дбирает  слова?  Вийя
тоже молчала, и Грейвинг представила себе, как она сидит, в  упор  глядя  на
него своими глазами, такими темными, что трудно различить, где зрачок, а где
радужка - это напоминало Грейвинг вулканические озерца зимой.
   - Я хотел спросить, - произнес  он  наконец,  -  не  оставил  ли  Маркхем
каких-нибудь чипов... записей... чего-нибудь.
   Грейвинг ожидала всего, только не этого. Она подняла  взгляд  и  увидела,
что Ивард тоже прислушивается.
   - Нет, - ответила капитан. - Несколько личных вещей, в  основном,  память
об отце, я сожгла.
   - Жаль, что я  не  знал,  жаль,  что  я  не  знал...  -  Крисарх  говорил
напряженным, горьким голосом,  потом  резко  замолчал.  Когда  он  заговорил
снова, голос его звучал спокойно, вежливо, с обычным для  Дулу  ударением  в
словах. - Насколько я понимаю, новый предводитель должен удалить  все  следы
старого, иначе передача власти будет неполной?
   Ее ответ тоже застал Грейвинг врасплох.
   - Так вам кажется, что он ушел, не оставив следов?
   - Нет, - ответил Брендон так тихо, что Грейвинг еле расслышала его.  -  Я
ощущаю его присутствие всюду вокруг меня, так что этот корабль  кажется  мне
населенным призраками, и мысли мои все время возвращаются к нему.  Я  только
надеялся, что он оставил что-нибудь вещественное, чтобы я мог или воскресить
его призрак или забыть его.
   - Я сожгла эти вещи, потому что считала, что так нужно, -  сказала  Вийя,
встала и вышла, оставив Крисарха одного за столиком.

АРТЕЛИОН

   Все дышало миром и покоем в парке Малого Дворца, когда Барродах  медленно
следовал за своим господином по усыпанным  гравием  дорожкам,  вьющимся  меж
высоких зеленых изгородей и стройных деревьев.
   Ничто не напоминало здесь о недавних  боях,  разве  что  редкая  примятая
клумба или довольно часто попадающиеся под ногами ржавые пятна на дорожке. И
запах. Время от времени вонь вареных  водорослей  и  рыбы  заглушала  аромат
цветов и трав - напоминание об  уничтожении  Эсабианом  ближайшего  морского
залива при его триумфальном сошествии  на  землю  Мандалы  с  борта  "Кулака
Должара".
   Барродах  тихо  вздохнул:  заботиться  о  побочных  эффектах  было  не  в
характере должарианцев - это они оставляли своим миньонам.
   Где-то в стороне слышался рык тяжелых  машин  и  ругательства  работающих
людей. Ближе не слышно было ничего, кроме хруста гравия под ногами,  шелеста
листьев на легком ветру и щебета множества  птиц.  Держась  на  почтительном
расстоянии, за ними следовала пара тарканцев в черном.
   Следуя по дорожке,  Эсабиан  оглядывался  по  сторонам;  руки  он  держал
непривычно свободно, лицо смягчилось в легкой улыбке. Его быстрая походка не
делала никаких скидок на маленький рост бори, поэтому Барродаху  приходилось
изо всех сил семенить ногами, чтобы поддерживать разговор с господином.
   - На управление узлом  мы  посадили  Рифеллин,  -  продолжал  он.  -  Она
получила приказ  вести  прибывающие  суда  по  обычной  схеме,  одновременно
сообщая нам их координаты для перехвата. К сожалению, после  того  как  наши
агенты вывели из строя резонансные генераторы  и  системы  Щита,  панархисты
успели внедрить в компьютеры оборонительных систем вирус,  так  что  системы
обороны дворца сейчас выключены, Я приказал на всякий случай  разместить  по
его периметру мобильные установки.
   Он замолчал - Эсабиан остановился перед необычной  скульптурной  группой,
изображавшей нескольких  мужчин,  стиснутых  кольцами  огромной  змеи.  Лица
изваяний были сильно повреждены  временем  и  непогодой,  но  мука,  которую
заложил в них скульптор, от этого не сделалась меньше. Рядом со  скульптурой
стоял  металлический  столбик  с  табличкой,  но  Эсабиан  не  удостоил  его
взглядом.
   - Энтили ми дираж'ульт  кай  панарх,  -  пробормотал  Властелин-Мститель,
медленно скользя взглядом по статуе. Потом  он  задрал  голову  к  солнцу  и
довольно потянулся, сцепив руки вместе ладонями наружу.
   Барродах беспокойно смотрел на него.  С  самого  момента  приземления  на
Артелион предугадать настроения Аватара было совершенно невозможно.
