оказались неожиданно трезвыми.
В голове у Локри мутилось от торжества и алкоголя.
   - Так ты, наконец, понял суть кампании?
   - Я знал, что эта прогулка преследует какую-то цель,  -  негромкий  голос
Брендона то и дело заглушался ревом толпы. - Но ты так и не дорассказал мне:
кто предал Маркхема?
   "Он думает, это сделал я".
   Мысль эта отозвалась в голове у Локри острой  болью.  Воспоминания  почти
заслонили окружающую действительность;  он  безуспешно  пытался  заговорить,
пока рядом с ним не возникла черная тень.
   - Этот болван хотел,  чтобы  Маркхем  принадлежал  ему,  а  не  погиб,  -
произнесла Вийя.
   Локри заглянул в холодные, темные глаза Вийи. Она смотрела мимо него,  на
Брендона.
   - А вы? - спросил Аркад.
   Зубы Вийи блеснули в подобии улыбки.
   - Он и так был мой.
   Наконец-то Брендон не  улыбался.  Долгое  мгновение  они  стояли  по  обе
стороны от Локри, не заговаривая  и  не  двигаясь  с  места,  и  до  него  с
запозданием дошло, что его затея потерпела крах:  Брендон  с  самого  начала
ожидал только этого - дуэли с Вийей на нейтральной территории.
   Он переводил взгляд с одной на  другого,  ощущая  себя  так,  словно  его
швырнули в бурный поток, не дав даже единой щепки, чтобы держаться за нее, -
ощущение, которым, он подозревал, был обязан Негусу и  прочему  алкогольному
букету.
   - Она его не убивала, - хрипло каркнул он; голос,  казалось,  исходил  от
кого-то другого. - Все было вовсе не так... Вийя только покосилась на него.
   - Двое членов команды продали нас, - произнесла она. -  Оба  уже  мертвы.
Единственной ошибкой Локри была попытка столкнуть меня с Маркхемом.
   - Так, значит, вы не были помощницей Маркхема, - догадался Брендон. -  Вы
были...
   - Любовниками, - договорила Вийя голосом, холодом не  уступавшим  ледяным
глазам.
   Брендон промолчал и не пошевелился, но Локри вдруг смог  оторвать  взгляд
от них с Вийей и посмотреть куда-то в сторону.  Для  него  это  было  сродни
физическому  облегчению;  должно  быть,  и  для  Вийи  тоже,  поскольку  она
повернулась и схватила его за плечо.
   - Марш на "Телварну". Сейчас же. Эйя вас туда проводят.
   Она повернулась и вышла.
   Один (или одна?) из  эйя  провел  изогнутым  когтем  по  руке  Локри.  Он
поспешно поднялся и, шатаясь, побрел к выходу.
   Ступив за порог, он задержался и его стошнило.

22

   Вийя сделала глубокий вдох, пытаясь совладать с охватившей ее яростью.
   Как там говорил о Локри Маркхем?
   "Здесь улыбка, там  оброненное  слово,  а  потом  он  стоит  в  сторонке,
наблюдая за  перестрелкой.  Смертельно  опасное  хобби;  он  напоминает  мне
семейство Масуд, известное своими рискованными играми при дворе".
   Потом, помнится, он взял ее руки в свои и продолжал:
   "Как, попробуем отвоевать его? Такие, раз отдав  верность  кому-либо,  не
изменят уже никогда".
   Ты завоевал его верность, Маркхем, но только верность к тебе лично. Не  к
команде. И когда ты погиб, он так и не простил тебе твоей смерти.
   Она подавила внезапный приступ убийственной ярости; это Маркхем научил ее
тому, что подлинного облегчения этим не добиться. Вместо  этого  она  просто
зашагала быстрее, словно пытаясь оторваться от догонявших  ее  воспоминаний,
прорываясь сквозь шумную толпу.
   "А теперь нет ни Диса, ни "Солнечного Огня", и я потеряла остаток  своего
экипажа, и все из-за твоего Аркада - он, видите ли, решил, что это  я  убила
тебя".
   Она стиснула кулак и с размаху  ударила  по  люминесцирующему  указателю,
испытав мстительное наслаждение, когда тот разлетелся на  осколки,  рассыпав
фонтан искр.
   "Насилие - путь демонов и призраков".
   Она усилием воли снова заставила себя мыслить рациональными  категориями,
вспоминая сцену в барканском притоне. От обоих несло спиртным.
   Локри глупо гоготал над тинкерами, а Аркад - Аркад перешел от безразличия
к нападению так стремительно, что застал Локри врасплох, беззащитным.
