есколько
изданий, более  5.000 экз.;  "Портреты  революционеров", несколько  изданий,
более 45.000 экз.; "Преступления  Сталина",  5.000 экз.; "Письма из ссылки",
2.500 экз.; "Trotsky's  Notebooks",  1933-1935, в соавторстве с американским
историком Ф. Помпером, тираж  1.200  экз. (Книга  Троцкого  "Коминтерн после
Ленина",  выпущенная  троцкистами в  Москве,  должна  была выходить под моей
редакцией, но в связи с  отказом  троцкистов  поместить  мое предисловие  --
кстати чисто технического характера -- о6 истории книги, и заменой его своим
предисловием, крайне  тенденциозным  и  политическим,  я  попросил  снять  с
титульного листа мое имя, и эта просьба была удовлетворена).
     Публикация мною этих одиннадцати (двенадцати) томов (в настоящий момент
готовятся  к  изданию еще три  тома  материалов 1927- 1928 годов) давала мне
моральное  право  на единоличное решение вопроса  об  обнародовании  личного
письма Троцкого.
     Я  не  утверждал  (и  не  утверждаю),  и  здесь  очевидная  фактическая
неточность  Ф.  Крейзеля, М.  Фридберга  и  Ю.  Рохмана,  что данное  письмо
предназначалось Троцким  или Н. Седовой для публикации. Тем не менее, письмо
столь  личного  характера не просто  не было уничтожено  Седовой после  1940
года, а было  сдано в Гарвардский архив. И не просто сдано  в архив, а еще и
скопировано.  И  не  просто  скопировано,  но  с  пересылкой  копии в  архив
Международного института социальной истории в Амстердаме, где оно хранится в
машинописном виде в бумагах Н. Седовой. Наконец, такая же машинописная копия
этого письма хранится  еще и  в  Гарвардском архиве (у  рукописного  письма,
хранящегося в иностранном архиве, всегда меньше шансов быть прочитанным, чем
у машинописного).  Очевидно, что сама Н. Седова, вопреки мнению Ф. Крейзеля.
М.   Фридберга   и  Ю.  Рохмана,  сделала   все  от  себя  зависящее,  чтобы
предназначить  это письмо "для  посторонних  глаз". Поэтому утверждение, что
это письмо "не  было уничтожено,  как все  остальные письма,  "под давлением
обстоятельств" неправильно. Несмотря на все "обстоятельства" это письмо было
по указанию Н. Седовой размножено.
     Я считаю некорректным указание Ф. Крейзеля, М. Фридберга и  Ю.  Рохмана
на то, что я  "сделал свою научную карьеру на использовании  исторического и
политического наследия Троцкого".  Слово  "использование" в данном подтексте
подразумевает корысть. Я занимаюсь разработкой архивов Троцкого с 1984 года.
В в то время  эта кропотливая и тяжелая работа не  была популярна ни в среде
русской эмиграции,  ни, тем  более,  в  СССР.  Рассчитывать я  мог  лишь  на
малотиражные  безгонорарные  издания,  как  и  было  до  1989  года,  когда,
благодаря  личной  инициативе  и  мужеству  всего  лишь  одного  российского
издателя - директора издательства  "Терра"  С.  Кондратова,  эти книги стали
издаваться в СССР большими тиражами. Вместе с тем  я изучал не только архивы
Троцкого,  но  и   архив  Международного  института  социальной   истории  в
Амстердаме,   русские   архивы   Гуверовского   института  при  Стенфордском
университете, Бахметьевский архив Колумбийского университета и  т.д. Из всех
моих  изданий по понятным  причинам,  на  которых я не буду останавливаться,
"повезло" Троцкому.
     Несправедливо указание Ф. Крейзеля, М. Фридберга и Ю Рохмана на то, что
при публикации мною книги "Преступления Сталина" я "соизволил опустить целый
ряд глав и разделов", в том виде, в котором она была опубликована Троцким на
основных европейских языках. Книга не предназначалась для издания на русском
(иначе бы Троцкий сам ее и издал). Ряд глав книги ( нужно иметь  в виду, что
мы  говорим не  столько о книге  --  в буквальном смысле слова, -- сколько о
сборнике  статей)  был  опубликован в "Бюллетене оппозиции" Троцкого. Это  и
было  той  единственной причиной,  по которой эти статьи не вошли в изданную
мною книгу, причем в  примечаниях о каждом  таком пропуске было  сообщено  с
указанием номеров и страниц  журнала  "Бюллетень оппозиции", где статьи были
опубликованы.
     В предисловии  к книге "Преступления  Сталина"  я подчеркнул,  что мною
издаются только  тексты, не публиковавшиеся  ранее  на русском языке,  в том
числе в  "Бюллетене оппозиции",  и  что вместо исключенных  глав мною в виде
приложений даются  другие статьи Троцкого о московских  процессах, ранее  на
русском не публиковавшиеся (в общей сложности 60 книжных страниц).
     В книге "Преступления Сталина" в прим. 37 на стр. 280 мною указано, что
книга Троцкого "Преданная  революция" на русском языке опубликована  не была
"и как  таковая в архиве отсутствует". Это очевидная ошибка, историю которой
мне  трудно сейчас проследить.  Книга "Что такое СССР  и куда  он  идет" мне
хорошо  известна  (на русском  она выходила  тремя  изданиями: в 1972 и 1990
годах в Париже под названием "Что такое СССР  и куда он идет?" и в 1991 г. в
Москве под названием "Преданная революция"). Видимо, эта сноска относилась к
сборнику статей "Искаженная  революция" (русский вариант: "Сталинская  школа
фальсификаций")  и при наборе  книги "Преступления Сталина" была отнесена  к
названию  "Преданная  революция" вместо  "Искаженная  революция". По крайней
мере злого умысла в этой ошибке не было.
     Наконец,  мне  хотелось  бы  коснуться вопроса  о том, что я "продолжаю
зарабатывать" на Троцком.  Гонорары за издания Троцкого мне заплатило только
издательство  "Терра" за книги "Архивы  Троцкого"  и "Сталин".  Эти гонорары
были невелики и не окупали  расходов, связанных  с  копированием  материалов
архивов Троцкого. Все остальные издания  Троцкого, книг и статей, как в США,
так и в  России, были и  остаются  безгонорарными. При этом мне хотелось  бы
заверить  читателей,   что  моя   работа  над   наследием   Троцкого   носит
исключительно научный характер. Я ввожу в  научный оборот те тексты, которые
ранее не были опубликованы на русском языке.
     Ю. Г. Фельштинский, доктор исторических наук



