контрреволюционные   агитаторы  (и)
германские шпионы" будут  расстреливаться  карательными  органами  советской
власти на месте преступления5 Одновременно, правительство создало
"Чрезвычайную комиссию по разгрузке Петрограда".
     Примеру  столицы  последовала  Москва. 23  февраля  Президиум Моссовета
объявил Москву на  военном положении  и  указал, что  "лица, застигнутые  на
месте   совершения   ими   преступления   будут   расстреливаться   отрядами
революционной   армии";   "организаторы   контрреволюционных   восстаний   и
выступлений"   --   предаваться   "чрезвычайному  революционному  суду";   а
контрреволюционные агитаторы  -- "суду Московского революционного трибунала"
6.
     В тот же  день Петроградская  ЧК предложила Москве образовать  районные
Чрезвычайные комиссии7.  Но  уже  10  марта, в связи  с переносом
столицы, карательные функции в Москве взяла на себя переехавшая сюда ВЧК.
     Свою деятельность в Москве ЧК начала  с массовых  арестов  анархистов и
интернирования  в  концентрационные  лагеря  "контрреволюционно  настроенных
военнопленных"8.  От  внимания  правительства  не  ускользнула  и
периферия. Например, ЧК Южного района была создана уже 9 апреля 1918 г.
     Наличие  арестов  Ленин  считал  лучшим показателем  работы. Вот  текст
телеграммы,  посланной  им  в Тулу  в  июне "Удивлен  отсутствием  известий.
Сообщите срочно, сколько хлеба ссыпано,  сколько вагонов отправлено, сколько
спекулянтов и кулаков арестовано" 9.
     В  начале мая были созданы  революционные трибуналы. А в июне -- первые
массовые  репрессии  обрушились на правых  эсеров и меньшевиков. В следующем
месяце большевики расправились с партией левых эсеров. Сообщения о раскрытии
ВЧК  контрреволюционных  заговоров появлялись в газетах  почти ежедневно. Но
даже эти  масштабы не удовлетворяли Ленина. Когда 20 июня в Петрограде убили
комиссара  по  делам  печати,   пропаганды  и  агитации  В.  Володарского  и
Петроградский  Совет  не  ответил  на   покушение  красным  террором,  Ленин
обрушился на  Зиновьева:  "Мы компрометируем себя: грозим  даже в резолюциях
Совдепа  массовым  террором,  а  когда  до  дела,   тормозим   революционную
инициативу  масс, вполне  правильную.  Это  не-- воз-- мож--  но! Террористы
будут  считать  нас  тряпками.  Время архивоенное. Надо поощрять  энергию  и
массовидность  террора  против контрреволюционеров,  и  особенно  в  Питере,
пример коего решает" 10.
     Несколькими  днями позже в докладе  Съезду Советов Ленин  сформулировал
один из основных  принципов советской  карательной  политики: "Революционер,
который не хочет лицемерить, не может отказаться от смертной  казни. Не было
ни  одной  революции  и  эпохи  гражданской  войны,  в  которых  не  было бы
расстрелов"11. И,  возможно, никогда б уже не выходили на свободу
однажды арестованные,  но  в июле  1918  г. советское  правительство впервые
столкнулось с необходимостью отойти от чисто репрессивной политики и перейти
к  методу  "кнута  и пряника".  В связи  с  катастрофическим  положением  на
советских  железных дорогах большевики начали пересмотр  "дел"  арестованных
железнодорожников.  Так выглядела  первая советская  амнистия:  ВЧК  обязали
"немедленно   освободить  с  восстановлением   в   служебных   правах   всех
арестованных...   безо   всякого   основания   служащих    железных   дорог"
12.
     Мы не посмеем упрекнуть  советское  правительство  в жесте доброй воли.
Эта  первая  амнистия была вынужденной  и  не нашла  своего  продолжения  --
никогда не была расширена. Облегчения русским арестантам не  принес и  месяц
август.   30-го   числа   в   Петрограде  22-летний   студент   4-го   курса
Политехнического института
     Л И.  Каннегисер убил  председателя  Петроградской ЧК  М. С.  Урицкого.