   "А потом и я  сломалась  и  высказала  вслух  то,  чего  не  должна  была
говорить".
   Что ж, сделанного не воротишь.
   Она выкинула все это из головы. Они нашлись, и как ни странно, ни один из
них не повел себя умнее по отношению ко  второму.  А  теперь  разобраться  с
Сердцем, после чего можно будет заняться собственными планами.
   Лифт  вынес  ее  на  уровень   небольших   магазинчиков,   контролируемых
синдикатом Карру. Немногие случайные дебоширы осмеливались сюда заглядывать:
перед каждой дверью стояли вооруженные охранники в фантастических  мундирах.
Впрочем, при необходимости костюмы вовсе не мешали этим мужчинам и  женщинам
действовать с предельной эффективностью.
   Последний  магазинчик  был  самым  маленьким,  зато  и  предлагал   самый
экзотический  товар.  Собственно,  он  служил  витриной  главному   торговцу
синдиката, Гиффусу Шнуркелю. "Телварна" поддерживала с ним довольно выгодную
торговлю; основной его специализацией являлись объекты  древнего  искусства.
Маркхем обладал неплохим вкусом, и Шнуркель поощрял это - в том смысле,  что
платил хорошо.
   Помимо этого, он был также премерзостным лжецом с наглостью  корабельного
таракана. Единственный раз, когда Вийя встречалась с ним вне стен его лавки,
она едва не сошла с ума - столь велико было противоречие между тем,  что  он
говорил, и его подлинными эмоциями. Куда легче было иметь с ним дело на  его
рабочем месте, где постоянно были включены умоглушилки. Начиная  с  прошлого
года, переговоры с ним пришлось вести ей.
   Она помедлила немного, глядя на дверь. Выходя с корабля, она рассчитывала
захватить с собой в качестве поддержки эйя. Однако в поисках Локри с Аркадом
они  уже  проходили  в  нескольких  метрах  от  магазина  Шнуркеля,  и   эйя
реагировали на него с такой неприязнью, что Вийя остерегалась, как бы они не
использовали свой смертоносный "фи" против нескольких ни в чем в общем-то не
виноватых торговцев. Она так и не поняла до конца смысл образов, которые они
ей посылали, но решила, что умоглушилки действуют на них  еще  сильнее:  они
ощущали их действие, даже стоя на улице.
   Теперь ей предстояли самые трудные переговоры из всех,  что  она  вела  с
этой подколодной змеей, Шнуркелем, и делать ей это придется в одиночку.
   "Хорошо хоть, мы уберемся отсюда через несколько часов, и еще  хорошо,  я
не безоружна", -  подумала  она,  вспомнив  об  остром  ноже,  спрятанном  в
ботфорте высокого башмака, а  также  о  выражении  собственного  лица  -  со
времени, когда она покинула  Должар,  радушием  и  выразительностью  оно  не
уступало трупу.
   Она шагнула к охранникам у дверей Шнуркеля.  Они  обшарили  ее  взглядом,
просканировали на предмет лучевого оружия, и один из них слегка кивнул.
   Магазин был невелик,  но  даже  так  не  оставлял  сомнений  в  богатстве
владельца.  Даже  ковер  под  ногами  представлял  собой  редкий,   плотный,
темно-синий мох. Произведения искусства со всевозможных  миров,  от  красоты
которых захватывало дух, ни одно из которых не было похоже на  другое,  были
со вкусом размещены в витринах с тяжелыми деревянными  переплетами.  Короче,
вся обстановка ласкала взор,
   Она прошла дальше,  миновав  золотой  канделябр  немыслимой  древности  и
задержавшись на мгновение у непонятного, U-образного артефакта  из  кованого
металла, попавшего сюда с невесть какой планеты. От металлического  шлема  с
выгравированными на нем свирепыми демонами исходил резкий запах  благовоний,
пробуждавших в памяти  легенды  о  древних  таинствах.  В  лицо  дул  легкий
ветерок, и она слышала негромкое, мелодичное позвякивание колокольцев.
   Навстречу ей вышла и поклонилась женщина.
   - Чем могу услужить, генц?
   - Я продаю, а не покупаю, - ответила Вийя.
   - Не будет ли генц так добра показать  предмет  продажи?  -  все  так  же
почтительно осведомилась женщина.
   - Мне кажется, Гиффусу Шнуркелю будет интересно взглянуть на это.