   - Солнце этого мира горячо и приятно, - произнес Эсабиан. -  Похоже,  мои
предки сделали не правильный выбор.
   Барродах огляделся по сторонам в совершеннейшем замешательстве.  Услышать
подобное заявление из уст Аватара  Дола  было  неслыханным  делом,  ибо  вся
власть его основывалась на отождествлении с суровым характером  предков  его
народа. Должар был для них даром Дола, ниспосланным с  тем,  чтобы  закалить
его  народ  против  демонических  сил,  изгнавших   их   изначального   рая.
Разумеется, бори верил в эти мифы не больше, чем, по его мнению, Эсабиан, но
то, что его повелитель смог раскрыться настолько, чтобы позволить себе такое
замечание, показывало, насколько успешное отмщение меняло его характер.
   - Не бойся, мой маленький бори, - усмехнулся Эсабиан, - нас здесь  некому
подслушивать. - Опершись руками о колени, он наклонился разглядеть что-то  у
подножия статуи. - Это еще что?
   В тени изваянных из мрамора страстей лежал на  траве  неровный  гранитный
обломок. Одна грань его была  отшлифована,  и  на  ей  виднелась  высеченная
надпись - четыре коротких строки.
   - Правитель Вселенной, правитель ничей;  вся  власть  над  мирами  держит
крепче цепей, - прочел  Эсабиан  вслух,  откинул  голову  и  расхохотался  -
подобного взрыва эмоций Барродах за ним еще не наблюдал. - Правитель  ничей!
- фыркнул он, вытирая слезы. - Как метко! Интересно,  видел  ли  он  в  этом
пророчество?
   Он перестал смеяться так же неожиданно, как начал.
   - Держит крепче цепей... - Он резко повернулся. Барродах подавил  приступ
страха. "Он в хорошем настроении. Мне нечего бояться".
   - Сколько времени еще нужно на подготовку сопровождения?
   - По нашим расчетам, от двадцати до тридцати дней, Господин. Ну и  потом,
сколько там уходит на дорогу до Геенны.
   Эсабиан повернулся и хмуро посмотрел на дворец. Барродах затаил  дыхание,
вспомнив разговор в Тронном Зале.
   "Палиах завершен... Вернее, почти завершен: его враг еще жив".
   Барродах до сих пор не знал, что думать об этом разговоре:  он  тянул  до
тех пор, пока новых предлогов не входить в Тронный Зал больше  не  осталось.
Когда же он все-таки вступил внутрь, он  не  обнаружил  там  обезображенного
тела, как ожидал. Геласаар все еще был жив, лежа под прицелами тарканцев,  а
Эсабиан куда-то исчез.
   Барродах поспешно приказал запереть Панарха во внутренних покоях  дворца,
в одной из древних темниц, которые нашли его агенты, но Аватар до сих пор ни
разу не спрашивал о его дальнейшей судьбе.
   Пытаясь отвлечь господина, Барродах заговорил снова:
   - Через несколько часов ожидается прибытие "Когтя  Дьявола"  с  гностором
Омиловым и его собранием артефактов на борту. Я приказал Лисандру  ждать  их
на борту "Кулака Должара"; он перейдет к ним сразу по  их  прибытии  с  тем,
чтобы опознать Сердце Хроноса.
   Эсабиан кивнул, продолжая хмуриться.
   - Ты тоже отправишься на "Коготь Дьявола", чтобы последить  за  осмотром.
Привезешь с собой гностора. Барродах пал духом. Еще один перелет...
   - "Коготь Дьявола" - это ведь тот самый корабль, который загнал  третьего
наследника в газовый гигант, не  так  ли?  -  продолжал  Аватар  и  дождался
утвердительного кивка Барродаха. - Тогда захвати с собой капитана...
   Громкий дребезжащий рев, сопровождаемый  изощренными  ругательствами,  не
дал договорить Эсабиану. Оба обернулись. Ограда за спиной статуи  взорвалась
брызгами зеленой листвы, и из-за нее вывалилась самоходная плазменная  пушка
в сопровождении толпы солдат в  сером.  Торчавший  из  водительского  отсека
солдат отчаянно цеплялся за рычаги и наугад тыкал пальцем в  клавиши,  тогда
как другой висел на лобовой  панели,  пытаясь  выдернуть  ноги  из-под  юбки
воздушной подушки.
