ынуждены выступить с  разоблачениями под
давлением армии. Командный состав покойного диктатора ненавидел.  Он не  мог
простить  ему  ни дела  Тухачевского  с  расстрелом  пяти тысяч офицеров, ни
многочисленных унижений,  которым подвергались при  нем  военные. Если Жуков
получил фотокопии, доказывающие  причастность Сталина к Охранке, а я уверен,
что  они  скорее  всего  были  доставлены  именно ему,  то  он и настоял  на
развенчании Сталина".
     На мое предложение Орлову высказаться по поводу документа Дон Левина он
ответил, что  статьи Левина еще  не читал,  с документом ознакомился  только
поверхностно и никакого пока суждения о нем не имеет.
     Дон  Левин,  как  мною  уже  было указано,  произвел сам  обстоятельное
расследование достоверности предъявленного им документа.
     Сведение о  том, что Сталин доносил в Охранку на  неугодных  ему членов
партии, закавказских меньшевиков, давно сообщалось  в  эмигрантской  печати.
Грузинский меньшевик  Ной Жордания категорически отстаивал правильность этих
сведений.
     Дон Левин произвел тщательную проверку документа и приводит ряд доводов
в пользу его достоверности.
     Документ получен им от лиц, заслуживающих доверия.
     Известный эксперт Осборн установил, что бумага, на
     которой он напечатан, иностранного происхождения и что на
     писано письмо (документ) на русской машинке "Ремингтон".
     Такие машинки в дореволюционные годы имелись во всех рус
     ских правительственных учреждениях.


     Автор письма Еремин действительно существовал и одно
     время служил в Киевской Охранке под начальством генерала
     Спиридовича.
     С гораздо меньшей достоверностью Левину удалось ус
     тановить существование адресата, Железнякова.
     Всего  этого,  однако,  недостаточно, чтобы  поверить  в  достоверность
документа. Многое в нем вызывает сомнение.
     Так,  совершенно не  установлено, что в уездном  городе Енисейске  было
Охранное отделение. На документе отсутствует печать и название города.
     Департамент  полиции мог бы  наряду  с фамилией Джугашвили привести его
литературный  в то время псевдоним -- Сталин.  Но в то  время этот псевдоним
мало кому был известен. Было бы естественно, чтобы во внутренней переписке с
жандармским  управлением  Департамент  полиции наряду  с подлинной  фамилией
сотрудника  упомянул  его  кличку  в Охранке,  а не  литературный псевдоним;
отсутствие такой клички в данном документе вызывает недоумение.
     В   документе   упоминается,  что  по  возвращении  из   ссылки  Сталин
"становится   агентом   Петербургского  Охранного   отделения".  Департамент
полиции, мне  кажется,  не называл  своих  служащих "агентами",  предпочитая
определять их как "сотрудников" или "секретных сотрудников".
     Подозрительно  и упоминание  насчет выборов Сталина в  ЦК  партии в  г.
Праге.   В  Малой   советской   энциклопедии  говорится,  что   Сталин   был
"кооптирован", а не  выбран и  не в Праге, а  "после Пражской  конференции".
Есть  и  другие  соображения,  вызывающие  сомнения  в  достоверности  этого
документа.
     Я отнюдь не  берусь утверждать,  что  Сталин  не был  или не  мог  быть
агентом-провокатором. Этот человек был способен на любое подлое дело. Но мне
кажется, что пользование сомнительными документами  в борьбе с  захватчиками
власти может причинить больше вреда, чем пользы.
     Во  всяком  случае,  простой  и   ничем  не  документированный  рассказ
Александра  Орлова,  по  моему  мнению,  заслуживает  больше   доверия,  чем
документ, предъявленный Левиным.
     Очень возможно, что  Хрущев подтвердит рассказ Орлова о  провокаторстве
Сталина, как  он  уже подтвердил его  данные о зверствах  этого человека.  И
тогда можно будет вспомнить слова Шекспира:
     "Есть многое на свете, друг Горацио,  о  чем во сне  не  снилось  вашим
мудрецам".


