забастовок  и  поэтому
правительство возьмет на себя регулирование рабочего вопроса.
     Правительство  издало   закон  о   принудительных  арбитражных   судах,
распространяемых  не только на  военные предприятия, но и на все предприятия
общественного значения. А так как под это понятие можно было подвести всякое
предприятие, то  местная  администрация,  находящаяся  в  руках помещиков  и
капиталистов, обращалась  к военной  силе  всякий  раз,  как возникала любая
забастовка.  Конфликты же,  передаваемые  в  арбитражные суды,  затягивались
месяцами.
     Отношение правительства к рабочему вопросу  вызвало перемену в  тактике
буржуазии  по  отношению  к  национальному  правительству.  Перед   приходом
национальных войск в  Ханькоу  буржуазия  бежала  в Шанхай,  увозя  деньги и
помещая все ценности в английские банки. С момента, когда политика Чан Кайши
определилась, мы видим полную перемену. Орган компартии "Гайд Уикли" пишет в
статье от 6 января 1927 г.,  что сначала "в средней части Китая и  в  районе
реки   Янцзы   капиталисты   и   крупные   коммерсанты  хулили  национальное
правительство, говоря, что  оно сделалось  "красным"". Но позже "капиталисты
спохватились и  стали  поспешно нагонять  потерянное.  Желая сохранить  свои
выгоды  во время революции, они начали проникать в  ее ряды, чтобы сохранить
при ней свое  положение".  Рабочие организации в Ханькоу сразу  же раскусили
политику  буржуазии,  руководящей национальным правительством.  Профсоюзы  в
Ханькоу заявили еще  в своем воззвании от  2 октября 1926 г.,  что они будут
поддерживать национальное правительство, если  последнее будет помогать им в
борьбе за свободу и права рабочего класса. "Если национальное правительство,
--   заявили  профсоюзы,  --  не  будет   помогать  рабочим,  то  профсоюзам
безразлично, как оно называется".
     Борьба рабочих против попытки связать  их по рукам и  по ногам и выдать
их беззащитными буржуазии начала  развертываться по всей линии. Не полагаясь
на  помощь военных властей, буржуазия под  видом профсоюзов начала создавать
хулиганские организации из люмпенпролетарских слоев го-
     родской  мелкой буржуазии,  из  самых  несознательных  частей  рабочего
класса. Эти организации  вступали в бой с  рабочими  профсоюзами, устраивали
погромы их  помещений. В борьбе  с  этими хулиганскими организациями в одном
Кантоне погибли  десятки рабочих. Где недостаточны были силы буржуазии,  там
вмешивалась местная администрация, опирающаяся на  военную силу. В китайский
Новый год в Кантоне  произошла вооруженная борьба между полицией и рабочими,
которые осаждали полицейские  участки и  здания правительства. В этой борьбе
оказалось много убитых и раненых.
     В  Учжоу  в  провинции  Гуанси,  во  время  забастовки  грузчиков  было
арестовано трое рабочих и, несмотря на протест рабочих организаций, они были
расстреляны  командиром  4-й  бригады.  Предлогом  для  конфликта  послужила
неуплата  заработной платы в 30 коп.90 на душу. "Когда их вели на
расстрел, они громко и жалобно кричали, что их расстреливают из-за 30 коп.",
-- сообщала  гоминьдановская газета "Мингожибао". Чан Кайши пытался  свалить
вину  за  эти  события   на  недисциплинированных   генералов  в   отдельных
провинциях,  но  правительство и  не  думало  сменить этих генералов.  А  Ли
Цзисин,  командующий  гуандунскими  войсками,  разогнал  кантонский  комитет
Гоминьдана,  назначил   на  его  место  другой,  потрудившись  привлечь  для
прикрытия даже члена компартии Ян Па-оана.
     Но вооруженные расправы над рабочим движением не ограничивались  южными
провинциями. Расстрелы имели  место  в Хубэйской провинции,  центром которой
является  Ханькоу, т. е.  под носом самого правительства. В декабре 1926  г.