   Пыль и мелкие щепки фонтаном окатили Барродаха с Эсабианом, запорошив  им
глаза. Двое сопровождавших их на удалении тарканцев бегом бросились к ним  с
оружием наготове, но остановились  в  замешательстве,  увидев  вместо  врага
своих же солдат. Водитель заметил Властелина-Мстителя, пушка резко свернула,
сбив концом ствола  одну  из  голов  статуи  -  та  покатилась  по  траве  и
остановилась у самых ног Эсабиана, с укором глядя на него каменными глазами.
Пушка проскользила по лужайке еще несколько футов, рев двигателей поднялся и
ушел в ультразвук,  потом  с  оглушительным  треском  она  выплюнула  облако
жирного черного дыма и тяжело осела на землю.
   Барродах  в  совершеннейшем  расстройстве  оглядел   себя.   Предсмертные
конвульсии плазменной пушки забрызгали его шлепками  черного  масла;  одежда
годилась  теперь  только  на  выброс.  Он  перевел  взгляд  на  Эсабиана   и
поперхнулся. Выражения лица своего господина под слоем масла  он  не  видел,
только  блестели  в  напряженной  улыбке  зубы.  Барродах  подавил   приступ
истерического смеха, замаскировав его под кашель.
   Управлявший пушкой  гвардеец  скатился  с  брони  и  распластался  у  ног
Эсабиана. Тарканцы подняли оружие, но Эсабиан  взмахом  руки  остановил  их.
Остальные гвардейцы, оцепенев от ужаса, молча смотрели на них.
   С минуту никто не двигался, потом Эсабиан повернулся к Барродаху.
   - Это и есть пример тех установок, которыми ты хотел защищать меня?  -  В
глазах его плясал незнакомый огонек; в другой ситуации  Барродах  назвал  бы
это иронией - холодной иронией, которую Эсабиан единственно позволял себе  в
Джар Д'очче.
   Эта полная неспособность понять эмоции господина окончательно  смутила  и
напугала бори.
   "Это несправедливо! - взывал его рассудок.  -  Теперь,  когда  он  достиг
всего, чего хотел... И снова все меняется!"
   Барродах ожидал от победы Должара всего, только не этого.
   Собрав всю волю в кулак, он заставил себя ответить:
   - Нет, господин, это пример полного непрофессионализма. - Он повернулся и
пнул ногой почти не подававшего признаков жизни гвардейца. - А ну объясняй!
   Единственным ответом ему было нечленораздельное мычание.
   - Говори!
   Гвардеец поднял голову.
   - Господин, - пролепетал он, обращаясь к Эсабиану, - у нас совсем не было
времени... и мы не знакомы с панархистской техникой... она вся устарела...
   - Это не оправдание!  -  рявкнул  бори  и  тут  же  осекся,  ибо  Эсабиан
отвернулся с выражением скуки на измазанном лице.
   - Разбирайся с этим сам, -  бросил  он  через  плечо  и  в  сопровождении
телохранителей зашагал ко дворцу, но вдруг остановился и обернулся к нему. -
И проследи, чтобы статую отреставрировали как следует!
   Минуту спустя он скрылся за поворотом, и бори  перевел  дух.  Он  опустил
взгляд  на  все  еще  распластанного  гвардейца,  и  на  лице  его  медленно
проступила улыбка.
   - Мы ведь оба хорошо знаем, какое наказание положено за такую оплошность,
не так ли, а? - промурлыкал он. - Особенно за такую впечатляющую.
   Гвардеец смотрел на него, и надежда медленно таяла в его глазах.
   Барродах обвел взглядом остальных гвардейцев, наслаждаясь тем, как они  в
страхе отводят глаза. Слуха его коснулся негромкий стрекот, и он  оглянулся.
Совсем недалеко от них скользила над лужайкой автоматическая  газонокосилка;
под днищем её мерцало слабое голубое сияние силового поля, снимавшего ровный
слой травы и возвращавшего её в почву в виде идеально  измельченной  зеленой
массы.
   - Ага, - прошипел бори. - Пожалуй, это то, что надо.  -  Он  махнул  двум
другим гвардейцам. - Берите ваши ножи и пришпильте его руки и ноги  к  земле
вон там.
   Гвардеец у его ног захлебнулся от ужаса и сделал попытку отползти, однако
те двое, на  кого  показал  Барродах,  хоть  и  неохотно,  но  подошли  и  с
окаменевшими лицами схватили его.
   Бори отдал остальным распоряжения насчет пушки и  статуи,  потом  постоял
немного, глядя на то, как они выполняются.
   - Сначала ноги, болваны! - крикнул  он,  когда  гвардейцы  кинули  своего
товарища на землю метрах в тридцати перед медленно приближающейся  косилкой.
Те поколебались, не притвориться ли им, будто они  не  слышат,  но  все-таки
перевернули бедолагу за руки и за ноги, и пришпилили его к земле.