     ДОКУМЕНТ, ИЗОБЛИЧАЮЩИЙ СТАЛИНА'
     В номере "Нового русского слова" от четверга был напечатан сенсационный
документ, устанавливающий факт сотрудничества Сталина с Охранным отделением.
Оригинал  документа  находится  в  руках известного  журналиста  Исаака  Дон
Левина,  который рассказал  в последнем номере журнала "Лайф",  как документ
этот попал в Соединенные Штаты и был предоставлен в его распоряжение.
     Документ  был  взят   из   архивов  Охранного   отделения   полковником
Руссияновым2, вывезшим  его из Енисейска в Китай. В  Китае письмо
перешло в руки проф. М. П. Головачева и тот привез его в Соединенные Штаты.
     От  М. П. Головачева документ перешел в руки трех известных в эмиграции
политических и  общественных  деятелей:  В.  С. Макарова,  бывшего  посла С.
Бахметьева и Б. Сергиевского.
     За несколько дней до  опубликования документ был передан А. Л. Толстой,
которая поместила  его в сейфе  Кемикал Корн  Эксчендж  Бэнк. По  соглашению
между В. С. Макаровым и его политическими единомышленниками документ был еще
раньше передан для использования журналисту И. Дон Левину, который повез его
снимок  в  Европу  и  там  предъявил  бывшему  генералу  Охранного отделения
Александру Спиридовичу; Спиридович удостоверил подпись Еремина, стоящую  под
документом. Известный  американский  эксперт  по разного  рода  историческим
документам Альберт Д. Осборн со своей стороны установил, что письмо написано
на бумаге русской довоенной фабрикации и  на пишущей машинке Ремингтон No 6,
того типа, которым пользовались в Охранном отделении.
     На основании  всего собранного им материала  И. Дон Левин убежден,  что
документ,  напечатанный им  в  "Лайф"  и  воспроизведенный в "Новом  русском
слове",  не фальшивка, а  подлинное  письмо, наскоро написанное  зав. Особым
отделом  Департамента  полиции  Ереминым  начальнику  Енисейского  Охранного
отделения А. Ф. Железнякову.

     1 Новое русское слово. 1956. 21 апреля.  С. 3. -- Примеч. Ю.
Ф.
     В   написании   этой  фамилии  в  документах   и   статьях  встречаются
разночтения: Русинов, Руссянов, Русияпов, Руссиянов, Русианов, Руссианов. --
Примеч. Ю. Ф.


     А. Жерби
     СТАЛИН БЫЛ АГЕНТОМ ОХРАНКИ1 Срочное письмо из Нью-Йорка
     На конференции представителей всей американской  печати  в Нью-Йорке, а
также  и  иностранной,  18  апреля,  Александра  Львовна   Толстая   сделала
сенсационное сообщение о документе, изобличающем Сталина в  том, что от 1906
г. до 1912 г. он служил в Охранке. Ее поддержал известный писатель Исаак Дон
Левин, написавший в свое время биографию Сталина.  Он же в  статье в журнале
"Лайф" от 19 апреля дал подробное  описание, как он в течение нескольких лет
проверял аутентичность  вышеназванного документа, составляющего  в настоящее
время собственность Толстовского фонда.
     Постараюсь вкратце передать  обширный  материал,  предлагаемый журналом
"Лайф" и  бывший  предметом конференции печати. Документ представляет  собой
письмо  Департамента полиции, адресованное начальнику  Енисейского Охранного
отделения А. Ф. Железнякову 12 июля 1913 г. (... ]2
     И.  Дон  Левин   получил  этот  документ  от  трех  лиц  с  безупречной
репутацией,  купивших его  от  проф.  М. П.  Головачева,  беженца, жившего в
Шанхае.  Эти  лица  следующие:  Вадим  С.  Макаров, сын русского адмирала, в
настоящее время  работающий  в Соединенных Штатах в качестве инженера; Борис
Бахметьев,  прежний  русский   посол  в  Соединенных  Штатах  от  Временного
правительства; Борис Сергеевский, пионер русской авиации и ныне работающий в
качестве пилота в США. Головачев же, продавший им этот документ, получил его
от  полковника  Русианова,  офицера царской полиции,  во  время  февральской
революции разгромившего Охранку  в Енисейске, и увез его в  Шанхай, спасаясь
от октябрьского переворота. В одну из своих поездок  в Соединенные  Штаты он
продал документ вышеназванным трем лицам.
     И. Дон  Левин задался целью установить аутентичность названного письма,
не очень доверчиво отнесясь к этому делу. Для этого он ездил несколько раз в
Европу.  Там  он  встретился  с известным генералом  Охранки Александром  И.
Спиридовичем. Он знал очень хорошо  Еремина, которого он рекомендовал в 1905
г. на  пост начальника Охранного отделения  в Киеве, после того как  сам был
тяжело  ранен в произведенном на него,  Спиридовича,  покушении.  Он признал
подпись Еремина. Мало того, у него сохранился серебряный графин, пре-

     1 Русская мысль. 1956. 24 апреля. No 890. -- Примеч. Ю. Ф.
     2 Опущен текст письма Еремина. -- Примеч. Ю. Ф.


