чему
его стычка с Моб была столь удивительна. Но это длилось недолго, а теперь он
еще более походил на хорька, чем когда-либо.
   - Не верю я, чтобы этот засранец Моррийон не подгадил чего-нибудь с нашим
компьютером. Работай день и ночь, но взломай его коды.  Мы  скажем,  что  ты
больна, - никто не узнает.
   Она опять кивнула, спрашивая  себя,  кто  же  заменит  ее  в  и  так  уже
сократившейся команде мостика.
   -  Пусть  Лар  тебя  прикроет,  -  нахмурился  капитан.  -  Меньше  будут
трепаться.
   Тат поняла, что он имеет в виду. Бори все на одно лицо. Не то  чтобы  они
так уж похожи - просто никто не дает себе труда отличать одного от  другого,
если от них чего-то не требуется. Это раздражает, но  сейчас  не  то  время,
чтобы выражать протест от имени Лара.
   - Держи меня в курсе всех своих находок, - сказал Быстрорук. Он посмотрел
на хроно и поморщился. - Двадцать часов всего осталось.
   Тат шмыгнула за  дверь,  радуясь,  что  может  убраться  от  него.  Он  и
всегда-то взвинченный и странный, после  Каруш-на  совсем  обезумел,  и  Тат
боялась, как бы Геенна вовсе не снесла у него крышу.
   Сгорбившись, Тат поспешила в сравнительно безопасное убежище своей каюты.
Закрыв дверь на  кодовый  замок,  она  вошла  в  компьютерную  систему  и  с
черепашьей скоростью двинулась по ее  периметру.  Терпеливые  пробники  кода
нащупывали аномалию. В конце концов она случайно обнаружила, что Моррийон  с
дьявольской изобретательностью замаскировал почти всю  свою  информацию  под
пробел в пространстве памяти.
   Осторожно - сторожевые фаги так и сковали взад-вперед, выискивая  чужого,
- она попыталась выяснить, как это ему удалось. Взломать такой массив  будет
еще труднее.
   Наконец, дойдя почти  до  предела,  она  заставила  себя  остановиться  и
выключить компьютер. Рука отказывалась  работать,  и  погасший  экран  рябил
остаточными образами, терзая воспаленные глаза.
   Если она сейчас вернется в систему, то сделает  какую-нибудь  глупость  и
будет поймана. Пора попробовать другой способ.
   Она повернулась в кресле, удивившись тому, как  затекла  шея.  Взгляд  на
хроно ужаснул ее: она просидела за пультом полных девять часов. Было 3.45.
   Тат встала, и колоссальный  зевок  разодрал  ее  внутренности.  С  тоской
посмотрев на постель, она потерла глаза и направилась к двери.
   Критический момент приближался. Она разделяла страх Быстрорука по  поводу
того, что должарианцы контролируют функции корабля. Не  говоря  уж  о  самом
Быстроруке - он достаточно свихнулся, чтобы выбросить ее в космос.
   Страх придал Тат подобие энергии, которой  хватило,  чтобы  добраться  до
совершенно пустой рекреации. Она налила себе кружку горячего кафа и,  вдыхая
ароматный парок, стала думать.
   Надо бросать электронную охоту и заняться ловлей в реальном времени.  Вот
только как отловить Моррийона, чтобы никто об этом не узнал?
   От одной мысли войти на должарскую  территорию  ее  бросало  в  дрожь.  И
локатором пользоваться нельзя - Моррийон сразу об этом узнает.  Тат  и  себе
давно поставила предохранители против слежки.
   Но... Тат, прикусив губу,  уставилась  на  кухонный  пульт.  Есть  другой
способ: проверить, где он был днем и что заказывал.
   С бьющимся сердцем она вывела на экран список.  №  121-СД:  руфус  рисом,
геэловый суп, каф-снитхи, 3,39.
   Борийские блюда.
   И - она проверила еще раз - заказ он делал прямо  отсюда,  а  не  из  той
рекреации, что ближе к должарской половине.
   Из этого вытекает, что он не хотел есть у себя, при тяжелой гравитации. И
Тат была уверена, что он никогда не ест со своим господином.
   Но на корабле места много. "Думай же, думай", - твердила себе Тат,  шагая
взад и вперед. Было бы  просто  здорово,  если  бы  он  пользовался  тем  же
укрытием, которое облюбовали себе Тат и ее братья. Там  гравитация  меняется
так, что кажется...
   Она остановилась. Почему бы  и  нет?  Он  сейчас  не  у  себя,  иначе  не
заказывал бы себе еду на другой половине корабля.  И  никто  еще  не  видел,
чтобы он ел в рекреации, как обычно поступали все остальные.
