безопасных мест на всей станции.
   "Алгоритм Алуэтга расчета напряжений n-мерных целочисленных полей".
   Как будто она снова на "Самеди", чей  престарелый  компьютер  никогда  не
удавалось  очистить  до  конца.  Для  самых  важных   программ   приходилось
пользоваться чипами, доступными только считыванию,  -  иначе  они  съедались
вирусными кодами, накопившимися за четыреста лет эксплуатации.
   "Справочник по морфологическим константам".
   Здесь, на Пожирателе Солнц, помехой служит не возраст, а постоянная война
катеннахов - специалистов низшего разряда  тоже,  -  чрезвычайно  засоряющая
компьютер. Почему Лисантер, сам незаурядный программист, с этим мирится?
   "Гиперсито Огельсона".
   Тат, помедлив, улыбнулась про себя. Она работала  в  тесном  контакте  со
специалистом по Урам, хотя ни на грош ему не доверяла. Ради  своего  синтеза
он пойдет на что угодно. Однако он давал ей любые алгоритмы, о  которых  она
просила, и  принимал  ее  объяснения  без  всяких  придирок.  Низериану  она
сказала, что гиперсито ей требуется  для  распределения  некоторых  образов,
которые ока видела на  квантовых  блоках,  и  даже  создала  с  его  помощью
несколько функциональных  структур.  Но  в  тщательно  расчищенном  потайном
пространстве она использовала сито для  его  истинной  цели,  а  именно  для
криптографии.
   Приведя чипы в  порядок,  она  повернулась  к  пульту.  К  ее  Удивлению,
включенные ею дискриминаторы  образов  показали  странный  двойной  образец,
возникший во  время  эксперимента  темпатки.  Одна  его  половина  сразу  же
отмерла, другая еще держалась, хотя была очень  близка  к  шумовому  уровню.
Пока Тат пыталась разглядеть ее, нейраймай оповестил о том, что этот образец
представляет собой трансформацию тех, что наблюдались при прошлых  попытках,
- это сложная гармоника, основанная на простых числах.
   Тат чуть не  засмеялась  вслух.  Ее  "темпкод",  использующий  адаптивный
алгоритм  Огельсона,  наконец  принес  результаты.  Но  что  они  значат?  С
сожалением она поняла, что расшифровку придется отложить: Лисантер, конечно,
потребует от нее анализа, и лучше всего взяться за это незамедлительно.  Тат
принялась за работу, ушла в нее целиком и удивилась, когда смена кончилась и
явилась новая команда.
   Когда Тат поднялась, уступая место сменщику, он быстро стрельнул  глазами
в обе стороны, не поворачивая головы, Тат  посмотрела  на  его  руки,  и  он
просемафорил. "Перемены. Новые туннели".
   Он сел на рабочее место, не глядя на Тат,  и  она  поняла,  что  за  ними
наблюдают.
   Она доделала то немногое, что требовалось в конце работы, и вышла.
   Встретив в коридоре одного из  своих  приятелей,  она  просигналила  ему:
"Темпатка?"
   "Жива", - ответил Лон.
   Тат порадовалась этому. Она не знала этих рифтеров  -  они  вполне  могли
оказаться такими же подонками, как ее былые товарищи с "Самеди", и  все-таки
рифтеры есть рифтеры Она хотела, чтобы победа осталась за ними.
   И непохоже, что они подонки. К ним назначили Лара - везение, которым, Тат
это знала, они были обязаны  Моррийону.  Непонятно  только,  зачем  это  ему
нужно.
   Впрочем, Тат это пока что не беспокоило. Моррийон  все  равно  не  сможет
покинуть станцию раньше, чем это сделает она, а ее главная цель -  выбраться
отсюда, и побыстрее.
   В комнатушке, которую она делила с двоюродными братьями,  Тат  отстегнула
от пояса планшетку и пересчитала остаток своего заработка. Если  не  тратить
лишнего, до следующей получки можно дожить без проблем.
   Она бывала на людях не  для  того,  чтобы  играть  в  азартные  или,  как
выражались должарианцы, в  "настольные"  игры,  а  чтобы  послушать,  о  чем
говорят, но без расходов такие выходы все равно не обходились.
   Коридоры, в которые она боязливо вглядывалась по пути  в  рекреацию,  как
будто не изменились - но, кажется, свет горит не так ярко?