Ленин  отреагировал  на  убийство  по-ленински.   В   записке  Дзержинскому,
написанной сразу после  покушения, он намекал на то, что  "здесь (едва ли не
впервые)  есть  официальное  удостоверение   связи  стреляющих   с   партией
социалистов-революционеров" 13.  Между тем, никаких  "стреляющих"
не было.  Каннегисер  ни с  кем  не был связан. Ленин уже  планировал  новую
расправу  над  эсерами, когда было совершено покушение на него самого. Около
11 часов вечера Председатель ВЦИК Свердлов в воззвании к Советам указал, что
"на покушения, направленные  против его  вождей,  рабочий  класс  ответит...
беспощадным  массовым террором  против  всех  врагов  революции..."  14

     Свердлов  сдержал свое слово. 5  сентября Совнарком издал постановление
"О   красном   терроре".   Согласно   декрету,   лица,   "прикосновенные   к
белогвардейским организациям, заговорам  и  мятежам"  подлежат  расстрелу, а
"классовые  враги"  --  заключению  в  концентрационные лагеря15.
Террор принял невиданные до сих пор  размеры. Происходящее настолько ужасало
своей кровожадностью, что даже  иностранные дипломаты, давно находившиеся  в
России на осадном  положении, не смогли остаться безучастными  к событиям. 3
сентября    полномочный   министр   Швейцарской    конфедерации,    старшина
дипломатического корпуса в России Э. Одье от имени  дипломатического корпуса
обратился с  Нотой к  Наркому  иностранных  дел  РСФСР  Г.  В.  Чичерину. 13
сентября изложение  Ноты опубликовали "Известия ВЦИК". Газета, в  частности,
писала: "Представители  дипломатического  корпуса в  Петрограде, констатируя
массовые  аресты  лиц различного возраста  и пола  и  расправы, производимые
ежедневно  солдатами  Красной  армии"  попросили  свидания  с  председателем
Петроградского  Совета  Зиновьевым,  принявшим их 3  сентября. Они сообщили,
"что желали  бы выразить от имени правительств,  представителями которых они
являются,  глубокое  возмущение  против  режима  террора,  установленного  в
Петрограде, Москве и других городах.
     С  единственной целью  утолить  ненависть против целого класса граждан,
без  мандатов какой бы то ни было  власти, многочисленные  вооруженные  люди
проникают днем и ночью в частные  дома, расхищают  и грабят,  арестовывают и
уводят  в  тюрьму  сотни несчастных, абсолютно  чуждых политической  борьбе,
единственным преступлением  которых является  принадлежность  к  буржуазному
классу. Безутешным  семействам нет возможности получить  какую бы то ни было
справку  относительно  местонахождения  родных   Отказывают  в   свидании  с
заключенными и в доставлении им необходимой пищи..."16
     Советское  правительство ответило на  Ноту дипломатов  обвинениями их в
шпионаже и массовыми арестами правых эсеров17 Террор  затронул  и
армию Вот что  говорилось в циркулярном письме ЦК РКП  (б) "Ко  всем  членам
партии  -- комиссарам,  командирам  и красноармейцам", опубликованном осенью
1918 г.: "Нуж-но железной рукой заставить, командный состав . выполнять бое-
     вые  приказы ценою каких  угодно  средств. Не нужно останавливаться  ни
перед  какими  жертвами для  достижения  тех  высоких  задач, которые сейчас
возложены  на  Красную армию..  Красный  террор сейчас  обязательнее, чем...
когда бы то ни было... не только против прямых изменников  и саботажников...
Ни одно  преступление против дисциплины и революционного  воинского духа  не
должно оставаться  безнаказанным...  (ЦК) вменяет в обязанность  всем членам
партии  установить на  фронте подлинную  революционную диктатуру, отвечающую
размерам опасности, угрожающей социалистическому отечеству" 18.
     И  лишь  после  того,  как  спешно создаваемые  районные,  городские  и
губернские ЧК  до отказа забили заключенными  все тюрьмы  и трюмы пароходов,
когда прошлись серпом и молотом не только по головам буржуазии, но и рабочих
и  крестьян,   очистили   армию  от   "контрреволюционного"   офицерства   и
антибольшевистски   настроенных   солдат  --  грянула  первая  всероссийская
амнистия. В годовщину  переворота, 6 ноября 1918 г., 6-й Чрезвычайный  съезд
Советов постановил:
     "Освободить  от  заключения  всех  тех  задержанных  органами  борьбы с
контрреволюцией,  которым в течение двух недель со дня ареста не предъявлено
или не  будет  предъявлено обвинение в непосредственном  участии в  заговоре
против  советской  власти;  всех  заложников,  кроме тех  из них,  временное
задержание которых необходимо как условие безопасности товарищей, попавших в
руки  врагов; ...предписать всем революционным трибуналам и народным судам в
срочном порядке пересмотреть  списки осужденных  ими лиц с  целью применения
досрочного освобождения в  самых  широких размерах в отношении тех  из  них,
освобождение  которых   не   представляет   опасности   для   республики..."