   "И он тоже бори как-никак, - поэтому должен чувствовать себя комфортно на
высоте, как и мы".
   Не сказать, чтобы где-то на корабле были  высоты,  но  есть  одно  место,
которое с помощью воображения может сойти за таковую.
   Сначала надо обеспечить прикрытие. Тат заказала себе какую-то еду, выпила
половину кафа и поспешила к транстубу. Когда капсула тронулась с места,  она
впервые задумалась над тем, что скажет Моррийону, если его найдет.  "Мы  оба
бори, я и ты", - подумала она и ощутила дикий порыв расхохотаться.
   Капсула остановилась, и Тат прислонилась к двери, стараясь  унять  биение
сердца.  Подышала  глубоко,  отпила  глоток  кафа.   Ей   снова   захотелось
посмеяться: в реальном времени она умеет хитрить  еще  меньше,  чем  капитан
Быстрорук.
   "Потому-то я и оказалась на этом корабле. Одна надежда,  что  выберусь  с
него живой".
   Она закрыла глаза,  переборов  истерический  смех  заодно  с  паникой,  и
двинулась вперед шаг за шагом, пока  не  пришла  к  входному  шлюзу  длинной
снарядной трубки.
   Она сразу поняла, что там кто-то есть, - и этот кто-то то ли  поймал,  то
ли сам запрограммировал небольшой сдвиг гравитации, благодаря  которому  ты,
сидя на краю люка, чувствуешь себя так, будто у тебя под ногами километровой
глубины пропасть. Желтый свет в шлюзовом люке мигал четыре раза в секунду  -
четверть "же", - и муаровая  рябь  индикатора  оповещала,  что  изменена  не
только сила тяжести, но и ориентация.
   Тат нажатием кнопки открыла люк, держа поднос с едой  в  свободной  руке,
прошла внутрь и увидела, как и ожидала, что задняя стенка шлюза опущена. Она
легко перелетела туда и увидела перед собой скорченную фигуру Моррийона.  Он
смотрел на нее холодно и настороженно,  сидя  на  том,  что  при  нормальной
гравитации было бы верхним  краем  отверстия,  свесив  ноги  в  километровый
провал, которым при уменьшенном тяготении казалась снарядная трубка.
   Тат, приподняв свой поднос, привела сухой язык  в  движение  и  растянула
губы в улыбку.
   - Не возражаете? - спросила она и тут же поняла, что он  никогда  не  ест
при других. Выражение, сходное с протестом, заострило его и без того  острые
черты. У Тат по телу побежали мурашки - как и тогда, когда она сознала,  что
он спит один. Что же это за бори, который спит и ест в одиночестве?
   - Ты же в первом составе, - сказал он. - Почему ты не спишь?
   Она пожала плечами и тут же нашлась:
   - Половина первого состава числятся больными, как и  несколько  дублеров.
Осваиваю смежные функции по приказу капитана. - И она добавила, не успел  он
ответить:
   - Вот посмотрите.
   Он напрягся, и она, протянув руку к встроенному пульту,  вдруг  подумала,
что он может быть вооружен. Вот возьмет и убьет ее, а тело выбросит в космос
из ближайшего шлюза. Или устроит собственный вариант Каруш-на Рахали.
   Но он не двинулся с места, и она быстро набрала код,  оживив  голограмму,
сделанную Ларом. Теперь под  ними  был  уже  не  голый  дипласт  и  сетчатая
металлическая дорожка - они сидели на вершине утеса, а рядом шумно рушился в
темную пропасть водопад. Звук был хорош:  вода  очень  натурально  падала  в
далекую реку, а тианьги веяло им в  лица  борийскими  запахами:  сладуницей,
орои, цветом карита.
   Моррийон сделал долгий, прерывистый вдох,  и  его  лицо  в  искусственном
солнечном свете напряглось, словно от боли.
   - Вам не нравится? - изумленно спросила Тат и выключила голограмму.
   Он промолчал, но это  явно  стоило  ему  труда.  Сердце  Тат  отсчитывало
секунды - тук-тук, тук-тук.
   - Я только и видел  Бори,  что  на  картинках,  -  сказал  он  наконец  с
хрипотцой в тонком голосе. - Не знал, что там есть такие горы.
   - Таких нет. Там только холмы и реки. Не знаю, как в пустыне - я  улетела
оттуда в четыре года. Помню только дома на сваях и одно большое  наводнение.
Но нам нравится эта картинка.
