. 157, изд. Моск. рабочий, 1922 г.
     ** Там же.
     *** "Анти-Дюринг", с, 159, пит, изд.


     Победить социализм  в  одной  стране  не  может. В частности, построить
социализм в  России без  государственной помощи пролетариата передовых стран
невозможно.
     ГЛАВА 2. О СТРОИТЕЛЬСТВЕ СОЦИАЛИЗМА В ОДНОЙ СТРАНЕ
     В предыдущей главе мы выяснили, почему не может быть построен социализм
в одной  стране. В связи  с этим  возникает уже новый вопрос  если построить
социализм  нельзя, то можно  ли его строить в  одной ст ране. Не является ли
нелепостью  идея  строительства  социализма  в одной  стране  при  признании
невозможности его в этой стране построить?
     На  эти  вопросы  мы постараемся  найти ответы,  которые могли  бы  нас
удовлетворить. Однако прежде разберем понятие "строительство социализма".
     Часто  дело   представляют  себе  так:  "у  нас  в  стране   существует
социалистический  сектор,  который является  островом  полного  социализма в
окружении товарного хозяйства.  Этот остров  будет со временем  расширяться,
побеждать  капиталистические  побеги  нашего хозяйства,  втяги-вать  в  себя
элементы  простого  товарного  хозяйства  и  переваривать  их  Когда  остров
разрастется так, что покроет собой всю территорию СССР и охватит все отрасли
производства и распределения, то у нас и осуществится полный социализм".
     Подобное  представление   о   строительстве   социализма   вытекает  из
неправильного понимания социализма как хозяйственной системы.
     Социализм  есть  такое  хозяйственное  целое,  части  которого  планово
слажены.  Социализм  есть  плановое хозяйство, включающее в себя все отрасли
производства и обеспечивающее правильное и сознательное  распределение труда
между этими отраслями.
     Отсюда  ясно,   что   нельзя  назвать  социализмом   какую-либо   часть
хозяйственного целого, каковой и является социалистический сектор.
     Он  (соцсектор)  является  лишь  элементом  социализма. Под  элементами
социализма мы понимаем части  хозяйственного целого, организованные так, что
при известной  их  комбинации и развитии  они  дают  полное социалистическое
хозяйство.  Точно  так  же, как в  сумме  есть нечто  качественно  иное, чем
слагаемые, ее составляющие, так и социализм есть нечто качественно иное, чем
элементы социализма.
     Таким образом, строительство  социализма - есть строительство элементов
социализма, которые при известном переплетении составят социализм.
     Если так понимать строительство социализма, то никаких сомнений в  том,
что  мы строим социализм в России, быть  не может.  История показала нам,  и
отрицать  этого добросовестный  человек  не  может, что  элементы социализма
ширятся  и крепнут, что у нас  идет бурный  рост  строительства  социализма.
Грядущая мировая революция завершит дело строительства социализма прекрасным
зданием коммунистического общества.