     поднесенный ему  служащими  Киевского  Охранного  отделения,  когда  он
оправился  от покушения.  На этом графине была подпись  Еремина, точь-в-точь
сходная  с подписью на документе. Этот графин Спиридович подарил Дон Левину,
у которого он находится и по сей час.
     Дон Левин не ограничился  расспросами Спиридовича. Он знал, что  многие
документы   фальсифицируются  с  политическими   целями.   Большевикам  было
известно, по циркулирующим слухам, о существовании этого документа. Но никто
не верил; даже Троцкий, ярый враг  Сталина, относился к ним скептически. Дон
Левин  обратился к мистеру  Альберту Д. Осборну, самому выдающемуся эксперту
по вопросу  об  аутентичности  документов.  Осборн  установил  лабораторными
изысканиями,  что  бумага  документа  происхождения  не  американского,   не
западноевропейского и очень давнишнего периода, до первой мировой  войны. Он
проверил и  машинные буквы, сравнив их с теми,  какие получались на машинках
Ремингтона  No 6, ввозимых в Россию до революции. Был разыскан  в библиотеке
имени  Гувера в  университете американского  города Станфорд документ-письмо
Департамента полиции в Петербурге, датированное  "5-ое  ноября  1912", около
восьми месяцев до даты  письма Еремина. Осборн после тщательной лабораторной
проверки  установил,   что  "оба  документа  с   большой  вероятностью  были
отпечатаны на пишущих машинках того же типа".
     Дон Левин разыскал  даже знаменитого провокатора Николая Золотые  Очки,
бывшего  помощника начальника Петербургского  Охранного  отделения, т. е. Н.
Доброскока, который мог  бы дать  ему точные сведения.  Увы,  когда  он  его
разыскал в Берлине под фамилией Добролюбова в качестве  пономаря при русской
церкви в Берлине, он его не застал больше в живых.
     Сопоставляя все факты,  полученные им после  самой кропотливой  работы,
Дон  Левин пришел к полному  убеждению, что документ,  подписанный Ереминым,
аутентичны.   Нет    сомнения,    высказывали   свое   мнение    журналисты,
присутствовавшие  на конференции печати,  что обо всем этом  стало  известно
Хрущеву и  Ко.  и  этим можно, хотя  бы  отчасти,  объяснить  тот вольт-фас,
который  произошел  на   20-м   съезде,  и  процесс  развенчивания  Сталина.
Дальнейшее может раскрыть много интересного1.
     Нью-Йорк, 18 апреля.

     1   В  парижских  осведомленных  кругах  относятся  к  этому
сообщению  с большой  осторожностью  и  не  придают  ему большого  значения,
полагая, что  Исаак Дон Левин стал жертвой мистификаторов. Разумеется, у нас
нет никакой возможности установить, кто прав в этом  деле. -- Примеч.,  ред.
"Русской мысли".


     А. Михайловский О ДОСТОВЕРНОСТИ ДОКУМЕНТА О СТАЛИНЕ1
     Многоуважаемый Марк Ефимович!
     В  редактируемой Вами  газете  помещена  Ваша  статья:  "Был  ли Сталин
агентом-провокатором?" В этой статье Вами приведен ряд сомнений относительно
достоверности  сенсационного документа, свидетельствующего о  службе  Иосифа
Сталина в царской Охранке.
     Попытаюсь рассеять Ваши сомнения.
     В городе Енисейске было Охранное отделение. Оно ве
     дало делами нескольких уездов в бассейне реки Енисей. По
     этой причине на документе не указано название города.
     На документах Департамента полиции, имевших харак
     тер внутренней переписки, никогда печать не ставилась.
     Если  ставилась  печать,  то  этому  предшествовало:  "что  подписью  и
приложением печати удостоверяется".
     3. В системе Департамента полиции не употребляли слова:
     "сотрудник, секретный сотрудник". Тогда в обиходе были:
     "агент, секретный агент". "Сотрудник" родился в Советской
     России.
     4. В Департаменте полиции существовал такой порядок:
     если агент, работавший на два фронта, становился в оп
     позицию к царскому режиму, то его кличка не упомина
     лась. В случае новой вербовки такой агент получал новую
     кличку.
     В  свете этого факта из Департамента  полиции был послан документ от 12
июня 1913 года начальнику Енисейского Охранного отделения.
     5. Для полицейского чиновника Еремина было совершенно
     безразлично: был ли Сталин избран или кооптирован на сессии
     ЦК партии в Праге. Он считался с фактом, что Сталин вошел
     в состав ЦК и после этого порвал связь с Охранкой. В доку
     менте г-на Еремина: "После избрания Сталина в ЦК... " надо
     полагать, что речь идет о вхождении, Сталина в ЦК.
     Примите мои уверения в совершенном к Вам почтении г. Чикаго.

