барабанил по своим клавишам, анализируя перемещение их жертвы, рассчитывая
оптимальный угол подхода к  ней  для  того,  чтобы  с  предельной  дистанции
пронзить лазерным лучом ее двигатели - полагаться на  более  разрушительные,
но менее точные рапторы они не могли.
   Арменаут мрачно  грыз  ноготь.  Нынешнее  повышение  Нг  в  должности  до
командующего флотилией пусть и не противоречило Уставу, но уязвляло  его,  а
то, что при этом он должен был ей еще и подчиняться, делало ситуацию и вовсе
невыносимой. И к тому же в голове  постоянно  маячила  еще  одна  неприятная
мысль: если Эренарх мертв, его карьера уже достигла зенита, а дальше  пойдет
под уклон.
   На мостике  царила  тишина,  от  которой  время,  казалось,  тянется  еще
медленнее,  Арменаут  не  сомневался,  что  на  мостике   "Грозного"   стоит
невыносимый треп. Он  презрительно  фыркнул.  Чего  еще  ждать  от  выскочки
поллои?
   "Надо же, как она культивирует этот свой  образ:  продвижение  за  боевые
заслуги. Посмотрел бы я, где бы она была без этих Нессельринов за спиной?"
   Он до сих пор помнил инцидент с одним из ее патронов; только наметившиеся
отношения с Эренархом спасли тогда  его  карьеру.  Какая-то  вредная,  можно
сказать, предательская часть его сознания нашептывала ему, что он боролся  с
ней политическими средствами, потому что не мог составить ей  конкуренции  в
других областях, но он подавил ее.
   "Политика  есть  продолжение  войны  иными  средствами".  Эренарх   любил
цитировать эти слова. Собственные достоинства не слишком далеко заведут.  Нг
еще убедится в этом.
   Убедится ли? Семион мертв.
   Арменаут заерзал на месте  и  даже  обрадовался,  когда  размышления  его
прервал голос коммандера Раджаонарива.
   - Есть расшифровка его тактики, сэр, - доложил офицер-тактик и фыркнул. -
Он использует тактические алгоритмы  Омега,  оптимизированные  для  эсминца.
Телос знает, насколько они ему нравятся применительно к фрегату.
   - Кто-то из  их  компьютерщиков  поленился  включить  защиту,  -  заметил
коммандер Гормен, старший помощник.
   Арменаут поморщился. Какие-то  безымянные  рифтерские  компьютерщики  его
сейчас не интересовали. Гормен отвернулся к своему пульту и  поколдовал  над
ним, потом заговорил опять:
   -   Заходим   в   атаку,   сэр.   Тактический   уровень   четыре,   огонь
узконаправленными лазерными лучами, только  по  машинным  отделениям,  потом
маневр уклонения в ожидании их реакции.
   - Отлично, коммандер.  Штурман,  бросьте  нас  на  дистанцию  полсекунды.
Пошел!
   Взревели и смолкли скачковые. Экраны прояснились, и  к  их  далекой  цели
протянулась узкая светящаяся нить. Секунду спустя на месте  фрегата  расцвел
огненный цветок, быстро растаявший.
   - Черт подрал, - рявкнул Арменаут, вскакивая. - Мне нужен был  фрегат,  а
не проклятый Телосом клубок плазмы!
   - Так точно, сэр.
   Несколько  секунд  Арменаут  молча  стоял,  свирепо  глядя  на   младшего
лейтенанта за пультом управления  огнем.  Женщина  бесстрастно  смотрела  на
него. Он повернулся к Гормену.
   - Коммандер, примите управление огнем на время  следующей  атаки.  Мы  не
можем позволить себе таких промахов.
   В глазах женщины вспыхнула обида, но он не  позволил  себе  сочувствовать
ей.
   - Связь, сигнал эскадре.  Цель  два.  Запись  боя  на  передачу  бакенам,
передача по полной сфере. Офицер-связист повиновался.
   - Запись размещена.
   - Штурман, бросьте нас на новую позицию, десять световых секунд. Пошел!
   Он сел обратно, остро переживая неудачу "Фламмариона" и глядя на то,  как
младший  лейтенант  скованно  идет  к  вспомогательному   пульту   рядом   с
коммандером Горменом.
   Какое ему до нее дело? Какая-то  высокожительница  с  окраин.  Он  ощутил
напряжение на мостике и улыбнулся. Это напомнит им, кто здесь командир.
   Арменаут выбросил всех их  из  головы  и  сосредоточился  на  предстоящей
атаке.

