з групп аппарата Маленкова. А  теперь наткнулся  в
заметках  Райса  (убит  большевиками  в сентябре  1937  г.  в  Швейцарии) на
упоминание о  словах Ежова, что Дзержинский был ненадежен. В этих условиях я
теперь  не столь  категоричен  в  отрицании возможности  отравления. [...  ]
Вопрос  о  том, было  ли ему [Сталину] это  нужно.  Я  знаю, что Дзержинский
сопротивлялся  подчинению  ГПУ  контролю  Сталина и  отказывался (во  всяком
случае, вначале), делать доклады  о работе Сталину (мне об этом рассказал  в
другой  связи Рыков летом  1923 г.) Я знаю, далее, что сталинский аппарат на
большие  операции был пущен с  осени 1926 г., что аппарат за границей Сталин
себе  подчинил в 1927-28 гг. Что смертью Дзержинского Сталин воспользовался,
это несомненно, т. е. смерть Дзержинского ему была выгодна. Резкое нападение
Дзержинского на [левого оппозиционера] Каменева с угрозой пойти на расстрелы
[левых оппозиционеров]  я  знаю, но Вы Знаете и  то,  что многие правые были
самыми  острыми  противниками [левой]  оппозиции, считая,  что  она  главная
причина задержки курса вправо, в то время как на деле задерживал больше всех
Сталин, изнутри саботируя этот курс. [... ] В том, что Горький был отравлен,
я  уверен. Бухарин  в  1936  г. мне рассказал,  что  конституцию писал  он с
Радеком.  В  числе   деталей  на  мой   вопрос  сказал,  что  предполагается
легализация союза беспартийных для  того чтобы были другие  списки  и что во
главе  их  должны были  встать  Горький, Павлов,  Карпинский,  Бах  и другие
академики. К сожалению, прибавил Бухарин, Павлов и Карпинский умерли. Вскоре
умер и Горький.


     Валентинов - Николаевскому, 4 октября 1954 г.
     Я  просто  не  могу понять, почему вы  отрицаете сумасшествие  Сталина,
почему вкладываете особый смысл туда, где было только  безумие. [... ] Можно
быть убийцей-коммунистом и не  быть  паранойиком. Маленковы убивают,  будучи
коммунистами, но они не паранойики, а Сталин был  таковым. Ведь доходящую до
Каллигуловских  размеров его манию величия Вы не можете отрицать. А  если не
отрицаете, то почему не желаете сделать психологический клинический вывод? У
Вас только одна политика, только ею одной  Вы объясняете Сталина. Психология
больного Сталина  у Вас исчезает. Вы его рисуете, как Вы однажды мне писали,
большим мерзавцем. Только!  В его произведениях (последних) Вы ищете большой
смысл,  а там безумие.  Упрекаю Вас:  тут марксизм  Вас  заедает.  Политика,
экономика, а живого  человека выбрасываете. Маленковы убили  Сталина, потому
что превосходно знали, что Сталин сумасшедший.
     Это  знал  Орджоникидзе и сказал  об  этом  Сталину.  Это знали Чубарь,
Рудзутак, Ягода,  врачи  Плетнев  и Левин. И именно  потому, что они  знали,
Сталин  их убил.  Сумасшедший убивает  тех,  о которых подозревает,  что они
знают, что он сумасшедший.  Разоблачение  Солсбери,  т.е.  его указание, что
Сталин был  сумасшедшим  и  именно  по этой причине готовил новую гигантскую
"чистку" -- производит на коммунистов потрясающее впечатление.  [...] Больше
того,  я  уверен, что сведения  о сумасшествии Сталина  Солсбери получил  из
круга Маленкова.
     Николаевский - Валентинову, 20 октября 1954 г.
     Вы все не хотите понять моих аргументов о Сталине. Я признал бы Сталина
паранойиком, если  бы  он действовал в противоречии  со  своими  интересами.
Этого  не было. Он имел политику преступную, но  единственную,  при  которой
диктатура могла удержаться. Его действия  были определены этой политикой. Он
террор вел не по безумию Каллигулы, а потому, что сделал  его фактором своей
активной социологии.


