что  даже  такие авторитеты,  как
теоретик  марксизма, видный  германский социал-демократ  К.  Каутский, взяли
Ленина  под  защиту.  Б.И.  Николаевский вспомнил,  что через  много лет  он
разговаривал на эту  тему с Каутским, который счел  свои  тогдашние отзывы о
Мартове "одной из самых тягостных своих ошибок, -- но подробно объяснял, что
поверить  Мартову тогда он не мог, что нужен был опыт революции 1917 года  и
последующих лет, чтобы правильно понять Ленина и  убедиться в обоснованности
тогдашних  обвинений  Мартова"8.  Впрочем,  и  Николаевский,  и  Гетцлер,  и
некоторые другие авторы не отмечают, что при общей несравненно более высокой
этичности  Мартова  и  других  меньшевиков  по  сравнению  с  большевистским
лидером,  сама логика  политической борьбы неизбежно толкала их к некоторому
моральному  пренебрежению.   Теперь,  когда  события  произошли,  Мартов  не
требовал возвращения денег ограбленным или обманутым -- он был озабочен тем,
чтобы они поступили не в Большевистский центр, а в общепартийную кассу.
     Между  тем  за   границей  Мартов  активно   участвовал  в   подготовке
фундаментального  издания "Общественное  движение в России в начале ХХ  в.",
которое удалось легально  выпустить в Петербурге9.  Он присутствовал на ряде
социал-демократических форумов. В январе 1910 г. на пленуме ЦК он критиковал
раскольнический  курс  большевиков  и  выступал  за прекращение  фракционной
борьбы.   На  августовской  конференции  1912  г.  в  Вене  Мартов  вошел  в
Организационный  комитет  партии,  противостоявший  сепаратно  избранному  в
январе того же года в Праге большевистскому ЦК, и в секретариат ОК.
     Когда началась первая мировая война,  Мартов занял отчетливо выраженную
интернационалистскую  позицию.  Он  участвовал  в Циммервальдской  (1915)  и
Кинтальской (1916) конференциях социал-демократов, выступ