   Разгром левой оппозиции в СССР; Письма ссыльных большевиков (1928)
    Публикация Ю ельштинского

-----------------------------------------------------
     Date: 29 Sep 2004
     WWW: http://www.felshtinsky.com
---------------------------------------------------------------

     МИНУВШЕЕ
     ИСТОРИЧЕСКИЙ АЛЬМАНАХ
     7
     ОТКРЫТОЕ ОБЩЕСТВО ФЕНИКС
     MOCKBA
     1992


     1928 год можно считать рубежом советской истории по целому ряду причин.
Внутри  страны   завершил  свое   недолгое  существование   НЭП  и  началась
принудительная коллективизация крестьянского хозяйства. Во внешней  политике
бурное  экспансионистское  десятилетие  1918-27  гг.  завершилось  неудачной
революцией в Китае и  сменилось  относительно мирным периодом  1928-37 гг. В
партийной  жизни  в  этот  год  была  ликвидирована  так  называемая   левая
оппозиция, самым ярким представителем которой был Троцкий.
     Левая  оппозиция возникала  дважды  в  критические  для  большевистской
системы  моменты,  когда  приходилось  решать  серьезные  внешнеполитические
вопросы, а  от  решения  этого  зависело либо само существование  советского
правительства,  либо  победа  революции  в  соседних  странах.  Классическим
примером   была  оппозиция  Брестскому  миру.  С  точки  зрения   абсолютных
коммунистических интересов, Брестский мир являлся катастрофой. Он несомненно
убивал все  шансы  на стремительную революцию  в  Германии, а  значит  -- на
революцию      в      Европе.     Это      было      настолько      очевидно
большевистско-левоэсеровскому   активу,   что   бoльшая    часть   партийных
функционеров стала в оппозицию к ленинской группе, поддержав либо откровенно
левацкую позицию Бухарина, либо --  более  осторожную  и,  несомненно, самую
правильную   (с    точки   зрения   коммунистических    интересов)   позицию
Троцкого1.
     Для левых коммунистов, для сторонников Троцкого и для большинства левых
эсеров  (отличавшихся  от большевиков еще большим догматизмом)  -- вопроса о
построении социализма в одной стране не существо-

