И  послали людей мало заметных, они же там чудеса творят.
Кто такое был Павлов? Разве он был известен.
     Голос. Командир полка.
     Голос. Командир мехбригады.
     Буденный. Командир 6-й дивизии мехполка.
     Ворошилов. Там два Павловых: старший лейтенант...
     Сталин. Павлов отличился особенно.
     Ворошилов. Ты хотел сказать о молодом Павлове?
     Голос. Там Гурьев и капитан Павлов.
     Сталин.  Никто не думал, и я  не слыхал о  способностях командующего  у
Березина [Я. К. Берзина]. А  посмотрите, как  он дело наладил.  Замечательно
вел дело.
     Штерна вы  знаете?  Всего-навсего  был секретарем  у т.  Ворошилова.  Я
думаю, что Штерн не намного  хуже, чем Бере-зин, может быть, не только хуже,
а лучше. Вот где наша сила --  люди без имен.  "Пошлите, -- говорят, -- нас,
людей с именами в Испанию".  Нет, давайте  пошлем людей без имени, низший  и
средний офицерский наш состав. Вот сила, она  и связана с армией,  она будет
творить  чудеса, уверяю  вас.  Вот  из  этих  людей  смелее выдвигайте,  все
перекроят, камня


     на камне  не  оставят.  Выдвигайте людей смелее  снизу.  Смелее  --  не
бойтесь. (Продолжительные аплодисменты. )
     Ворошилов. Работать будем до 4 часов.
     Голоса. Перерыв устроить, чтобы покурить.
     Ворошилов. Объявляю перерыв на 10 минут...
     Ворошилов. Нужно будет раздать стенограмму, как у нас было принято.
     Блюхер. Нам сейчас, вернувшись в  войска, придется  начать с того,  что
собрать небольшой актив, потому что в войсках говорят и больше и меньше и не
так как нужно. Словом, нужно войскам рассказать, в чем тут дело.
     Сталин. Я  бы  на вашем месте,  будучи командующим ОК-ДВА, поступил  бы
так: собрал бы более высший состав и им подробно доложил. А потом тоже  я, в
моем присутствии,  собрал бы командный состав  пониже  и объяснил  бы  более
коротко, но достаточно вразумительно, чтобы они поняли, что враг затесался в
нашу армию, он хотел подорвать нашу мощь, что это наемные люди наших врагов,
японцев  и немцев.  Мы очищаем  нашу армию  от  них, не бойтесь, расшибем  в
лепешку всех, кто  на  дороге стоит. Вот я бы так сказал. Верхним  сказал бы
шире.
     Блюхер. Красноармейцам нужно сказать то, что для узкого круга?
     Сталин. То, что для широкого круга.
     Ворошилов. Может быть, для облегчения издать  специальный приказ о том,
что  в  армии  обнаружено  такое-то  дело.  А  с   этим  приказом  вышел  бы
начальствующий состав и прочитал во всех частях.
     Сталин. Да. И объяснить надо. А для того чтобы верхний командный состав
и политические руководители знали все-таки, стенограмму раздать.
     Ворошилов. Да, это будет очень хорошо. В стенограмме я много цитировал.
Тут будет полное представление.
     Сталин.  Хорошо,  если  бы   товарищи   взялись  и  наметили  в  каждой
определенной организации двух своих заместителей  и начали выращивать их как
по политической части, так и по командной части.
     Ворошилов. Давайте это примем. По партийной линии это принято.
     Сталин. Это даст возможность и изучать людей.
     Ворошилов. Вот  этот  самый господинчик Фельдман, я в течение ряда  лет
требовал от  него:  дай  мне человек  150  людей, которых  можно  наметить к
выдвижению. Он писал командующим, ждал  в  течение 2 1/2, почти  3 лет. Этот
список есть где-то. Нужно разыскать.
     Буденный. Я его видел, там все троцкисты,  одни взятые  уже, другие под
подозрением.