     ГЛАВА 3. О ФАТАЛИЗМЕ И ОБ АВАНТЮРИЗМЕ
     Социализм  в  одной стране мы  строим,  но построить его в национальных
рамках не сможем - таково наше  положение. Но, может быть, оно бессмысленно?
Какой смысл, спрашивают  нас,  строить  социализм, зная,  что  его построить
нельзя.  На  это   мы  спокойно   отвечаем:  мы  слишком  уверены  в  победе
международного  рабочего движения, чтобы бояться не завершить  строительство
социализма.
     Часто приходится слышать, что отрицание возможности победы социализма в
одной  стране приводит либо к политическому фатализму ("все равно социализма
до мировой революции не построим"), либо к политическому авантюризму  (авось
кривая  до "международной" вывезет), либо к тому и другому вместе. Во всяком
случае, - говорят нам, -- "неверие"  в построение социализма  в одной стране
мешает возможности успешно строить социализм. Правильно ли это?
     В  каком  случае было бы это правильным? В том, если  бы  строительство
социализма в одной стране  без  надежды построить  его  в узких рамках  этой
страны не имело бы исторического оправдания, иначе  говоря, не приближало бы
нас к конечной цели - коммунизму.
     Просто вопрос стоит так:  зачем нам строить социализм в России, если мы
знаем, что построить его в одной стране нельзя?
     Этому строительству можно найти три величайших исторических оправдания.
     Продолжительное существование диктатуры пролетариата в СССР и
     успешное строительство социализма является лучшей агитацией за между
     народную революцию. Об этом говорить много не приходится, подробно
     и ясно осветил этот вопрос тов. Сталин в политотчете на XIV съезде.
     Строительство элементов социализма в России даст возможность
     более быстро и безболезненно построить социализм после пролетарской
     революции в передовых капиталистических странах.
     Диктатура пролетариата и строительство социализма в стране яв
     ляется неслыханным и невиданным до сих пор улучшением положения
     трудящихся масс. Это является тоже немаловажным "оправданием".
     Теперь мы видим, зачем нужно  строить социализм в  одной стране,  зная,
что в ее рамках  его не  построить. Все коммунисты, как признающие, так и не
признающие   возможности   победы  социализма  в  одной   стране,  одинаково
заинтересованы  в строительстве социализма  в  этой стране*  и  поэтому ни о
каком политическом фатализме и авантюризме речи быть не может.
     Подобные обвинения могут возникать лишь тогда, когда теряется серьезная
вера в мировую победоносную пролетарскую революцию.

     *  Разница заключается  лишь  в  оценке  того,  какие  цели  преследует
строительство  социализма  в  одной  стране,  что  практического значения не
имеет. "Кто прав и кто виноват" покажет история.


     ГЛАВА 4. О ХАРАКТЕРЕ НАШЕЙ РЕВОЛЮЦИИ
     Последнее   время  часто  связывают  вопрос  о  возможности  построения
социализма в одной стране с вопросом о характере Октябрьской революции. Дело
выставляют  в  том  свете, будто  отрицающие возможность построения  полного
социалистического общества  в  одной  стране  вместе с тем  должны  отрицать
пролетарский  характер Октябрьского  переворота.  Раз построить  социализм в
России  нельзя,  -  говорят нам,  -  значит,  и  наша  революция  носила  не
социалистический характер.
     Желая выяснить этот вопрос, мы должны будем  вспомнить о  тех причинах,
которые вызвали Октябрьскую революцию.
     Непосредственно после поражения революции 1905 года Ленин указал на два
пути,  по которым  может пойти  развитие  русского  общества.  Один  путь  -
медленное врастание в капитализм  и все большее обуржуазивание крестьянства.
Этот путь обкладывал революцию на "многие лета".
     Другой путь был путем  нарастания  революции.  Обострение  противоречий
между  царским  правительством  и   крестьянством  должно  было  привести  к
демократической революции. В этой  революции пролетариат  должен  добиваться
максимального  количества  свобод  и   наибольшего,  возможного  в  условиях
капитализма  улучшения  своего  экономического положения,  что  должно  было
послужить   фундаментом  для  подготовки   пролетарской   революции.  Однако
совершить  пролетарскую  революцию при тех  условиях  было  невозможно,  ибо
русский капитализм еще не изжил себя.
     Но вот  разразилась  война. Этот могущественный  "режиссер"  переменных
декораций  и подготовил историческую сцену к постановке великой пролетарской
революции.
     Чем  можно объяснить, что именно  в  отсталой,  какой являлась  Россия,
стране была совершена первая социалистическая революция? Почему не в Англии,
Германии или Франции началась она?
     Ведь нам известна мысль Маркса, что старое общество рушится лишь тогда,
когда  изживет себя и  когда внутри его вырастут  предпосылки для построения
нового  общества.  Неужели в  России  эти  два условия  были осуществлены  в
большей  степени,  чем, скажем,  в  Англии?  Или  неправ  был Маркс?  Всякий
здравомыслящий марксист ответит на  эти  вопросы отрицательно. Тогда, где же
объяснение?
     Дело  в  том, что развитие  тяжелой  индустрии и  складывающийся  на ее
основе мировой рынок стирали национальные рамки развития  капитализма. Между
тем, международный капитализм, в том его виде, в каком он существовал в ряде
передовых капиталистических стран, не только изжил себя, но и подготовил все
необходимое    для   социализма.    Лучшим    показателем    этого   явилась
империалистическая  война 1914-1918 гг.  Эта же война  окончательно  втянула
Россию в орбиту гниющего империализма и  таким образом поставила  Россию  на
ступень изжившего себя капитализма. Российский  капитализм,  который мог еще
развиваться  как капитализм  национальный, оказался изжившим  себя как часть
международного империализма.


