а 14 июня подписали
     перемирие.
     Там же, с. 101-103.
     Там же, с. 109.
     Там же, с. 110-114. Ленин утверждал, что, вопреки опасениям
     Бухарина, советское правительство будет оказывать помощь ок
     купированным территориям, в том числе революционерам Фин
     ляндии. В частности, он предложил остановить стенографисток и
     рассказал съезду, что большевики намерены поставлять в Фин
     ляндию оружие. Стенографистски, однако, застенографировали
     речь целиком, в том числе и указание остановить стенограмму.
     Практика остановки стенографисток во время выступлений не
     была чем-то из ряда вон выходящим. Французский коммунист
     Ш. (X.) Раппопорт рассказывает, как однажды во время своего
     выступления стенографисток остановил Троцкий (и стенографи
     стки послушались). [АИГН, 727/2, с. 81].
     При более удачном для левых коммунистов и других противников
     ратификации мирного договора ходе событий их могло быть двад
     цать. Дело в том, что по случайному стечению обстоятельств на
     съезд опоздало восемь делегатов Уральского областного комитета
     партии. В телеграмме, присланной по этому поводу из Екатерин-
     309


     бурга  в  адрес  ЦК  -- Стасовой,  Ленину  и  Сталину  --  указывалось:
"Большинство  уральской  делегации задержалось отъездом  на партийный съезд.
Просим  отсрочить съезд  (...) до  прибытия делегации.  Если  голосование по
подписанию  мира будет  происходить  без  нее, требуем  присоединения восьми
голосов  против  подписания  мира,  за  революционную  войну.  Голощекину  и
Моисееву   передайте,   что   партийные  организации   Екатеринбургского   и
Челябинского    округов   за   революционную   войну.    Требуем   считаться
уполномочившими их организациями" (Седьмой съезд РКП/б/, с. 189- 190).
     Там же, с. 123-124-. Если бы такое решение принял ЦК ПЛСР,
     большевики справедливо усмотрели бы в этом акт нелояльности
     по отношению к Совнаркому, ВЦИКу и партии большевиков.
     Там же, с. 125-126.
     Там же, с. 127.
     Там же, с. 129.
     Там же, с. 165-167.
     Зиновьев. Сочинения, т. 7, ч. 2, с. 186.
     Следует отметить, что когда из Петрограда хотело бежать Времен
     ное правительство, это рассматривалось как предательство не
     только большевиками, но и вообще всеми левыми. Меньшевик
     Н. Суханов писал:
     "Как только грянул немецкий десант, как только был  занят Рижский залив
и заговорили о цеппелинах (...) правительство сочло уместным вновь вернуться
к  своему  излюбленному  плану: улепетнуть из  Петербурга  [...). Но вывезти
промышленность, необходимую для обороны, было невозможно. И на этот случай в
правительственных кругах указывали,  что "угроза Петрограду вопроса о  войне
не решает" ("Речь", 6 окт.).
     Это была  заведомая неправда. Без Петербурга  воевать было нельзя.  Это
немедленно было доказано цифрами  [...]. В левой  печати поднялись протесты,
увещания, издевательства.  В рабочих  районах эта  готовность отдать столицу
немцам и бежать  вызвала величайшее негодование. Солдатская секция 6 октября
приняла резолюцию: "Секция категорически протестует против плана переселения
правительства из  Петербурга в  Москву, т. к. такое переселение  означало бы
предоставление   революционной   столицы  на  произвол  судьбы.  Если  (...)
правительство  неспособно защитить Петроград, то оно обязано  (...) уступить
место  другому  правительству. Переезд  в  Москву  означал  бы  дезертирство
[...]."  Все это была святая правда" (Суханов. Записки о революции, кн.  VI,
с. 235-236).
     Зиновьев. Сочинения, т. 7, ч. 1, с. 544.
     Там же, с. 537.
310

     За большевистскими организациями от угрозы германской окку
     пации потянулись из Петрограда и другие партийные учрежде
     ния, например, ЦК ПСР (АИГН, 382/5, с. 4).