   Женщина еще  раз  поклонилась  и  вышла.  Минутой  спустя  показался  сам
Шнуркель - облизываясь и сцепив пухлые ручки в положении, имеющем изображать
миролюбие  и  доброжелательность.  При  виде  Вийи  гуттаперчевое  лицо  его
расплылось в широкой улыбке.
   - Ага! Сама капитан "Телварны" пожаловала в нашу  убогую  обитель!  Добро
пожаловать, добро пожаловать! - Он старательно поклонился.
   Вийя просто ждала, не имея возможности подать голос.  Молчание  -  лучший
ответ, когда ты не уверен в себе; у ее соотечественников на Должаре  никогда
не было в ходу то, что Локри или Монтроз называли "легкой болтовней".
   Шнуркель тоже не спешил, оценивающе разглядывая ее. Он излучал нетерпение
и жадность сильнее, чем обычно. Когда он  снова  облизнулся,  она  с  трудом
подавила приступ брезгливости.
   Он поклонился еще ниже.
   - Прошу вас... Вийя - так ведь, кажется, вас зовут? Здесь так  холодно  и
неуютно; не пройти ли нам ко мне в контору, где мы  могли  бы  расположиться
поудобнее?
   Она подумывала было отказаться, так как знала: именно в задних помещениях
расположена его умоглушилка. Она ощущала ее действие неприятным покалыванием
в затылке, словно кто-то пытался брить  ей  голову  тупым  ножом.  С  другой
стороны,  какая  разница?  С  таким  же  успехом  умоглушилка   могла   быть
расположена и с этой стороны.
   "Если я выкажу растерянность, он расценит ее как свое превосходство".
   Она пожала плечами и последовала за ним в глубь магазина.
   Там обнаружилась комнатка, уставленная полками  с  самыми  разнообразными
произведениями искусства, многие из  которых  находились  на  разной  стадии
реставрации. Они пересекли комнату, миновали дверь и оказались  в  маленьком
кабинете с рабочим столом. Пищал ультразвук  умоглушилки,  и  мысли  у  Вийи
начали слегка путаться, словно кто-то набросил на ее сознание мягкое одеяло.
   - Надеюсь, вы не откажетесь от чего-нибудь освежающего?  Могу  предложить
горячего  вина  с  пряностями  -   насколько   мне   известно,   должарианцы
предпочитают именно такое.
   - Нет, - коротко ответила  Вийя,  стараясь  скрыть  внезапное  удивление.
"Значит, он  навел  справки  насчет  нового  капитана  "Телварны",  так?"  -
Спасибо, не надо.
   - Нет? Ну что ж,  как  хотите,  как  хотите.  -  Пухлые  губы  продолжали
кривиться в улыбке. - Ладно, перейдем  к  делу.  Что  у  вас  есть  показать
старому Шнуркелю?
   - Ну, например, это. - Она сунула  руку  в  карман  и  осторожно  достала
оттуда маленький предмет. Развернув упаковку, она показала Шнуркелю один  из
наименее редких артефактов  из  Мандалы,  специально  отобранный  для  этого
разговора.
   Глаза у Шнуркеля возбужденно вспыхнули. Он потянулся к предмету,  но  тут
же отдернул руку. Вийя положила бабочку на стол. Шнуркель  достал  из  стола
лупу и принялся разглядывать золотую, отделанную драгоценными камнями брошь,
то и дело испуская восхищенные ахи и охи.
   - Похоже, это подлинная лалльская работа, - заявил он  наконец  и  поднял
взгляд, сделавшийся вдруг острее ножа.  -  Мне  известно  не  больше  дюжины
таких, лучшие из которых хранятся в самой Мандале. Эта на уровне лучших.
   Вийя только пожала плечами.
   Шнуркель понимающе улыбнулся.
   - Ну, ну, - сказал он. - Многие из наших лучших коллекционеров с радостью
вывернули бы свои кошельки, если бы только  знали,  что  раньше  эту  вещицу
могла созерцать только одна-единственная семья.
   Вийя  снова  передернула  плечами.  Мысли  пробивались  в  голову  словно
издалека.
   "Это проверка. Компьютер показал, что таких несколько  десятков.  И  даже
если он опознал эту, он не может утверждать, что там были мы. Корабль так  и
не опознали - мы пользовались старым  паролем.  Он  хочет  узнать,  кого  мы
перехватили и обчистили..."
   Затылок словно наливался свинцом. Она заставила  себя  дышать  медленнее,
стараясь прийти в себя, не выдав тревоги.
   - Сколько? - резко спросила она, готовая схватить брошь и бежать.
   - Ну, вы же понимаете, без сертификата владельца это сложнее, -  вздохнул
он.