     Весь  клубок воюющих держав представлял  из  себя колоссальный  гнойный
нарыв, который прорвался в том месте, где сопротивление было наименьшим  - в
России. Пока пролетарская революция  победила  лишь в одной стране,  но  эта
революция  - лишь первые  аккорды в прекрасной  музыке  грядущих  революций,
которые рано или поздно, скорее рано, чем поздно, но наступят.
     Октябрьская революция -  первое звено в цепи пролетарских революций.  В
этом - разгадка вопроса о характере нашей революции.
     Мы считаем  Октябрьскую революцию пролетарской потому,  что гегемоном в
ней был пролетариат. *
     Мы считаем  Октябрьскую революцию социалистической потому, что  она: 1)
открыла  свой  ряд  пролетарских  революций,  которые приведут к  построению
полного социалистического общества;  2)  сама является силой, подготовляющей
эти  революции,  и  3)  дала возможность  начать  строительство  социализма,
правда, лишь в одной стране.
     Мы   видим,  что  признание  социалистического   характера  Октябрьской
революции отнюдь не требует  признания возможности победы социализма в одной
стране. Можно признавать первое и решительно отрицать второе.
     ПОСЛЕСЛОВИЕ
     Любопытный  читатель,  может быть,  захочет  задать  вопрос: "В  начале
статьи  говорится об академической проработке,  но далеко не вся статья этой
проработке посвящается".
     Объяснение заключается  в  том, что мне хотелось не только постарать ся
выяснить, можно  ли  построить  социализм  в одной  стране,  но  и  доказать
необоснованность  того  поистине   суеверного   страха,  который  вызывается
почему-то у многих отрицанием возможности этого построения.
     Естественно,  я не  мог, да и  не хотел исчерпать всю  глубину вопроса,
которому  статья  посвящена, но  я надеюсь,  что без боязни глядеть правде в
лицо товарищи-коммунисты начнут его теоретическую проработку.
     Кончая, хочется напомнить:
     Можно верить, либо не верить в возможность построения социализма

     * Октябрьскую революцию  и  любую подобную  ей  революцию  недостаточно
охарактеризовать только как социалистическую, либо только как  пролетарскую.
Она   является   пролетарско-социалистической:  пролетарской  по  классовому
признаку и социалистической  по цели. "Крупная промышленность связала  между
собою все народы земли...  и привела к тому,  что  все,  что  совершается  в
цивилизованных  странах, должно  оказывать влияние на  все остальные страны,
так что если теперь освободят себя рабочие в  Англии  и во  Франции, то  это
должно вызвать  революцию во всех других странах и рано или поздно повести к
освобождению и тамошних рабочих".  (Энгельс, "Принципы коммунизма".) То, что
вместо  английских и  французских рабочих первыми  себя  освободили русские,
конечно, нисколько не меняет сути дела.