     Измаилович. Послеоктябрьские ошибки, с. 14. Называлась бро
     шюра "Мирный договор между Германией, Австро-Венгрией,
     Болгарией, Турцией с одной стороны и Россией с другой". В
     периодической печати, в том числе и в партийных газетах, тексты
     договора никогда не публиковались. Несколько позже Крестьян
     ская секция ЦИК (в большинстве состоявшая из левых эсеров и
     выступавшая против передышки) переиздала договор в количест
     ве 20 тысяч экземпляров (там же). Но секретариат ЦК, в обязан
     ности которого входила рассылка брошюры многочисленным про
     винциальным комитетам РКП (б), всячески саботировал это ме
     роприятие, ссылаясь на отсутствие свободных экземпляров книж
     ки [Переписка секретариата ЦК РСДРП(б), т. 3, с. 52).
     Ленин. ПСС, т. 36, с. 583.
     Так, лидер левых коммунистов Бухарин был официально предуп
     режден, что его исключат из партии, если он не прекратит кри
     тики Ленина (АИГН, 478/37. Письмо БИН -- Е. Эстриной от 26
     апреля 1964 г. 1 л.).
     История СССР с древнейших времен до наших дней, т. 7, с. 347.
     Встречаются и иные сведения: 1232 делегата, в том числе 795
     большевиков и 283 левых эсеров.
     25 февраля ВЦИК и СНК разослали всем местным Советам и
     земельным комитетам запрос об отношении к подписанию мира.
     За мир высказались 262 Совета и организации, против -- 233. При
     общем цифровом перевесе в сторону мира позиции сторонников
     войны были сильнее. За войну, в частности, высказалось 20
     Советов губернских городов (против -- только 6). А ведь именно
     крупные города большевики считали своей опорой. Видимо, имен
     но по этой причине историк Чубарьян, торжественно описывая
     факт запроса, так и не указывает, каковы же были ответы с мест:
     "В Петроград поступили десятки и сотни телеграмм и писем, в
     которых выражалось мнение местных советских и партийных
     организаций по вопросу о войне и мире. Для В. И. Ленина и
     Центрального комитета партии эти телеграммы и письма имели
     большое значение" (Чубарьян. Брестский мир, с. 212). Настолько
     большое, что Ленин не дал материалам опроса хода, а Чубарьян
     -- не указал, каков же итог опроса.

     Зиновьев. Сочинения, т. 7, ч. 1, с. 535, прим.
     Четвертый Чрезвычайный всероссийский съезд Советов, с. 23.
     Там же, с. 23, 48-51. Вот что писали об этом левые эсеры: "Когда
     же на Четвертом съезде Советов под влиянием одной части ком
     мунистической партии (большевиков) был ратифицирован мир
     ный договор-ультиматум германских империалистов, подписан-
     311


     ный   в    Брест-Литовске   в   феврале    1918   г.,   партия    левых
социалистов-революционеров  сочла  это  поворотом от  того прямого пути,  по
которому пошла русская революция, изжив все коалиционные предрассудки, сочла
это отказом от диктатуры трудящихся и на основании этих положений отозвала в
согласии  с  фракцией  левых  социалистов-революционеров  Четвертого  съезда
Советов своих представителей из Совета народных комиссаров. Для партии левых
социалистов-революционеров --  противницы ратификации  Брестского  договора,
противницы капитуляции перед германским империализмом,  было более чем ясно,
что  намерения  мировой  буржуазии,  верным   исполнителем  коих  в   данный
исторический  момент  является германский  империализм, идут гораздо дальше,
нежели  экономическое  и  территориальное  завоевание  Российской  советской
республики:  эти  намерения   направлены  против  самого  ее  существования.
Химеричность и беспочвенность  теории "передышки", развиваемой правым крылом
коммунистической  партии,  ясна   без  каких-либо  пояснений"  (Резолюции  и
постановления I и II Всероссийских съездов ПЛСР, с. 11).
     В резолюции, в частности, говорилось: "Подписанный за спиной
     народа Советом народных комиссаров мирный договор в Бресте,
     отрывая от России громадные территории, отдавая целый ряд
     национальностей без их согласия во власть империалистической
     Германии, разоряя остальную часть России [...] означает первый
     раздел России [...]. Тем самым Брестский мир знаменует собой
     предательство [...] российской революции, которой несут гибель
     германская политическая и экономическая опека, предательство
     международного пролетариата, всему движению которого нано
     сится смертельный удар капитуляцией революционной страны
     перед худшим врагом социализма [...]. Подписать такой мир не
     имел никакого права Совет народных комиссаров, одобрить это
     подписание не имел никакого права Центральный исполнитель
     ный комитет" [Партийные известия, No6-7 (13-14), 20мая 1918,
     с. 15].