   Они поторговались немного, что успокоило ее: это было в порядке вещей.
   - Времена нынче беспокойные, поговаривают о войне и  прочих  страстях,  -
сказал наконец Шнуркель  с  новым  печальным  вздохом.  -  Не  лучшее  время
заниматься искусством, не правда ли?
   Он назвал цену гораздо ниже той, на которую она рассчитывала, однако  она
кивнула, принимая его условия.
   - И что у вас еще? - спросил Шнуркель, с надеждой заглядывая ей в лицо.
   - Как насчет этого? - Она достала небольшую книгу  и  осторожно  раскрыла
ее.
   - Похоже на еще один артефакт эпохи до Бегства, - сказал Шнуркель.
   - Смотрите: она рукописная, - обратила ею внимание Вийя. - Она  наверняка
очень древняя.
   -  Возможно,  возможно...  В  период,  непосредственно   предшествовавший
Бегству, уже существовала мода на рукописные копии старинных документов. Это
совершенно определенно не оригинал - да вы и сами наверняка это видите.  Эти
копии классифицируются как курьезы, но и они  имеют  определенную  ценность.
Обратите внимание на специфические иллюстрации. - Он сально хихикнул. -  Ну,
например, на эту: "Фея-Купальщица" (видите, я разбираюсь немного в письменах
эпохи до Бегства). Подобные иллюстрации наверняка понравятся тем, кто  имеет
пристрастие к... э... брутальным развлечениям давно минувших веков.
   "Можно подумать, в наше время не творятся вещи почище, старый ты вор".
   Вийя кивнула.
   - Если она лишена ценности, я заберу ее обратно.
   - Лишена ценности? Разве я говорил это, капитан? Ни за что! Уж во  всяком
случае, не для такого ценного партнера... Знаете ли, мы ведь  могли  бы  еще
раз переговорить насчет вашего вступления в нашу семью Карру. В  наше  время
особенно важно иметь надежное покровительство...
   Предупреждающая боль запульсировала в черепе.
   - Сколько за книгу?
   - Ну, дайте подумать... Надо свериться с  кой-какими  записями...  -  Его
пальцы забегали по клавиатуре; засветился экран монитора, на котором  начали
мелькать зашифрованные списки.
   "Он возбужден, это я чувствую. Впрочем, все это добро должно быть  ценным
- в этом Аркаду можно доверять".
   Она надеялась только, что старый мошенник удовлетворится этим. Все и  так
уже заняло больше времени, чем она  планировала,  и  она  понимала,  что  не
сможет долго терпеть эту жуткую головную боль.
   - Впрочем, если вы продадите мне обе этих вещицы, мы могли  бы  округлить
сумму, верно?
   - Ладно. Они ваши.
   - Что-нибудь еще? - спросил он, демонстративно  отпирая  сейф  и  вынимая
оттуда пачку банкнот.
   - Только вопрос. - Она замолчала, стараясь совладать с дыханием. - Насчет
урианских артефактов.
   - Каких именно урианских артефактов?
   - Каких угодно. Куда надо обращаться за информацией?
   - Это зависит от того, какая информация вам нужна,  -  ответил  Шнуркель,
снова облизнув губы. -  В  обычных  обстоятельствах  я  посоветовал  бы  вам
обратиться  в  превосходное  учебное  заведение  на  планете  под  названием
Шарванн, но я получил прискорбные  известия  о  том,  что  его  деятельность
приостановлена. А что, вам удалось найти что-то, что  могло  быть  оставлено
тем загадочным народом, которого мы зовем Ур?
   Слова его доходили до  ее  сознания  приглушенно,  словно  он  говорил  с
набитым ртом.  С  усилием  заставляя  себя  собраться,  она  дотронулась  до
кармана, поколебалась и, наконец, решилась.
   "Если я не попытаюсь, я не узнаю вообще ничего".
   Она достала шар.
   - А? На вид обыкновенный металлический шарик,  капитан,  -  разочарованно
протянул Шнуркель. - Кто это убедил вас в  том,  что  это  вообще  урианский
артефакт?
   Его разочарование успокоило ее. Настолько, что  она  повернула  ладонь  и
уронила шар на стол. От скорости, с какой тот упал, замерев при столкновении
без малейшего сотрясения, толстяк зажмурился. Он склонил голову набок,  и  в
то мгновение умоглушилка вдруг взвыла на полной мощности.
   В мозгу ее словно разорвалась молния. Вийя стиснула  зубы,  резко  дернув
головой. Когда она заставила себя открыть глаза, Шнуркель уже подобрал шар и
задумчиво перебрасывал его с руки на руку.