     в одной стране,  но строить его нужно, и в этом строительстве одинаково
участвуют и будут участвовать как "верующие", так и "неверующие".
     Л. Кернер [начало декабря 1926 г.]
     ИЗ РЕЧИ НА ЗАСЕДАНИИ ПЛЕНУМА ИККИ
     Товарищи,  я вообще не  думаю, что  биографический метод может привести
нас к решению  принципиальных вопросов. Совершенно неоспоримо,  что я  делал
ошибки во многих вопросах, особенно во время моей борьбы против большевизма.
Вряд ли, однако, из этого должен  вытечь тот вывод, что политические вопросы
надлежит  рассматривать  не  по  их  внутреннему  содержанию,  а  на  основе
биографии, ибо иначе  пришлось бы  потребовать предъявления  биографий  всех
делегатов... Я  же  лично  могу  сослаться  на некий  большой  прецедент.  В
Германии жил  и боролся человек, который  назывался Франц  Меринг и  который
лишь после долгой и энергичной борьбы против социал-демократии (до последних
лет мы все еще  назывались  социал-демократами), уже  как достаточно  зрелый
человек,  вошел  в  социал-демократическую  партию.  Меринг  написал  сперва
историю немецкой социал-демократии как противник - не как лакей капитализма,
а  как идейный противник -  а затем он переработал ее в превосходный  труд о
германской  социал-демократии,  уже  как  верный  друг.  С  другой  стороны,
Каутский и  Бернштейн никогда не  боролись открыто против Маркса,  и оба они
долго стояли под хлыстом Фридриха  Энгельса. Тем не менее, Франц Меринг умер
и похоронен  как марксист, как коммунист, тогда как два других -- Каутский и
Бернштейн  -  живут  и посейчас  как  реформистские  собаки.  Биографический
элемент, кончено, важен, но сам по себе ничего не решает.
     Л. Троцкий 9 декабря 1926 г.
     ТЕОРИЯ СОЦИАЛИЗМА В ОТДЕЛЬНОЙ СТРАНЕ
     Несостоятельность этой теории.  Революционный скептицизм и национальная
ограниченность как ее предпосылки
     Вопрос о возможности построения социализма в отдельной стране, выросший
из  замедления   развития  европейской  революции,  стал  одним  из  главных
критериев внутренней идейной борьбы в ВКП. Вопрос ставится Сталиным в высшей
степени  схоластически  и  разрешается не  анализом мировой хозяйственной  и
политической  обстановки  и  тенденций  ее  развития,  а  чисто  формальными
доводами и старыми цитатами, относящимися к


     разным  моментам прошлого.  Защитники  новой теории социализма  в одной
стране исходят,  по существу,  из предпосылки  замкнутого  экономического  и
политического развития.  Они  признаки, правда, что враги  могут с оружием в
руках  помешать  нашему  социалистическому  развитию.  Но  за  вычетом  этой
механической опасности  для них  остается  только перспектива изолированного
накопления  хозяйственных  успехов,  роста  государственной  промышленности,
кооперирования крестьянства и пр. Что при этом будет происходить с Европой и
вообще с мировым хозяйством, остается совершенно неизвестным.
     На  самом  деле,  существеннейшей  чертой  нашего хозяйственного  роста
является  как  раз   то,   что  мы   окончательно  выходим   из   замкнутого
государственно-хозяйственного существования и вступаем во все более глубокие
связи с европейским и мировым рынком. Сводить весь вопрос о нашем развитии к
внутреннему взаимоотношению между  пролетариатом и крестьянством  в  СССР  и
думать, что  правильное политическое маневрирование и создание кооперативной
сети освобождают нас от мировых хозяйственных зависимостей, - значит впадать
в  ужасающую  национальную ограниченность. Об этом свидетельствуют не только
теоретические соображения, но и затруднения с экспортом-импортом.
     Речь дает, разумеется, не о том, можно пи и должно ли строить социализм
в  СССР, Такого рода вопрос равноценен  вопросу  о том, может ли и должен ли
пролетариат бороться за власть в отдельной капиталистической стране. На этот
вопрос  ответил еще "Манифест коммунистической  партии". Пролетариат  должен
стремиться завоевать  власть  в  своей стране,  чтобы  затем  расширить свою
победу  на  другие  страны. Наша работа  над  строительством социализма есть
такая  же  составная  часть  мировой  революционной борьбы, как  организация
стачки углекопов в Англии или строительство заводских ячеек в Германии.
     Может ли пролетариат в  Германии, отдельно  взятой,  завоевать  власть?
Конечно, может. Но реальное осуществление этой возможности зависит не только
от  внутреннего соотношения сил, но и от мировой обстановки. Само внутреннее
соотношение сил может резко измениться под влиянием мировой обстановки. Если
бы  пал Советский  Союз, если  бы капитализм в Англии и  во Франции  испытал
новый прилив  сил и пр. и пр.,  то завоевание власти в Германии отодвинулось
бы  на долгий  ряд лет. Совершенно так  же  можно и должно  ставить вопрос о
строительстве  социализма в нашем Союзе.  Это не самостоятельный процесс,  а
составная часть мировой революционной борьбы.
     Для  того,  чтобы  построить  социализм, т. е.  не  только  довести  до
высокого развития нашу промышленность, но  и обобществить сельское хозяйство
на индустриальных основах - при условии, что в других странах у власти стоит
не пролетариат, а буржуазия  - понадобится никак не меньше, скажем, четверти
столетия.  Значит,  самая  постановка вопроса о  социализме в  одной  стране
исходит  из  предположения о неопределенно  долгом существовании буржуазного
режима в  Европе,  Но что же,  собственно, будет  происходить за это время с
капиталистическим хозяйством? Этот вопрос  совершенно  не ставится Сталиным,
другими словами, нынешнее