     Вы пишете, что Сталин убил тех, кто знал,  что он сумасшедший. Он  убил
миллионы,  и, в  частности, истребил весь слой старых  большевиков,  так как
понял,  что  этот  слой  против  его "коммунизма"  [...]  Как  я уже  писал,
возможность ненормальности Сталина  в 1952-53  гг. я допускаю;  в  тридцатых
годах он операцию "ежовщины" провел очень точно (со своей точки зрения), так
как  все  подготовил и захватил  противников врасплох, они  его не понимали.
Даже  многие  из  сторонников  не понимали. [... ]  Вы  мне  не  ответили  о
Дзержинском: почему Вы думаете, что он боялся Сталина?
     Валентинов - Николаевскому, 19 декабря 1954 г.
     Однажды,  это  было  в 1926  г., Малышев,  бородатый  хозяин  советской
Нижегородской ярмарки, написал  против  ВСНХ  статью и  захотел ее поместить
именно в "Торгово-промышленной газете", органе ВСНХ.  Видя,  что она  против
шерсти ВСНХ,  я послал ее для  "визы" в торговый отдел  ВСНХ. Член  коллегии
ВСНХ Манцев  заявил, что  статью Малышева ни  в коем случае печатать нельзя.
ВСНХ, мол, не офицерская жена, которая сама  себя сечет. После этого  ко мне
звонит  Малышев,  идет ли завтра его статья.  Я  отвечаю, нет, она  не будет
напечатана.  Он   в  бешенстве  бросает  трубку,  говоря,  что  заставит  ее
напечатать. И действительно, через короткое время из секретариата  ЦК партии
(но  без  указания,  кто говорит)  мне приказ  поставить  в выходящем номере
статью Малышева. Я обращаюсь к Манцеву и спрашиваю,  кого же  мне слушаться.
Манцев звонит Дзержинскому, тот -- ко мне и заявляет: "Я председатель ВСНХ и
ОГПУ.  Приказываю  Вам, несмотря  ни на какие  угрозы,  статью  Малышева  не
ставить". Малышев опять звонит ко мне, идет ли  его статья. Отвечаю ему: "По
приказанию Дзержинского  она  не будет  помещена". Малышев  тогда зло кидает
словечко:   "Есть  кое-кто,  кто  Дзержинского  обяжет  статью  напечатать".
Дзержинский вторично  мне  звонит, проверяя, выполнен ли его приказ.  А часа
через полтора от него снова звонок, и хриплым и усталым голосом, без всякого
объяснения, он мне приказывает (все приказы, только приказы) срочно


     набрать статью Малышева, поставить ее на видном месте и  без нее  номер
газеты ни в коем случае не выпускать. Из того, что я потом слышал от Манцева
и других, выяснилось, что Сталин вызвал к  себе Дзержинского и  указал  ему,
что он требует помещения статьи Малышева, а в случае сопротивления  и отказа
Дзержинского  -- поставит вопрос  о нем  на  ближайшем заседании  Политбюро.
Манцев говорит,  что Сталин так орал на  Дзержинского, что с тем от волнения
сделался почти сердечный припадок и он несколько дней в ВСНХ не приходил.
     Валентинов - Николаевскому, 17 апреля 1956 г.
     Из  бесед  с Рыковым могу  сообщить, как  он  возмущался антисемитизмом
Сталина, говорившего, что "мы  теперь всех жидкое из Политбюро удалили". Это
после  удаления  из  Политбюро  Троцкого,  Каменева, Зиновьева. Могу сказать
нечто о том, как подготовлялось "Шахтинское дело". Доклад о нем в  Политбюро
был составлен Рыковым, но он составлен в дипломатических тонах, тогда как на
самом деле Рыков возмущался затеей этого процесса.
     Николаевский - Валентинову, 20 апреля 1956 г.
     Я знаю,  что  Политбюро отклонило первое предложение  Ленина  о НЭПе  и
уступило только после его ультиматума, что он уйдет. Поездка Ленина в Москву
из Горок  известна,  но он  ездил  не на сельскохозяйственную  выставку, а в
Кремль и  ходил по  пустым комнатам здания судебных  установлений,  пока  не
прибыл  Енукидзе,  которого   вызвал  комендант   (знаю  рассказ  Енукидзе).
Шахтинское  дело  подготовлено  секретариатом  Сталина  --  через Маленкова,
который посылал для шпионажа свою молодежь. [... ] Вы  вот думаете, что я из
упрямства не признаю сумасшедшим Сталина,  а мне сейчас до очевидности ясно,
что принятие версии  о сума-сшедствии  будет полезно только  для  сталинских
эпигонов,