происходит  первое столкновение рабочих  пикетов с  солдатами 15-й  народной
армии.  При   попытке  ликвидации   этого  первого  столкновения  был  ранен
руководитель рабочих  дружин  Чи  Куэ.  В  ноябре  1926  г. с  целью сломить
вспыхнувшую забастовку войска окружили хлопчатобумажную фабрику в Ханькоу  и
в продолжение дня не выпускали рабочих и не впускали к ним жен с пищей. Даже
представитель  профсоюзов не был допущен на фабрику. Понятно, что  громадное
большинство  подобных проявлений "революционной деятельности" Чан  Кайши нам
не известно и  по сегодняшний день, ибо  коммунистическая  партия  Китая  не
имеет ни одной ежедневной газе-





     90
     91



     ты,  а гоминьдановская пресса  печатала подобные сообщения  только  под
напором рабочих организаций.
Отношение к крестьянству
     Политика  Чан  Кайши   по   отношению  к  крестьянству  была  не  менее
враждебной, чем по отношению  к рабочему классу. И это понятно. Всякий купец
и всякий промышленник  помещает  часть  своих  денег  в землю  и  закабаляет
крестьян  через  ростовщические   займы,  через  ломбарды,  через  скупщиков
земледельческих продуктов  и на основе этих  кабальных сделок присваивает их
землю. Поэтому крупная и средняя национальная буржуазия боится крестьянского
движения. Правительство  издало декрет о  понижении  арендной платы, которая
местами доходит до 80 % стоимости урожая,  на  25 %. Даже это незначительное
понижение арендной платы не было проведено  в жизнь по той простой  причине,
что местная  администрация, находящаяся  в руках капиталистов и помещиков, и
не  думала  лаже  проводить  его.  Тем  энергичнее  она взялась  за  разгром
крестьянских  организаций,  которые на всем Юге Китая вырастали как грибы. В
Гуандунской провинции она заставила самостоятельные крестьянские вооруженные
дружины объединиться с кулацко-помещичьими дружинами и подчинила их полиции,
т. е. на деле уничтожила самостоятельные крестьянские вооруженные отряды.
     Борьба   крестьянства  за  улучшение   своего   положения   объявлялась
чиновниками  бандитским  движением.  Дело  дошло  до  того,  что   резолюция
гоминьдановского конгресса  в Кантоне,  принятая по крестьянскому вопросу  в
декабре 1926 г., должна была признать следующее:
     "В течение этих трех  лет крестьянского движения члены партии совершали
крупные ошибки. Если  эти ошибки будут продолжаться,  они создадут опасность
не  только  для  крестьян,  но  и  для национальной  революции.  Эти  ошибки
заключаются в  том, что  партия и  правительственные чиновники рассматривают
крестьянское движение как нечто чуждое, иногда даже враждебное революции."
     Борьба  против  крестьянской  организации  и   крестьянского   движения
происходит  не  только  на  Юге.   Из  Хубэйской  провинции,  где  находится
правительство, мы  имеем следующие  сведения: "В ноябре 1926 г. солдаты 15-й
революционной армии напали на крестьянский союз в Жионг Цахо, разгромили
     его,  ограбили и арестовали членов комитета союза. В Инчинг разгромлена
войсками  крестьянская  организация,  секретарь ее  был  повешен.  Чиновники
оправдали   виновных;    водная   полиция    атаковала   рабоче-крестьянскую
демонстрацию и ранила более десяти человек. В Кеньяне  местная администрация
разгромила   крестьянский  рабочий  союз.  В  Ханяне  солдаты   8-й   армии,
подстрекаемые местными чиновниками, разоружили  крестьянский союз. В Чи Чиго
разрушен крестьянский  союз".  Сведений о  подобных случаях имеется  в нашем
распоряжении огромное множество.
     Тов. Тань Пиншань91 знал, что говорил, когда в своем докладе
Коминтерну писал:  "когда между крупными помещиками и крестьянской  беднотой
вспыхивали  конфликты, правительство всегда становилось  на  сторону первых"
(стр. 34). Это писалось в  ноябре. К сожалению, брошюра появилась  в  печати
только в апреле.