   Ей вдруг очень захотелось увидеть настоящий  солнечный  свет  -  хотя  бы
отраженный космосом - вместо этого  искусственного,  желтого  и  никогда  не
гаснущего. Даже "естественный" свет в центре недостаточно хорош, да и нельзя
круглые сутки проводить на  работе,  даже  если  захочешь,  а  ей  этого  не
хочется. Уж слишком силен там надзор ставленников Барродаха.
   Рекреационную  перемены  тоже  не  затронули.  Две   стазисные   заслонки
удерживали  дверь  открытой,  и  валик  вокруг  нее  напоминал   Тат   губы,
распяленные стальными стержнями. Поморщившись, она шмыгнула внутрь.
   Там все выглядело нормально.  На  одной  стороне  комнаты  за  столами  и
пультами тихо переговаривались бори, на другой, где  было  больше  заслонок,
гомонили рабочие-должарианцы.
   Участок задней стены медленно вздувался и опадал, словно  за  ней  что-то
дышало. Здесь собирались работники самого низкого ранга, и, конечно, тут  же
на корточках с блаженной улыбкой сидел Дем.
   Тат бросилась к нему и тронула за руку.
   Он открыл глаза и сказал счастливым голосом:
   - Тат. - Дем всегда был счастлив, пока начальство к нему не цеплялось.
   Тат поцеловала его и увела от дышащей  стены.  Неужели  он  не  чувствует
опасности?
   Со вздохом она усадила его играть, и скоро он уже с удовольствием смотрел
на картинки, она же играла за них обоих, прислушиваясь к разговорам вокруг.
   Около часа спустя пальцы Лара взъерошили ей волосы и  погладили  затылок.
Подняв глаза, она увидела, как приподнялись его тонкие выразительные  брови,
и сердце у нее  забилось  чаще.  Что-то  случилось,  и  Лар  едва  сдерживал
волнение.
   - Татриман! - позвал кто-то. Тат, круто обернувшись, с облегчением узнала
Леннорах, свою сотрудницу по информцентру. Рядом с ней стоял красивый  бори,
которого Тат тоже знала в лицо и который иногда подавал  ей  предупреждающие
знаки.
   - Это  Ромарнан,  -  представила  его  Леннорах.  -  Работает  в  команде
жизнеобеспечения.
   - Как там сегодня - очень худо? - спросил Лар.
   - Могло быть и хуже, - вздохнул Ромарнан. - Всего несколько прорывов - не
то опять заставили бы работать двойную смену.
   Все четверо быстро огляделись, чтобы проверить, не  подслушивают  ли  их.
Тат вспомнила, что тому,  кто  жалуется  на  двойные  смены,  могут  урезать
зарплату. А некоторые надзиратели  даже  упоминание  о  сверхурочной  работе
могут счесть жалобой.
   Но разговор вокруг них не прерывался, и они, успокоившись, заняли столик.
Дем продолжал смотреть картинки на пульте.
   - Новые туннели открылись, - тихо произнес Ромарнан,  пока  Тат  тасовала
карты. - В следующую смену их нанесут на план,  а  потом  мы  проведем  туда
освещение.
   - Тем хуже для Дельмантиаса, - скривилась Леннорах. -  Понадобятся  новые
стазисные заслонки, а Лисантеру техника нужна для  компьютеров  и  квантовых
блоков.
   За пару столов от них появился новый игрок, и они замолчали.  Тат  видела
его в кабинете у Барродаха, когда ходила туда налаживать пульт. Она  сделала
другим знак "шпики", и с этого момента они говорили  только  о  картах.  Тат
старалась не  выигрывать  и  не  проигрывать  слишком  много.  Она  доверяла
Леннорах, и Ромарнан ей тоже  нравился  -  но  он  мог  сказать  что-то,  не
подумав, и это объясняло его низкий статус. Так или  иначе,  она  не  хотела
напоминать другим бори, что почти всю свою жизнь пробыла рифтером.  Так  для
всех спокойнее.
   Случился только  один  напряженный  момент,  когда  явился  посыльный  от
господ, но несчастный, которого он вызвал, не был знаком ни Тат, ни Лару,  и
разговоры тут же возобновились.
   В свою комнату Тат и Лар вошли первые. Все как будто в  норме  -  размеры
помещения изменились, но кровать  и  разнокалиберные  шкафчики  остались  на
месте.
   Они проводили Дема в туалет. Он не понимал, что они  его  охраняют,  -  и
хорошо, что не понимал. Когда он отправился в душ, Тат заняла его место - ее
мочевой пузырь готов был лопнуть,
   Лар держал ее за руку, и его пожатие стало сильнее, когда  пол  под  ними
слегка заколебался. Затем они поменялись местами. Дем  к  тому  времени  уже
улегся в постель, и они пошли в душ вместе.