     которым выгодно  на это  сумасшествие свалить все  их преступления. Как
можно этого  не видеть?  Сейчас здесь  все только и говорят о провокаторстве
Сталина. Документ этот у меня был едва ли не  с 1945  г., а знал я о нем еще
со  времен  парижских.  Меня  просили  напечатать  его  с  комментариями,  я
отказался, заявив, что "Сталин был провокатором, но документ -- поддельный и
только скомпрометирует разоблачение". Это же думаю и теперь.
     Валентинов - Николаевскому, 25 апреля 1956 г.
     От  документа,  пущенного  в  обращение  [...]  Дон-Левиным, за  десять
километров  несет такой фальшью,  что  нужно быть просто слепым или дураком,
чтобы  ее  не  заметить.  Неужели  департамент  полиции  не  знал,  что  нет
"Енисейского охранного отделения", а есть "Енисейское губернское жандармское
правление"?  Ротмистр  Железняков  действительно  существовал,  но  не   был
начальником  несуществующего  Енисейского охранного  отделения.  В  книжечке
Москолева  "Русские бюро  большевистской  партии" (изд.  1947  г.)  на  стр.
149-165  довольно подробно рассказывается, как  и кто  следил  за Сталиным в
Туруханском крае.  Упоминается  и  ротмистр  Железняков,  но  не в  качестве
начальника "Охранки". В донесении полиции говорится побочно о  Джугашвили (о
Сталине тогда почти  никто не  слышал), и, конечно,  не  в  том  придуманном
(глупо!) стиле, в каком составлен документик.
     Валентинов - Николаевскому, 10 мая 1956 г.
     Поездка  Ленина 19 октября 1923  г. в Москву тем интересна, что в своем
кабинете он обнаружил пропажу некоторых документов.  У него тогда от злобы и
волнения  начались  конвульсии, и его в таком виде  увезли в Горки.  [...  ]
Здесь,  в  частности,  обнаружилось  поведение  Крупской,  которая  трусливо
(дезавуируя Марию Ильиничну) хотела замять пропажу каких-то документов.


     Николаевский - Валентинову, 9 июля 1956 г.
     Письмо Крупской к Зиновьеву и Каменеву, на кото
     рое Вы так часто ссылаетесь, относится к 23 декабря не
     1923 г., а 1922 г. Оно было вызвано угрозами Сталина в
     связи с посылкой Крупской письма к Троцкому от 31 декабря
     1922 г. (напечатано в "Сталинской школе фальсификации"
     (Л. Троцкого) о внешней торговле ("противник очистил
     позиции без боя... надо продолжать наступление". Сталин
     формально был прав, так как в это время еще действовало
     абсолютное запрещение врачей -- отменено только 29 де
     кабря. Но, конечно, права и Крупская, так как Ленин тре
     бовал. 21-го Ленин еще не имел стенографистки, записала
     сама Крупская.
     Думаю, что Вы правы, проводя резкую грань между
     Лениным последних месяцев его жизни и Лениным прежних
     лет. Свои последние статьи Ленин писал, действительно, как
     завещание. И так называемое завещание о снятии Сталина с
     поста было лишь дополнением к ним по линии "оргвыводов"
     (хотя и в него, как знаете, Ленин ввел ту политическую
     идею, которую считал основною). Должен добавить, что
     Бухарин, с которым я в 1936 г. об этих статьях много гово
     рил, рассказывал, что Ленин не закончил намеченную серию
     -- должно было быть еще четыре статьи, которыми Ленин
     хотел завершить свою концепцию "нового пути к социа
     лизму". Подтверждение этого имеется в последних статьях
     Фотиевой ("Правда" от 22 апреля этого года), которая то
     же говорит о намеченных Лениным дальнейших четырех
     статьях. Когда я спросил Бухарина, в чем же состоял этот
     "новый путь", он мне сказал, что идеи Ленина им точно
     изложены в его брошюрах "Путь к социализму", 1925 г. и
     "Завещание Ленина", 1929 г. Эти брошюры действительно
     исключительно интересны. [... ]
     Вопреки Вам, я считаю, что Троцкий прав, когда
     говорит, что Сталин сообщал Политбюро о якобы имевшей
     место просьбе Ленина дать ему яду. Ленин яда не просил -- и
     в этом я с Вами согласен -- но Сталин об этом говорил, ибо в
     это время (конец февраля 1923 г.) он решил во что бы то ни
     стало [Ленина] устранить. Он, конечно, знал, что Ленин
     готовил "бомбу", и если бы не было удара, появился бы на