     Сталин.  Так как  половину  из них арестовали,  то значит,  нечего  тут
смотреть.
     Буденный.  Не  нужно этот  приказ  печатать,  а  просто  сказать  -- не
подлежит оглашению.
     Сталин. Только для армии и затем вернуть его. Стенограмму тоже вернуть.
     Будет еще вот что хорошо. Вы как собираетесь, в два месяца раз?
     Ворошилов. В 3 месяца раз.
     Сталин. Так как  у вас открытой критики нет, то хорошо бы критику здесь
разворачивать   внутри   вашего  совета,   иметь   человека   от   оборонной
промышленности, которую вы будете критиковать.
     (Голоса: Правильно. )
     Сталин. И от вас будут представители  в Совет оборонной  промышленности
человек пять.
     (Голоса: Правильно. )
     Сталин.  Начиная, может  быть, с командира  полка, а лучше было  бы еще
ниже, иметь заместителем.
     Ворошилов.  Командира  дивизии  или  командира  полка  я  его  назначаю
заместителем.
     (Голоса: Есть такое распоряжение. )
     Ворошилов.  Распоряжение есть. Но мы должны иметь лучших  людей, каждый
должен  найти у себя, и  тогда я уже  трогать не буду. Я  буду  знать, что у
Кожанова  командир  подводной  лодки  No 22  или командир "Червоной Украины"
является избранником, которого он будет выращивать. Я его трогать не буду.
     (Голос: Такое же распоряжение отдано. )
     Ворошилов. Совсем не такое.
     Сталин.  Может  быть,  у  вас  нет  таких  людей,  которые  могут  быть
заместителями.
     Ворошилов. Есть. У нас известная градация по росту. Командир Ефимов, он
командир  корпуса,  он будет  искать  среди  командиров дивизии, но так  как
командиров дивизии  мало и он не может  оттуда наметить, он  будет искать из
командиров батальонов.
     Сталин. Не будет боязни, что отменят тех, которые намечены?
     (Голос: Эта боязнь есть. )
     Сталин. Поэтому надо искать и выращивать, если будут хорошие люди.
     Ворошилов. Значит, в 8 часов у меня в зале заседание.
     Сталин. Нескромный вопрос. Я думаю, что среди наших людей, как по линии
командной,  так и  по  линии политической, есть  еще такие товарищи, которые
случайно задеты. Рассказали ему что-нибудь, хотели вовлечь, пугали, шантажем


     брали. Хорошо внедрить такую практику, чтобы, если такие люди  придут и
сами расскажут обо всем -- простить их. Есть такие люди?
     Голоса. Безусловно. Правильно.
     Сталин. Пять лет работали,  кое-кого задели  случайно.  Кое-кто есть из
выжидающих, вот рассказать  этим выжидающим, что  дело проваливается.  Таким
людям нужно помочь с тем, чтобы их  прощать.  Щаденко.  Как  прежде бандитам
обещали прощение, если он сдаст оружие и придет с повинной (смех).
     Сталин. У этих и оружия нет, может быть, они только знают о врагах,  но
не сообщают.
     Ворошилов. Положение их, между прочим,  неприглядное,  когда  вы будете
рассказывать и  разъяснять,  то  надо рассказать, что теперь  ни  один,  так
другой, ни другой, так третий, все равно расскажут, пусть лучше сами придут.
     Сталин. Простить надо, даем слово простить, честное слово даем.
     Щаденко. С Военного совета надо начинать. Кучинский и другие.
     Кучинский. Тов. Ворошилов, я к этой группе не принадлежу, к той группе,
о которой говорил т. Сталин. Я честный до конца.
     Ворошилов. Вот и Мерецков. Этот пролетарий, черт возьми.
     Мерецков. Это ложь, тем более что я никогда с Уборевичем не работал и в
Сочи не виделся.
     Ворошилов.  Большая близость  с  ними  у этих людей. Итак, в  8 часов у
меня.
С. Уранов
     О   НЕКОТОРЫХ   КОВАРНЫХ   ПРИЕМАХ   ВЕРБОВОЧНОЙ   РАБОТЫ   ИНОСТРАННЫХ
РАЗВЕДОК1
     Шпионаж,  вредительство, диверсия  являются  испытанными  средствами  в
арсенале  буржуазных  государств. Средства  эти  употребляются не только для
борьбы с вероятными противниками,  но  и  с так  называемыми  дружественными
государствами.
     Засылая своих шпионов к нам, стремясь насадить своих людей на важнейших
участках, наши враги не ограничиваются этим.  Они прилагают также все усилия
к тому,  чтобы  вовлечь в  свои  шпионские сети неполноценные и неустойчивые
элементы из граждан  Советского Союза; стремятся опутать их  своей шпионской
паутиной, толкают их на путь измены ро-

     1 См.: Правда. 1937. 4 мая. -- Примеч. Ю. Ф.