     1 Подробнее об оппозиции Брестскому миру см. мои  статьи: ИЗ
ИСТОРИИ БРЕСТСКОГО  МИРА. -- "Новый журнал",  No161, 1985, с.210-230; No162,
1986, с.228-261; "Грани", No141, 1986, с.203-251.
     245


     вало: они  считали это  невозможным. Здесь следует сделать оговорку.  В
конце концов построить социализм в "отдельно взятой стране" оказалось все же
возможным,  но для  этого  пришлось  уничтожить тех  самых  коммунистических
романтиков, которые соглашались строить  его исключительно в  соответствии с
максималистской  догмой, а не исходя из реального положения дел  в Советской
России  И  сегодня,  зная  их  судьбу,  приходится  отдать  должное интуиции
противников "социализма  в одной стране":  защищая  свою  точку  зрения, они
боролись за собственную жизнь.
     Позиция  Ленина,   в  отличие   от  его   оппонентов,  была   абсолютна
рационалистичной.  Его  прежде  всего  интересовала  власть,  хоть  на  один
день2,   хоть   в   одном   городе3,   и   как   можно
скорее4. А затем уже можно было думать и о европейской революции.
В такой  схеме не  оставалось места ни  для революционного  романтизма левых
эсеров, ни для риторики левых коммунистов5. Больше того, в ней не
оставалось места и для не-

     2  На 73-й день  существования советской власти в Петрограде
Ленин торжественно заявил Артуру Ренсому, корреспонденту "Манчестер Гардиан"
в  России,  что основная цель русской  революции  уже достигнута: большевики
продержались на один день дольше Парижской коммуны и гибель советской власти
теперь не страшна, так как главный вклад в мировое коммунистическое движение
уже сделан (см Л.Фишер. ЖИЗНЬ ЛЕНИНА. Лондон, 1970, с.231).
     3 Когда  в 1918 году Троцкий спросил Ленина, что произойдет,
если немцы бу
     дут  наступать и  захватят Москву, Ленин  ответил: "Отступим дальше, на
восток,
     на  Урал /.../ Кузнецкий  бассейн богат углем. Создадим Урало-Кузнецкую
респуб
     лику, опираясь  на угольную  промышленность  и  на  кузнецкий уголь, на
уральский
     пролетариат  и  на  ту часть  московских и  питерских рабочих,  которых
удастся увес
     ти  с собой. / ../ В случае нужды уйдем еще дальше  на восток, за Урал.
До Камчат
     ки дойдем, но будем держаться". Троцкий комментирует: "Концепция Урало-
     Кучнецкой  республики ему органически  необходима  была, чтобы укрепить
себя и
     других  в убеждении,  что  ничто  еще не потеряно  и что для  стратегии
отчаяния нет и
     не может быть места". (Л.Троцкий. О ЛЕНИНЕ. Материалы для биографа. М.,
     1924, с.88-89).
     4 В  статье  УРОКИ ОКТЯБРЯ, напечатанной  вместо  введения к
первой части
     кн Троцкого 1917 (М., 1924) и републикованной в кн ОБ "УРОКАХ ОКТЯБРЯ"
     (Рабочее изд-во  "Прибой", Л.,  1924,  с.220-262) Троцкий  описал,  как
Ленин уже в
     сентябре 1917 года предлагал (скрываясь при этом в Финляндии)  провести
в Петро
     граде переворот, хотя, по мнению Троцкого, "от  имени питерского Совета
в сен
     тябре  еше  нельзя было провести этот план, так как организация Совета,
еще нео-
     большевиченная,  как следует быть,  была  для  этого не  приспособлена:
Военно-
     революционного комитета еше не существовало". (КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ОП
     ПОЗИЦИЯ В СССР. 1923-1927. Сб.  док-в из архивов Л.Троцкого, в 4-х  тт.
Сост.
     Ю.Фельштинский. Том 1. 1923-1926. Chalidze  Publications, 1988, с.125).
"Эта поста
     новка  вопроса предполагала подготовку и совершение восстания партийным
путем
     и от лица  партии  с  тем,  чтобы  затем  освятить  победу  через съезд
Советов" (УРО
     КИ  ОКТЯБРЯ, с.247). Авантюрный характер ленинского призыва  отметил не
то
     лько Троцкий.  В.Ногин  заявил, что  это призыв "к повторению  июльских
собы
     тий", т.е. к заведомому поражению (там же, с.238). А ЦК партии в  целом
отверг
     предложение Ленина (там же, с.247).
     5 Первых, как конкурирующую партию, Ленин уничтожил 6-7 июля
1918 года.
     Вторых, членов собственной организации  (партии большевиков), (см.след.
стр.)
246