   - Дем нашел настоящий клад, - сказал Лар под шум льющейся воды.
   - Что такое? - воскликнула Тат. Значит, вот почему Лар так взволнован?
   - Ур-плоды, - шепнул Лар ей  на  ухо.  Они  не  думали,  что  их  комната
прослушивается, но как знать? - Нового вида - галлюциногенные. Дем нашел  их
по запаху, а Манримак, его начальник, припрятал. Мы  получим  свою  долю  от
продажи.
   Тат промолчала, потому что таймер выключил воду. Наскоро  вытершись,  они
юркнули в постель, где свернулись в клубок вместе с Демом, который уже спал,
и быстро согрелись.
   Лар рассеянно поглаживал ей живот, и Тат, несмотря на усталость, начинала
чувствовать возбуждение.
   - У меня новые обязанности, - тихо произнес  он.  -  Теперь  я  сам  буду
доставлять рифтерам еду.
   - Это еще почему?
   - Монтроз, их кок, хотел взять продукты  со  своего  корабля.  Этого  им,
конечно, не позволили, но выделили паек с господской кухни, и  получать  его
буду я.
   - Чтобы больше никому не досталось? - удрученно  вздохнула  Тат.  -  Это,
конечно, Барродах придумал. -  В  бессмысленной  принудиловке,  при  которой
рабочих каждый день кормили одним и тем же,  никакой  нужны  не  было.  Если
должарианцы сами не умели настроить  кухонную  автоматику,  то  могли  взять
кухню с любого захваченного ими корабля. Даже  на  самом  бедном  рифтерском
судне имелись автоматы с замороженными продуктами,  из  которых  можно  было
составить хотя бы несколько блюд,  а  корабли  побольше  обладали  обширными
морозильниками,  которые  и  на  станции  ничто  не  мешало  установить.   У
господ-то, конечно, есть такие. - Зато ур-плоды на вкус делаются все лучше и
лучше, даже если дорогие не брать, - заметила Тат.
   - Сказала бы уж - наркотические. Мои рифтеры не понимают, как мы можем их
есть.
   - Даже темпатка?
   - Насчет нее не знаю. Наверное.
   - Думаешь, ей что-то такое известно?
   Тат почувствовала, как Лар мотнул головой.
   - Слишком рано судить об этом. Но знаешь что?  Я  не  совсем  уверен,  но
кажется, третья смена  в  рециркуляторе  скармливает  стенам  конфискованные
продукты - может, теперь растительность станет безопаснее.
   Тат вздохнула. Еще один повод для беспокойства. Иногда ей самой  хотелось
перейти в третью смену, хотя это значило работать под прицелом тарканцев.  В
это время Барродах, Лисантер и прочее начальство спит.
   В первую, пожалуй, всё-таки лучше, хотя она длиннее: Барродах  уже  давно
прибавил к ней один час от рекреационного времени и один  от  сна.  Сам  он,
видимо, работает и в рекреационные часы, потому-то и ввел эти правила насчет
жалоб.
   Тат слышала также, что наследник, Анарис, блуждает по коридорам во  время
третьей смены. Ему-то что - он может спать когда и сколько захочет.
   Это напомнило Тат о новой опасности, и она вздохнула.
   - Что с тобой? - Пальцы Лара замерли.
   - Не останавливайся, - шепнула Тат, прижавшись к нему покрепче.  -  Разве
ты не чувствуешь, как возбуждены солдаты из рабочих команд?
   Лар в ответ тоже вздохнул.
   - Я слышал разговоры на кухне. Приближается этот их Каруш-на Рахали,  да?
Но на "Самеди" Моррийон сказал, что нам опасаться нечего.
   - Со стороны господ, А работяги - кто их знает? Мы должны делать  то  же,
что и другие бори.
   Мягкие волосы Лара пощекотали Тат ухо.
   - Ну и жизнь у них - даже не потрахаешься.
   - Во время своего Каруша они трахаются почем зря, иначе мы бы не боялись,
   Лар подсунул под нее руку, и его дыхание участилось.
   - Да разве это удовольствие? Это война какая-то. У Тат вырвался смешок.

***

   Ивард все больше времени уделял сну - больше здесь заняться  было  нечем,
кроме уланшу, а их комната была слишком тесна для полной  серии  упражнений.
