аже усмехнулся.
   - Договорились. Завтра после смены?
   - Заметано. Занимайте столик. - Марим улыбнулась Ильде, все еще  мрачной,
как туча. - И можешь все время стоять у меня за спиной.
   Ильда наконец соизволила усмехнуться.
   - Ага, сейчас. А играть за меня кто будет? Ты просто боишься мне продуть.
   - А то я тебе не проигрывала, Ильда. Ты думаешь, почему у меня белье  все
дырявое?
   - Это не от старости, а от повышенной эксплуатации, - ввязался рыжий.
   - По себе судишь? - отозвалась Марим, и все покатились со смеху.
   На вахте они сдали опознавательные значки, дающие им свободный  доступ  в
секретные зоны инженерной секции. Потрепавшись еще немного и подтвердив, что
завтра вечером будет на месте, Марим ушла.
   Втиснувшись  в  транстуб,  она  выругала  себя  за  неосторожность,   но,
вывалившись наружу вместе с другими у Пятого блока, уже  снова  пребывала  в
солнечном настроении. Ведь нет ничего глупее, чем злиться  на  саму  себя  -
единственного союзника, который есть у тебя в жизни.
   Вийя и эйя сидели вместе. Пушистые создания, повернув шеи под невероятным
углом, вскинули свои тонкие ручонки.
   Марим ответила им тем же знаком, ухмыляясь, и  они  отвели  свои  голубые
фасеточные глаза.
   - Тьфу ты! - сказала она  Вийе.  -  Они  что,  теперь  всегда  так  будут
делать?
   Вийя пристально посмотрела на нее черными глазами.
   - Что делать?
   - Знаки посылать.
   - Кажется, это их успокаивает.
   - А вот меня нет. - Марим вытащила из кармана пачку кредиток.  -  Мне  не
хочется, чтобы они со мной разговаривали, даже  и  знаками.  Мне  было  куда
легче, когда они вели себя так, будто меня вообще не существует.
   - Но они всегда тебя видели. И слышали,  -  сухо  заметила  Вийя.  -  Они
теряются и боятся, когда так много человеческих индивидуальностей хаотически
движутся вокруг. Их успокаивает, когда они получают от  каждого  индивидуума
одни и те же знаки.
   - Вот, значит, почему они показывают "мы тебя видим" по пятьдесят раз  на
дню?
   Вийя, кивнув с улыбкой, указала на ассигнации:
   - Откуда это?
   - Выиграла, - гордо ответила Марим. - Если ты их обменяешь  -  только  не
говори мне где, - у нас будет кое-что на разживу, когда мы выберемся из этой
задницы.
   Вийя бросила деньги на стол и откинулась назад.
   - Ты жульничала.
   - Вот зараза! Ты что, в мозгах у меня рылась?
   Вийя нетерпеливо вскинула черные брови.
   - Нет необходимости, и охоты тоже нет. Это видно  по  тому,  как  ты  ими
швыряешься. Ясно также, что тебя на этом поймали.
   - А как нам иначе золотишком разжиться?
   - Лучше бы ты не привлекала к себе ненужного внимания.
   Марим со вздохом плюхнулась на стул.
   - Почему ты попросту не попросишь Аркада, чтобы отпустил  нас?  Ведь  вся
эта сраная станция теперь его!
   - Нет.
   Марим хлопнула себя по бокам.
   - Ох и упрямая же ты! Какой толк знать самого главного из  чистюль,  если
мы ничего от него не имеем? Он даже не интересуется, живы мы  еще  или  нет,
хотя в большом долгу перед нами.
   - Ничего он нам не  должен.  -  Черные,  в  густых  ресницах  глаза  Вийи
превратились в узкие щелки.
   Марим засмеялась и встала:
   - Мы жизнь ему спасли, разве нет?
   - Если мы начнем просить о том и о сем, то привлечем к себе  внимание,  а
это нежелательно. Даже опасно при той шумихе, которую новости подняли насчет
рифтеров.
   Марим усмотрела в этом скрытый упрек.
   - Ну, Ник не такой. Сейчас все только и говорят про "Ух Ты".
   - До следующей жуткой истории. А Панарх  ничем  не  может  помочь  Локри,
потому что процесс, которого так усердно добиваются, направлен и против него
тоже. И мы все здесь замешаны.
   Марим фыркнула с досадой.
   - Значит, с Ником мне больше говорить не придется. Блин!  Пойду  схожу  к
Локри.