19.
     Чтобы лучше понять, кого освобождали  по  амнистиям, нужно выяснить,  в
чем  же заключалась вина  арестованных. Обратимся  к  советской Энциклопедии
государства и права. Автор статьи "Вина" сообщает:
     "Пролетарское   уголовное  право,   конечно,  не  знает  понятия  вины.
Осуществляя свою диктатуру против эксплуататорского меньшинства в  интересах
всех  трудящихся, т. е  подавляющего большинства  населения,  пролетариат не
нуждается в  том,  чтобы  маскировать  или затушевывать  классовый  характер
своего государства и своего правительства . " 20.
     А вот что написано в "Руководящих началах по уголовному  праву  РСФСР":
"Без особых правил, без кодексов, вооруженный народ справлялся и справляется
со своими  угнетателями. В  процессе  борьбы со  своими  классовыми  врагами
пролетариат применяет те или другие меры насилия, но применяет их на  первых
порах без особой системы, от случая к случаю, неорганизованно.  Опыт борьбы,
однако, приучает  его  к  мерам общим, приводит  к  системе,  рождает  новое
право...  При  выборе  наказания  следует  иметь в виду, что преступление  в
классовом  обществе  вызывается  укладом общественных  отношений,  в котором
живет преступник.
     Поэтому  наказание  не есть  возмездие  за  вину,  не  есть  искупление
вины..."21.
     Энциклопедия государства и  права  продолжает: "С  этого пути советское
уголовное право  уже  не сходит. Изданный в 1922 г. УК РСФСР и последовавшие
за ним УК  других союзных  республик  так же  обходятся без понятия вины. Не
знает  его  и  УК, принятый  ЦИК СССР  31 октября  1924  г.... Тот,  кто  не
отказывается от  понятия вины, в сущности не  порвал еще и с  возмездием..."
22.

     А как же ошибки? И на это есть ответ у Ленина:

     "Что  удивляет  меня в  воплях об ошибках ЧК, -- это неумение поставить
вопрос в большом масштабе.  У нас  выхватывают отдельные ошибки ЧК, плачут и
носятся с ними. Мы же говорим: на ошибках  мы учимся.  Как во всех областях,
так и в этой мы говорим, что самокритикой мы научимся.  Дело, конечно, не  в
составе  работников  ЧК,  а  в  характере  деятельности  их,  где  требуется
решительность,  быстрота,  а  главное  --   верность.  Когда   я   гляжу  на
деятельность  ЧК и сопоставляю  ее  с нападками, я говорю: это обывательские
толки, ничего не стоящие..." 23.
     На скольких безвинных распространялась первая советская общая амнистия?
Безусловно,  на всех. Но  не всех  освободили.  И  если кого-нибудь оставили
сидеть -- не судите строго.  "На  ошибках  мы учимся". Сам Ленин в  ноябре и
декабре несколько раз  запрашивал ЧК о судьбе ряда арестованных. Вот отрывки
из некоторых его телеграмм и телефонограмм:
     "Я  запросил  сегодня... сведений о том,  почему не  освобожден  Кирилл
Семенович Гинзбург... а равно  сведений о  том, кто из  членов  ВЧК и  когда
заявил, будто не могут найти Гинзбурга, хотя он содержится в Бутырках...".
     "Сообщите  основания ареста  Павла Александровича  Преображенского... а
также  сообщите  мне,  нельзя  ли  освободить   Преображенского  на   поруки
учительскому союзу".
     "Тов. Карл  Моор,  швейцарец,  прислал мне  длинное письмо  с  просьбой
освободить  Пальчинского, ибо  он-де крупная техническая  и  организационная
сила, автор  многих трудов  и т.  п.  Я  слыхал и  читал  о Пальчинском  как
спекуляторе и пр. во времена Керенского.