     дине,  действуя  шантажем,  подкупом,  обманом, угрозами  заставляют их
служить  делу  врагов  Советского  Союза.  Необходимо  помнить,  что  шпион,
диверсант, вредитель опасен тем, что, прикрываясь личиной "своего" человека,
он проникает в наши ряды, использует нашу беспечность и легковерие для того,
чтобы, выполняя  приказ  своих хозяев, нанести  нам удар в  спину,  погубить
массу  советских людей, вызвать несчастья и бедствия  и облегчить достижение
победы врагу.
     Чтобы  затруднить  врагу  его  работу,  не  позволить  раскрывать  нашу
государственную   тайну   и   нанести  ущерб   нашей  обороноспособности   и
социалистическому  строительству, мы обязаны сделать необходимые  выводы  из
полученных нами  уроков, мы должны объявить борьбу  легковерию, беспечности,
которые являются щелями для проникновения  врагов. Мы должны вскрыть лукавые
и извилистые пути, пользуясь которыми иностранные разведки вовлекают  в свои
сети подчас неплохих людей,  не желающих стать  предателями своей родины, но
попадающих  в  шпионы только благодаря  отсутствию бдительности  и  неумению
различить  врага и его подлых замыслов, скрытых под маской доброжелательства
и притворства.
     Иностранные  разведки стремятся  различными  способами  перебросить  на
чужую  территорию  свои  подготовленные кадры  шпионов. Эти  кадры  проходят
тщательную подготовку у  себя дома  и направляются в  интересующую  разведку
страну для проведения шпионской работы.
     Из периода мировой  войны нам  известны случаи, когда английский  агент
"Д-27",  окончивший школу  агентуры  в  Девоншире,  еще до  войны  проник  в
Германию,  поступил  там  добровольцем  в  германскую  армию  и  вскоре  был
произведен  в  лейтенанты. Владея  в  совершенстве  немецким,  английским  и
французским языками,  он  был  переведен в штаб Баварского принца  Рупрехта,
командующего Баварским корпусом под Лиллем. "Д-27" всю войну вел переписку с
английской  разведкой. Даже в 1918  году, когда германской  разведке удалось
получить списки  агентов  союзной разведки,  этот офицер, командовавший  уже
тогда у немцев полком, ими не был обнаружен. Он сам раскрыл себя в Спа, куда
был послан  в качестве германского делегата по переговорам о перемирии и где
открыто присоединился к английской делегации.
     Засылка  шпионов в  другие страны  с задачей  их  прочного  внедрения в
организм   соответствующего  государства  практикуется'  всеми  иностранными
разведками. Одновременно проводится  работа  по  изучению  граждан  соседней
страны  с  целью  выявления  всех тех,  кто может  быть  под  тем  или  иным
предлогом, тем или иным методом вовлечен в  шпионскую работу. Известно,  что
почти  все  лица,  получающие  разрешение  на  выезд  из  Германии,  обязаны
предварительно явиться во