   Она  мигом  добралась  до  Первого   блока,   где   содержались   опасные
преступники.  Каждый  раз,  бывая  здесь,  она  обращала  внимание  на  меры
безопасности и не понимала, каким таким манером Вийя  собирается  освободить
Локри. Это местечко будет покрепче, чем Рифтхавен, когда он закрывается.
   Увидев  Локри,  она  почувствовала  себя  виноватой.  Его  красивое  лицо
похудело и выглядело измученным, победительная  улыбка  казалась  натянутой.
Двигался он с обычной своей томной небрежностью, но очень отощал - наверное,
не ест ничего.
   - Куда это ты пропала?  -  спросил  он,  приложив  ладонь  к  дипластовой
перегородке.
   Марим приложила руку к дипласту с другой стороны, стараясь  не  показать,
как ей жалко Локри. Мало того, что ему грозит смерть, он  даже  прикоснуться
ни к кому не может. Марим содрогнулась и тряхнула головой, чтобы это скрыть.
   - Извини. Все играю, стараюсь обеспечить что-нибудь на будущее, когда  мы
сделаем скачок отсюда.
   - Ты правда веришь, что мы его сделаем? - Локри поднял тонкую бровь.
   - Вийя так говорит - а она пока своих обещаний не нарушала.
   - Это она, похоже, сдержать не сможет. - Он  отнял  руку  от  дипласта  и
потер глаза.
   - Ну а что этот Иксван, которого нанял Брендон? В новостях говорят, что в
Белом Южном он был первый сорт.
   - Говорить он мастак. Заставил меня повторить всю бодягу с самого  начала
и сказал все, что полагается, насчет того, что мы  добьемся  правосудия.  Но
бывшему рифтеру особенно не на что рассчитывать, когда  вокруг  нас  развели
такую шумиху, - так что вряд ли он долго продержится на ринге.
   - Да уж, - фыркнула она. - И на Панарха ты тоже не  особо  рассчитываешь.
Ты пессимист похуже Вийи.
   - Она реалистка, как и я. - Он побарабанил пальцами  по  столу.  -  Давай
лучше поговорим о другом. Расскажи, как вы летали к Пожирателю Солнц.
   - Ладно, - удивилась Марим. - Только ведь Вийя и Монтроз уже были у  тебя
после возвращения.
   - Были - Вийя два раза, а Монтроз один.  Но  они  только  и  делали,  что
прочесывали мои воспоминания четырнадцатилетней  давности,  в  точности  как
Иксван,
   Марим надоели бесконечные  разговоры  о  процессе,  но  тут  она  ощутила
проблеск интереса.
   - Ну и как, нашли они что-нибудь? С Монтрозом я теперь почти не вижусь, а
из Вийи, сам знаешь, слова не вытянешь.
   Локри устало покачал головой.
   - Только то, чего я не мог понять с самого начала: случайные акты насилия
не влекут за собой уничтожения банка данных, принадлежавшего жертвам,  -  да
еще такого искусного, что следов не найдешь.
   Марим присвистнула:
   - Видать, твои родичи были шишки крейсерского класса.
   - Ничего похожего. Кендрианы - всего лишь младшая ветвь Вакиано...
   - Кораблестроители, - пробормотала Марим. Каждый рифтер хоть раз в  жизни
пожелал, захватил или украл вакиановскую яхту.
   - Мы к их делу отношения не имели. У  нас  была  лицензия  от  Консилиума
Внешних  Дел  на  проведение  научных  экспедиций.  Никаких  яхт  -   только
исследовательские корабли, оснащенные техникой,  которую  Флот  и  настоящие
приграничные исследователи сочли бы устаревшей.
   - Так, может, они наткнулись на что-нибудь новенькое?
   - Все, на что бы они ни наткнулись, поступило бы  в  ДатаНет  еще  до  их
возвращения домой, - нетерпеливо прервал Локри. -  Лицензия  предусматривала
прямой кодированный ввод с первого же по курсу Узла. Так всегда и делается.
   - Но в их компьютере должно было что-то остаться. Ты не проверял?
   - Само собой, - щелкнул пальцами Локри. - Как только пришел домой и нашел
их мертвыми. Провел поиск вне  домашней  системы  -  ее  уже  очистили  -  и
обнаружил, что все их средства были переведены на мое имя. Тут-то я и понял,
что меня подставили.
   - А ты не пробовал выяснить, кто?
   - Еще как пробовал - когда только мог. - Локри поколебался и сказал:
   - Как-то  вечером,  надравшись  больше  обычного,  я  рассказал  об  этом
Маркхему, и он тоже попробовал. На свою прибыль от первого налета  на  Хрима
мы купили у программиста червяка - хтона девятой степени.
