ниже
потребительской нормы"! 4. Эти крестьянские настроения
были подтверждены  и публикацией в  августе 1917  г.  сводного крестьянского
наказа, составленного  из  242  крестьянских наказов, привезенных на съезд в
мае  эсеровскими  крестьянскими  делегатами. Эти  наказы  были,  безусловно,
"левее"  наказов  беспартийных  крестьян  или  делегатов  несоциалистических
партий, но даже согласно сводному эсеровскому наказу крестьяне согла-
     70
     шались оставить  неразделенными  лишь несколько высококультурных бывших
помещичьих хозяйств, не более того15. И Ленин вскоре после съезда
и  публикации  наказа  ретировался,  немедленно  изменил  тактику.  Он решил
принять  программу  эсеров целиком  и  полностью, перетянуть  поддерживавших
эсеров крестьян  на свою сторону, по крайней  мере, расколоть их, лишить ПСР
опоры  в деревне и затем,  укрепив  блок с левыми эсерами благодаря принятию
эсеровской аграрной программы, лишить партию эсеров еще  и ее левоэсеровских
функционеров-практиков в деревне. Тем же целям должно  было служить усиление
большевистской  пропаганды  среди  крестьян.  Ленин   требовал   теперь  всю
партийную агитацию вести так, чтобы показать "полную безнадежность получения
земли крестьянами, пока не свергнута власть  [... ] пока не разоблачены и не
лишены народного доверия партии эсеров и меньшевиков "'6. В конце
августа Ленин уверяет крестьян, что только партия большевиков "может на деле
выполнить  ту  программу  крестьянской  бедноты,  которая  изложена   в  242
наказах"17.  Здесь,  однако,  проступает   новый  момент.   Ленин
незаметно для своих политических противников  (и  союзников) подменил термин
"крестьяне"  сходным, но отличным понятием -- "крестьянской беднотой", т. е.
"сельским  пролетариатом".  Подкрепляя  задним числом  ленинское  заявление,
историк  К. В.  Гусев пишет:  "Таким образом,  можно считать, что около  80%
крестьянских     хозяйств     представляли     собой     пролетариев     или
полупролетариев"18.  Но такая статистика, разумеется, не отвечала
действительности. "Деревенским пролетарием" можно было назвать лишь батрака,
не   обладавшего   землей,  а   "полупролетарием"  --   крестьянина-бедняка,
получающего свой основной достаток от работы не  на своей земле, а по найму.
Разделение крестьянства на кулаков,  середняков  и бедняков во многом  можно
считать вопросом  терминологии, так как ни одно из этих  определений не даст
нам  четкого  представления  об уровне жизни  всех трех  категорий.  Но одно
очевидно: 80% крестьян не были "пролетариями" или "полупролетариями",  иначе
зачем было Ленину поднимать вопрос о кресть-
     71


     янах-собственниках и бороться за эсеровскую аграрную программу.
     Подготавливая мосты  для будущего  отступления большевистской партии от
ранее принятых на  себя  обязательств,  Ленин  стал вычитывать  в эсеровском
крестьянском наказе то, чего там никогда не было. Так, Ленин указал на якобы
имеющееся в  наказе  желание  "крестьянской  бедноты"  безвозмездно отменить
частную собственность  "на  землю всех видов,  вплоть до крестьянских", что,
разумеется, противоречило и резолюциям Первого Всероссийского съезда Советов
крестьянских  депутатов,  и  самому наказу19.  Под "уравнительным
землепользованием" Ленин также стал понимать отличное от того, что  понимали
под этим крестьяне и даже эсеры. В апреле 1917 г. на Всероссийской партийной
конференции большевиков Ленин  говорил, что  "уравнительное землепользование
крестьяне  понимают  как  отнятие  земли  у  помещиков,  но не как уравнение
отдельных    хозяев"20.   Впрочем,   в    августе   он   публично
охарактеризовал  сводный   эсеровский   крестьянский  наказ  как  "программу
крестьянской   бедноты",  желающей   "оставить  у  себя  мелкое   хозяйство,
уравнительно его  нормировать, периодически снова уравнивать [...  ]. Пусть,
-- продолжал Ленин. --  Из-за этого ни один разумный социалист не разойдется
с крестьянской беднотой"21.