Поначалу   эманация   станции,   казалось,   усиливала    его    способность
программировать сны, где он сливался с  Единством  в  бессловесной  общности
восприятий. В этих снах он вспоминал  то,  чего  никогда  не  видел:  теплую
влажность насыщенного ароматами мира келли, ледяную планету эйя, которая так
странно резонировала с воспоминаниями Вийи о мрачном Должаре.
   С тех пор, как он наконец увидел Анариса наяву, ему больше не снились  ни
он, ни нож, ни кровь. Каким бы кратким ни было их знакомство  до  того,  как
тарканцы начали стрелять в них усыпляющими пулями,  оно  разрядило  кошмары,
мучившие Иварда на Аресе.
   Но теперь в его мозгу поселилось другое  наваждение,  оттесняющее  память
келлийского архона. Огромные каменные головы на горе Святой Троицы  внезапно
сменялись красноватой мглой, где Ивард блуждал  некоторое  время.  Потом  он
оказывался  в  комнате  с  красными  стенами,  где  не  было  ничего,  кроме
всепроникающего ужаса. Ивард ничего не  видел,  но  чувствовал,  как  растет
вокруг него  громадный,  неутолимый  голод,  отрезающий  его  от  остального
Единства. Острые уколы эмоций - похоть, раскаяние, смущение  и  другие,  еще
болезненнее - тыкались в края его сознания,  а  затем  позади  с  беззвучным
грохотом распахивалась дверь, и в нее лилось желтое зарево...

***

   Крик вырвал Седри из ее рабочего транса. Она оглянулась на  Иварда  -  он
сидел на своей койке весь белый, еще не оправившись от  очередного  кошмара.
Люцифер рядом с ним протестующе зарычал.
   - Опять сон? - спросил Монтроз. Не дожидаясь ответа, он отложил  книгу  и
подошел к парню. Марим оторвалась на миг  от  игрового  пульта,  который  им
поставили накануне, скорчила гримасу и вернулась к игре.
   - Да. Все то же самое, - кивнул Ивард. Он явно  не  хотел  больше  ничего
говорить, и Седри это устраивало. "Что-то голодное", - сказал он как-то раз,
и  Седри  содрогнулась.  Не  очень-то  приятно  было  слышать  такое  внутри
инопланетной конструкции, вызывающей невольные пищеварительные ассоциации.
   Интересно, влияют ли его сны на других членов Единства? Иногда она  почти
сожалела о том, что не входит в  это  межличностное  сообщество,  но  сейчас
сожалений не испытывала. Она  украдкой  бросила  взгляд  на  Вийю,  но  лицо
капитана, как и всегда, не отражало, о чем та думает.
   - Это, наверное, из-за еды, - ввернул Локри, сидевший  с  другой  стороны
игрового пульта. - Мне вот снится то, что я ел на  Галадиуме,  -  больше  уж
такого попробовать не придется.
   Все  посмеялись,  и  Седри  почувствовала,  как  им  всем  хочется  снова
оказаться на Рифтхавене.
   Она снова вернула взгляд на пульт  и  принялась  расчищать  то  небольшое
информационное пространство, которым владела. Печальная  улыбка  тронула  ее
губы. Моррийон предоставил ей игровые чипы, часто бывавшие в употреблении  и
наверняка содержавшие в себе весьма интересные  стратегии.  Она  никогда  не
узнает,  насколько  они  интересны,  -  игры  нужны   ей   ради   локального
пространства, занимаемого ими,  которое  она  будет  использовать  в  других
целях, и ради интерактивного пространства самого чипа. Она извлекла  чип  из
прорези. Чьим творчеством она жертвует ради расширения  памяти?  Но  система
слишком грязна, чтобы оставлять в этой автономной памяти что-то статическое,
даже если бы ей  не  приходилось  иметь  дела  с  огромными  распределенными
мощностями, которыми, как она была уверена, располагали должарианцы.
   Седри подняла глаза. Вийя, как она и думала,  наблюдала  за  ней.  Уж  не
стала ли ты теперь заправским телепатом, мой капитан? Лицо  Вийи  не  давало
ответа, но в бесстрастных темных  глазах  блеснуло  понимание,  когда  Седри
возвела глаза к потолку. Программистка знала,  что  Вийя  легко  прочтет  ее
предчувствие беды. Она позволила себе вспомнить первую попытку Вийи: станция
тогда задрожала, словно огромный зверь, пробуждающийся  от  спячки.  Стонов,
которыми это сопровождалось, не слышал никто, кроме нее и Жаима -  Ивард  не
то спал, не то находился в трансе, - и память об этом горестном хоре вызвала
у нее легкую тошноту. Но лишь при  таких  катаклизмах  она  могла  надеяться
проникнуть в систему поглубже, не рискуя быть обнаруженной.