     АИГН, 623/49.
     Зиновьев. Сочинения, т. 7, ч. 1, с. 532.
     Стенографический отчет Четвертого Чрезвычайного съезда Сове
     тов, с. 64. Группа левых коммунистов от голосования воздержа
     лась, в нарушение резолюции о том, что фракция большевиков
     голосует за мир единогласно. 22 марта Брестский мир был рати
     фицирован Германией (Warth. Soviet Russia in World Politics,
     p. 54), правда, не единогласно. При предварительном голосовании
     в социал-демократической фракции рейхстага только 25 депута
     тов голосовали "за" ратификацию договора, остальные -- воздер
     жались (AT, Т- 3755. Генрих Штребель. Германская революция,
     ее несчастье и ее спасение, с. 28).
     312
     Ратификация  мира  многими  партийными  организациями  была  воспринята
болезненно.  Вот  что  сказал,  например,   в  отчете   Саратовскому  совету
председатель Совета большевик Б. П. Антонов:
     "Темп нашей революции оказался быстрее темпа революции на Западе. И это
расхождение  поставило  нас в самое тяжелое  положение. Вследствие этого,  а
также   вследствие   того,   что   армия,  утомленная   войной,   распалась,
рабоче-крестьянская власть стала склоняться к тому, чтобы уступить  временно
силе  вооруженного  империализма.  [Саратовский]  Совет   четвертого  созыва
категорически заявил,  что  шаг центра он признает  ошибочным и требует  для
решения вопроса о войне и мире созвать экстренный съезд Советов.  Когда этот
съезд  был назначен, мы  послали  на него делегатов с повелительным мандатом
голосовать  против  ратификации  мирного  договора  и  требовать  дальнейшей
беспощадной  борьбы  со всеми  посягающими  на  нас  врагами.  На  съезде мы
остались  в  меньшинстве  [...].   Совет  наш  подчинился   общему   решению
рабоче-крестьянских масс, хотя и не видел  в этом решении  тех возможностей,
на  которые рассчитывало большинство" (1917  год в Саратовской губернии,  с.
370).
     Стенографический отчет Четвертого Чрезвычайного съезда Сове
     тов, с. 67. В зачитанной Штейнбергом от имени ПЛСР резолюции
     указывалось, что "при создавшихся после ратификации договора
     условиях партия отзывает своих представителей из Совета народ
     ных комиссаров", но подчеркивалось, что "поскольку Совет на
     родных комиссаров будет проводить в жизнь программу Октябрь
     ской революции, партия обещает ему свое содействие и поддерж
     ку" (там же).
     Зиновьев. Сочинения, т. 7, ч. 1, с. 537.
     Bolsheviks Propaganda, pp. 805, 807 -- цит. по кн. Чубарьян.
     Брестский мир, с. 211. 19 марта государственный департамент
     США уведомил посла в России Френсиса, что ответом на совет
     скую ноту от 5 марта следует считать послание президента Виль
     сона, переданное ВЦИКу (Papers Relating to the Foreign Relations
     of the Unated States, v. I, p. 402).
     Cumming and Pettit. Russian-American Relations, p. 85.
     "Возможно, что съезд в Москве ратифицирует мир, -- писал посол
     Френсис в донесении в Вашингтон, -- но если я получу заверения
     от вас, что японская опасность неосновательна, то я полагаю, что
     съезд отвергнет этот унизительный мир" (цит. по кн. Чубарьян.
     Брестский мир, с. 203).
     ДВП, т. 1.с. 212.
     Чубарьян. Брестский мир, с. 209. Обращение было написано по
     совету У. Буллита, будущего посла США в СССР, доставлено к
     открытию съезда Советов (который первоначально намечался на
     12 марта, но открылся с опозданием в два дня) и должно было
     313


     засвидетельствовать лояльность американского правительства к советскому
(там же).