     съезде хотя  бы ненадолго. На  разговор  в  Политбюро он мог  бы  потом
сослаться, как на  доказательство,  что Ленин  с этой  просьбой  обращался к
нему, а следовательно, мог просить и у других.
     4. Равным образом я думаю, что Вы слишком  категоричны  в  утверждении,
что  Горький умер  естественной смертью. Горький умер через  несколько  дней
после того,  как  по настоянию  Сталина  получил  свой архив из  Лондона  от
баронессы Будберг  (о ней см. воспоминания Ходасевича в  т. 70  "Современных
записок" -- текст их сильно сокращен).
     Думаю,  что основная  Ваша  беда  -- некритическое доверие  к  рассказу
Межлаука. [... ] Он знал далеко не  все, что происходило за кулисами, и был,
повидимому, искренне убежден, что никакой борьбы против  Сталина  не велось,
что  все дело было в его болезненной мнительности или даже паранойе. На деле
начиная с 1932 г. Сталин не имел большинства  в  Политбюро  и на Пленуме ЦК;
его положение  особенно ухудшилось после XVII  съезда, когда был принят курс
на реформы. ЦК XVII съезда и членов этого съезда Сталин уничтожил не потому,
что был сумасшедшим, а потому, что догадывался о замыслах противников. [...]
Ненормальным его теперь хочет объявить Хрущев, которому выгоднее все свалить
на сумасшествие  одного человека, чем  признать свое соучастие  в преступных
деяниях банды.
     Валентинов - Николаевскому, 14 июля 1956 г.
     Обратили ли  Вы внимание на то, что я рассказываю  о поездке в  октябре
1923  г.  Ленина из Горок в Москву и обнаруженной им тогда пропаже какого-то
документа? В моей рукописи тот, кого я называю  "Икс" (для Вас это -- В.  А.
Левицкий,    известный   доктор-общественник,    председатель    губернского
исполнительного   комитета  в  февральскую  революцию  вплоть  до   октября)
убежденно заявлял,  что Сталин выкрал из  квартиры Ленина (она в  это  время
была пустой, все ее жильцы были в Горках) какой-то документ. Как Вы думаете,
что  это за документ? Он написан до  третьего  удара  Ленина. Значит,  можно
предположить, время его напи-


     сания лежит между  началом января и началом  марта 1923 г.  О чем Ленин
мог в это время писать и что было  столь  плохо для Сталина, что он пошел на
кражу?  Характерно,  что Мария  Ильинична утверждала,  что  кража Сталина, а
Крупская, страшась Сталина, стремилась эту историю замять.
     Николаевский - Валентинову, 17 августа 1956 г.
     Идею сифилиса  у Ленина  Политбюро совсем не отбрасывало.  Рыков  мне в
июне 1923  г. рассказывал, что  они  приняли все  меры  для  проверки, брали
жидкость у него из  спинного мозга -- там спирохет не оказалось, но врачи не
считали  это абсолютной  гарантией от  возможности наследственного сифилиса;
отправили  целую экспедицию на родину, поиски дедов и т.д. "Если бы ты знал,
какую  грязь там  раскопали,  -- говорил Рыков, --  но по вопросу о сифилисе
ничего   определенного"  (в   комиссии  был   Аросев,  который  мне  позднее
рассказывал о деде-еврее из кантонистов) [... ]
     Свои  отравления  Сталин  вел  не  через  Ягоду,  а  по  линии  личного
секретариата,  хотя,  конечно, отравители (особенно  за  границей)  были  из
официального  аппарата  НКВД.  Сталин  несколько раз  пытался  снять  Ягоду,
конечно, под разными предлогами (посылка в НКВД Акулова, которая сорвалась).
     Валентинов - Николаевскому, 25 августа 1956 г.
     Лично у меня иллюзии о здоровой  эволюции  через НЭП и  при продолжении
НЭПа были даже в 1927 г. Тогда как Громан летом этого года --  он  жил тогда
на даче в 16  верстах от Москвы в  Немчинове -- спорил со мною  и доказывал,
что дело идет к уничтожению НЭПа и к концу нашим надеждам. Отвечаю теперь на
Ваши пункты.
     [...] Вы не ответили на мой вопрос,  очень меня сейчас  интересующий --
что за документ мог выкрасть у Ленина Сталин? Этот документ Ленин, выехав из
Горок, искал в своем кабинете в Кремле, и, как уверяла Мария Ильинична,