     Но  разойтись  с "крестьянской  беднотой" в вопросе о  собственности на
землю Ленин, конечно же, был готов. Он упрямо и методично подготавливал базу
будущей гражданской войны в деревне и теоретическое оправдание необходимости
подобной  войны.  Ленин  ни  в   чем  не  собирался   отходить  от  позиции,
сформулированной им еще в 1905 году: "Вместе с крестьянами-хозяевами  против
помещиков  и помещичьего государства,  вместе с городским пролетарием против
всей  буржуазии,  против  всех  крестьян-хозяев.  Вот  лозунг  сознательного
деревенского пролетариата"22.  "Крестьянин-бедняк"  был  пусть  и
бедным, но "крестьянином-хозяином". От деревенского пролетария  крестьянина-
бедняка отделяла существенная черта -- владение землею.
     72
     В 1917 году тактические соображения требовали от большевиков кооперации
с  "левым" крылом деревни  для уничтожения "правого". В  данном случае нужно
было поддержать крестьян в борьбе с  помещиками, чтобы после того, как будет
уничтожена помещичья  собственность,  расправиться с крестьянами,  поддержав
требования   "деревенской  бедноты".   С   этой  целью  большевики  временно
отказались   от   лозунга   превращения   каждого   помещичьего   имения   в
государственное хозяйство. В то же время Ленин старался больше не  упоминать
об уравнительном землепользовании. Так, в написанном в начале октября, но не
опубликованном  тогда   воззвании  "К  рабочим,   крестьянам   и   солдатам"
говорилось, что "если власть  будет у Советов, то немедленно помещичьи земли
будут объявлены владением и достоянием всего народа"23. Это была,
разумеется, эсеровская формулировка.
     В  работе  "К  пересмотру партийной  программы" Ленин  также не касался
вопроса об уравнительном разделе  земли и преобразовании помещичьих имений в
общественно-государственные хозяйства.  Однако пункт о национализации  земли
был  Лениным  в работу  включен24,  хотя  о  том,  что  делать  с
национализированной   землей,   не  говорилось   ни  слова.   Это   странное
замалчивание  столь  важного  для  большевиков  вопроса   обратило  на  себя
внимание. Уже  после переворота Н.  Л. Мещеряков в  помещенной  в нескольких
номерах  "Правды"  статье  "Марксизм  и  социализация  земли"  отметил   эту
многозначительную особенность аграрной программы большевиков:
     "Как  поступить с  национализированной, обобществленной государственной
землей? Программа  национализации  у  большевиков совсем не давала ответа на
этот  вопрос, откладывая его на  время  после захвата  земель, после  победы
революции, после национализации  земли [...  ]. Ни в проекте национализации,
предложенном большевиками Стокгольмскому съезду рабочей партии (1906 г.), ни
в программе национализации, принятой на конференции партии в апреле 1917 г.,
ни  в обширной литературе  по этому вопросу -- ни разу никто из  сторонников
национализации
     73


     в среде марксистов не затрагивал этого вопроса, не предлагал каких-либо
решений"25.
     Чем ближе к перевороту, тем  больше  видоизменял  Ленин  первоначальные
крестьянские  требования.  Так, в опубликованной  24 октября  статье  "Новый
обман  крестьян  партией  эсеров"  Ленин  "пересказал"  требования  крестьян
следующим образом:
     "Крестьяне  требуют  отмены  права  частной  собственности   на  землю;
обращение всей  частновладельческой и т. д.  земли  в всенародное  достояние
безвозмездно; превращения земельных участков с высококультурными хозяйствами
(сады,   плантации  и   пр.)  в  "показательные  участки";  передачи  их   в
"исключительное  пользование  государства   и  общин";   конфискации  "всего
хозяйственного инвентаря, живого и мертвого" и т. д. Так выражены требования
крестьян,  точно  и   ясно,  на  основании  242-х  местных  наказов,  самими
крестьянами данных"26.
     Но,  во-первых,  речь  шла  о  наказах  "эсеровских"  крестьян, а не  о
крестьянах вообще. Во-вторых, даже в  эсеровских наказах не было  изложенных
Лениным требований. По существу Ленин очень тонко и завуалировано завел речь
о национализации. Но  в солдатской и  крестьянской среде господствовала идея
"уравнительного     землевладения"    по    потребительско-трудовой    норме
распределения,   а   не   ленинская   идея    "национализации"27,
предполагавшая   безвозмездную   конфискацию   у   крестьян   их    основной
собственности -- земли.