     1 Новое русское слово. 1956. 25 апреля. С. 4. --  Примеч. Ю.
Ф.


     Г. Аронсон ПОДЛИННЫЙ ДОКУМЕНТ ИЛИ ФАЛЬШИВКА?1
     Не  входя в рассмотрение  вопроса,  служил  ли Сталин  до  революции  в
царской Охранке, и не располагая никакими данными по этому  вопросу ни "за",
ни "против", я хочу только прибавить несколько доводов в пользу тех сомнений
в подлинности приведенного И. Дон  Левиным документа в его статье в "Лайфе",
которые высказал М. Е. Вейнбаум в "НРС" 21 апреля. Эти доводы следующие:
     Фраза, приведенная в документе, о том, что "Сталин
     по возвращении в Петербург стал в явную оппозицию к пра
     вительству", представляется мне совершенно не соответствую
     щей обычному стилю Департамента полиции. Да она и не
     соответствует стилю, принятому в публицистике тех лет. К
     тому же надо иметь в виду, что большевики были партией
     революции, а не оппозиции. Об "оппозиции правительству"
     можно было говорить в применении к кадетам, а не больше
     викам.
     Странно, что в документе, датированном 1913 годом,
     упоминается Петербург без прибавления "Санкт" или буквы
     "С". В официальной корреспонденции строго придерживались
     официального наименования столицы.
     Вызывает сомнения и то обстоятельство, что документ
     подписан одним лицом, Ереминым, на бланке "Заведующий
     Особым отделом Департамента полиции". Выясняя этот вопрос,
     я имел возможность видеть свыше двадцати фотокопий доку
     ментов, исходивших от Департамента полиции за годы 1902--
     1907. Всюду бланк имеет другой вид, а именно: "Министерство
     внутренних дел. Департамент полиции. По Особому отделу".
     Затем каждый документ Департамента полиции имеет не
     меньше двух подписей, обычно -- три подписи. Вот, например,
     типичный циркуляр Департамента полиции, разосланный жан
     дармским управлениям и Охранным отделениям, -- от 21 сен
     тября 1907 г. за No 135424. Он сопровождается следующими
     подписями. Подписал: За вице-директора Пешков. Скрепил:
     За заведующего отделом Еремин. Верно: За помощника дело
     производителя Луценко. Причем только третья подпись ори
     гинальная, две первых -- на пишущей машинке.
     В документе упоминается, что по прибытии в Петербург
     "Сталин становится агентом Петербургского Охранного отде
     ления". М. Е. Вейнбаум правильно усомнился в том, насколько
     Департамент полиции называет своих служащих "агентами".
     Правда, при тайной полиции существовала "внутренняя аген-

     1 Новое  русское слово. 1956. 26 апреля. С. 3. -- Примеч. Ю.
Ф.