     внешнеполитический    отдел   национал-социалистической   партии,   где
преобладающее большинство из них получают разведывательные  задания, а также
указания по изучению людей, с которыми им придется встретиться за границей.
     Такой  же порядок  существует в  Японии.  Изучение иностранных  граждан
разведкой  ведется  только  под  одним  углом --  как успешнее  вовлечь их в
разведывательную  шпионскую  работу.  Как  и  до  войны,  немецкая  разведка
разработала   специальную   картотеку,   которая  разбивается   по   городам
проживания,  отраслям работы,  индивидуальным  признакам людей, намечающихся
для вовлечения в шпионскую сеть1.
     Эти  списки   "кандидатов"  в   шпионы,  очень  часто  невольных  жертв
шпионского  шантажа,  составляются  по разным  признакам, в первую  очередь,
конечно,  принимаются  во  внимание  политически неустойчивые,  колеблющиеся
элементы, затем  люди  со всякого рода слабостями и пороками, склонностями к
выпивке, извращениям, замеченные в  нечестном  отношении  к  государственным
средствам, совершающие растраты и т. д.
     Располагая таким списком в той или иной мере скомпрометированных людей,
иностранные   разведки  пользуются   выездом   этих  людей  за  границу  для
привлечения к шпионской работе. Для вербовки людей, живущих в  своей стране,
посылаются  специальные  агенты-вербовщики.  Шпионы, посылаемые в  Советский
Союз,  проходят тщательную  подготовку.  Их совершенствуют в  знании  языка,
заставляют читать  местную советскую прессу,  в  зависимости от  того места,
куда  шпион  направляется, обучают радиоделу, заставляют ежедневно в порядке
подготовки слушать советские  радиопередачи. В польской разведке,  например,
для  всех подготовляемых  для работы  в СССР шпионов существуют  специальные
"рекомендуемые" списки минимума литературы, которую шпион должен обязательно
прочитать и  уметь толковать в духе  советской критики. В эти списки  входят
такие  книги,  как "Поднятая  целина", "Чапаев",  "Бруски",  "Как закалялась
сталь". В  последнее время  польских  разведчиков  также  заставляют изучать
новую  советскую  Конституцию,  историю  партии,  материалы по стахановскому
движению. От них требуют умения пользоваться советской терминологией.
     Подготовленные таким образом  шпионы-вербовщики  под  видом иностранных
туристов, транзитных пассажиров  отправляются в СССР  или просто  нелегально
перебрасываются в Со-

     До войны немецкая разведка  располагала картотекой из 47  тыс.  граждан
России, Англии и Франции. Эти люди  были резервом для вовлечения в шпионскую
работу.  Для  вербовки этих  людей,  в зависимости  от  их  личных  качеств,
использовались  разнообразные  способы шантажа, подкупа, угроз и провокации.
-- Примеч. С. Уранова.


     ветский Союз, имея задачу вербовать людей для своей шпионской работы.
     Всякий  шпион, посланный  к нам  из  капиталистических стран, стремится
поскорее акклиматизироваться  в советских  условиях, сходить  за  советского
человека, устроиться  на работу. Особенно это облегчается полным отсутствием
у  нас  безработицы.  Шпион  стремится  проникнуть  на  завод,  поступить  в
советское  учреждение,  завести  там  знакомство, посмотреть,  кого  и каким
образом можно  втянуть в свою сеть.  С  этой  целью шпион обеспечивает  себя
подложным  или краденым  паспортом, иногда  даже партийным билетом,  всякого
рода   справками   и  рекомендациями.   Для  своей  легализации   шпион   не
останавливается  ни  перед   какими   средствами.  Он   начинает,  например,
разыскивать  доверчивых женщин или известных на заводе девушек-стахановок из
семей старых кадровых рабочих с тем, чтобы, породнившись с ними, сразу войти
в крепкую и  известную  на  заводе  среду  как  "мужу  такой-то", "зятю  или
родственнику такого-то". Для выполнения шпионских задач все средства хороши:
и   "активность"   в   общественной   жизни,  и  "стахановская   работа",  и
подхалимство, и угодничество, и лесть, и,  наконец, неоднократные "женитьбы"
и "разводы" с целью подыскания более подходящей партии.
     Таким  образом,  пользуясь  притуплением  бдительности  или  полным  ее
отсутствием,  враг  попадает  в  наши  ряды, становится  "своим"  человеком.
Обосновавшись на  предприятии  или  в учреждении, шпион  начинает постепенно
развивать вербовочную  работу среди людей  нашей страны, стремясь превратить
их в изменников родины и заставить работать на иностранную разведку.
     Как  показали  последние  процессы,  троцкисты,  зиновьевцы  и   правые
отщепенцы  --  враги народа  быстро откликнулись  на  призыв своих хозяев из
фашистского лагеря  и не за  страх,  а  за  совесть старались  работать  для
японо-германского  фашизма.  Суд  над  троцкистско-японо-немецкой  агентурой
показал,   что  эти  грязные  предатели  --  троцкисты,  вредители,  шпионы,
диверсанты с такой же энергией  искали хозяев среди фашистских разведок, как
последние искали троцкистов в качестве своих агентов.
     Сложнее вербовать для  шпионской работы людей, ничего общего не имеющих
с троцкистскими предателями. Таких ранее честных людей фашистские разведчики
не выпускают  из поля своего внимания  и, пользуясь  всевозможными  грязными
методами, стремятся  их  втянуть  в  свою  шпионскую работу, запутывая  их в
материальном и моральном отношении, применяя шантаж и запугивание.
     Если  шпион  не  находит  готовых людей  среди  обиженных,  политически
неустойчивых, безвольных болтунов и людей по-