     Блок  с  левым крылом  ПСР был  в  этих  условиях  естественным  шагом.
Принятие большевиками аграрной  программы, без которой Совнарком не смог  бы
функционировать, и согласие в этом случае левых эсеров идти  с  большевиками
стало, как тогда казалось,  залогом успешного сотрудничества. Левоэсеровские
партийные кадры в сельских Советах и большевистские  партийные функционеры в
Советах городских естественно дополняли друг друга.
     Фундамент  такого союза уже существовал: борьбой  с большинством  своей
партии  левые  эсеры показали,  что стоят  на позициях, сходных большевизму.
Действительно, по-
     74
     еле   февраля   1917  года   расхождения   левых  эсеров  с  ПСР   лишь
обострялись28.  На  Первой конференции петроградской организации,
состоявшейся  2 марта, был достигнут компромисс между основной  частью ПСР и
левой  фракцией.  Он  выразился, в  частности,  в  том,  что  в  редколлегию
эсеровской  газеты  "Дело народа" были включены представители  левых. Однако
уже на  Второй  конференции  Петроградской организации ПСР,  состоявшейся  в
апреле,  один  из  лидеров  левых  эсеров  Б.  Д.  Камкбв   выступил  против
"оборончества"   эсеров  в   войне,   встав,   таким   образом,  на  позицию
пораженцев-интернационалистов.   Формально  эсеры  на  конференции  одержали
победу: большинством  в 12 голосов  была принята  резолюция центра, и  левые
заверили ПСР, что не намерены производить раскол.
     Однако на местах, где ЦК не в состоянии был контролировать деятельность
левых,  раскол  начался.  Так,  харьковские эсеры  уже  в  первые  дни после
февральского  переворота  сообщили  ЦК  ПСР,  что  их  "организация   партии
социалистов-революционеров  на   общегородской  конференции  признала   себя
стоящей  вне партии эсеров  и  наименовала  себя  организацией партии  левых
социалистов-революционеров"29.   В   марте-апреле    1917    года
левоэсеровские  организации  возникли  также  в  Астрахани,  Казани,  Нижнем
Новгороде и Смоленске30. В Кронштадте не было  "не только правого
крыла, но даже центра"31. В мае раскололась одесская организация,
и  эсеровская  центральная  групп"  меньшинства  "выпустила  воззвание,  где
объявляла одесские организации несуществующими"32,  под  влиянием
приехавших  в Выборг М. А. Спиридоновой и П. П. Прошья-на произошел раскол в
выборгской эсеровской организации33.
     В   мае   1917  г.   во   время  выборов  в  районные  Думы  Петрограда
большевистско-левоэсеровский  союз дал  первые результаты: в  Невском районе
большевики вступили в  блок с левыми эсерами-интернационалистами и победили.
В том  же  месяце левые  эсеры  получили  преобладающее влияние  в  Северном
областном  комитете ПСР,  объединявшем эсеровские  организации  Петрограда и
Кронштадта, а также
     75




     Петроградской,  Новгородской,  Псковской,  Вологодской,  Эстляндской  и
Лифляндской губерний и Финляндии34. А левоэсеровский орган "Земля
и воля" пером В. Е.  Трутов-ского указал, что среди членов эсеровской партии
многие,  "называя  себя и  социалистами,  и  революционерами",  на  деле  не
являются ни теми, ни другими3^.
     На  открывшейся 20 мая  Северной областной  партийной конференции левые
эсеры выступили с резкой критикой  внешней и внутренней  политики Временного
правительства.  Прошьян  и А.  М.  Устинов,  в  частности, осудили  аграрную
политику  правительства.  Первый  протестовал  против  того,  что крестьянам
предлагают  ждать до  созыва Учредительного собрания  и  пока  не бороться с
помещиками;  второй  требовал  немедленного  захвата крестьянами  помещичьей
земли (что полностью  соответствовало большевистским  лозунгам). Тогда же М.