     тура",  но,  насколько  можно  заметить,  жандармы   в  своих  мемуарах
(например, П.  Заварзин в  книге "Работа тайной полиции", Париж,  1924 г.  )
никогда не  пишут об  агентах, а всегда о  "секретных сотрудниках".  Да и  в
циркулярах  Департамента полиции, например, от 5 июля  1907 г.,  за подписью
Курлова и других, говорится: "Получены сведения, что  мещанин  Цех-новицер и
некий Деллер шантажируют под видом  секретного  сотрудничества разных лиц" и
т. д.
     5)  М. Е.  Вейнбаум совершенно прав,  когда удивляется, что в документе
наряду с Джугашвили приводится имя Сталина, в те годы почти неизвестное ни в
литературе, ни даже в партии большевиков,  где он именовался Коба, Иванович,
Васильев и  др. Неверно и указание в документе, что Сталин был избран в ЦК в
г. Праге,  когда официальные источники говорят о его  кооптации и  то "после
Пражской конференции". Авторы документа  могли  этого не знать и не понимать
разницы,  -- тем  не менее она  существенна  с точки зрения  организационных
нравов у большевиков.
     Можно было  бы привести  еще другие соображения, вынуждающие  признать,
что мы в данном случае имеем дело не с подлинным документом, а с фальшивкой,
--  каких  одно  время   в   русской  эмиграции  расплодилось  немало  и  по
разнообразным случаям.  Общеизвестно,  в  частности, что на  Дальнем Востоке
фабрикация таких  фальшивок,  рассчитанных на  малоопытных людей, одно время
была довольно широко поставлена.
     Хочется еще добавить  к сказанному,  что  за  границей  после революции
проживал  бывший  начальник  С.  -Петербургского  Охранного  отделения  ген.
Герасимов,  опубликовавший  на  французском  языке  свои  мемуары,  который,
несомненно, был бы осведомлен о службе Сталина в Охранке. Что могло побудить
его   скрыть   этот   красноречивый   факт,   если   бы   он  соответствовал
действительности?  И  что  могло   Виссарионова  из  Департамента   полиции,
руководившего деятельностью  Малиновского, скрыть на  допросе в Чрезвычайной
следственной комиссии при Временном правительстве  в 1917  г. -- скрыть, что
он "вел" того же Сталина в качестве секретного сотрудника?
     СЕНСАЦИОННАЯ ТАЙНА ОСУЖДЕНИЯ СТАЛИНА1
     "Лайф"  напечатал  статью  бывшего  генерала  НКВД  Александра  Орлова,
который разоблачает  причины антисталинской  кампании  в  СССР. В 1938  году
Орлов служил при испанских лоялистах во время гражданской войны в Испании.
     Потом он перебежал в Канаду и затем в США.

     1 Новое русское слово. 1956. 27 апреля. -- Примеч. Ю. Ф.


     Орлов в своей  статье  описывает и дело маршала Тухачевского позднее, в
1937  году, расстрелянного по приказу  Сталина. Орлов рассказывает  о  своей
встрече  в  Париже с  Павлом  Аллилуевым,  свояком  Сталина.  Орлов  спросил
Аллилуева, почему расстрелян маршал Тухачевский и другие маршалы и генералы.
     Тот ответил: "Александр, никогда не говори со мной о деле Тухачевского.
Знать об этом -- это все равно, что дышать ядовитым газом".
     В  1939 году  Орлов  узнал  о  внезапной и  необъяснимой  смерти  Павла
Аллилуева.  Орлов   в  1953   году   опубликовал  книгу  "Секретная  история
преступлений   Сталина".  В  книге  Орлов   описывал,   что   "дело  маршала
Тухачевского  было связано  с самым ужасным секретом  Сталина, который, если
будет опубликован, прольет свет на необъяснимое поведение Сталина".
     Орлов  указывает,  что  это же  разоблачение объясняет, почему Хрущев и
другие поспешили отмежеваться от преступлений Сталина и развенчать миф о его
величии.
     Дальше  Орлов приводит  уже  известное,  что на  20-м съезде  советской
коммунистической  партии  Хрущев  объявил, что Сталин  сфабриковал обвинение
против маршала Тухачевского и других лидеров армии  в 1937 году и расстрелял
до  5000 невиновных  офицеров. Орлов говорит,  что Хрущев  знает  больше про
Сталина, но не сообщает всего.
     В  январе  1937  года  Орлов  был  в госпитале в  Париже.  Ему позвонил
резидент НКВД  во Франции,  Смирнов. "Я  вас  поражу", -- заявил он  весело.
Затем он передал трубку кузену Орлова Зиновию Кацнельсону. Кацнельсон в 1937
году был помощником главы НКВД на Украине. Он был дружен  с членом Политбюро
Станиславом Косиором и часто видел Сталина.
     Далее Орлов  сообщает,  что когда  Сталин уговорился с начальником НКВД
Ягодой устроить  показной процесс в  Москве, он дал Ягоде совет, который тот
принял