     рочных, он намечает себе жертвы и искусственно развивает  у них то, что
ему  нужно  --  обиды,  неудовлетворенность,  пороки,  а  иногда   умышленно
компрометирует их в глазах окружающих.
     Например,  известны случаи, когда по  адресу облюбованного  иностранной
разведкой   человека   посылают  антисоветскую  листовку,  затем   тщательно
наблюдают,  как будет реагировать получивший ее.  Если он никому о получении
контрреволюционной листовки не сообщил, не  поставил в известность партийные
или советские органы, даже уничтожил листовку, тогда к нему через  некоторое
время  является шпион-вербовщик, склоняя его на работу в пользу  иностранной
разведки.   Когда   гражданин   начинает   возмущаться   получением   такого
предложения, грозить сообщить властям, шпион-вербовщик хладнокровно парирует
это фактом  получения и скрытия  антисоветской  прокламации, указывая на то,
что этот факт легко доказать через почтальона, принесшего письмо, и т. д. Не
получив в первый  раз  согласия  на работу,  шпион  не  успокаивается. Через
некоторое  время  он  опять возвращается  к  тому же  человеку,  теперь  уже
застращивая его тем, что данный гражданин не выдал его властям в первый раз.
Шпион  требует  только минимальных, почти  не  секретных  сведений,  которые
ему-де очень нужны,  предлагает деньги, обещает после получения  этих данных
больше не приставать. А дальше все  идет как по писаному: "послушавшийся"  в
первый  раз  попадает в  трясину, из  которой ему уже не  выбраться, как уже
запачканному, и становится марионеткой в руках ловкого шпиона.
     Для  того  чтобы  ближе  и  интимнее  сойтись  с намеченным  к вербовке
человеком, шпионы практикуют различные способы. Нередко, когда хозяйственник
едет  в  командировку или  на  курорт,  его  в вагоне "узнает"  обрадованный
неожиданной встречей вербовщик, который, "оказывается, имеет общих знакомых"
и  т. п. В процессе длительного пути  вербовщик прощупывает  со всех  сторон
свою жертву, улавливает слабые места и начинает плести свою паутину. Нередко
с этой же целью  пользуются  встречей  на курорте,  где времени излишек, где
имеются  возможности прогулок,  где легко сходятся, особенно с интересными и
услужливыми людьми, на первый взгляд не вызывающими сомнений.
     Известен ряд случаев, когда шпионы-вербовщики подставляли наивным людям
жен. Эти жены "чутко"  проявляли  повышенный интерес  к работе своих  мужей,
выведывали  их  служебные  секреты.  Получив  достаточно  материалов,  чтобы
политически скомпрометировать "мужа", такая жена раскрывала карты, предлагая
в лоб перейти на  прямую, хорошо оплачиваемую службу "своей" разведки. Не  у
всех находилось


     достаточно мужества  для честного выхода из такого положения. А этим-то
и пользовались шпионы и превращали свою бессознательную и беспечную жертву в
изменника и предателя своей родины.
     На самом  же деле каждый  честный советский гражданин  имеет  полностью
возможность отвести от себя грязные шпионские поползновения, освободиться от
опутывающей его паутины и принести пользу своей родине, разоблачив назойливо
пристающих шпионов. Для  этого следует  только понять,  что всякое допущение
ошибки  или проступка,  даже  тяжелого  преступления,  если  их признать, не
скрывать, довести до сведения  органов советской  власти,  составляет  менее
тяжелую вину, чем секретный сговор  с врагом  родины  и выполнение шпионских
заданий. Следует всегда иметь в виду, что человек, ставший на путь сговора с
иностранной разведкой, больше никогда уже не располагает  собой, постепенно,
начиная с невинных поручений,  его заставляют сначала стать шпионом, а потом
требуют  безропотного  выполнения  диверсий и террористических  актов. Стоит
только подать шпиону палец, как он завладеет всей жертвой до конца и сделает
из ранее честного человека предателя и убийцу.
     Так, например,  было  с  молодым  инженером  Строиловым, осужденным  по
последнему процессу шпионов-троцкистов. Этого  человека воспитала  советская
влас