     Но  я не  знаю,  есть  ли  теперь  данные против  Пальчинского?  Какие?
Серьезные? Почему не применен к нему закон об амнистии?.."24.
     "Объясните причины ареста Якова Загорского  и  Андрея Козловского. Есть
ли серьезные улики? Проверьте" 25.
     "Предписываю   немедленно  освободить   Ризенкампфа  и   представителей
контроля...  Оставить  в  тюрьме  можно  только  тех,   против  кого  имеете
улики..."26.
     "Петроград, председателю Чрезвычайной комиссии...  В течение нескольких
месяцев сидят арестованные  Вами  генштабисты  Сав-ченко-Маценко  и Поляков.
Главком  ходатайствует  об  их  освобождении.  Телеграфно  сообщите:   какие
обвинения предъявлены этим
     лицам, а если обвинение не предъявлено, почему они не освобождены..."
     Естественно, Ленин не  запрашивал  о судьбах простых  смертных.  П.  И.
Пальчинский, например, занимал  во  Временном  правительстве  пост  товарища
министра торговли и промышленности, был крупнейшим инженером и председателем
Русского технического общества. Содержался  в тюрьме  в качестве  заложника,
подпадал под амнистию, но освободили его только в 1919 г.
     Когда в ноябре  1918 г. Самарская ЧК произвела  поголовный  арест  всех
членов ирригационной  экспедиции  Иртура  (особого  управления ирригационных
работ в Туркестане), Ленин потребовал немедленного освобождения руководителя
экспедиции инженера Ризенкампфа.
     Впрочем,  не из-за  самоуправства ЧК, а  на  законном основании не всех
освободили  по  амнистии  1918  г. Дзержинский  быстро  сообразил,  к  каким
последствиям может  привести  опрометчиво  вынесенное  б-м  съездом  Советов
решение. Поэтому уже 18 ноября он добился от ВЦИК постановления не применять
амнистию к "шпионам",  "контрреволюционерам", "саботажникам"  и  ряду других
категорий арестованных.
     Постановление ВЦИК существенно сузило рамки амнистии,  распространив ее
в первую очередь  на  рабочих и  крестьян.  Ленин, однако, хоть и призывал к
уничтожению  буржуазии  и  интеллигенции, не  любил,  когда  аресты  "ценных
работников"  вредили  делу революции.  По его  инициативе  в декабре 1918 г.
Совет  обороны  рассмотрел  вопрос  об  освобождении  некоторых  офицеров  и
инженеров27.  В   первых  нуждалась   армия.   В   последних   --
промышленность и  транспорт.  Одновременно,  обеспокоенный, возможно, ростом
террора ВЧК в отношении "специалистов", Ленин  предложил "карать  расстрелом
за ложные доносы" 28.
     Отдадим должное  ВЧК. Она никогда не утверждала, что арестовывает людей
за что-то. Но более того --  никогда  не возражала против освобождения своих
арестантов, если  того  требовало  правительство. Тщеславие  также  не  было
присуще  Чрезвычайной комиссии. Разве не могло, например, показаться обидным
ЧК следующее  постановление  Совета  обороны  "О производимых  Всероссийской
Чрезвычайной комиссией арестах ответственных служащих и специалистов":
     "Ввиду того, что аресты сотрудников советских учреждений и предприятий,
производимые по постановлениям (ВЧК)... нередко отзываются крайне болезненно
на ходе работы этих  учреждений, и замена одних работников другими не всегда
может  быть  произведена быстро и без  ущерба для  дела...  Совет  рабочей и
крестьянской обороны постановляет:
     Предписать (ВЧК)... и ее местным органам во всех тех случаях, когда это
представляется возможным, предварительно извещать  соответствующее ведомство
относительно  своих  постановлений  об   арестах   ответственных  работников
советских  учреждений, а  также всех  специалистов,  инженеров  и  техников,
занятых в про-
     мышленных  предприятиях  и на  железных  дорогах,  и  обязательно в тех
случаях, когда предварительное оповещение невозможно, -- не позднее 48 часов
после  ареста, извещать о нем соответствующее советское  учреждение, сообщая
также о существе поставленного арестованному обвинения..."