     IV Чрезвычайный всероссийский съезд Советов, с. 5.
     Несколько позже Чичерин признал, что "самую благоприятную
     позицию в отношении Советской России заняли Соединенные
     Штаты Америки". Чичерин указывал в связи с этим на приветст
     венную телеграмму Вильсона Четвертому съезду Советов и под
     твердил, что "в тот момент, когда раздавались многочисленные
     голоса в пользу интервенции Японии в Сибири, главным препят
     ствием к этой интервенции стало негативное отношение прави
     тельства США" (МИСИ, кол. К. Каутского, В 15, 160. Доклад
     напечатан в кн. Чичерин. Статьи и речи. Цитируемый отрывок не
     вошел в опубликованный текст доклада и дается в обратном пере
     воде с немецкого. В стенографический отчет Пятого Всероссий
     ского съезда Советов речь Чичерина не вошла вообще).
     Переписка секретариата ЦК, т. 3, с. 153-154.
     Аникеев. Деятельность ЦК РСДРП (б), с. 240.
     Там же, с. 243, 240.
     314
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
МИР, КОТОРОГО НЕ БЫЛО: ЗАКАВКАЗЬЕ
     Брестский мир остался бумажной декларацией  прежде всего потому, что ни
одна  из   сторон  не  смотрела  на  него  как   на  деловой,  выполнимый  и
окончательный.  В  случае победы  Германии  Брестский  мир  должен был  быть
пересмотрен  и конкретизирован  в  рамках общего европейского  соглашения. В
случае поражения Германии в мировой войне договор, очевидно, потерял бы силу
и  потому,  что  его  расторгла  бы  Россия,  и потому, что не допустила  бы
Антанта. Неподконтрольное  советской власти население Брестского мира вообще
не  признавало1. Внутри советского лагеря и те, кто голосовал  за
договор под давлением Ленина, и те, кто поддерживал соглашение с немцами под
давлением  обстоятельств, рассматривали  Брестский мир  как  кратковременную
передышку, которая может оборваться в любой день2. Неудивительно,
что  вскоре после  ратификации Брестского мира секретарь  ЦК РКП  (б) Е.  Д.
Стасова  указала в письме местным  организациям:  "Нет сомнения  в том,  что
Германия, хотя  и заключила мир, приложит  все усилия к ликвидации советской
власти"3.
     С военной точки зрения Брестский договор не принес желаемого облегчения
ни  Германии, ни РСФСР. Со дня на день ожидалось падение Петрограда, занятие
его немцами. 4 марта, на следующий  день после подписания мирного  договора,
петроградский комитет  РСДРП (б) обратился в ЦК с письмом,  в котором ставил
вопрос о переходе петроградской организации партии на  нелегальное положение
в  связи  с  угрозой занятия города  немцами -- настолько  никто не верил  в
только что  подписанное  соглашение.  На  случай ведения  работы  в условиях
подполья  петроградский  комитет  просил  выделить ему  несколько сот  тысяч
рублей. Ко-
315


     митет также предлагал не собирать Седьмой партийный съезд в Петрограде,
а  перенести  его  в  Москву  и  эвакуировать туда  всех  прибывших на съезд
делегатов,  чтобы  не "потерять своих  лучших  товарищей" в  случае  захвата
города  немцами4.  Впрочем,  председатель  Петросовета   Зиновьев
старался быть спокойным:
     "Реальное  соотношение  сил  показывает,  что  немецкий  империализм  в
настоящий момент в силе потребовать от нас беспошлинно фунт мяса,  но все же
он не имеет возможности требовать выдачу  головы Совета.  [... ] Германия не
пойдет  на  дальнейшее   наступление,   как  ни  соблазнительна  перспектива
оккупации  Петрограда  и  разгром   Смольного5.  [...  ]  А  если
Вильгельм все-таки  будет  в  силах продолжать  наступление против нас,  что
тогда? Тогда нам ничего не останется, кроме как продолжать войну, причем эта
война       впервые      приобретает      действительное       революционное
значение"6.
     Ни на договор, ни на факт ратификации его съездом не обращали внимания.
