скают ветры, а я их люблю.
   Ивард засмеялся, Тате Кага тоже, и пузырь завертелся так, что у  парня  в
глазах зарябило.
   - Только и осталось мне  треклятых  физических  удовольствий  на  седьмой
сотне лет - это да еще накласть хорошую кучу. Но "Куча",  извините,  не  мое
имя. Оставляю его моим друзьям Дулу.
   Юный рифтер снова расхохотался, вспомнив некоторых чистюль, которых видел
здесь, на Аресе. Отсмеявшись, он спросил:
   - А третье объяснение?
   Тате Кага перестал улыбаться, и его пузырь остановился,  оставив  старика
висящим вниз головой.
   - Это ты должен сам понять. - Пузырь плыл  вверх.  -  Приходи  ко  мне  в
гости.
   Ивард посмотрел, как пузырь с Тате  Кагой  исчезает  в  мягком  свечении,
потом приступ дурноты вывел парня из состояния прострации, и он  вернулся  в
дом.
   Там он заказал что-то  питательное  и  съел,  не  разбирая  вкуса.  Потом
повалился на кровать и закрыл глаза.
   Сны он теперь видел не только свои. Миновав длинную цепочку воспоминаний,
которыми наделил его геном келлийского Архона, он окунулся в нечто знакомое,
услышал шепот и узнал голоса эйя.
   Один-с-тремя теперь поправилась?
   Поправился, - сонно поправил Ивард,  глядя,  какой  бы  сон  выбрать.  Он
понемногу  учился  управлять  сновидениями,  но  получалось  не  всегда.  Он
ненавидел некоторые вещи, которые ему снились.
   Потом послышался четкий голос, насмешливый и мягкий: Вийя.
   Даже не старайся, Рыжик. До них это никогда не дойдет.
   Ее веселость была как струйка золотистого света.
   Почему я тебя слышу? - спросил Ивард. - Я ведь не темпат. А ты далеко,  в
Колпаке. - Послав ей эту мысль, он вспомнил картину: Вийя и Локри, сомкнутые
в яростном приступе страсти.
   Но если она и воспринимала его слова, то образов, к счастью,  не  видела.
Она ответила так, как он и ожидал:
   Твоя связь с келли и моя с эйя  как-то  соединяют  нас.  А  эйя  ждут  не
дождутся, чтобы включить тебя в свой проект,  -  но  не  теперь  еще.  Когда
окрепнешь.
   Что за проект ?
   Мы должны найти Сердце Хроноса. Но не думай об этом пока - и  никогда  не
обсуждай это с чистюлями. Спи,  набирайся  сил.  Когда  проснешься,  к  тебе
придет Жаим. Мы поговорим об этом позже.
   Ивард без слов выразил  согласие,  и  Вийя  исчезла.  Но  где-то  позади,
вопреки послушанию, возникла вдруг упрямая мысль:
   Но ведь Тате Кага - тоже чистюля.
   Ивард не знал, почему это вдруг пришло ему в голову.
   Потом ему вспомнилось язвительное замечание  Грейвинг:  "Нельзя  доверять
человеку только потому, что он красиво  говорит",  но  голубой  огонь  весом
своего опыта подтвердил впечатление Иварда: старый нуллер - хороший человек.
   Да заткнитесь вы все!
   Внутри воцарилась тишина, но хорошее чувство от  Тате  Каги  осталось,  и
мальчик благодарно уплыл в хороший сон о недавнем времени, когда Грейвинг  и
Маркхем были еще живы и все они, свободные, летали на "Телварне"...

***

   - Две дуэли?
   Ваннис, отвернувшись от зеркала, посмотрела на женщину,  лежащую  поперек
ее кровати.
   Улыбка Бестан приобрела сардонический оттенок.
   - А ты не знаешь, деточка? Где же ты была?
   - Один день меня выворачивало наизнанку, а на второй я  отсыпалась  после
этого, - засмеялась Ваннис. Она никому не призналась, что использовала  свою
действительно бурную реакцию на ту гадость,  которую  подмешал  в  проклятый
шиидранский  чай  Шривашти,  чтобы  дождаться  повторного  визита   Брендона
лит-Аркада.
   - Если бы я была пошлой женщиной, - все так же сухо отозвалась Бестан,  -
и если бы мы находились дома, я порекомендовала бы тебе как-нибудь  вечерком
прогуляться по Галерее Шепотов.
   - Постараюсь возместить  ущерб  тем,  кого  обидела  вчера,  -  вздохнула
Ваннис.
   - Напрасно ты велела своей горничной говорить  всем,  что  ты  больна,  -
последовал неумолимый ответ.
   - Но я правда болела. - Ваннис  все  еще  нервничала,  и  это  делало  ее
капризной. Так приятно, когда за тобой ухаживают - и можно дать  волю  своим
эмоциям.
   - Болеть можно только  по  исключительно  веской  причине,  -  засмеялась
Бестан.
   - Тау  напоил  меня  каким-то  ужасным  шиидранским  чаем.  Он,  конечно,
обнаружил это, только когда я уже выпила. Хочешь, чтобы медтехи разнесли это
повсюду - даже если у них есть лекарство, что вряд ли?
   - Нет, конечно, - сморщила нос Бестан. -  Сомнительная  репутация  сейчас
никому не нужна.
   Ваннис, закрыв глаза, Помассировала виски.
   - Тау, возможно, это пришлось бы как раз по вкусу.
   - Все что угодно, только не вульгарность - она просто скучна. Чего он  от
тебя хочет?
   Ваннис вздохнула.
   - Мама, бывало, говорила: "Тот, кто клянется в своих честных  намерениях,
наверняка скрывает нечто более важное, чем то, о чем идет  речь".  Он  хочет
знать, зачем Флот атаковал Артелион и как Брендон узнал  о  заговоре  против
своей жизни. Что еще у него на уме, я не могу пока угадать.
   Бестан разглядывала пляшущие  в  воздухе  пылинки,  рассеянно  поглаживая
тонкой рукой живот. Ваннис  с  детства  привыкла  называть  Бестан  тетей  и
никогда не любила своих родных теток так, как ее, но  она  не  понимала  эту
женщину. С чего вдруг, например, та  решила  в  семьдесят  лет  родить  себе
наследника и настояла на том, что  выносит  его  сама?  Ребенок  должен  был
родиться как раз перед нашествием Эсабиановых рифтеров. Бестан,  ее  мужу  и
всему семейству пришлось  бежать  на  старом  торговом  судне,  единственном
уцелевшем  после  внезапной  атаки.  На  его  борту   не   было   настоящего
медицинского оборудования. "Счастье еще, что она вовремя  попала  на  Арес".
Ваннис пробрало холодом.
   - Мне недостает твоей матери, -  внезапно  сказала  Бестан.  -  Верховная
Фанесса ничего о ней не говорила?
   - Нет. Да я и не спрашивала. На Дезриене люди исчезают постоянно - притом
она, возможно, назвалась вымышленным именем.
   -  Пятнадцать  лет  -  долгий  срок  для  паломничества,  особенно  когда
паломница ни во что не верит.
   Ваннис кивнула, обуреваемая знакомыми противоречивыми чувствами. Из  всей
своей знатной родни она любила только мать и до сих пор скучала по ней, но к
этому примешивалось возмущение за нестандартные методы своего воспитания.
   По непонятным причинам - на это могла ответить  только  сама  мать,  если
найдется,  -  Ваннис  обучали  только  изящным  искусствам,  от   манер   до
архитектуры. После исчезновения матери семейное дело перешло в руки  дяди  -
правда, нарождающиеся амбиции Ваннис были удовлетворены. Ее знания в области
политики и экономики оставляли желать лучшего, да и те она приобрела  помимо
воли Семиона.
   Ваннис протянула руку и включила пульт.
   - Ну хорошо. Устрою завтрак для  узкого  круга  -  для  тех,  кого  вчера
отказалась принять.
   Бестан, кивнув, встала, оперлась на  ночной  столик  и  тихо  выругалась,
держась за живот.
   - Уж эти мне дети! - еле слышно произнесла она, и на миг  эта  блестящая,
элегантная женщина показалась Ваннис старухой. Но юмор  тут  же  вернулся  к
ней, и лицо просветлело, несмотря на круги под  глазами.  -  Пора,  пожалуй,
навестить своего наследничка.
   Ваннис поцеловала ее, проводила до  двери,  задумчиво  поправила  юбку  и
подумала: а мне не мешало бы навестить большого наследника.

***

   Погибшие при Артелионе не давали Марго Нг спать. Она оделась и  прошла  в
Зал Ситуаций. Там находилась официально оправданная причина  ее  действий  -
оставалось оправдаться только перед собой.
   Часовой, отдав честь, открыл перед ней дверь. Она постояла немного, глядя
на странную дихотомию света и тьмы в сердце Ареса.
   Зал Ситуаций не имел никакого понятия о суточном ритме своих  создателей.
Внизу всегда стоял яркий искусственный  полдень,  и  множество  умных  голов
пыталось преодолеть пространство-время и проникнуть в планы врага.
   Но над этой суетой во мраке, созданном с помощью  хитрой  оптики,  висела
туманная,  мерцающая  голограмма  Тысячи  Солнц,   все   время   меняясь   в
соответствии с информацией, поступающей с пультов  внизу.  Тьма,  тяготеющая
над светом, угнетала Марго, и она стала снова смотреть  вниз.  Тьма  слишком
напоминала терзающие ее угрызения совести.
   Незамеченная офицерами и аналитиками, сидящими у пультов, Марго прошла  к
маленькой двери, охраняемой двумя десантниками. Проверив  сетчатку  Нг,  они
расступились, и дверь скользнула вбок. Там, у стены, бросающая вызов строгим
геометрическим  линиям  человеческой  техники,   светилась   красным   огнем
урианская гиперрация с плавными, почти органическими контурами.
   Нг крепко сцепила руки за спиной. Ни за что на свете она не притронется к
этой штуке после того первого Контакта в ангаре подбитого  "Грозного"  после
битвы при Артелионе. Она стиснула зубы при этом воспоминании: тепло  твердой
человеческой плоти, которым  отозвался  ей  аппарат,  ничего  не  знающий  о
человеке, напомнило ей Метеллуса Найаши, ее возлюбленного. Он погиб в бою, и
она сама послала его на смерть.
   И вот расплата. Она знает, что решение  ее  было  правильным,  но  всегда
будет  об  этом  сожалеть.  Она  всегда,  даже  в  кадетах,  понимала,   что
насильственная смерть может постигнуть каждого, кто избрал флотскую карьеру.
Но теперь она узнала, что собственная смерть - ничто по сравнению с  потерей
тех, кто погиб по твоему приказу.
   Марго почти слепо повернулась и  вышла,  ища  забвения  в  сутолоке  Зала
Ситуаций.  Она  бродила  от  пульта  к  пульту,  заглядывала   через   плечи
операторов, время от  времени  задавала  вопросы.  Информация,  плывущая  из
гиперрации,  постепенно  рисовала   картину   должарской   стратегии,   хотя
переговоры большей частью были закодированы и до сих  пор  не  расшифрованы.
Достаточно было и тех, что  велись  открытым  текстом  -  рифтеры  трепались
вовсю,  щедро  делясь  сведениями  о  своих   передвижениях.   И   заголовки
закодированных должарских сообщений, как и предполагалось,  уже  поддавались
криптоаналитикам, увеличивая приток информации.
   По краям Ситуационного Зала имелись ниши, в каждой из которых стоял  свой
пульт. Вокруг одного из  них  столпились  молодые  офицеры  вместе  с  парой
штатских    аналитиков,    там    же    виднелась    миниатюрная     фигурка
связистки-рифтерши,  которую  десантники   сняли   с   рифтерского   эсминца
"Смерть-Буран"  вместе  с  гиперрацией.  Кто-то  должен  был  показать,  как
обращаться с урианской аппаратурой.
   Азиза - вот как зовут эту связистку. Нг уже повернула прочь,  но  смешок,
изданный одним из аналитиков, вернул ее назад. Она подошла поближе, внезапно
узнав выражение на лицах тех, кто смотрел на  мерцающий  экран.  В  пределах
ниши, где действовала  звукоизоляция,  страстные  стоны,  идущие  с  пульта,
заглушили все прочие звуки Ситуационного Зала.
   На что это они смотрят? Марго отказывалась верить, что  офицеры  способны
развлекаться эротическим чипом в самом секретном помещении Ареса.
   Тут один лейтенант повернул голову, и улыбка застыла  на  его  губах  при
виде Нг. Он вытянулся в струнку.
   - Старший офицер на палубе!
   Прочие  офицеры  тоже  встали  по  стойке  "смирно",  а  штатские  слегка
смутились. Только рифтерша продолжала с ухмылкой смотреть на экран.
   Нг прошла вперед сквозь кучку расступившихся перед ней молодых  офицеров.
Взглянув на экран, она моргнула. Это действительно был  эротический  чип.  В
ней вспыхнул гнев, но символы в нижнем углу экрана погасили его:
   РЕАЛЬНОЕ ВРЕМЯ.
   - Что это такое? - Она даже не пыталась скрыть свое недовольство.
   - Сэр, - ответила девушка-лейтенант, принимая на себя ответственность как
старшая по званию (на  ее  именной  табличке  значилось  "Абрайан"),  -  это
передача в реальном времени с двух рифтерских  кораблей,  которые  разделяет
около пятисот световых лет.
   Маленькая рифтерша заразительно хихикнула.
   - Это впервые, капитан.
   Экран был поделен на две части. В одном окне плавал мужчина, в  другом  -
женщина; оба, видимо, в состоянии невесомости, оба затянутые с головы до пят
в гладкие, облегающие дипластовые скафандры. Оба,  держа  в  объятиях  куклу
размером  с  человека  из  того  же  материала,   извивались   в   судорогах
сексуального экстаза.
   - На них телегазмы, - заметил один из штатских, с круглым,  блестящим  от
пота лицом.
   - Да, милый, так, так! - стонала женщина на экране. Нг обратила внимание,
что кукла у нее оснащена куда основательнее, чем ее далекий партнер.
   - Газмы передают ощущения от  искусственного  акта  другому  партнеру,  -
пояснил другой аналитик. На его длинном худом лице выделялись слишком полные
губы.
   - Капитан и без тебя знает, что такое газм, придурок, - рявкнул  на  него
один из офицеров и тут же покраснел до ушей.
   - У-ум! У-ум! - стонал мужчина. Дипластовая кукла пищала и поскрипывала в
его руках.
   Гнев Нг совсем прошел при виде отчаянного смущения молодого офицера.  Его
подвела флотская гордость. Ничего, пусть помучается немного - это пойдет ему
на пользу.
   - Такого еще не было, - снова хихикнула Азиза.
   Нг подняла бровь.
   -  Это   первые   люди,   которые   умудряются   трахаться,   будучи   на
противоположных концах Тысячи Солнц.
   - Угум. - Нг не спешила облегчить терзания своих офицеров.
   - Мы определили, сравнивая их реакции, что связь  у  них  идет  в  прямом
эфире, - вставил круглолицый аналитик.
   - По крайней мере  нормы  человеческого  реагирования  это  допускают,  -
добавил другой.
   - Крепче! Быстрее! - вопила женщина.
   - У-ум! Умм! О-ох! - вторил ей мужчина.
   - Сквик-сквик-сквик, - отвечали дипластовые куклы.
   - Понятно, - сказала Нг.
   Экран внезапно мигнул.
   - Еще кто-то подключился, - пояснил Круглолицый. Он постучал по клавишам,
и на экране появилось еще одно окно,  а  в  нем  -  узкое,  бледное  лицо  с
презрительно смотрящими темными глазами.
   - Ой, блин, - сказала Азиза. - Это ж  Барродах,  голос  Дватара.  Что  он
делает?
   Аналитик  расширил  окно.  Перед  бори  на  столе  лежали  две   куколки,
миниатюрные копии тех, которые использовали на всю катушку далекие рифтеры.
   - Он перекрывает газмовые каналы! - воскликнул Губастый.
   Барродах взял одну из кукол и свирепо стиснул  ее  в  руках.  Мужчина  на
экране завопил и отшвырнул от себя свою куклу, схватившись за пах.  Барродах
взял вторую куклу. У Нг все свело внутри при виде того, что он с ней сделал.
Женщина закричала и скрючилась, как раздавленное насекомое.
   Тогда бори начал играть двумя злосчастными рифтерами, точно  на  клавишах
адского органа, в котором звучат  вопли  грешников.  Они  отчаянно  пытались
дотянуться до  своих  пультов  и  отключиться,  но  Барродах  им  не  давал.
Выражение его лица вызывало у Нг тошноту.
   -  Он  покажет  это  на  каждом  корабле,  чтобы  другим  неповадно  было
баловаться по гиперсвязи, - сказала Азиза. - Он орал об этом с самого начала
войны - теперь рифтеры точно испугаются.
   - Остановите его, - приказала Нг.  -  Нам  нужно,  чтобы  они  продолжали
болтать.
   - Нет возможности, - ответила Абрайан. - Наши пульты настроены только  на
прием.
   - Да нет, можно - и никто нас не обнаружит,  -  вмешался  Круглолицый.  -
Теперь мы уже знаем, что природа гиперволн не позволяет  обнаружить,  откуда
исходит сигнал.
   Нг включила свой босуэлл и вызвала дежурного офицера. (Кватемок слушает.)
   (Это Нг. Мне нужно, чтобы открыли пульт № 28. Чрезвычайная ситуация.)
   (Я  должен  связаться  с  адмиралом  Найбергом.)   Нг   услышала   щелчок
отключения.  Теперь  вся  ее  репутация  поставлена   на   карту.   Найберга
побеспокоят, где бы он ни был и что бы ни делал.
   Особенно жуткий вопль заставил ее внутренне съежиться.
   - Уберите звук, - распорядилась она. Многие в зале  поворачивались  к  их
нише, несмотря на глушители.
   После бесконечно долгого ожидания на пульте открылось  еще  одно  окно  с
тяжелыми чертами адмирала Найберга. На его лице  читалось  отвращение  -  он
явно посмотрел по своему пульту ту же передачу в реальном времени.
   - Что происходит? - рявкнул он.
   Нг вкратце объяснила.
   - Если  его  не  остановить,  вещание  открытым  текстом  катастрофически
уменьшится.
   - Так остановите. - Адмирал исчез с экрана.
   Красный  огонек  над  клавиатурой  сменился  зеленым.  Азиза,  наклонясь,
застучала по клавишам. Двое аналитиков переместились поближе к  ней,  и  все
трое  стали  переговариваться  рублеными  фразами,  смысла  которых  Нг   не
улавливала.
   - Я думаю... - сказал Круглолицый.
   - Держи этот канал, гетеродинируй их... - прервал Губастый.
   - Есть, - заявила Азиза и, отпихнув обоих, села за пульт и стала нажимать
клавиши.
   Вопли внезапно прекратились. Оба рифтера  из  последних  сил  подплыли  к
своим пультам, и их окошки на экране  погасли  -  остался  только  Барродах,
занявший теперь весь экран. Вид у него был удивленный и разочарованный.
   Он положил кукол и хотел взяться за клавиши, но куклы  точно  пристали  к
его рукам. Раздался влажный сосущий звук, и Барродаха  охватила  паника.  Он
отчаянно затряс руками, но звук стал еще громче, и куклы налезли на руки  до
самых запястий.
   Аналитики покатились со смеху.
   - Азиза обратила их сфинктеры в другую сторону!
   Ритмичное  чмоканье  ускорилось  -  теперь  оно  сопровождалось   сочными
шлепками.
   - Прямо как надувной тисмийчик, - обронил один из офицеров, не так  чтобы
очень тихо.
   Нг смотрела, как зачарованная. Куклы надувались все больше и больше - это
Азиза накачивала их воздухом со своего  пульта.  Барродах  тоже  молотил  по
клавишам, но куклы стали уже больше  его  головы,  и  его  усилия  пропадали
впустую. Еще  немного  -  и  обе  куклы  оглушительно  лопнули,  а  Барродах
перелетел через спинку своего стула.
   Какой-то миг все было  тихо.  Потом  рука,  облепленная  радужной  жижей,
ухватилась за край стола, нашарила нужную клавишу, и экран погас. Пульт № 28
тут же закрыли снова - Кватемок не дремал.
   Поначалу в нише стояла тишина, потом Нг услышала давящийся звук: один  из
лейтенантов самоотверженно пытался сдержать позыв к смеху.
   Нг усмехнулась, и офицеры с облегчением дали  выход  своему  веселью.  Нг
подождала немного, примечая взгляды, устремленные на  них  из  зала.  Теперь
это, конечно же, широко  разойдется  среди  молодых  (и  не  очень  молодых)
офицеров.
   "Пусть их, - подумала она. - В последнее время у нас было  не  так  много
поводов для смеха".
   Двинувшись к выходу, она сказала:
   - Продолжайте.
   Офицеры, мужественно подавляя смех, отсалютовали ей и расступились.
   "Барродах. Надо будет запомнить это имя".
   Все еще улыбаясь, Марго вышла из Зала Ситуаций.

6

   Найберг, указав на экран, сказал с сардонической улыбкой:
   - Похоже, наши враги решили навести у себя порядок.
   Нг увидела Барродаха. За ним на стене виднелась эмблема "Кулака Должара".
   - Это заявление обращено ко  всему  флоту,  -  сказал  он.  -  Прекратите
расстреливать курьерские суда. Ограничьте свою стрелковую практику  военными
и гражданскими панархистскими кораблями. - И Барродах отключил связь.
   - Коротко и ясно, - заметила Нг. - Ни угроз, ни объяснений.
   - Ну, объяснять не обязательно  -  у  кого  есть  мозги,  и  так  поймет.
Барродах должен нуждаться в ДатаНете не меньше, чем мы.  Что  до  угроз,  он
ведь знает, где находятся его корабли, и всегда  может  отключить  эти  свои
урианские энергоблоки.
   Нг кивнула. Пока рифтер запустит свои холодные двигатели, Барродах пошлет
других, чтобы расстрелять его. Она пожала плечами, отгоняя эту мысль.
   Он знает, где находятся его корабли.
   "Ведь знаешь, Барродах? Говори, говори дальше..."

***

   Первые два урока уланшу были даны в келлийском анклаве. К третьему  Ивард
вернулся  в  Колпак.  Жаим,  придя,  нашел  помещение  пустым  и   вышел   в
искусственный садик. Там он нашел  Люцифера,  белого  фаустианского  горного
кота, которого Вийя спасла во время одного из рейсов. Кот беспокойно моталс