   Она  протянула  руку  и,  видя,  что  он  не  возражает,  снова  включила
голограмму. Они долго сидели, глядя,  как  искусственный  водопад  падает  в
искусственную реку.
   - Вы правда никогда не видели бори в  реальности?  -  осторожно  спросила
она.
   - Только младенцем. -  Он  как  будто  пришел  в  себя.  Его  еда  стояла
нетронутой на палубе - точнее, на стене - рядом с ним, но бежать он вроде бы
не собирался.
   - Кушайте же, - предложила она, чувствуя,  что  его  уверенность  немного
окрепла. Положение чуточку нормализовалось - насколько могло быть нормальным
то, что они двое путешествуют на разных концах этого проклятого корабля, так
далеко от родной планеты.
   И снова болезненная гримаса собрала его лицо в складки.
   - Кстати, спасибо вам, - сказала она, - от меня и от братьев. Вы  нас  не
тронули... - Она махнула рукой, подразумевая  прошедший  день,  и  удивленно
открыла рот, когда Моррийон покатился со смеху. Он долго  заливался  тонким,
пронзительным хохотом, тряся головой, пока наконец не взял себя  в  руки.  -
Что тут такого смешного? Я искренне говорю...
   - Что смешного... - Он растянул рот  в  лягушачьей  ухмылке.  -  Экая  ты
дурочка, Омбрик.
   Ужас, которого она еще не испытывала, накатил на нее.
   - Вы хотите сказать...
   Его улыбка стала саркастической, и он полностью обрел контроль над собой.
   - Нас холостят перед тем, как мы вступаем в Каттенах,  в  ряды  тех,  кто
служит властителям.
   Шок, испытываемый ею, доставлял ему какое-то странное удовольствие.
   - Но... если они не хотят, чтобы вы  заводили  семьи,  почему  просто  не
пользоваться контрацептивами продленного действия?
   - Мы проходим через это добровольно. Это служит мерилом нашей силы.
   Мерилом того, как ты рвешься к власти при посредстве таких, как Анарис.
   Тат уже оправилась от шока, и ее ум работал на полных  оборотах.  Она  не
знала, приведет ли тот разговор к чему-нибудь полезному, но пока довольно  и
того, что Моррийон с ней говорит.
   "Из-за своей глупой реакции я тоже кажусь ему  глупой.  Вот  и  хорошо  -
побуду дурой".
   - Могу поспорить, что таких  нежностей,  как  анестезия,  должарианцы  не
признают? - сказала она. Он только фыркнул в ответ. - Значит, нам ничего  не
грозило. Хорошо. А зачем вы предупреждали капитана об опасности для экипажа.
   - Чтобы случилось то, что случилось.
   - Не вижу смысла. Если бы поубивали еще больше народу с мостика,  как  бы
мы прошли через этот Узел?
   - Хотел их занять. Я знал, что большинство из  них  на  нашу  сторону  не
сунется.
   Внезапное подозрение отвлекло Тат от основной темы.
   - Анарис знал, что Сандайвер придет к нему?
   Моррийон пожал плечами, издав смешок.
   - За чем пришли, то и получили, не так ли?
   Она не могла не признать, что он прав, но вслух этого не  сказала.  Кроме
того, его злорадство заставило ее насторожиться.
   Однако разговор на этом  закончился:  он  взял  свой  поднос  и  пошел  к
транстубу.
   - Критический момент близок, - сказал он Тат через свое кривое  плечо.  -
Советую тебе приготовиться. - Это напомнило ей о ее первоначальной цели,  но
он уже ушел.
   Тат обмякла, тупо глядя на гипнотизирующие струи водопада.
   "Я так ничего и не узнала".
   Внезапно проголодавшись, она принялась  за  еду,  припоминая  разговор  с
самого начала.
   Так ли уж ничего? Теперь  она  увидела  в  новом  свете  и  Моррийона,  и
Барродаха. Они спят одни, едят одни, не могут заниматься сексом.
   Боль, угрозы и жажда власти толкнули их на этот путь, превратив в  жалкие
маленькие пародии на должарианцев.
   Да, да. Она чувствовала,  что  нащупала  что-то.  Моррийон  говорит,  как
должарианец, и ведет такой же образ жизни, но заказывает себе борийскую еду.
И она вспомнила его первую реакцию на ее водопад. Как боль...
   Как освобождение от боли.
   "Вот оно", - подумала Тат, поднимаясь на ноги. Она прошлась по  клавишам,
восстановив нормальную гравитацию и стерев все следы их пребывания.
   Моррийон - как, возможно, и все бори на службе у должарианцев -  поневоле
живет жизнью своих хозяев, но наверняка позволяет  себе  легкие  отклонения,
будучи уверен, что его не поймают. Есть пути, которыми должарианцы брезгуют,
- даже в компьютерной технике.