Массы против Чан Кайши
     Политика национального  правительства --  а до конференции  пленума  ЦК
Гоминьдана,  происходившей  в марте 1927 г.,  из шести членов правительства,
как это сообщает  резолюция  ИККИ в  декабре  1926 г.,  пять принадлежало  к
правому  крылу  -- вызвала  широкую  волну  массовых  протестов.  Возмущение
политикой   правительства   выразилось  в   уходе  значительных   рабочих  и
крестьянских масс  из Гоминьдана и в волне митингов и  рабочих демонстраций,
возглавляемых профсоюзами,  коммунистами,  отчасти левыми  гоминьдановцами с
Сун Чея-ном92 во главе. Состоявшийся 13 марта 1927 г. стотысячный
митинг в  Чанта  требовал ухода  Чан  Кайши, называя его  неомилитаристом  и
обвиняя его  в сделке с  Чжан Цзолином и  Японией. В Ханькоу в течение всего
января,  февраля и  марта  мы наблюдаем  кампанию  демонстраций и  митингов,
направленных  против  Чан  Кайши.  Его  обвиняют  в том,  что он  нажился  в
революцию, что  он  ведет  тайные  переговоры  с японцами,  в  том,  что  он
стремится к диктатуре.
     Это  движение   заставило   секретаря  киткомпартии  тов.   Чен   Дусю,
защищавшего до  сих  пор  единый  фронт  с  крупной  буржуазией  с  рвением,
заслуживающим лучшего объекта, напечатать 12 марта в "Гайд Уикли" статью под
характерным  заглавием:  "Печаль  по  поводу второй  годовщины  смерти  Сунь
Ятсена". Не решаясь назвать по имени Чан Кайши, он обвиня-





     92
     93



     ет  "партию твердых" в стремлении  разорвать союз  с  рабочим  классом,
крестьянством и  СССР. Он обвиняет их в стремлении к союзу с Чжан  Цзолином.
Из всех этих обвинений он не дает никаких практических выводов; сопровождает
их  только стереотипными выкриками:  "Разве это не  печально". Эти  слезы  и
стоны   секретаря    киткомпартии   являлись   характерным   симптомом   той
нерешительности,   которая   царила  в   руководящих   кругах   партии.  Эта
нерешительность не  позволила хотя бы в последний момент принять меры защиты
против готовящегося контрреволюционного переворота.
     Мартовский пленум Центрального комитета ликвидирует  диктаторские права
Чан Кайши,  оставляя  ему реальную  власть над армией. Чан  Кайши  на словах
подчиняется решению. Он приветствует даже Ван Цзинвея как  своего "учителя",
но на деле подготовляет  переворот. Правое крыло Гоминьдана,  представляющее
крупную буржуазию, вступив в столкновение с растущим  рабочим и крестьянским
движением,   решается   на  раскол   Гоминьдана,  на   раскол  национального
правительства, т. е. открывает фронт империалистическому врагу.
Предательство крупной буржуазии
     Руководящие  "революционные"  элементы  Гоминьдана  боялись  ослабления
антиимпериалистического  фронта.  Они  надеялись,  что  удастся совместно  с
крупной буржуазией объединить  Китай и  что  только находясь в Пекине  можно
будет  идти на риск откола крупной буржуазии. Но крупная  буржуазия с самого
начала  не  думала  о  борьбе  с  империализмом до  конца. Она  стремится  к
капиталистическому  развитию  Китая  --  поэтому  она  добивается  сделки  с
империализмом;  только  компромисс с  империализмом может ей дать  нужные ей
займы. Победить империализм нельзя, не конфискуя и не национализируя крупной
капиталистической промышленности и банков, находящихся в большинстве в руках
иностранных  империалистов.  Но  такая  национализация  отдала  бы командные
экономические  высоты  страны  в  руки  демократической  диктатуры рабочих и
крестьян  и   затруднила  бы  условия  развития   частной  капиталистической
промышленности.   Крупная   буржуазия   точно   так   же   не   могла   быть
антиимпериалистической  до  конца,  как европейская буржуазия не могла  быть
борцом против феодализма до конца. Империализм снимает сливки
     с  капиталистической  эксплуатации   Китая  и  поэтому   он   выступает
конкурентом китайской национальной буржуазии,  но рабочий класс стремится не
только к  ограничению  эксплуатации,  но  и к социализму. Поэтому  китайская
буржуазия больше боится китайского пролетариата, чем империализма.
     Крестьянин   стремится  к   уничтожению  кабальной  аренды,  приносящей
буржуазии сотни и сотни миллионов.