     экономическое и политическое положение Европы как бы  замораживается на
четверть столетия и более, несмотря на глубокие экономические и политические
противоречия в Европе, на еще  несравненно более глубокие противоречия между
Европой  и  Америкой,  несмотря  на  могущественное   пробуждение   Востока.
Непродуманность такого допущения совершенно очевидна.
     Чисто    теоретически    рассуждая,    можно     относительно    судьбы
капиталистической  Европы  в  течение ближайших  десятилетии, -  а  ведь вся
сталинская  теория  исходит  из  того,  что  капиталистическая Европа  будет
существовать десятилетия, - допустить три возможных варианта:
     а) новый подъем Европы на капиталистических основах,
     б) экономический упадок Европы и
     в) сохранение нынешнего состояния с теми или другими колебаниями.
     Рассмотрим кратко все три варианта.
     а) Наперекор всем условиям и обстоятельствам, предположим на
     минуту, что Европа вступает в новую полосу капиталистического подъ
     ема. В этом случае наш сельскохозяйственный экспорт будет сильно
     возрастать, что, конечно, явится благоприятным фактором для нашего
     хозяйственного развития, Но выгода эта и в отдаленной степени не смо
     жет парализовать отрицательные стороны новой эпохи капиталистическо
     го расцвета. Если теперь нам не легко поднять нашу индустрию до уровня
     европейской - а без этого нечего и говорить о победе социализма в нашей
     стране, -- то задача стала бы совершенно невыполнимой в условиях ново
     го капиталистического подъема, подобного, скажем, тому, который Евро
     па проделала в течение двадцати лет, предшествовавших войне. Напор ев
     ропейской индустрии на наше хозяйство в виде дешевых товаров получил
     бы в этих условиях непреодолимый характер. Столь же неблагоприятно
     сложилась бы военная и политическая обстановка. Буржуазия вернула бы
     себе самоуверенность вместе с материальной силой. Она не могла бы
     терпеть бок о бок с собой социалистическое государство. Ее военная сила
     росла бы вместе с ее материальным могуществом. Надеяться в этих усло
     виях на противодействие европейского пролетариата было бы очень труд
     но, ибо капиталистический расцвет, как показывает опыт довоенной Ев
     ропы и нынешней Америки, позволяет буржуазии во всех вопросах, реша
     ющих для жизни страны, подчинять своему влиянию очень значительную
     часть пролетариата. Мы попали бы с нашим социалистическим строитель
     ством в безвыходное положение.
     Можно возразить, что это очень пессимистическая перспектива. Совершенно
верно. Но она и не может быть иной, ибо исходит из пессимистической в  корне
предпосылки.  Имеются ли для  этой  пессимистической перспективы  какие-либо
основания в  объективном развитии? Ни малейших! Ход вещей не дает решительно
никакого   основания   питать  необузд