   - Вот оно что! Я не  знала,  что  рифтерский  червяк  может  копнуть  так
глубоко. Ты потратил на это всю свою долю, а мне ничего не сказал.
   Марим притворилась обиженной, но Локри этого как будто и не  заметил.  Он
встал со стула и принялся расхаживать по своей клетушке - Марим поняла,  что
это уже вошло у него в привычку.
   - Конечно, не сказал. Да и зачем? Мы выяснили немногим больше того, что я
уже знал. В основном то, что все студенты, участвовавшие в том рейсе,  потом
погибли или пропали без вести. А чистюли  чуть  нас  не  засекли.  На  такой
глубине в ДатаНете так же  опасно,  как  и  в  Рифте:  приходится  двигаться
ощупью. Чтобы найти улики, которые еще могли сохраниться, нужен  программист
получше нас.
   "Такой, как Вийя", - подумала Марим, но вслух ничего не сказала.  Незачем
вселять в него ложные надежды. Вся эта болтовня о свидетельствах и уликах  -
сплошная потеря времени. Легальными методами им Локри не  освободить.  Марим
сменила тему.
   - А сестру свою ты так и не видел?
   Локри угрюмо сжал губы.
   - Нет.
   - Ты знаешь, что она пропала?
   Локри вскинул голову, распахнув серые, как море, глаза.
   - Как пропала? Она что, мертва?
   - Да нет же, просто исчезла. Чистюли сплетничают, что  Архон,  с  которым
она жила, сперва пыхтел, что твой двигатель в суперкритическом,  а  потом  и
думать о ней забыл - или вид такой делает. Теперь он связался  с  мальчишкой
Харкацусом, у которого папашу подставили как главного заговорщика.  Об  этом
много толковали перед нашим отлетом на Геенну.
   Локри метался взад-вперед, словно зверь в клетке.
   - Что бы это значило? - пробормотал он.
   - Может, ей просто надоел этот паскудный Архон, вот она и ушла к другому.
Слухи ходят, что против него лучше не возникать и что руки у  него  длинные.
Если так, то понять ее можно, правда?
   Локри прервал свою беготню и плюхнулся на  скамейку,  запустив  пальцы  в
длинные черные волосы.
   - Не могу я мыслить связно. Расскажи мне о Пожирателе Солнц. Какой он?
   Марим, чтобы развлечь его, пустилась в  долгое  повествование.  Пересыпая
свою речь самыми ненормативными  эпитетами,  она  рассказала  о  путешествии
"Телварны" в систему Геенны на борту "Грозного" и о том, как  крейсер  перед
своим возвращением на Арес запустил их в Рифт.
   - ... Рыжик по дороге положил глаз на десантницу, а эйя  вконец  спятили.
Смехота - я жалела только, что вас с Жаимом нет. Короче говоря,  после  пары
убийственно долгих вахт старый мудак Омилов засек-таки что-то.  На  вид  это
было  как  тусклая  красная  звезда  С  каким-то  странным  спектром  и  без
рентгеновских лучей.
   - Почему странным? - заинтересовался Локри.
   - Так Омилов сказал. Оказалось, что бинарий  черной  дыры  с  фрактальным
спектром размерности одна целая семь десятых.
   На лбу у Локри прорезалась складка, и он мотнул головой. Марим посмотрела
на него с любопытством, но он только рукой махнул - продолжай, мол.
   - Тут он и говорит - прямо как по-писаному: "Ни один, говорит,  известный
процесс не  имеет  такой  спектральной  метки.  Это  значит,  что  мы  нашли
Пожиратель Солнц". Тогда мы расставили сенсорный ряд  -  чуть  двигатель  не
спалили, пока скакали, - и получили довольно четкую картинку. Прямо красота:
газы текут от красного солнца в соседний диск и переливаются  всеми  цветами
радуги - от красного по краям до ярко-белого в центре, где они уходят  через
горизонт превращения в черную дыру.  А  на  внутреннюю  часть  накладывается
какая-то рябь - Омилов решил, что это Пожиратель Солнц делает. Ну  уж  такой
хреновины, как это паскудство,  я  в  жизни  не  видала  -  сплошные  трубы,
завязанные узлом. Насколько можно было разглядеть, конечно.
   - А поближе нельзя было подойти?
   - Нет, Флот запретил. - Марим сморщила нос. - Оно и к лучшему, по  правде
сказать. На него и смотреть-то противно, а как  вспомнишь,  что  там  еще  и
должарианцы засели со своими пыточными машинами... Чтобы я еще раз  хоть  на
световой год подошла к этому месту? За все солнца Рифтхавена не заставите!