     Из декрета, однако, был исключен  первоначально внесенный туда параграф
о более  строгой проверке доносов и  расстрелов за ложные  донесения. Проект
предлагал  также  "обо всех случаях таких расстрелов публиковать в советской
печати вместе с соответствующими статьями или заметками".
     Разумеется,  советское  государство  не  могло  допустить  ни  подобных
расстрелов, ни, тем более,  опубликования списков расстрелянных, так как это
подорвало  бы  инициативу  трудящихся  масс. А  проект закона  с  крамольным
предложением впервые увидел свет в 1968 г.29
     Интенсивность  работы  ЧК   возрастала   буквально  с  каждым  месяцем.
Московская чрезвычайная  комиссия,  например,  за период  с 15 декабря по 15
января, закончила 800 дел, не считая мелких30. 24 января 1919 г.,
в  интервью  газете  "Известия  ВЦИК",  заместитель председателя  МЧК  Б. А.
Бреслав  заявил, что "работа МЧК  теперь вполне налажена, следственный отдел
работает успешно, дела у нас  не задерживаются: ежедневно мы  заканчиваем их
до 50 и более" 31.
     Несколькими  днями  раньше,  в  связи с перегрузкой московских тюрем  и
огромным  числом подследственных, были приняты меры для  ускорения судебного
процесса и  вынесения  приговоров. Институт  трибуналов  упразднялся, а  сам
трибунал состоял лишь из трех  членов. Суд  назначался не позже чем через 48
часов после  окончания следствия,  причем  трибунал был свободен в вынесении
приговоров.  Вместе  с  тем, члены  трибунала  получили право посещать места
заключения  и освобождать арестованных, которым  в  течение  двух  недель не
будут предъявлены обвинения32.
     По  замыслу  советского   правительства  разгрузка  тюрем  должна  была
производиться за счет увеличения числа расстрелов. Именно об этом ЦК РКП (б)
хотел  намекнуть членам  революционных трибуналов и в начале февраля поручил
"партийным  и советским органам печати дать в  ряде  статей точное понятие о
ревтрибуналах, как  органах  революционной расправы, в отличие от  суда, как
такового".
     В   целях  существенного  упрощения   судебной   процедуры   и  большей
эффективности  работы  карательных органов, в  первую очередь  трибуналов  и
чрезвычайных  комиссий, Дзержинский в речи на заседании ВЦИК 17 февраля 1920
г.  внес  на  рассмотрение  правительства  проект реформы  ВЧК.  Дзержинский
предложил, в частности, в  дополнение к уже имеющемуся у ВЧК праву  выносить
приговоры в судебном порядке,  разрешить чрезвычайным комиссиям  применять в
качестве административных приговоров заключение  в концентрационные  лагеря.
Дзержинский  сказал: "Уже  и сейчас далеко не используется труд арестованных
на общест-
     венных работах, и вот  я предлагаю оставить эти концентрационные лагеря
для  использования труда арестованных, для  господ, проживающих без занятий,
для тех.  кто не  может  работать без  известного принуждения,  или  если мы
возьмем  советские  учреждения, то  здесь должна быть применена мера  такого
наказания за недобросовестное отношение к делу, за нерадение, за опоздание и
т. д. Этой мерой мы сможем подтянуть даже наших собственных работников".
     В  тот  же  день  ВЦИК вынес следующее постановление: "Право  вынесения
приговоров по всем делам,  возникаемым в чрезвычайных  комиссиях, передается
реорганизованным трибуналам,  причем  следствия по  всем делам  должны  быть
заканчиваемы  не   позднее  одного   месяца...  При   наличии   вооруженного
выступления...     за    чрезвычайными    комиссиями    сохраняется    право
непосредственной   расправы  для  пресечения  преступления...  Всероссийской
чрезвычайной комиссии  предоставляется право заключения  в  концентрационный
лагерь..." в административном порядке, без суда.
     Четырьмя  днями позже при ВЧК  были созданы Особые отделы  -- ОСО. А 15
марта  циркулярным  письмом  ЦК  РКП  (б)  на  работу в  ВЧК  призвали  всех
когда-либо служивших там сотрудников.
     Как и  любое  новое  постановление, принятое  советским правительством,
декрет  о  предоставлении ЧК  права заключения  в концентрационные  лагеря в
административном  порядке