Так,  одновременно  с  работой  Седьмого  съезда  партии в том же Петрограде
проходила  городская  конференция РКП  (б).  Как  и  московская конференция,
проведенная ранее, конференция  в Петрограде  была посвящена  двум вопросам:
Брестскому миру и предотвращению  раскола в рядах большевистской партии. Как
и в  Москве, большинством голосов  конференция  высказалась  против раскола,
потребовав от левых коммунистов  "прекращения обособленного организационного
существования",    и   постановила   прекратить    издание   органа    левых
"Коммунист"7;  органом  петроградской партийной  организации была
объявлена "Петроградская правда"8.  Однако в  вопросе о передышке
Ленина  снова  ожидало  разочарование.   Даже  Зиновьев,  представлявший  на
конференции  его позицию, закончил  речь компромиссным  заявлением: "Ни одну
секунду   нельзя   создавать  впечатление,  будто  наступил  мирный  период.
Передышка  есть  передышка.  Надо   бить  в  набат.  Надо  готовиться,  надо
мобилизовать наши  силы.  Под  перекрестным  огнем наших  врагов  необходимо
создавать армию революции"9.
     316
     Большинством голосов конференция проголосовала за формулу Троцкого  "ни
мира,  ни  войны".   Точку  зрения  Ленина  переставали  принимать  всерьез.
Германская   оккупация   была  фактом.  Германская  оккупация   была   актом
войны10. Даже если бы немцы не  двигались  больше ни на сантиметр
восточнее уже занимаемой ими линии -- не могло бы быть речи ни о  мире, ни о
передышке.  Война продолжалась11. Русских солдат продолжали брать
в плен  и даже  расстреливать12.  И это  было главным провалом  в
планах Ленина: Брестский мир был безоговорочной капитуляцией перед врагом на
неограниченных договором  условиях13. Это относилось прежде всего
к  районам,  отданным  под турецкую  и  германскую оккупацию:  Закавказью  и
Украине.
     В  оппозицию Брестскому миру Закавказье стадо еще в феврале 1918  года,
когда  туда дошла информация о возможном  подписании сепаратного  мира между
Россией и  странами  Четверного  союза  и  о  том,  что Россия по требованию
Германии  и  Турции  может  отдать  Закавказье  под  оккупацию, а  некоторые
закавказские территории, прежде всего Каре,  Ардаган и  Батум, под  турецкую
аннексию.  В  Закавказье  это  поняли  так,  что  советская власть в  России
откупалась  от  немцев  за  счет закавказских  территорий,  причем  турецкая
оккупация обещала быть жестокой.
     Не   удивительно,   что   Закавказье  решительнее   других   территорий
высказалось против Брестского мира. Жителям Закавказья нечего было терять: и
в случае продолжения войны,  и в  случае ее окончания и передачи  территорий
под контроль  турецкой  армии,  населению грозили  смерть  и  разорение.  28
февраля на  заседании Закавказского сейма с речью о  Брестском мире выступил
закавказский  социал-демократ   Ной  Жордания.  Останавливаясь  на  условиях
Брестского договора,  о которых  стало известно вечером 27 февраля, Жордания
сказал,  что  теперь  еще  больше  оборваны нити,  связывавшие Закавказье  с
Россией,   и  предложил  Сейму  объявить   себя  закавказским  Учредительным
собранием и добиваться  заключения  сепаратного  мира  с  Турцией.  Жордания
добавил,  что   "такой  мир,  какой  подписали   в  Петрограде  большевики",
Закавказье не подпишет -- "лучше
     317


     умереть"    (зал   ответил    ему   "бурей    аплодисментов   на   всех
скамьях")14.  В  тот  же   день   была  образована  комиссия  под
председательством Н. Рамишвили для выработки "основных положений" по вопросу
о мире15.
     Закавказский  сейм,  в котором  доминировали меньшевики, поддержал идею
сепаратного   мира   с  Турцией16,  но  мира  "почетного",   "без
аннексий"17. Впервые  собравшись 23 февраля, Сейм  по предложению
турецкого  командования  начал  переговоры  о  сепаратном  мире.   1  марта,
отвергнув  предложение  о  предварительных  переговорах   с  представителями
Антанты, Сейм объявил себя правомочным заключить окончательный мир с Турцией