***

   Монтроз обвел  взглядом  кухню  анклава.  Весь  персонал  прекратил  свою
работу, кроме запасного шеф-повара, который,  как  и  полагалось,  продолжал
помешивать соус.
   Подручные взирали на Монтроза со смесью тревоги и любопытства.
   - Отлично, отлично, - сказал  он,  медленно  проходя  между  разделочными
столами. - Лук надо резать на порядок мельче - горуш должен быть однородным,
как масло. А посвежее тиэста не нашлось? Какой-то он  у  тебя  вялый.  Такой
оставляет после себя  горечь  -  попробуй  сам.  -  Монтроз  не  остановился
посмотреть, выполнит ли молодой повар, ответственный за фазы, его  указание,
- он  знал,  что  выполнит.  -  Вина  к  обеду  уже  отобрали?  Я  сам  буду
прислуживать. Леди Ваннис известна своей разборчивостью.
   "И я хочу сам за ней понаблюдать", - подумал он, выходя.
   В четвертой подошедшей капсуле нашлось достаточно места для человека  его
габаритов.  Время  переезда  Монтроз  использовал,  чтобы  переключиться   с
кулинарии на клинику.
   Он был очень занят на своих двух работах - куда больше, чем в  рифтерские
времена,  которые  теперь  казались  ему  прямо-таки   сибаритской   жизнью.
Случались, конечно, опасные моменты,  когда  работаешь  очень  напряженно  и
почти не спишь, но большей частью он мог вволю баловать себя  хорошей  едой,
хорошей музыкой и дорогими партнершами по сексу.
   Первые два фактора он  имел  и  здесь,  только  третий  отсутствовал,  но
занятость не давала Монтрозу этого замечать. Деля свое время между  анклавом
и клиникой в поллойском районе, он был в курсе всей жизни Ареса.
   И это позволяло ему строить кое-какие планы.
   Транстуб останавливался прямо напротив  клиники.  Монтроз  вошел,  и  шум
обрушился на него со всех сторон. Это место  днем  и  ночью  кишело  людьми,
требующими заботы. Регистратор улыбнулся ему.
   - У нас записаны двое - один новый, один повторный. А потом еще вот. - Он
показал на ожидающих своей очереди.
   - Спасибо, генц Кельнар. -  Монтроз  прошел  в  кабинет,  которым  обычно
пользовался. Интересно, как Кельнар умудряется сохранять свое благодушие?
   Прежде чем вызвать первого пациента, он просмотрел записи,  сделанные  за
двадцать часов, прошедших с его последней смены.
   Он сразу отсортировал ушибы,  гематомы,  легкие  переломы,  сотрясения  и
прочее: стресс,  вызванный  перенаселением,  все  чаще  приводил  к  дракам.
Остались более серьезные травмы,  причиной  которых  был  далеко  не  всегда
несчастный  случай.  Он  поморщился,  прочитав  в  откровенных   медицинских
терминах о человеке, которому в драке выдавили глаз.
   И восемь смертных случаев. Монтроза пробрало холодом от одного из кратких
резюме патологоанатома: почти полный биологический  гемолиз.  Снова  яд.  Он
просмотрел результаты тестов и  вздохнул  с  облегчением:  какая-то  идиотка
ухитрилась провезти сюда гнельскую призрачную змейку, названную так за почти
полную прозрачность, а ее дружкам стало любопытно.
   Однако были и другие отравления, а также  еще  более  странные  смерти  и
ранения, явно отдающие криминалом. В них  просматривалось  нечто  общее,  но
Монтроз не настолько хорошо владел компьютером, чтобы выловить это сходство.
   Вздохнув, он переключил пульт и вызвал больного.
   История болезни была краткой: женщина, офицер Флота,  возраст  шестьдесят
три года, атеросклероз, жалобы на боли в сердце.
   "На три года моложе меня", - подумал Монтроз. Дверь  открылась,  и  вошла
низенькая, коренастая женщина. Почему она не обратилась к  военным  медикам?
Диагноз ей был поставлен уже некоторое время назад, и она давно могла пройти
атеролиз. Ее случай - не то что спастическая стенокардия Себастьяна Омилова.
   Он сразу увидел, что у нее сейчас тоже приступ, и  серьезный:  бледность,
сузившиеся от боли глаза, стиснутые челюсти, затрудненное дыхание.
   Одной рукой она массировала себе плечо.
   Посмотрев еще раз на ее имя, Монтроз сказал:
   - Коммандер Тетрис? Начнем лечение немедленно - это серьезно.