   Вийя кивнула. С помощью телепатии или без нее, она поняла то, что  хотела
передать ей Седри: "Во время твоей следующей попытки я займусь жучками".
   Монтроз снова взялся за  книгу.  Набрав  код,  позволяющий  найти  нужную
страницу, он улыбнулся Седри и углубился в чтение. В его взгляде она  прочла
понимание и поддержку.
   В этот момент дверь открылась, и ввалился Лар.
   Марим засмеялась - скорее по привычке, чем от души. Первое время они  все
смеялись, наблюдая уникальную манеру Лара входить в помещение, - даже  когда
он объяснил Седри, что станция, по  слухам,  проглотила  уже  двух  человек,
одного мертвого и одного живого.
   Вскоре Вийя  резко  и  без  лишних  слов  объявила  им,  что  такой  факт
действительно имел место, но Марим не перестала потешаться над Ларом - то ли
из чувства вызова, то ли потому, что Лар был прислужником врага.
   - Нохолате, малат Омбрик, - сказала Седри на бори и улыбнулась, когда Лар
радостно просиял.
   - Вы быстро учитесь, - сказал он. - Но Служители  Дола  говорят  на  бори
только наедине друг с другом,
   - У вас красивый  язык.  И  дает  передышку  от  Должарского  -  он  тоже
интересен, но от него у меня горло болит.
   Лар, беззвучно рассмеявшись, машинально взглянул на пульт  -  видимо,  он
прикидывал, как невидимый слушатель истолкует его ответ.
   - Серах Барродах вызывает вас к себе, - деревянным голосом произнес он.
   - Прямо сейчас? - Седри выключила пульт. Лар кивнул. - Хорошо, -  сказала
она, скрывая участившееся сердцебиение и обводя взглядом остальных.
   Монтроз хмуро свел косматые брови над бесформенным носом,  но  промолчал.
Вийя казалась напряженной, но не такой усталой,  как  в  день  своей  первой
попытки. Она чуть заметно кивнула, как будто напоминая Седри, что та в любом
случае без поддержки не останется.
   Быть может, они хотят заставить Вийю сегодня же повторить опыт? Но  тогда
тарканцы снова пришли бы взять их под стражу - видимо, у Барродаха другое на
уме.
   Лар стукнул кулаком по  дверной  клавише  и  выскочил  в  коридор.  Седри
последовала за ним, провожаемая хихиканьем Марим.
   По дороге она наблюдала, как общаются между собой  подчиненные  Эсабиана.
Хотя почти все они носили безликие серые комбинезоны, на станции,  очевидно,
существовала четкая иерархия. Лар часто останавливал Седри, чтобы пропустить
других одетых в серое людей - в большинстве своем бори, судя  по  маленькому
росту, круглым черепам и курчавым каштановым волосам -  или  тарканцев,  или
солдат  в  серой  форме.  Дважды  дорогу  уступали  Лару,  и   женщина-бори,
пропустившая их, сделала рукой какой-то быстрый знак.
   Заинтригованная Седри, не поворачивая головы, взглянула па Лара и поймала
его ответный жест. При этом оба бори даже не смотрели друг на друга.
   Условный код? Седри в  приливе  интереса  решила  заняться  языком  более
усердно.
   У Барродаха худощавая секретарша-бори сразу же пропустила их  в  кабинет,
где, как заметила Седри, вся техника и мебель были расставлены  подальше  от
стен.
   - Сенц-ло Барродах, - сказал Лар по-должарски, - это Седри Тетрис.
   - Подожди снаружи, - приказал Барродах, бросил свой  электронный  блокнот
на стол, где лежали чипы,  бумаги,  какая-то  карта  и  стояла  единственная
тарелка, свидетельство скромной трапезы.
   Когда Лар вышел, Барродах приблизился к экрану. Его лицо с туго натянутой
на  скуле  кожей  носило  нездоровый  оттенок,  характерный  для  страдающих
интоксикацией печени. Может, он наркотиками пользуется? Сухие, плотно сжатые
губы позволяли предположить, что этот человек контролирует себя даже во сне.
Один глаз у него слегка косил -  не  в  предчувствии  ли  скорого  приступа?
Взгляд у него был умный, сердитый и недоверчивый.
   - Я сразу подумал, что ваше имя мне знакомо, - без предисловий сказал  он
на уни без всякого акцента. - Облако Шелани. Вы заслужили  некоторую  славу,
как талантливый программист, комма