   Тот  теперь  орал  без  умолку.  Газонокосилка  дошла  до   его   ног   и
остановилась; Барродах  понял,  что  она  оснащена  каким-то  предохраняющим
устройством.
   - Не выпускайте ее! - закричал он, когда косилка  начала  поворачивать  в
сторону. - Толкайте ее, толкайте! - Он махнул  рукой,  подзывая  еще  одного
гвардейца.
   Стоило третьему человеку подтолкнуть машину, как она снова  остановилась.
Барродах в раздражении подбежал  и  толкнул  ее.  Внезапно  та  дернулась  в
сторону. Гвардейцы отскочили, и она тут же рванулась в образовавшуюся  брешь
- датчики засекли путь на волю. Голубое сияние прошлось прямо  перед  ногами
Барродаха, аккуратно измельчив ему носки  башмаков.  Свежий  воздух  холодил
босые пальцы. Барродах взвизгнул и отпрянул, упав на  траву.  Газонокосилка,
довольно урча, заскользила дальше. Он ощутил пальцами ног сырость и в  ужасе
опустил взгляд, почти уверенный, что пальцы отвалятся у него на  глазах.  Но
нет, он был цел и невредим; сырость  шла  от  травы.  Тут  он  заметил,  что
гвардеец с каменным лицом смотрит на него.
   Бори медленно поднялся  на  ноги,  стараясь,  насколько  это  возможно  в
подобной ситуации, спасти лицо.
   - Отведите его в казарму для дисциплинарного  взыскания,  -  буркнул  он,
указывая на распятого на лужайке человека. -  И  убрать  весь  этот  бардак,
живо!
   Он повернулся и захромал прочь, цепляя босыми  пальцами  за  гравий.  Ему
очень хотелось верить в то, что история его позора останется в тайне, но  он
прекрасно понимал, что на это можно не надеяться.
   Для Барродаха оккупация Артелиона протекала не лучшим образом.

***

   Грейвинг была поражена не меньше Брендона, когда Ивард вдруг подал голос:
   - У меня есть кое-что.
   Брендон резко обернулся. Грейвинг тоже  удивленно  покосилась  на  брата,
который ни разу еще  на  её  памяти  не  делился  информацией  с  незнакомым
человеком. Он и вопросы-то задавал очень и очень редко.
   - Хотите посмотреть на принадлежавшую ему вещь? - продолжал  Ивард.  -  Я
всегда ношу её с собой. - Голос его срывался от волнения,  но  он  полез  во
внутренний карман куртки.
   Брендон  кивнул,  одарив  Иварда  одной  из  своих  вежливо-непроницаемых
улыбок.
   - Еще бы, - ответил он.
   Ивард улыбнулся, и тут же над головой прозвучал знакомый сигнал.
   - Скоро выход, - пробормотал он. - Вот.
   Он вытащил руку из кармана - на ладони его  лежал  маленький,  скомканный
предмет.
   Грейвинг удивленно подняла брови. Ивард никому,  кроме  нее,  никогда  не
показывал свое сокровище - единственную вещь, которой он дорожил.
   Взгляд её перебегал с шелковой ленты в красную и  серебряную  полоску  на
лицо Брендона и обратно. Лицо его не изменило выражения, когда он взял ленту
из рук Иварда, только напряглось немного.
   - Ты знаешь, что это такое? - спросил Крисарх, сжав ленту в руке.
   Грейвинг перевела взгляд на ленту в  руке  у  Крисарха.  Наградную  ленту
Лучшему Пилоту, награду, выдаваемую только Военно-Космической  Академией  на
Минерве. На ленте значилась только одна дата, 955 год - год, когда  Маркхема
и Крисарха исключили.
   Ивард судорожно сглотнул, двинув кадыком на тощей шее.
   - Он рассказывал, когда дал её мне.  И  рассказывал  некоторые  из  штук,
которые вы с ним вдвоем вытворяли там. - Он даже прищурился от  удовольствия
при воспоминании об этом. - Он мне это дал,  когда  мы  выбрались  из  одной
переделки. Я там помог немного, пилотируя шлюпку. Он сказал, меня  наградили
бы такой, если бы я учился в Академии. - Он вздохнул и  трогательно  сдвинул
свои почти невидимые на лице брови. - Он меня учил.
   Брендон положил ленту Иварду на  ладонь,  и  тот  бережно  спрятал  её  в
карман.
   - Как ты попал к нему в команду? - спросил Брендон.
   Бледная кожа Иварда порозовела, и он  осторожно  покосился  на  Грейвинг.