     не нашел. Нет ли на этот счет каких-либо сведений и предположений?
     Николаевский - Валентинову, 31 августа 1956 г.
     Какой документ мог искать Ленин? -- этим вопросом, конечно, задавался и
я сам, но  ответа не имею.  Так как документ этот он искал в Кремле, куда не
ходил после  второго удара,  то из  этого  следует,  что его расхождение  со
Сталиным началось до  этого  второго  удара (версия  сталинцев: Ленин против
Сталина стал только после второго  удара, когда уже  перестал быть настоящим
Лениным),  и, следовательно,  документ  должен был  относиться  к  вопросам,
которые тогда стояли на очереди. Там были вопросы и конституции (у  Троцкого
есть кое-какие интересные указания), и Госплана (первое письмо после второго
удара Лениным написано Троцкому с признанием его [Троцкого] правоты по этому
пункту),   и  национальный.  Надо   порыться  в  документах,  в   "Ленинских
сборниках", но я сейчас зарылся в другую эпоху.


     Приложение 9
     Два письма Троцкого
     Из письма Троцкого в ЦК и ЦКК от 8 октября 1923 г.
     1.  Одно из предложений  комиссии т.  Дзержинского  (по поводу стачек и
проч.) гласит о том, что необходимо  членов партии, знающих о группировках в
партии,  обязать сообщать  в  ГПУ,  ЦК  и ЦКК.  Казалось  бы,  что извещение
партийной  организации  о том,  что ее рамками пользуются враждебные  партии
элементы, является настолько элементарной обязанностью каждого члена партии,
что об  этом нет надобности  выносить особые постановления шесть лет  спустя
после  октябрьской  революции.  Возникновение  самой  потребности  в   таком
постановлении  является  крайне  тревожным  симптомом, наряду с другими,  не
менее  яркими. Потребность  в таком постановлении означает: а) что  в партии
создались  нелегальные   оппозиционные   группировки,  которые  могут  стать
опасными для  революции,  и б) что  в  партии  существуют  такие настроения,
которые позволяют товарищам, знающим о таких группировках, не извещать о них
парторганизаций.  Оба  эти  факта свидетельствуют  о чрезвычайном  ухудшении
положения  внутри партии со времени  XII съезда. [... ]  Очень  многие члены
партии, отнюдь не  худшие, с величайшей тревогой отнеслись к  тем способам и
приемам,  при  помощи которых созывался  XII  съезд партии  ...  Полугодовая
работа нового  ЦК явилась, однако, усугублением тех методов и  приемов,  при
помощи которых созывался XII съезд партии,


     и  внутри  партии  результатом  этого   явилось  как  образование  явно
враждебных  и  ожесточенных  группировок, так  и  наличность  многочисленных
элементов, знающих об опасности и не извещающих о ней. [... ]
     Крайнее ухудшение внутрипартийной обстановки име
     ет две причины: а) в корне неправильный и нездоровый внут
     рипартийный режим, и б) недовольство рабочих и крестьян
     тяжелым экономическим положением, которое сложилось не
     только в результате объективных трудностей, но и в резуль
     тате явных коренных ошибок хозяйственной политики.
     XII съезд собирался под лозунгом смычки. В качестве
     автора тезисов о промышленности, я указывал ЦК до съезда
     на величайшую опасность того, что наша хозяйственная зада
     ча на XII съезде будет представлена в абстрактно-агитатор
     ском виде, тогда как задача состоит в том, чтобы вызвать
     "поворот внимания и воли партии" в направлении конкрет
     ных жизненных задач с целью удешевления себестоимости
     продукта.
     Резолюция о промышленности требует укрепления и
     усиления организации Госплана, упрочения его как руково
     дящего планового органа. Крайне знаменательно, что после
     XII съезда ЦК получил в свое распоряжение написанную уже
     во время болезни заметку тов. Ленина, в которой высказы
     вается мысль о необходимости наделения Госплана даже
     законодательными (вернее, административно-распоряди
     тельными) правами. На самом деле Госплан за время после
     XII съезда отодвинут еще более назад. [... ] В большей мере,
     чем до съезда, важнейшие хозяйственные вопросы решаются
     в Политбюро наспех, без предварительной подготовки, вне
     их плановой связи.
     Троцкий далее указывает, что Рыков  я Пятаков внесли в  ЦК 19  сентября
докладную записку,  в  которой  говорят,  что  некоторые  решения  Политбюро
заставляют  нас обратить внимание