   Он уже думал о процедуре, и ее первые слова не сразу дошли  до  него.  Он
задержал руку над подносом с инструментами.
   - Я сказала, что с этим можно  подождать.  -  Тонкий,  как  нитка,  голос
чуть-чуть окреп. - Выслушайте меня, пожалуйста.
   - Будь я проклят, если стану сидеть и смотреть, как вы тут умираете.  Что
за срочность такая?
   - Это важнее, чем моя жизнь.
   Затуманенные болью глаза смотрели твердо.
   - Ну вот что, давайте хотя бы облегчим боль, тогда и поговорим.  А  потом
уж займемся вот этим. - Он коснулся ее левого плеча.
   Глаза у нее были серо-голубые, на лбу пролегли тонкие морщины.
   Она позволила сделать себе инъекцию. Вместе с  анальгетиком  он  ввел  ей
сильное артериальное средство, и вскоре на ее щеках появилась слабая краска.
   - Вот так, теперь говорите. Только побыстрее: если я увижу  еще  какие-то
признаки недомогания, сразу начну вас лечить.
   К его удивлению, она достала из  кармана  своего  служебного  комбинезона
маленький детектор и обвела им комнату.
   Удостоверившись, что жучков тут нет, она вздохнула и села поудобнее.
   - Я видела интервью с Товром Иксаном и сначала хотела пойти  к  нему.  Но
потом я провела поиск и всплыло  ваше  имя.  Он  побывал  у  вас,  и  теперь
Кендриан получил одного из лучших вокатов в Тысяче Солнц, а Ликросса  убрали
с Рейда.  Вы  занимаете  в  анклаве  место  более  значительное,  чем  может
показаться. Что еще важнее, вы рифтер, - значит,  есть  шанс,  что  вы  меня
выслушаете, прежде чем обратиться к властям. И вы с Тимбервелла и, возможно,
хотите добиться справедливости.
   Монтроз ощутил гнев и удовольствие одновременно.
   - Продолжайте.
   - Скажу вам сразу: я предательница.  -  Ее  глаза  смотрели  все  так  же
твердо, но дрожащий голос показывал, чего ей стоят эти слова. -  Я  лгала  и
замышляла недоброе, но сейчас я не лгу. Я готовила демократическую революцию
в Облаке Шелани, в Северном Фениксе: нам  хотелось,  чтобы  в  правительстве
были представлены и мы, а не только аристократы, транжирящие деньги на  свои
пороки. Но потом выяснилось, что наше движение использовал для  своих  целей
Должар. Когда мы узнали об этом, то отказались от своих  планов,  попытались
исправить вред, который причинили, и вступили - хотя и безуспешно - в борьбу
с захватчиками. В конце концов я оказалась здесь. -  Ее  голос  терял  силу,
хотя глаза ее сохраняли, и Монтроз подвинулся поближе, чтобы лучше  слышать.
- Вскоре Шривашти, бывший Архон Тимбервелла, пришел ко  мне  и  сказал,  что
знает о моем прошлом и донесет на меня Найбергу, если  я  не  буду  снабжать
его... нужной информацией. Я согласилась  только  потому,  что  знала:  если
откажусь, он найдет кого-то другого, не такого, возможно, способного, как я.
-  Она  холодно  улыбнулась.  -  Мое  призвание  -  программирование,  а  не
революция. Я дала ему то, что он просил, но  при  этом  сумела  пробить  его
защиту, использовав некоторые упомянутые им факты. С его кодами не  пришлось
долго возиться, - с легким  презрением  добавила  она.  -  И  мне  открылось
кое-что любопытное.
   Она остановилась и осторожно перевела дыхание.
   - Мне уже лучше, благодарю вас. Итак, я обнаружила переписку  Шривашти  с
неким Мартином Керульдом, эгиосом Брангорнийского Узла.
   Она склонила голову набок, ожидая реакции Монтроза. Он откуда-то знал это
имя, но не помнил откуда.
   -  Махинации  этого  болвана  по  передаче  контроля  над  Узлом  Должару
подготовили вражескую атаку. Несчастный замышлял возвести на трон Галена.
   Монтроз кивнул. Брендон однажды вскользь упомянул об этом.
   - Пакетный заголовок одного из сообщений направил меня к  другой  цепочке
посланий. Опираясь на источник, который не вправе открыть,  я  полагаю,  что
здесь корреспондентом был Барродах, правая рука Эсабиана.  Эту  переписку  я
расшифровать не могу, но есть шанс достигнуть успеха, если я получу доступ к
более свежим сообщениям и передачам.
   Видя растерянность Монтроза, Седри остановилась.
   - Насколько