   Тат бросилась к транстубу, забыв о сонливости.

ГЕЕННА

   - Летит!
   Хриплый крик часового словно током  пронизал  освещенный  факелами  двор.
Солдаты и слуги бросились врассыпную.  Напьер  Ут-Комори,  памятуя  о  своем
достоинстве, не спеша  укрылся  за  каменной  колонной.  Какой-то  небольшой
предмет пролетел по предрассветному небу над крепостной стеной  и  с  мокрым
шлепком плюхнулся в пыль.
   Однако за этим ничего не последовало. Ни  споротокса,  ни  яркой  вспышки
негасимки, ни  даже  роя  кусалок.  На  орудийных  платформах  за  парапетом
послышался скрип разворачиваемых катапульт, визг тетив, и машины с  грохотом
разрядились.
   - Прекратить огонь! - заорал сержант, и наступила тишина. Напьер  так  же
неспешно спустился во двор, к упавшему снаряду. Обеспокоенные глаза  следили
за ним со стен; кто-то поплатится за то, что  подпустил  так  близко  войска
Лондри Железной Королевы и ее сторонников.
   Предводитель клана Комори поддел предмет одетой в броню ногой.  Это  была
голова его легата, Урмана Лиссандира; черви уже кишели в пустых глазницах  и
ползали по рукояти сломанного меча из каменного дерева, торчащей изо рта.
   "Зато  мы  сохранили  его  сталь,  и  преданность  Лиссанда  мне   теперь
обеспечена - по крайней мере за  их  ненависть  к  Железной  Королеве  можно
поручиться".
   Напьер скрестил руки на груди  и  посмотрел  на  небо,  где  первые  лучи
восходящего солнца горизонтально пронзали пыльный воздух над  Домом  Комори.
Осада началась.  Но  если  верить  послу  тазуроев,  держаться  им  придется
недолго.
   Точно в ответ на эту пыль в ноздри Напьеру ударил запах протухшего  жира.
Он обернулся и увидел низенькую, скрюченную фигурку  Арглебаргля.  Утыканный
перьями фетиш в его носу болтался перед оскаленными в улыбке гнилыми зубами.
Ростом тазурой был всего в три четверти метра, но почти так же широк, и  его
засаленное   одеяние   не   скрывало   могучих   мускулов   и    громадного,
твердокаменного брюха.
   Арглебаргль окинул взглядом высокого вождя Комори  и  голову,  лежащую  в
пыли перед ним. Его ухмылка стала еще шире.
   - Железная Королева шлет нам лакомый кусочек прямо к завтраку.
   Желудок Напьера взбунтовался, но он любезно кивнул дикарю.  Еще  в  самом
начале их переговоров  он  сообразил,  что  тазурой  любят  подшучивать  над
обитателями Кляксы - даже имена у  них  шутовские.  Они  не  называют  чужим
настоящих имен и выдумывают взамен клички позаковыристее. Чем выше дикарь по
рангу, тем смешнее у него имя, и наивысший их восторг  -  заставить  чужаков
произносить это всерьез.
   Но сейчас Арглебаргль, или как там его звали на  самом  деле,  не  совсем
шутил:  тазурой  жили  далеко  за  пределами  Кляксы,  в  мелких   кратерах,
оставленных осколками Звездопада, где имелось достаточно микроэлементов  для
поддержания человеческой жизни, и они  были  каннибалами.  Свои  жертвы  они
варили в огромных чугунных котлах - символах своего богатства, и  котлы  эти
никогда не опорожнялись. Напьеру не хотелось даже думать о том, каков  может
быть на вкус пятисотлетней давности суп из человечины. Неудивительно, что от
тазуроев так воняет.
   - Извини, мой высокий гость, - сказал Комори, - но боюсь, что мать Узмана
воспротивится этому.
   Арглебаргль заржал, окатив Напьера зловонным дыханием.
   - Скажи старой суке, что я ей отдам половину мозгов.
   Напьер с облегчением отвернулся, когда подбежала адъютант  и  отдала  ему
честь.
   -  Капитан  Арбаш  докладывает,  что   небольшой   артиллерийский   отряд
противника отступает от перекрестка дорог.  Он  полагает,  что  у  них  есть
потери. - Она смотрела то на тазуроя, то на своего капитана.
   - Хорошо. - Напьер подтолкнул голову ногой  к  молодой  женщине,  на  лбу
которой виднелся кастовый знак стерильности. -  Отдай  это  Лиссанд,  матери
Урмана, и скажи, что я разделяю ее горе и ее гнев.