32
"КУЛАК ДОЛЖАРА"

   Геласаар Хай-Аркад стоял между  двумя  тарканцами.  Модуль  сбавлял  ход.
Грубая тюремная роба, выданная ему должарианцами, колола кожу, но это не так
раздражало,  как  запах:  представления  его  конвоиров  о  гигиене  заметно
отличались от его собственных.
   Совсем недавно предметом его  забот  были  экономика  планет  и  миллионы
жизней; теперь этот круг сузился до некачественной стирки  и  несвежей  еды.
Геласаар  позволил  себе  усмехнуться,  вспомнив  свою  мечту  о  простом  и
бесхитростном образе жизни.
   - Мольбы, на которые небо мстительно отвечает сверх меры.
   Он произнес это вслух, заставив одного из тарканцев  тревожно  напрячься.
Он посмотрел на него и, к удивлению своему, увидел в  глазах  конвоира  тень
страха. "Так ты знаешь уни?" Вряд ли, возможно, только  слово  "мстительно":
это должарианец должен понимать на любом языке.
   "Наверное, он думает, что я сплетаю проклятия его господину".
   Он снова засмеялся. Лифт остановился. Успех  Эсабиана  обрек  Аватара  на
проклятие страшнее, чем мог пожелать ему любой из его врагов, но он  слишком
глуп, чтобы это увидеть.
   Двери отворились, и Геласаар снова  понял,  насколько  недальновиден  его
торжествующий противник: тарканцы толкнули  его  по  короткому  коридору  на
мостик "Кулака Должара". Он понял, что сейчас произойдет, и  принялся  ждать
неизбежной развязки.
   На мостике должарианского флагмана было тише,  чем  было  бы  на  линкоре
панархистского  флота  в  аналогичных  обстоятельствах,  зато  в  отсутствие
тианьги здесь разило потом. Геласаару показалось,  что  пахнет  здесь  также
должарианской дисциплиной, которая ощущалась в напряженных  позах  мужчин  и
женщин.
   Вдруг суета на мостике усилилась. Главный экран мигнул  и  разделился  на
два окна, на каждом из которых заплясали вспышки света. Он напрягся, пытаясь
разобрать торопливую должарианскую речь, но уловил только обрывки.  Эсминец,
атакующий   на   четвертьсветовой   скорости,   запрет   на    использование
гиперснарядов, что-то происходит... Он испытал мгновенное потрясение.  Атака
на Мандалу? На десантных ботах?
   Вздор. Это, должно быть, отвлекающий ход.
   Потом он заметил Анариса,  стоявшего  рядом  с  низким,  тучным  бори  за
спинкой командирского кресла. Молодой должарианец был поглощен разговором  с
бори - несомненно, его секретарем - и еще не заметил его.
   Атака захлебнулась. На втором экране было видно, как боты один за  другим
гибнут от ракет эсминца  и  еще  нескольких  судов.  Он  разглядел  фрагмент
доклада - подтверждение органических останков в обломках - и  отвернулся  от
экрана, ощутив приступ дурноты.
   Тут он вспомнил - и ему пришлось приложить все усилия,  чтобы  удержаться
от улыбки. Он знал этот прием: Джаспар использовал его  против  Демагогов  с
Торигана. Он был до сих пор известен под условным  кодом  ШШЛК,  расшифровку
которого все давно забыли. Должарианцы явно не поняли еще, что происходит.
   Облегченно переведя дух, он снова перевел взгляд на Анариса  и  с  минуту
разглядывал его. Возбуждение от удачного маневра его флота спало, и  на  его
место  пришла  грусть.  Бедная  неприкаянная  душа.  Оказавшийся  меж   двух
противоположных друг другу миров, Анарис не был ни должарианцем, ни дулу.  В
который раз Панарх пытался понять, сослужил ли плен добрую  службу  мальчику
или, напротив, искалечил его душу.
   Уже не мальчику. Геласаар вспомнил прерванную встречу в причальном отсеке
перед атакой, снова  увидел,  какой  гордостью  и  решимостью  горели  глаза
Анариса.
   "Что хотел он сказать мне тогда?"
   И тут Анарис оглянулся и наконец  увидел  его.  Тарканцы  подвели  его  к
капитану. Пока Ювяшжт вставал - военная служба обязывает проявлять  почтение
к противнику,  которого  ты  уважаешь,  -  Геласаар  продолжал  смотреть  на
Анариса. Сына Эсабиана всегда трудно  было  понять  по  выражению  лица,  но
Панарх давно славился своей наблюдательностью,  и  ему  показалось,  что  он
видит признаки борьбы чувств, гордыни и нерешительности  -  это  лишний  раз
подтверждало противоречивость духа юноши.