     медленной революции  в Германии,  поскольку тогда  вопрос  о  власти  в
России  лишался  практического  значения  в  этом  случае  центром  мирового
коммунистического  движения  стал   бы  Берлин,  а  советское  правительство
"Соединенных Штатов Европы" возглавили бы  Карл  Либкнехт и Роза Люксембург,
но  уж никак не Ленин  с  его оппортунистической и "правой" идеей  брестской
передышки6.
     Вот так и развернулись карты участников игры:  с одной  стороны  Ленин,
пытающийся  прежде  всего  закрепить впасть свою и своей группы; с другой --
догматики-идеалисты, интуицией, а кто и здравым рассудком понимавшие,  что в
отдельно взятом  социалистическом  обществе  им  не остается  места и  нужно
биться  за немедленную мировую революцию  как единственный  способ оправдать
жизнь. В  этой игре победил  Ленин. Блестящий  тактик  партийной борьбы,  он
переиграл своих оппонентов во время голосования в ЦК  по вопросу о Брестском
мире  и,  воспользовавшись  нерешительностью  левых коммунистов и  Троцкого,
провел свою резолюцию через партийный съезд, а во время съезда Советов сумел
уничтожить еще и конкурирующую левоэсеровскую партию.

     он  репрессиям  не подверг: инцидент с левыми  коммунистами был  предан
забвению. На  короткое время репрессирован был лишь один левый коммунист  --
глава ВЧК Дзержинский;  его отстранили от работы,  но и  то лишь потому, что
для  Ленина была очевидна причастность  Дзержинского к  убийству германского
посла графа Мирбаха. Но поскольку само  убийство, да еще руками левого с.-р.
Блюмкина,  было Ленину крайне  выгодно, Дзержинского  скоро восстановили  на
прежней должности, а Блюмкина приняли в РКП(б) и вернули на работу в систему
Дзержинского, где он сделал блестящую карьеру контрразведчика (пока в ноябре
1929 г. не был расстрелян за связь с Троцким).
     6   Теодор   Либкнехт,  брат   Карла,  взявшийся   проводить
расследование  обстоятельств  убийства  брата,  пришел  к выводу,  что в нем
замешаны   большевики,  в  частности  --  Карл  Радек.  Из  своего  открытия
Т.Либкнехт не делал  тайны, хотя,  разумеется,  почти никто  не верил ему. В
этой связи интересно  хранящееся  в  коллекции  Б.И. Николаевского в  архиве
Гуверовского  ин-та (Стенфорд, США) письмо Николаевского к М.Н. Павловскому,
написанное 2 сентября  1962 года  в  ответ на письмо Павловского.  Известный
меньшевик,   собиратель  архивов   русской  революции,  Борис  Николаевский,
человек, несомненно, очень сведующий, сообщал своему корреспонденту:
     "Материалы  немец[кого]  м[инистерст]ва  о  Радеке использованы  в  т.2
"Архив
     фюр социал-гешихте",  который  только  что вышел в Зап[адной] Германии.
Обрати
     те внимание.  Обработаны неплохо. Но рассказы Теодора Либкнехта имеют в
виду
     связь не с м[инистерст]вом  ин[остранных] дел, а с  военной  разведкой,
архивы ко
     торой  не попали  к  англо-американским органам.  И,  конечно, Радек не
принимал
     непосредственного участия в  убийстве [Карла Либкнехта. -- Публ.], Речь
шла
     о другом,  о том,  что Радек выдал им [германской разведке.  --  Публ.]
адрес Либк
     нехта и  что за  эту помощь самого  Радека  они спасли от ареста. /.../
Должен ска
     зать, я  не уверен, что в рассказах Теодора Либкнехта все  неправильно.
Он был
     безусловно честный человек, знал очень  много, относительно Карла Моора
он был
     полностью прав,  в деле  об убийстве брата он вскрыл очень многое, имел
каких-то
     хороших информаторов. Что Радек был связан  с очень большими  немецкими
раз
     ведчиками, для  меня  несомненно. (Сталин его  не расстрелял в 1937 г.,
несомненно,
     потому что рассчитывал использовать его старые связи), а  потому в этом
вопросе
     мы еще можем натолкнуться на много неожиданностей". (См. след. стр.)
     247