   Она, кивнув, осторожно взяла гниющую голову  за  волосы  и  пошла  прочь,
держа руку на отлете, оставляя за собой след из червей.
   Арглебаргль пожал плечами с деланным разочарованием.
   - Слишком давно не пробовал я  изысканных  блюд  нашей  кухни.  -  Ученое
слово, блеснувшее в его речи подобно гаума-жемчужине в  навозной  куче,  еще
раз напомнило Напьеру, что нельзя недооценивать этого нелепого с виду дикаря
- ум у него первоклассный, и он может говорить не хуже любого  легата,  если
захочет. - Но ничего, - продолжал Арглебаргль. - Ночью вернулся один из моих
нетопырей. Шлегманнигль с ордой будет здесь через два или три  дня  -  и  уж
тогда мы свое возьмем. -  Он  махнул  подбородком  в  сторону  стены,  через
которую им перебросили голову Урмана. - Тазурои попируют на славу!
   "И Кратер получит удар,  от  которого  никогда  не  оправится.  -  Напьер
посмотрел, как тазурои топает прочь, оглядывая укрепления.  -  И  тебя  тоже
ждет сюрприз, мой засаленный дружок".
   Мало  того,  ночью  хирург  радостно  доложил  ему,  что  изолятка  опять
беременна - и, похоже, снова двойней!
   Ядовитые лучи Шайтана  коснулись  верхушки  стены,  и  Напьер  Ут-Комори,
прищурившись, вздохнул полной грудью.
   Победа будет на его стороне - он это чувствовал.

26

"САМЕДИ"

   - Критическое время, -  сказала  Ласса  почти  не  слышно  из-за  сирены,
подтвердившей ее слова.
   Тат из-за пульта прищурилась на экран, передающий ей, что  происходит  на
мостике, - капитан открыл этот канал по ее просьбе.
   - Моб! - рявкнул Быстрорук. Он не попадал в кадр имиджера,  но  в  голосе
слышалась тревога.
   Драко быстро застучала по клавишам.
   - Сканирование следов не обнаружило.
   Тат затаила дыхание: ее аргус  засек  разбросанный  код,  соответствующий
критическому положению. Моррийон!
   Преисполнившись свежей энергии, она забросила  кодовый  невод  в  сторону
адресов, указанных аргусом, - невод слишком тонкий, как надеялась она, чтобы
его обнаружить.
   - До светила 35,2 светоминуты, 33 отметка 75. - Пальцы  Лассы  бегали  по
клавишам. - Начинаю  навигационный  поиск.  -  Тат  слышала,  как  стрекочет
навигаторский пульт - компьютер искал четвертую планету. Даже если в системе
Геенны есть маяк, полагаться на него нельзя.
   Тот поиск, который вела сама  Тат,  пока  не  включил  никакой  тревожной
сигнализации - уже хорошо. Окно на ее пульте пульсировало в такт  с  работой
генератора ключевых слов; она  подключила  его  к  борийскому  историческому
чипу, который дал ей Лар, когда она рассказала о своей гипотезе.
   "Мне сдается, ты права, - сказал он, порылся в своем шкафчике  и  дал  ей
этот чип. - Ни один должарианец не станет копаться в борийской истории  -  и
рифтеры тоже. - Он вздернул губу. - Во всяком случае, не наш экипаж".
   Тат  присмотрелась  к  окну   повнимательнее:   поиск   шел   уже   среди
концептуальных ассоциаций второго  порядка,  генерированных  познавательными
схемами нейраймаи - пока безрезультатно.
   Пульт Лассы издал трель.
   -  Планета  обнаружена,  системная  марка  2-70.  Орбитальный  радиус  23
светоминуты.
   - Курс на системную марку 2-70, плюс тридцать пять светоминут, - приказал
Быстрорук. - Лавируй, сколько потребуется, чтобы удержать  нас  подальше  от
Узла. Моб?
   - Если я что-то найду, ты первый узнаешь, - буркнула Драко.
   Тат вернулась к  работе.  Они  почти  не  замечали  времени,  за  которое
"Самеди"  совершил  серию  скачков,  приведших  их  в  точку  на   плоскости
эклиптики, в тридцати пяти минутах от солнца  системы,  которая  была  ближе
всего к Геенне. Желудок Тат жгло от крепкого алигрианского чая,  испытанного
стимулирующего средства всех программистов Тысячи Солнц, и глаза болели.  Но
разгадка была рядом - Тат уже чувствовала присутствие Моррийона. Внезапно ее