   Как должарианец, он тщательно подстроил встречу в причальном  отсеке,  но
сейчас не находил слов при новой,  незапланированной  встрече.  Но  в  одном
Геласаар был уверен: как дулу,  Анарис  видит  сейчас  ошибку  должарианцев,
заключавшуюся в присутствии его, Панарха, на мостике, и  готов  использовать
это в своих целях.
   И все же Анарис не произнес ни слова, только кивнул с легкой улыбкой.
   "Он ничего не говорит. Так кто он, враг мне или нет?"
   Улыбка Анариса сделалась шире, и теперь Панарх  увидел  в  ней  иронию  -
эмоцию, которую тот усвоил в бытность заложником.
   Геласаар понял иронию, и она кольнула его: Анарис не собирался говорить.
   Геласаар отвернулся, с  новой  силой  ощутив  скорбь  по  своим  погибшим
сыновьям. И еще он вспомнил свое требование: его люди должны были обращаться
с Анарисом не как с пленником, а как с  его  собственными  сыновьями.  Тогда
этот жест был мостом к взаимопониманию. Послужит ли это сейчас его народу?
   "Возможно, есть еще и четвертый сын, которому не грозит палиах  Аватара".
Впрочем, Анарису грозят другие опасности.
   Геласаар снова задумчиво  посмотрел  на  лицо  Анариса,  наблюдавшего  за
экраном. Каковы теперь его планы?

"СМЕРТЬ-БУРАН"

   Азиза  бин'Шурат  ерзала  на  месте,   просматривая   бесконечный   поток
сообщений, которые  урианская  рация  переводила  на  ее  пульт.  Рифтерский
эсминец "Смерть-Буран" выполнял патрульный  полет  на  расстоянии  светового
часа от Артелиона. Большая часть сообщений была зашифрована должарианцами  и
предназначалась  другим  судам  по  всей  Тысяче  Солнц,  но  много  было  и
рифтерских, которые посылались наобум под шифрами различных  Синдикатов  или
просто так, открытым текстом. Должарианцев это наверняка бесило, но поделать
они ничего не могли. А уж некоторые картинки...
   Она заставила себя вернуться к занятию, порученному ей капитаном Гнар-иль
Квидьомом: отсеивать и передавать ему всю корреспонденцию с "Когтя  Дьявола"
и двух других судов, отражавших атаку панархистов на Мандалу.
   "Это кончится очень скоро".
   Она смотрела на изображение, передаваемое с  "Кулака  Должара",  -  точно
такое  же  виднелось  в  окне  на  основном  экране.  Картина   была   почти
невероятная: Панарх Тысячи Солнц в наряде,  который  она  бы  на  тряпки  не
пустила, окруженный должарианцами  на  мостике  вражеского  флагмана.  Прямо
приключенческое видео какое-то. Интересно, каково видеть это панархистам  по
обычной связи?
   Зато она знала, что  думает  об  этом  свой  брат  рифтер.  Интенсивность
переговоров по урианской рации с  начала  этой  трансляции  резко  возросла.
Некоторые отпускали шуточки в адрес Панарха, другие делали ставки на ход боя
- на "Коготь", на два других  фрегата,  даже  на  Ювяшжта  с  "Кулака".  Она
ожидала, что вот-вот на экране появится этот гаденыш, Барродах, и  пригрозит
им самыми страшными должарианскими карами, если они не заткнутся. "Так  тебе
и  заткнемся!"  Впрочем,  она  была  вынуждена  признать:  отсеивать  нужную
информацию от прочего дерьма в эфире стало очень даже непросто -  интересно,
и как это уриане соорудили такую штуку?
   "Может, у них глаза и уши были по всему телу или что еще в этом роде".
   Она хихикнула, пытаясь представить себе такое зрелище, потом выпрямилась,
когда капитан недовольно оглянулся на нее, оторвавшись от экрана.  Что-то  в
панархистской атаке тревожило его, но он был не из тех, кто  делится  своими
соображениями с командой, а если кто и осмелился бы спросить, он рисковал бы
остаться без уха или еще чего - капитан любил развеять скуку, помахав  своим
ножиком. Что его беспокоит? Чистюлям сейчас придется остановиться, не  будут
же они стрелять по своему Панарху?
   Квидьом поймал ее взгляд и злобно нахмурился в ответ. Она опустила  глаза
и сделала вид, что занята работой с клавиатурой.
   - Липри, - услышала  она  голос  капитана,  и  астрогатор  с  готовностью
выпрямился. - Брось нас в следующую точку.