     С разгромом  левых  эсеров  Ленин  окончательно  утвердил свою  власть,
пожертвовав  ради  этого возможной  революцией в  Германии. И до  конца 1922
года, когда  стало очевидно, что дни его сочтены, а сам он уже  не всесилен,
-- внутрипартийная борьба не достигала уровня 1918 г.
     В  1923 году внутри  Политбюро у Ленина  появился серьезный  конкурент,
Сталин, Опасен он был прежде всего  тем,  что, как лучший  ученик, прекрасно
усвоил  те методы руководства, которыми только  и можно было держать в руках
партию новою  типа.  Через собственный секретариат Сталин пытался  захватить
контроль над ленинской организацией. Он ни  разу  не предъявил открыто своих
претензий   и   лишь  несколькими  второстепенными   поступками  выдал  свои
намерения7. Ленин начал борьбу. Однако с конца 1922  года он  был
не только неизлечимо болен, но и явно растерян. Он создал систему, управлять
которой  "по-ленински" не  мог  никто, кроме него самого. И Ленин  предложил
коллективное  руководство,  пытаясь  заменить себя всеми, но  не доверяя при
этом никому в отдельности  и делам одного члена Политбюро надсмотрщиком  над
другим. В Политбюро его предложения не  приняли всерьез. Тогда Ленин написал
документ,  известный  как  "Завещание"  -- о  полной  непригодности  каждого
конкретного члена  Политбюро на роль  главы  государства. Он вновь предложил
заменить себя коллективным руководством, а Сталина -- снять,

     Еще раньше Николаевский писал о том же  Борису Суварину: "Много говорил
на эти темы с Теодором  Либкнехтом (покойным), кот[орый]  считал и Радека, и
особенно  Карла Моора агентами  нем[ецкого] штаба. Уверял меня, что к такому
же выводу  о Радеке пришел и Карл Либкнехт, с кот у  Теодора был на эту тему
разговор при  последней  встрече.  Карл,  по словам Теодора, был  совершенно
подавлен информацией,  которую он  тогда от  кого-то -- Теодор не  знал,  от
кого,  --   получил.   Наиболее  опасным   Теодор  считал   Моора"   (письмо
Николаевского   Б.Суварину  от  11  апреля  1957  г   --  Архив  Б.Суварина.
Межд>народный  институт   социальной  истории.  Амстердам).  Там   же,  в
Амстердаме, в архиве А.Балабановой хранится и еще одно письмо  Николаевского
(от 20 апреля 1962 г.), в котором он сообщает Балабановой "Особенно часто  я
вспоминаю  теперь  мои  старые  разговоры  с  Теодором  Либкнехтом,  который
доказывал мне, что Радек предал Карла. Накануне  ареста  Карла Либкнехта  он
встретил Теодора на улице и на ходу сказал, что он получил сведения о связях
Радека  с  военными  кругами   и  считает  его  предателем.  Они  условились
встретиться назавтра, когда Карл  должен  был рассказать  подробности, -- но
ночью Карл Либкнехт был арестован и убит Теодор все последующие годы собирал
материалы  и говорил  мне, что убежден  в правильности  подозрений  брата. .
Каюсь, я тогда недостаточно серьезно относился к этим рассказам Теодора и не
"писывал их,  но  у  меня должно иметься  несколько  его  последних писем из
Швейцарии. В этих рассказах Теодора фигурировал и Моор, как человек, который
чуть  ли  не  с  конца 1880-х  гг  был агентом  немецкой военной разведки  в
Швейцарии. Моор оказывал влияние на Радека, но последний имел и другие связи
прямо с Николаи и др. руководителями немецкой военной разведки /,../".
     7 К этим  неосторожным и преждевременным  действиям  Сталина
следует  отнести грузинское дело,  ссору  Сталина с  Крупской, после которой
последовал  разрыв  личных  отношений  умирающего  Ленина  с  ним,  а  также
сообщение Сталина членам Политбюро -- Троцкому, Зиновьеву и Каменеву --  что
Ленин  просил  у  него  яда  для   самоубийства  (См..  Л.Троцкий.  ПОРТРЕТЫ
РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ. Сост. Ю.Фельштинский. Chahdze Publications, 1988, с.92-96).
     248


     не сказав при этом, кого следует поставить на его место (что лишний раз
свидетельствовало  о  растерянности  Ленина)8.  И  этот  документ
Политбюро  решило  проигнорировать, причем неверно было  бы считать, что его
публикация была неприятна  лишь Сталину. Важнейший просч