   - Я заберу это, - произнесла она, не в силах более сдерживать прерывистое
дыхание. - Вам обязательно держать эту треклятую глушилку включенной на  всю
катушку?
   - Покорнейше прошу прощения. Механизм барахлит. Так уж вышло, есть у меня
один  покупатель,  который  заплатит  за  эту  безделушку  бешеную  сумму...
действительно бешеную, а вместе с ней признательность могущественного лица.
   - Я заберу это, - повторила  она,  протягивая  руку.  -  Мне  всего  лишь
хотелось узнать...
   - Про эти штуки, капитан, никто не знает почти ничего, - сказал Шнуркель.
- Но если вы мне доверитесь, я мог бы  и  поискать  информацию.  В  качестве
страховки я готов заплатить вам...
   - Нет. Я хочу получить это обратно. - Она встала, не обращая внимания  на
боль, которую причиняло ей каждое Движение.
   - Но у меня есть покупатель... Очень настойчивый покупатель...
   Она попыталась схватить шар, и Шнуркель уронил его  за  стол.  Голос  его
сделался резче.
   - Как мне ни больно это говорить, я буду  обречен,  если  мой  покупатель
узнает, что я упустил этот предмет из рук. Кстати, за голову его  обладателя
тоже назначена награда, но, поскольку мы давно уже ведем совместный  бизнес,
и неплохой, я готов умолчать о вашей роли в этом - если, конечно, вы примете
мои деньги и уйдете.
   "Вот дура, - подумала она. - Что ж, не все еще потеряно".
   И она прыгнула через стол.
   Шнуркель испуганно завизжал и нажал кнопку на краю стола.  Вийя  дала  по
босуэллу сигнал тревоги и пригнулась вытащить нож.
   "Будем надеяться, кто-нибудь да услышит..."
   Толстяк нырнул за спинку кресла.
   - Охрана! - взвизгнул он. - Остано... держи ее!  Удар  в  дверь  заглушил
его, и в комнату ворвались, на ходу выхватывая оружие, оба  охранника.  Судя
по внешнему виду их оружия, оно стреляло какими-то относительно  маломощными
снарядами. Возможно, нервно-паралитический яд. Вийя швырнула себя  за  стол,
схватила Шнуркеля и выставила его  перед  собой  вместо  щита,  одновременно
разглядывая стол с другой стороны. Там было никак не  меньше  сотни  ящичков
разного размера - все, разумеется, задвинутые.
   - Пусти меня! Пусти немедленно, пока тебя не  разделали  как  ветчину!  -
Визг Шнуркеля отдавался в голове у Вийи волнами боли.
   Потом он замолчал, и она ощутила боль  в  руке.  Она  опустила  взгляд  и
увидела, что он ухитрился отстегнуть ее босуэлл и теперь топчет его  ногами,
не прекращая звать на помощь.
   "О вызове подмоги можно забыть. Что ж, посмотрим, насколько  преданы  они
своему хозяину..."
   Она приставила к его горлу лезвие, и охранники отпрянули, не сводя оружия
с Вийи и ее отчаянно барахтающегося заложника.

***

   Локри стошнило еще дважды. Брендон поддерживал его у  писсуара.  Несмотря
на тошноту, Локри был даже благодарен  присутствию  эйя,  один  вид  которых
отпугнул двух явных карманников и хоппера из Драко, искавшего себе  партнера
на время, пока организм его избавляется от нежелательных токсинов.
   В конце концов он прислонился к стене, дрожа, истекая  холодным  потом  и
зажмурившись.
   - Возможно, ты будешь не в восторге от этой новости, - сказал Брендон,  -
но жить ты будешь. Я даже знаю эффективное лекарство от этой напасти, только
для  этого  мне  придется  устроить  набег  на  запасы  Монтроза  в  поисках
ингредиентов. Пошли.
   Локри открыл  глаза.  Голова  все  еще  трещала,  но  зрение  прояснилось
немного.  Он  даже  смог  оценить  шутку.  "Буду  жить..."  Он  отдышался  и
укоризненно посмотрел на Брендона.
   - У тебя что, защита от алкогольного отравления?
   - Никакой, если не читать сорока с лишним поколений  крепких  голов  плюс
десяти лет, на  протяжении  которых  мне  мало  чем  было  заняться,  помимо
пьянства, - усмехнулся Брендон. - Если мне удастся прожить еще  десять  лет,
боюсь, придется поменять почки. Давай-ка убираться отсюда, пока эти двое  не
устроили наводнения.
   Локри