А.  Натансон  осторожно  высказался  против  вхождения  в  коалиционное   (с
кадетами) Временное правительство36. И  хотя делегаты  71 голосом
против  36  одобрили  вступление  эсеров  в  правительство37,   в
руководство Северным  областным  комитетом они  выбрали  левых эсеров, в том
числе -- Камкова, Прошьяна и Устинова.
     Непосредственный  партийный  раскол  начался  на  Третьем  съезде  ПСР,
открывшемся  в Москве  25  мая, где  левое крыло  партии,  насчитывавшее  42
человека, образовало свою  фракцию и по всем  вопросам  повестки  дня --  об
отношении к Временному правительству, войне, аграрной политике и задачам ПСР
--  подвергло  критике  позиции  ЦК.  Оглашенная  левыми эсерами  резолюция,
осуждавшая  политику  ЦК,   была,  однако,  отвергнута   съездом.  И   тогда
левоэсеровская группа во  главе с  Натансоном38,  Спиридоновой  и
Камковым   --  "менее   известные  вожди  партии",   как   написал   о   них
Троцкий39, --  заявила, что намерена создать свое организационное
бюро и оставляет за собой свободу действий.
     Примерно с  этого  момента  левые эсеры,  формально  оставаясь  членами
эсеровской партии, стали занимать  по  ряду  вопросов  позицию, отличную  от
директив и установок
     76
     своего  ЦК, и проводить собственную политическую линию.  В ответ на это
руководство  партии   эсеров   запретило  левым   социалистам-революционерам
выступать  от  имени  ПСР  с  критикой  решений Третьего съезда. Но реальных
последствий это постановление не  имело. Несколько позже левые эсеры приняли
решение,  "не порывая организационной связи с партией,  определенно и твердо
отграничиться  от  политики, усвоенной руководящим большинством, и сохранить
за собой  в дальнейшем полную свободу выступлений". Левые  обвинили ЦК ПСР в
отклонении  от  программы и  "традиционной  тактики" и в перемещении "центра
опоры партии на слои  населения, по классовому  характеру  своему или уровню
сознательности не могущие быть действительной поддержкой политики  истинного
революционного социализма".  В заявлении также указывалось, что  левое крыло
оставляет за собой  право на  "полную  свободу  выступлений в духе указанных
выше  положений". Заявление было подписано организационным бюро левого крыла
эсеров  ("информационно-деловым  центром   левых  социалистов-революционеров
интернационалистов"40),       избранным       фракцией      левых
социалистов-революционеров на Третьем съезде, а также фракциями левых эсеров
в  центральных  исполнительных  комитетах  Советов  рабочих,  солдатских   и
крестьянских депутатов41.
     Только после  этого ЦК ПСР принял вызов левых. Он постановил предложить
Прошьяну и Устинову прибыть в Петроград  для объяснений по поводу проводимой
ими  в  Финляндии  раскольнической  деятельности42,  а  когда  те
отказались  --  отозвал  их  из  Гельсингфорса43; снял  партийные
аншлаги  с  газеты  "Воля  народа",  в  редакции  которой  к   тому  времени
доминировали  левые44,  и  постановил  перестать  считать  газету
партийной4^. Это не устранило левой угрозы, и в июле ЦК приступил
к  исключению  левых  из партии. За неподчинение  постановлению  ЦК  ПСР  об
отбытии из Гельсингфорса  были исключены Прошьян  и Устинов46; за
принадлежность к "новой организации" (левых  эсеров), стоящей вне подчинения
ЦК ПСР -- Камков,
     77


     А.  Л.  Колегаев  и  В.  А. Алгасов.  Для выяснения состава  этой новой
организации  ЦК создал специальную  комиссию и угрожал теперь исключать всех
вступивших туда левых47.
     Однако в июле левые на партийный раскол не пошли. 14-19 июля в обмен на
восстановлении  в  рядах партии  Про-шьяна,  Устинова, Камкова,  Колегаева и
Алгасова  они  согласились  распустить  образованное  после Третьего  съезда
оргбюро,  объявив  его  несуществующим48.  Это позволило  Камкову
несколько позже утверждать,  что "левые социалисты-революционеры не брали на
себя  инициативу  общепартийного раскола"49, хотя и вели в рамках
партийной дисциплины борьбу с большинством50. Но распущенное бюро
левых эсеров было ликвидировано лишь  формально. Именно в эти дни оно начало
переговоры с  большевиками о тактическом  союзе.  Левые предполагали созвать
перед Четвертым общепартийным съездом  свою собственную конференцию, выделив
в то  же  время  группу активистов  делегатами на  съезд для организации там
раскола и увода с собою части делегатов51.