     Поэтому для крупной буржуазии открытие фронта империализма меньшее зло,
чем  допущение перехода  власти в  руки демократической диктатуры рабочих  и
крестьян.
     Громя  рабочие  и  крестьянские   организации,  крупная  буржуазия  под
руководством   Чан  Кайши  создавала  почву  для   компромисса   с   мировым
империализмом. "Дейли Телеграф", ор-
     ч ОЯ
     ган английского министерства иностранных дел , говорил Чан Кайши: "Пока
не  восстановишь порядка в  Шанхае,  не получишь  ни  копейки  из таможенных
доходов".  "Тайме"94 от  23  марта,  объясняя переход от политики
переговоров с го-миньдановским  правительством к политике  обстрела Нанкина,
заявил, что пока не победят правые гоминьдановцы, нельзя сговариваться.  Чан
Кайши,  громя рабочие  и  крестьянские организации, разоружая  рабочих,  тем
самым заявляет  империализму: "Зачем  вам,  господа,  держать свои войска  в
Китае: я  сумею  стать  на  страже ваших интересов,  если  вы  сделаете  мне
уступки,  если  пойдете на сделку с китайской буржуазией". Предательство Чан
Кайши --  это  предательство  налицо,  это  не  предательство военщины,  это
предательство той части  крупной  буржуазии,  которая шла до этого времени с
национальным движением. Национальное движение победит как движение рабочих и
крестьян или оно погибнет.
2. Гоминьдан и компартия в китайской революции
Обязательно ли пролетариату быть схваченным врасплох
     Предательство Чан  Кайши  и расстрелы китайских рабочих не представляют
для марксиста ничего "неожиданного"  -- говорили люди, вчера еще кричавшие о
панике  в  ответ  на  наши  предостережения.  Да,  предательство  Чан  Кайши
"естественно".  Подобно  тому  как  китайская  революция представляет  собою
национально-освободительный вид буржуазно-демократической  революции,  точно
так же расстрелы китайских





     94
     95



     рабочих, измена китайской буржуазии национальному движению представляют
собой явления, имеющие место во всех буржуазных революциях.
     В  английской  революции  XVII столетия  народные  массы  были  преданы
сначала пресвитерианской буржуазией, позже индепендентской; и наконец, когда
движение   масс   было   раздавлено,   буржуазия   провозгласила   диктатуру
Кромвеля95.   В   Великой   Французской   революции   жиронидсты,
представляющие  торговую  буржуазию  Юга,   предали   революцию,   и  только
перешагнув  через их труп, революция могла идти  дальше96. Уже на
заре  капиталистического  развития Европы  в  борьбе  буржуазных Нидерландов
против  феодальной  Испании бельгийская буржуазия, запуганная  революционной
борьбой  ремесленного  пролетариата в промышленно наиболее развитой Бельгии,
подняла  во  Фландрии  и  Брабанте восстание  против  мелких  ремесленников,
мелкого купечества  и мелкого  ремесленного  пролетариата, захватившего  под
руководством  Рихо-ва  и  Гембиза  власть.  Она  объединилась  с феодальными
помещиками  и, скинув революционно-демократическую власть, заключила 17  мая
1579  г.  мир  с  Филиппом  Вторым,  по которому она  порывала  с  Северными
Нидерландами  и подчинялась  полностью испанскому абсолютизму. Филипп Второй
не  был марксистом,  но  все-таки  понял  очень хорошо причины этого  отхода
национальной буржуазии от национально-освободительного движения. Ратифицируя
мир  с  помещиками  и  капиталистами Бельгии, он  сказал,  что  причиной  их
возврата под  крылышко  абсолютизма  является  не только их  любовь к старой
католической церкви,  на  которую  они ссылались,  но "стремление  избегнуть
грозящих   их   имуществу   опасностей,    вызванных   попыткой   установить
демократическую   тиранию   над   духовенством,   дворянством  и   почтенным
бюргерством"97. Новый герой  китайской буржуазии --  Чан Кайши --
может   сослаться   на   этот   пример  и  оспаривать   старое   утверждение
Струве98, что чем дальше на восток, тем подлее буржуазия.