   Она  услышала  в  его  голосе  злость  -  капитана  бесила  необходимость
подчиняться дурацким приказам этого душного козла, Ювяшжта, но выбора у него
не  было.  Должарианцы  контролировали   источник   урианской   энергии,   а
собственные их реакторы были выключены, и на их разогрев  требовались  часы,
если не дни. И ведь должарианцы этим  не  ограничатся:  когда  покажется  их
корабль, чтобы везти их  на  пытки,  им  нечем  будет  защищаться.  Так  что
единственный выход - послушание.
   На экране проплыла на фоне звездного поля  труба  пусковой  установки,  и
Азиза снова едва не хихикнула. Квидьом любил выставлять  пусковую  установку
напоказ. Она сомневалась, правда, что его собственная  установка  между  ног
работает как надо.
   Послание с "Когтя Дьявола" снова привлекло ее внимание к непосредственной
задаче. Впрочем, это оказался всего только доклад об уничтожении  последнего
бота из второй волны атакующих. Ну что ж,  им  лучше,  чем  этим  несчастным
ублюдкам, подумала она,  а  у  послушания  пока  что  есть  и  положительные
стороны.  Азиза  погрузилась  в  приятные  воспоминания  о  развлечениях  на
захваченных орбитальных поселениях  Ахиленги,  когда  суровая  правда  войны
напомнила о себе.
   Загудел сигнал на пульте наружного наблюдения.
   - Выход! - Голос Одруита сорвался на визг. - Здоровый!
   Капитан ударил по рычагу скачковых систем, но ничего не  произошло.  Свет
мигнул, и секунду спустя по всему корпусу корабля передался низкий рокот.
   - Повреждения! - завопил Квидьом, и тут  луч  плазмы,  такой  яркий,  что
экран превратил его в длинный палец черноты на фоне звездного неба,  вспорол
трубу пусковой установки  по  всей  ее  длине,  разбрызгав  во  все  стороны
расплавленный металл.
   - Машинное  отделение  не  отвечает!  -  Эглерда  забарабанила  по  своим
клавишам. - У нас есть энергия, но нет хода.
   Луч погас; из уродливой трещины в пусковой установке сочился  раскаленный
газ.
   - Гиперснаряд не заряжается, - продолжала Эглерда.
   - Сам вижу, дура сраная! - завизжал Квидьом, брызгая  слюной  с  крошками
жевательного табака.
   - Скачковый импульс, - доложил дрожащим  от  страха  и  смятения  голосом
Одруит. - Они ушли.
   - Что? Ты уверен? Именем Девяти Бронзовых Яиц Прани, что происходит?
   Угроза неминуемой смерти вроде бы  отодвинулась  немного,  и  мозг  Азизы
снова обрел способность думать. Что затеяли панархисты? Почему они  не  били
из рапторов? Что еще более странно, почему они не развили успех?  И  тут  ее
пронзила новая, жуткая догадка: их будут брать на абордаж.
   - Бин'Шурат, дура гребаная, прекрати зевать и соедини меня с Ювяшжтом  на
"Кулаке"!
   Ругательства капитана вырвали ее из  кошмарных  видений,  почерпнутых  из
дешевых  приключенческих  видео.  Воображение  живо  рисовало  панархистскую
морскую пехоту в боевых скафандрах, врывающуюся в их обездвиженный  корабль.
Пока Панарх  в  заложниках,  панархистская  атака  обречена  на  провал,  но
"Смерть-Бурану" это уже не  поможет.  Дрожащими  пальцами  она  набрала  код
"Кулака", надеясь, что для экипажа "Бурана" еще не все потеряно.

"ФАЛЬКОМАР"

   На  первый  взгляд  оперативное  пространство  казалось  пустым.   Только
маленькие кружочки, нарисованные компьютером вокруг ничем не  примечательных
точек, позволяли Метеллиусу Хайяси видеть два других эсминца его эскадрильи,
занявших позиции для третьей атаки на "Кулак Должара". Теперь  настал  черед
"Фалькомара" сбрасывать фальшивые "боты", тогда как  "Барагирн"  и  "Госпожа
Талигара" ударят по вражескому линкору.
   - Посмотрите-ка сюда,  капитан,  -  окликнул  его  Мбезави  из-за  пульта
наблюдения. - Мы сделали классный снимок "Кулака" в первый проход. -  Хайяси
кивнул, и наблюдатель забарабанил по клавишам. - Мы бы  и  гиперснарядом  не
вмазали им лучше.
   На экране открылось новое окно,  демонстрирующее  снимок  крупным  планом
кормовой части должарианского линкора. