кран. - Их не  было  при
Геенне - а это вторая половина уравнения.
   - Посмотрим сводку? - предложила Нг.
   - Нет необходимости. Выбор у меня только один.
   Его голубые глаза устремились за много световых лет от пульта, и Нг  живо
вспомнилось прекрасное и жуткое зрелище корабля, взорванного в космосе.  Тот
челнок с Геласааром хай-Аркадом на борту погиб всего в  нескольких  секундах
от ее буксирного луча. Странное чувство  уверенности  подсказывало  Нг,  что
Брендон тоже вспоминает об этом - и, возможно,  будет  вспоминать  до  конца
своих дней.
   Он слегка повернул голову, их взгляды  встретились,  и  она  поняла,  что
верно прочла его мысли и что он, более того, не считает нужным прятать их за
щитом непроницаемой учтивости, которая у Дулу кажется врожденной чертой.  От
этого знака доверия с его стороны у нее перехватило дыхание.
   - Я должен  использовать  все  доступное  мне  оружие,  чтобы  преодолеть
наследие Семиона, - сказал он. - У нас теперь война, и я должен  прибыть  на
Арес как военачальник. - И как бы между прочим добавил:
   - Кроме того, я в трауре.
   Нг помолчала, пытаясь разобраться в миллионе мыслей,  осаждающих  ее.  Он
будет в белом, как и сейчас, а мы - в белых парадных  мундирах.  И  еще:  Он
настолько доверяет мне, что не стесняется открыто говорить о своем брате,  И
еще:  слава  Телосу,  рифтеры  отправились  к  Пожирателю  Солнц,  а  своего
рифтерского телохранителя он оставил на Аресе. Быть может, он предвидел  все
с самого начала?
   Все это требовало обдумывания, но время не позволяло задумываться.
   - Адмирал Найберг просил дать ему ответ в течение часа.
   - Спасибо вам, капитан Нг. Спасибо за все, - сказал он, удивив ее снова.
   Она низко поклонилась ему, вышла из каюты  и  только  в  коридоре  поняла
смысл изящного жеста, с которым он ее отпустил. "Так было, так есть,  и  так
будет", - говорил этот жест.
   В сочетании с беспрецедентной откровенностью нового Панарха это  испугало
ее так, как ничто никогда не пугало. Она вернулась к себе,  стиснув  зубы  в
наплыве тревоги, поборола внутреннюю дрожь и  только  тогда  отправилась  на
мостик, чтобы подготовить экипаж к прибытию.
   Спустя несколько часов, проведенных в  лихорадочных  приготовлениях,  она
заняла место за банком пультов в кормовом причальном гамма-отсеке, следя  по
экранам, как коммандер Крайно ведет корабль к одной из  громадных  ремонтных
ям Колпака, военной секции Ареса.
   В обширном отсеке,  заполненном  космонавтами  Флота  в  белых  мундирах,
стояла полная тишина, которую нарушали только команды, слышимые с пульта Нг.
Брендон хай-Аркад сорок седьмой в своей династии, окруженный своим  почетным
караулом, держался непринужденно, словно  не  сознавая  что  служит  центром
всеобщего внимания.
   Нг последовательно переключила экраны. Наружная  съемка  показывала,  как
огромное яйцо  их  линкора  медленно-медленно  подходит  к  яме,  чья  форма
совпадает с его кормовой частью: и  газы,  бьющие  из  впадины,  актинически
светятся в  пламени  корабельных  радиантов.  Имиджер  на  корпусе  позволял
видеть, как  края  углубления  поднимаются  все  выше,  поглощая  корабль  и
отгораживая от него звезды. Нг  чувствовала  вибрацию  буксирных  лучей,  их
почти неслышный гул, отдававшийся через палубу в ее  груди,  пока  миллиарды
тонн крейсера устанавливались на место.
   За этим последовала слабая, почти тектоническая  дрожь,  длившаяся  около
минуты, - это станция принимала  последнюю  долю  корабельной  инерции.  Она
завершилась серией глухих щелчков: шлюзы соединяли корабль со станцией.
   Когда и это утихло, голос Крайно объявил:
   - Швартовка закончена. Шлюз ваш, капитан.
   На  пульте  загорелся  зеленый  огонек.   Нг   повернулась,   обменявшись
мимолетным взглядом с диархом Арторусом  Ванном,  телохранителем  Панарха  и
начальником почетного караула. Включив свой босуэлл, она передала:
   (Дело за вами, диарх. Желаю удачи).
   И уже вслух обратилась к Панарху:
   - Ваше величество, разрешите начать высадку?
   Брендон кивнул, и она нажала кнопку, отпирающую шлюз. Десантники, грохнув
прикладами своих бластеров об пол, вскинули их на плечо и медленно двинулись
к  дверям,  обрамленным  красными  огнями,  оповещавшими  о   начале   цикла
открывания. Нг сделала глубокий  вдох  и  заняла  место  рядом  с  Брендоном
хай-Аркадом.

***

   (Кормовой отсек альфа - проверено, все в норме).
   (Кормовой отсек бета - проверено, все в норме).
   Арторус Ванн, единственный из живых,  кто  служил  у  всех  трех  сыновей
Геласаара хай-Аркада, нутром и жилами чувствовал каждое  движение  почетного
караула десантников.
   И  это  было  кстати,  поскольку  сейчас  он  не  мог  уделять   внимания
церемониальному  шагу,  оружейным  приемам  и  прочему.  Он  шел  в  ногу  с
остальными, не поворачивая головы, но его глаза находились  в  беспрестанном
движении.
   Как и глаза всей его команды, которую он собрал  за  последние  несколько
часов.
   (Кормовой отсек гамма - служебные выходы контролируются).
   (Выходы к транстубу перекрыты, и контролируются).
   (Грузовые проходы перекрыты и контролируются).
   Ванн осторожно перевел дух и передал по босуэллу:
   (Приготовиться к открытию отсека гамма).
   Хотя цикл открывания шлюза еще не завершился, имиджеры  уже  работали,  и
весь Арес следил за церемонией - а поскольку должарианцы позволяют  ДатаНету
функционировать, чипы о прибытии Брендона на Арес  вскоре  будут  доставлены
курьерами всей Тысяче Солнц.
   Ванн с мрачным юмором  подумал,  какая  битва  бы  разыгралась,  если  бы
Брендон решил высадиться в гражданской части станции, - настоящая  война  за
право быть приглашенными. Теперь все штатские, и знатные и простые,  смотрят
на экран: там, за шлюзом, ждут только военные соответствующего ранга. Ясно и
просто.
   Панарх со своим. караулом занял позицию перед огромными дверьми шлюза,  и
толстые металлические створки стали медленно открываться. По ту сторону  уже
просматривался столь же огромный отсек станции. Яркий луч ворвался  в  щель,
осветив стройную фигуру Панарха, и звонко запели Фанфары Феникса.
   (Внимание всем. Отсек гамма открыт).
   (Первая группа сканирует),
   (Вторая группа сканирует).
   Это было настоящее театральное представление. Сколько же людей с тех пор,
как  курьер  с  крейсера  прибыл  в  систему,  работали   над   тем,   чтобы
сосредоточить фокус этого громадного пространства на одном человеке?
   Как торжествовал бы сейчас Семион!
   Пока  они  дожидались  окончательного  открытия  дверей,  Ванна  осаждали
воспоминания. При Семионе все было подчинено ритуалу, от  принятия  пищи  до
частых телесных наказаний. Ванну потребовалось покинуть замкнутую  атмосферу
Нарбоннской крепости Семиона, чтобы понять, как искусно тот создавал иллюзию
власти, окружая себя таинственным ореолом,  а  пребывание  в  вольной  среде
художников и поэтов на Талгарте, резиденции Галена, окончательно  развенчало
семионовскую помпу.
   Как-то справится со всем этим самый младший брат Семиона? Брендон смотрел
прямо перед собой, но в следующий момент Ванн услышал от него по босуэллу:
   (Те двое в конце капитанского ряда - кто такие ?)
   Ванн быстро оглядел неподвижно застывшие шеренги, и его  проняло  холодом
от такого количества народу.  Одно  несомненно:  глаз  у  Брендона  быстрый,
быстрее даже, чем у Ванна. Десантник сосредоточился на белом строю капитанов
и узнал обоих.
   (Джеф Кестлер и Игак Вапет...)
   Ванн заколебался, подыскивая  слова  подипломатичнее,  но  Брендон  снова
удивил его:
   (Из капитанских кадров Семиона. Я прав?)
   Отвечать не было необходимости, да и момент  уже  прошел:  настало  время
выходить. Ванн отдал соответствующую команду, посвящая  этому  только  часть
своего сознания,  и  вместе  с  другими  стал  смотреть,  как  новый  Панарх
выступает вперед, чтобы осуществить свои наследственные права. Казалось, что
ореол  власти  сгустился  вокруг  него,  одев   его   броней   тысячелетнего
династического правления.
   Ванн  с  трудом  оторвал  от  него  взгляд,   восстанавливая   внутреннее
равновесие, и начал пристальный осмотр аппаратуры, торчащей на переборках  и
потолке, словно зубы громадного хищника.
   Но  ничего  подозрительного  он  не  увидел.  Время   в   отсеке   словно
остановилось, и все сердца в нем бились в такт с  шагом  одинокой  фигуры  в
белом, идущей посередине.

***

   Жаим, облокотившись  на  спинку  стула,  смотрел  церемонию  на  огромном
стенном экране Аркадского Анклава. Адмирал Найберг с военной четкостью вышел
навстречу Брендону,  опустился  на  одно  колено  и  протянул  Панарху  руки
ладонями вверх. Брендон коснулся его ладоней, поднял адмирала, и они  вместе
повернулись лицом к собравшимся.
   Найберг  произнес  какие-то  слова,  Брендон  тоже.  Жаим  выключил  звук
заранее: слова не имели значения. Все и так ясно:  раз  крейсер  причалил  в
Колпаке, в военной Зоне, значит, у Брендона на первом месте война.
   Только так он и сможет объединить их всех, подумал Жаим, окинув  взглядом
тихую комнату анклава. Все готово,  чтобы  принять  того,  кто  ушел  отсюда
наследником, а  вернулся  правителем.  Все  блестит,  изысканная  обстановка
составляет  гармонию  старины  и  современности.  Свежие  цветы  плавают   в
бесценных старинных чашах, вплетая свой аромат в чистый  воздух,  идущий  из
сада, кухня благоухает свежемолотым  кофе  и  сдобой,  и  голголский  повар,
выбранный лично Найбергом, колдует над тонкими блюдами.
   Жаим поймал собственное отражение  в  одном  из  окон:  высокая,  мрачная
фигура в сером, с тремя серапистскими траурными косами вдоль спины.
   Несколько недель одинокой  жизни  в  анклаве,  когда  Брендон  отправился
спасать своего отца, не прошли для Жаима даром. Все  это  время  он  учился,
тренировался и  присматривал  за  тем,  чтобы  предприимчивые  представители
различных фракций не использовали анклав, в своих целях. Ни  они,  ни  Флот,
Воля Эренарха, хоть и невысказанная, оставалась не менее ясной.  Жаим  понял
теперь, что Брендон с самого начала догадывался о датчике, которым  снабдили
его телохранителя флотские власти.
   Глядя, как две фигуры выходят в дальнюю дверь отсека, Жаим  вспоминал  ту
жуткую ночь, когда Архон Шривашти со своими сторонниками попытался захватить
власть.  Брендон,  до  того  как  встретиться  с  заговорщиками,   намеренно
избавился от заботливой опеки Флота - а когда Арторус  Ванн,  начальник  его
охраны, готов был убить Жаима за соучастие, явился и намекнул на датчик.
   Это произвело на Ванна потрясающий эффект. Он всего лишь выполнял приказ,
но с тех пор в его обращении с Жаимом стало сквозить раскаяние, что  привело
к весьма  неожиданным  результатам.  Так,  полдня  назад  он  прислал  Жаиму
видеочип о битве "Грозного"  с  "Самеди"  в  системе  Геенны,  закончившейся
гибелью отца Брендона. "Теперь ты все знаешь, и тебе не придется  спрашивать
у него", - как бы говорил этот жест, но Жаим знал,  что  очень  немногие  на
Аресе были допущены к этому материалу.
   Ванн лично связался с Жаимом  десять  часов  назад.  Жаим  охотно  принял
участие в принятии новых мер безопасности и в подготовке  почетного  караула
для встречи Брендона.
   Хотя Жаим был рифтером и не давал присяги Флоту, он принес ее Брендону, и
Ванн не делал никаких попыток это изменить. Или все-таки делал?  Жаим  этого
не знал, но Ванн относился к нему как к товарищу по совместной работе.
   Отсек на экране опустел -  церемония  окончилась,  но  за  ней  последует
неизбежный прием, на котором Дулу начнут свою войну за первенство. А  теперь
Брендон, должно быть, направляется сюда.
   Жаим выключил изображение и пошел,  мягко  ступая,  с  обходом  по  всему
анклаву. В конце концов он стал у входной двери, перехватив взгляд напарницы
Ванна  Роже,  которую  тоже  оставили  здесь  -  командовать   десантниками,
охраняющими анклав. Эта женщина, если  это  возможно,  была  еще  сдержаннее
Жаима, но в период напряженного ожидания новостей они старались ладить  друг
с другом.
   Она едва заметно кивнула ему, стоя навытяжку, одетая, как и  ее  люди,  в
ослепительную свежую форму десантного почетного караула.
   Вскоре Жаим почувствовал, что  внимание  охраны  сфокусировалось,  но  не
заметил никакого движения. Лишь потом он разглядел  сквозь  ветви  деревьев,
что команда  Ванна  встретилась  с  охраной  дома.  После  приветствия  одни
обменялись местами с другими, и Жаим услышал негромкий голос Брендона,  хотя
слов пока не разбирал.
   Брендон вошел в  дом,  и  Жаим  остался  наедине  с  человеком,  которого
каких-то несколько месяцев назад заставлял полировать плазмопроводы на борту
"Телварны", которой командовала Вийя. Тогда Брендон был Крисархом, сбежавшим
с устроенного в его честь обряда на поиски своего  старого  друга  Маркхема,
который, отвергнутый Панархией за десять лет до  этого,  сделался  рифтером.
Скорее пленник, чем гость, Брендон все же  сумел  приспособиться  к  экипажу
"Телварны", пока изменившиеся обстоятельства не  привели  его  к  настоящему
моменту.
   Брендон исповедовал равенство индивидуальностей  -  и  Жаим  принес  свою
клятву именно этому Брендону.
   А теперь как же?
   Брендон со вздохом облегчения  расстегнул  высокий  ворот  своего  белого
камзола и прошел к пульту.
   - Кофе, - сказал он. - И бренди. Но не сейчас, немного погодя. Ки тут?
   - Он в Обители - ждет твоего вызова.
   - Хорошо. Мы вызовем его и засадим на работу - но это будет завтра.  Тебя
ввели в курс дела?
   - Да.
   Брендон стоял лицом к пульту, и линия его плеч выдавала напряжение; о том
же свидетельствовали движения его рук и отрешенный взгляд голубых глаз. Жаим
растерянно наблюдал за ним. Он ожидал целого спектра эмоций, от  триумфа  до
горя, но только не этого. Миг спустя Брендон  решительно  отодвинул  стул  и
сел. Жаим остался на месте. Что у Аркада на  уме?  "Он  реализует  доступ  к
кодам Панарха",  -  понял  Жаим,  и  это  на  время  вообще  отняло  у  него
способность думать,
   Брендон сперва неуверенно, потом с растущей твердостью перебирал клавиши.
Жаим увидел вспышку сканирования сетчатки - первого, которое потребовал этот
пульт. Затем блестящая ваза в нескольких  метрах  позади  Брендона  отразила
искаженную, но безошибочно узнаваемую структуру данных на экране.
   Личный банк данных Панарха, недоступный больше никому.
   Некоторое время Брендон нажимал  клавиши  с  непроницаемым  лицом,  затем
поднял глаза и сказал:
   - Жаим, твой датчик дезактивировали. Посмотрим,  что  тут  припасено  для
меня?
   Жаим развел руками, и Брендон со  странной  робостью  коснулся  одной  из
клавиш.
   Зажегся  голопроектор,  и  между  Жаимом  и  Брендоном  возник   Геласаар
хай-Аркад, голографический, но потрясающе реальный.
   - Брендон, - произнес знакомый легкий,  безмятежный  голос,  -  сын  мой.
Кризис и разрушение привели тебя на мое место.
   Сначала пророческие слова поразили  Жаима,  словно  взрыв,  но  потом  он
сообразил:  ясно,  что  должно  было  произойти  нечто  чрезвычайное,  иначе
Панархом стал бы Семион. Эта запись сделана давно,  несколько  лет  назад  -
наверное, Геласаар оставил такие  послания  каждому  из  своих  наследников,
смоделировав обстоятельства, могущие привести каждого из них на престол.
   - ... и сейчас мы поговорим об этом. Но для начала я хочу поздравить тебя
с вступлением в ряды твоих предков. Прилагаемая  здесь  информация  позволит
тебе разделить их радости и горести, а также узнать, как их  потомки  и  все
остальные оценивали  их  правление.  В  библиотеке  Карелианского  Крыла  ты
найдешь Завещание Джаспара Аркада. Оно не  помещено  в  ДатаНете,  как  твой
новый банк данных. Все твои предшественники, и я в том числе, знакомились  с
ним в этой самой комнате - призываю и тебя незамедлительно поступить так же.
   На миг Жаим ярко представил себе сад Малого Дворца на Артелионе. К  этому
времени должарианцы наверняка все там разрушили. Насколько  он  знал,  ни  с
каким сопротивлением в Мандале связь пока не установили.
   - ... Полагаю, что твой брат Гален отрекся от  престола  в  твою  пользу.
Надеюсь, что ты не сочтешь это слабостью с его стороны.  Гален,  как  прежде
твоя мать, не признает никаких  политических  условностей,  что  иные  могут
принять за свойственную художнику наивность. Те, для кого честолюбие  правит
и жизнью и смертью, мыслят банально, но ты, надеюсь, поймешь; художник порой
способен видеть Вселенную с ясностью,  которую  политические  реалии  только
затемняют...
   Голубые глаза Геласаара задумчиво смотрели вдаль. Более густая  голубизна
глаз его сына имела то же выражение, и сходство между живым и мертвым на миг
выбило Жаима из колеи. Он заставил себя слушать дальше.
   - ... насильственное свержение существующего порядка делает  твою  задачу
более трудной. Принципы законного  правительства  требуют,  чтобы  ты  нашел
виновных и предал их суду -  Я  хочу  напомнить  тебе  одну  из  Полярностей
Джаспара: "Вере подорванной верных не  знать:  власть  к  душам  людским  не
способна воззвать". Чтобы вернуть веру граждан Панархии, ты должен вселить в
них собственную веру...
   "Это он о Семионе говорит", - понял Жаим.
   - ... наше с тобой общение  было  минимальным,  но  не  потому,  что  мне
недоставало веры в тебя. Совсем напротив! - Пришло время доказать это  тебе,
сделав наши отношения более тесными...
   Брендон слегка приподнял голову, и его  лицо  застыло.  Жаим  понял,  что
значили эти последние слова: Панарх, должно быть, сделал  эту  запись  перед
Энкаинацией Брендона  -  когда  Брендон  выразил  желание  вступить  в  ряды
Служителей.
   Две мысли пришли Жаиму в голову. Первая:  "Он  записал  это  перед  самым
нападением  Эсабиана".  И  вторая:  "Если  бы  не  это  нападение,  Геласаар
отправился бы вслед за Брендоном в погоню, когда тот ушел в рифтеры".
   Заключительные  слова  Геласаара,  где  отцовские  советы  сочетались   с
религиозными наставлениями,  Жаим  слушал  уже  вполуха.  Брендон  сидел  не
шевелясь. Наконец голографический Геласаар поклонился глубоко и  низко,  как
подданный государю, и Брендон,  к  удивлению  Жаима,  встал  и  ответил  ему
наипочтительнейшим поклоном.
   Голографические линзы померкли, и образ исчез. Брендон снова опустился на
стул, обратив к Жаиму глаза, где гнев смешивался с горем.
   - Не послать ли мне Эсабиану письмо с благодарностью за вмешательство?
   Жаим промолчал. Он окончательно уверился в том, что предполагал  все  это
время: больше всего на свете Брендону Аркаду  хотелось  заслужить  одобрение
своего отца - а между  тем,  если  бы  события  развивались  нормально,  ему
пришлось бы отказаться от всякой надежды на это. Жаиму вспомнился  последний
разговор Геласаара с  Брендоном,  когда  челнок  Панарха  горел,  а  крейсер
безуспешно пытался поспеть к нему вовремя. Разговор  был  краток  и  реплики
туманны, но Жаим умел читать  голоса  и  лица  -  он  даже  начал  постигать
тонкости дулусского обихода - и уяснил, что Геласаар понял  наконец,  почему
Брендон столь демонстративно нарушил установленный  порядок.  Понял  и  даже
согласился с сыном.
   Могла бы такая встреча состояться, если бы  месть  Должара  не  свела  их
вместе?
   Но сейчас было не время  рассуждать  об  этом.  Брендон  выключил  пульт,
подошел к автомату, и в комнате запахло свежим кофе.  Налив  две  чашки,  он
повернулся к Жаиму с непроницаемым снова лицом и язвительной улыбкой,  подал
рифтеру его кофе и кивком пригласил сесть.
   - Ну, докладывай, как обстоят дела у вас на Аресе.

6
БАРКА

   Риоло тар Маньянгалли, изгнанный  барканский  полипсихик  и  компьютерный
техник рифтерского эсминца "Цветок  Лит",  дрожал,  опускаясь  на  лифте  со
страшной поверхности родной планеты в полумрак и  тепло  Низа.  Он  старался
дышать медленно.  Видят  ли  стражники  по  обе  стороны  от  него,  как  он
взволнован? Если они и видели, то ничем этого не пр