Брендон рассеянно посмотрел туда же. Она  поняла,  что  он  до  сих  пор  не
замечал ее.
   - Мы беглецы, - ответил Ивард, и сестра его надеялась, что Аркад  услышит
гордость в его голосе. - Я и Грейвинг. Меня приписали  к  шахте,  когда  мне
исполнилось десять, и, когда мне надоели битье и ползанье по трубам, я  взял
и сбежал. Пробавлялся воровством, пока Грейвинг меня не отыскала.  Она  тоже
сбежала.
   - С планеты? С корабля?
   - Нет, - мотнул головой Ивард. - Не с корабля.
   - Как же вам удалось убежать  с  планеты?  -  В  голосе  Брендона  звучал
интерес, почти сочувствие.
   Грейвинг перестала доверять богатым задолго до  того,  как  они  покинули
родную планету, Правда, они сейчас были не одни,
   "И если Ивард не узнает сейчас, что я думаю по поводу его  трёпа,  он  не
узнает никогда".
   В общем, ей не оставалось ничего, кроме как обреченно ждать, сколько  еще
её братец выболтает этому улыбающемуся Дулу с ничего не выражающими глазами.
   - Нет, я все это  время  мечтал  летать,  -  продолжал  Ивард.  Лицо  его
запрокинулось, словно к небу; Грейвинг уже знала, что  этот  жест  сразу  же
выдает в нем нижнестороннего. - Ну, мы вступили в одну шайку, а  у  Трева  -
вожака нашего - был еще двоюродный брат, так тот летал в экипаже у рифтеров.
Когда они залетали к нам, он взял  нас  с  собой.  -  Ивард  ухмыльнулся.  -
Капитан у них был форменное шиидровское дерьмо, у него и люди  менялись  так
часто поэтому. Но он увез нас с планеты, и я  довольно  много  всего  такого
узнал, пока драил все ихние закоулки. Смотрел, как  они  работают,  особенно
команда на мостике... Любил цифры на экранах... - Он помолчал  с  отрешенным
взглядом. - Ну, сначала-то я  не  знал,  что  они  значат.  Но  потом  начал
соображать. Я их... это...  видел.  -  Его  пальцы  сложились  в  шар.  -  В
четырехмерном. Потом капитан увидел, что я делаю, и посадил под замок. Ну, я
и сделал ноги, как только мы дошли до Рифхтавена. Потом ходил  еще  с  двумя
экипажами - так себе - а потом нас взял к себе  этот  поганец,  Джакарр.  Но
остальной народ у него нам понравился. - Он вдруг  спохватился  и  съежился,
бросив на сестру виноватый взгляд.  -  Я  знаю,  что  слишком  много  болтаю
языком.
   - А что остальные? -  спросил  Брендон.  -  Откуда  они?  Ивард  отчаянно
покраснел. Пока он подбирал слова, вмешалась Грейвинг.
   - Сразу не скажешь. Они все любят рассказать о себе, так что спросите  их
самих. Ивард благодарно кивнул ей.
   - Ну, нам, во всяком случае, рассказывали. Капитана  интересовали  больше
способности. Маркхем говорил, не ошибки  прошлого,  а  нынешний  характер  и
способности, вот что решает, подойдет ему человек или нет.
   - А о собственном прошлом Маркхем рассказывал, нет?
   - Немного. Ну, нам всем  известно,  откуда  он.  Он  и  разговаривал  как
знатный, вроде Монтроза...
   Грейвинг  замолчала,  когда  настойчивый  звонок  прервал  их   разговор.
Странное волнение охватило ее: они вот-вот выйдут  из  скачка  над  планетой
Крисарха - Артелионом.
   - Пора идти на мостик, - сказала она.

20

   Ивард только раз покосился на нее проверить, сердится  она  на  него  или
нет, а потом молча зашагал первым. Грейвинг тоже  молчала,  замыкая  шествие
следом за Крисархом.
   Она глубоко вздохнула. Ивард прекрасно знал, что она не любит,  когда  он
распространяется насчет их прошлого.
   "И есть ведь еще и то, чего он не знает и не узнает", -  мрачно  подумала
она, вспоминая, на что ей пришлось идти, чтобы бежать - а потом вернуться  к
нему на выручку.
   Стряхнув эти воспоминания и ту злость, которую  они  всегда  приносили  с
собой, она прошла прямо к своему  пульту  и  нажала  на  клавишу  включения.
Набирая код автоматической проверки систем,  она  чуть  повернула  голову  и
увидела, что Брендон подошел к незанятому пульту управления огнем. Несколько
секунд он стоял, глядя на пульт. Интересно,  видит  ли  он,  что  "Телварна"
обладает большей