     Крупная  китайская буржуазия,  перешедшая  на  сторону  контрреволюции,
изменила  не  себе, а  изменила  делу национальной революции.  Ее  классовые
интересы -- это  прибыль. Под  крылышком империализма  она, плохо ли, хорошо
ли, развивалась до сего времени. Развивающееся рабоче-кресть-
     янское движение угрожает лишить буржуазию этой прибыли. С империализмом
она  надеется договориться.  Измена революции, даже буржуазной революции, со
стороны  буржуазии  дело понятное; это и надо было своевременно предвидеть и
учесть.  Но  является  ли также  "понятным" тот факт, что Чан Кайши захватил
врасплох  рабочих и крестьян  Китая/?/ Во всех прошлых буржуазных революциях
крупная  буржуазия  предавала,  но  не  всегда предательство  ее захватывало
врасплох    революционные    массы.    Робеспьер99    предупредил
предательство    жирондистов100,   казня    их   заблаговременно.
Французская мелкая буржуазия под руководством якобинцев101 сумела
оградиться  от предательства. В 1848 г. рабочие массы были схвачены врасплох
Кавеньяком102.   Неподготовленность   французского   пролетариата
объяснялась тем, что молодое рабочее движение не отделилось еще окончательно
идейно от  буржуазии,  что оно  не  имело  своей собственной крепкой партии,
вооруженной  методами  марксизма,  ориентирующейся в  окружающей обстановке,
понимающей все пружины движения противника.
     Маркс сделал из этого опыта все выводы. В обращении Союза коммунистов в
марте 1850 г.103  он гениально обрисовал тактику крупной и мелкой
буржуазии в революции. Он дал картину отхода крупной либеральной буржуазии и
предсказал   предательскую  роль   демократической  мелкой   буржуазии,   на
нескольких  страничках дал пролетариату исчерпывающие указания  на  то,  как
защищаться  против этого  предательства.  Эти несколько  страничек  дают  не
только  общую  постановку  вопроса  о   тактике  пролетариата  в  буржуазной
революции, но также набрасывают практическую  конкретную программу действия.
Маркс  указал  пролетариату, как,  поддерживая  мелкую буржуазию,  пока  она
революционна, пролетариат должен защищать обеими руками свою самостоятельную
партию,  свою  самостоятельную политику; как  он должен  создавать  массовые
организации для отпора грядущему предательству мелкой буржуазии, вооружаться
для борьбы, когда она повернет против него. Все историческое  развитие после
смерти Маркса полностью доказало правильность его предостережений, полностью
обнаружило    гниль    либерализма    и    мелкобуру-жазной   демократии   в
капиталистических странах Запада. Будет ли на Востоке роль крупной буржуазии
та же самая,





     96
     97



     что и на Западе -- этот  вопрос  стал перед застрельщиками пролетарской
борьбы   с  самого  начала   развития   революции  на   Востоке.   Коминтерн
предупреждал, киткомпартия знала опасности
     Ленин  в резолюциях II конгресса Коминтерна  приспособил учение Маркса,
применяя учение  Маркса к новой обстановке, созданной империализмом и эпохой
мировой революции. Подчеркивал:
     "Коммунистический        Интернационал       должен        поддерживать
буржуазно-демократическое нацдвижение в колониях  и отсталых странах лишь на
том условии, чтобы элементы будущих пролетарских партий, коммунистической не
только по названию, во всех отсталых странах были группируемы и воспитываемы
в сознании своих особых задач борьбы с буржуазно-демократическими движениями
внутри  их  нации.  Коммунистический Интернационал должен  идти во временном
союзе с буржуазной демократией колоний и  отсталых  стран, но не сливаться с
ней и безусловно  сохранять самостоятельность  пролетарского движения даже в
самой зачаточной форме."
     Этот   свой  тезис  он   дополнил,  указывая,   что  "между  буржуазией
эксплуатирующих и колониальных стран произошло известное сближение, так  что
очень  часто,  пожалуй, даже  в большинстве  случаев,  буржуазия  угнетенных
стран,  хотя  она  и  поддерживает  национальное движение, в то  же время  в
согласии с империалистической буржуазией, т. е. вместе с ней, борется против
всех революционных  движений всех революционных классов. Мы, как коммунисты,
лишь в тех случаях  должны  и  будем  поддерживать буржуазно-освободи