     Наконец, Камков не указал еще  одной  причины столь лояльного отношения
левых к партийной  дисциплине:  левые эсеры надеялись,  что  на  предстоящем
Четвертом  партийном  съезде они получат большинство  и  исключат  правых  и
центральных эсеров  из  партии. "Если  бы  общепартийный съезд был правильно
созван,  он дал бы нам 75% всех голосов"52, -- считал Камков. "Мы
связали  себя  решением  дождаться  до  Четвертого  съезда,  на  котором  мы
надеялись   иметь  большинство"53,  --  указывал  Доброхотов   из
московской губернской организации. "Если мы большинство, в чем мы уверены --
то  нам  незачем  откалываться  --  незачем  терять  исторического  капитала
эсеровской партии"54, --  продолжал Пронин, делегат от  Псковской
губернии. "Что касается  раскола, -- говорил Маркарьян, делегат от Изюмского
уезда,  -- весь уезд,  приветствуя его, считает  необходимым  идти на съезд,
предполагая,  что левые там будут в большинстве  и речь может идти только об
уходе  правых55.  "У  меня  есть  наказ, чтобы  не  нас  кто-либо
исключал из партии, а чтобы мы исключили Центральный
     78
     комитет  и  тех,  кто  с  ним"56,  --  добавлял   Шильников,
представлявший  левых  эсеров  Або  (Финляндия).  А делегат 219 Путиловского
полка  Жернов привез наказ "просить Центральное бюро левых эсеров образовать
Центральный   комитет   партии,  разогнав   старый   ЦК   и   тех,   кто   с
ним"57.
     Время   работало  на  левых  эсеров.  Все  усиливающаяся  радикализация
партийного и советского  актива приводила к ним новые и  новые  группы. Так,
после июньского  поражения на фронте русской армии левое крыло выделилось из
московской   эсеровской  организации58;   под  влиянием   тех  же
обстоятельств   полевение   произошло  в   ревельской  организации,  которая
постепенно вся перешла в  левоэсеров-ский лагерь59; после событий
3-5  июля -- неудачной  попытки захвата  большевиками  власти  в  столице  и
начавшихся против "интернационалистов" преследований  со стороны  Временного
правительства60  --  раскол  обозначился  в  тверской  губернской
организации  эсеров61.   Почти   полностью   примыкали   к  левым
таганрогская  и  екатеринбургская  организации62.   На  Сибирском
краевом  съезде Советов  в  августе  1917 года  при  обсуждении  вопроса  об
отношении  к  Временному   правительству   часть  эсеров  не  согласилась  с
резолюцией  большинства,   вышла  из  ПСР   и  организовала  особую  группу,
голосовавшую  вместе  с большевиками.  В  Иваново-Вознесенске  из эсеровской
партии  официально  вышли  30  левых  эсеров  во главе  с будущим комиссаром
чапаевской дивизии  Д. А. Фурмановым.  На Урале из 90 эсеровских организаций
17 перешли к левым полностью, а 33 -- раскололись63. Доминирующее
влияние   было   у   левых   во  многих  украинских   городах  и   на   ряде
фронтов64.   Левые  получили  большинство  и  на   Втором  съезде
военно-крестьянских    Советов   Финляндии,    возглавив   областной   Совет
крестьянских   депутатов   армии   и   флота.   А  на   сентябрьском  съезде
представителей  губернских   Советов   крестьянских  депутатов  вожди  левых
Спиридонова    и     Натансон    повели    за     собой    почти    половину
делегатов65.
     Тенденция к расколу эсеровской  партии четко  обозначилась к 6 августа,
когда  открылся  Седьмой  расширенный  Совет  ПСР.  В  день открытия на  нем
присутствовало 78 де-
     79


     легатов с  решающим голосом и 11 с совещательным66. Принятая
Советом  9 августа  резолюция большинства с протестом против "большевистской
попытки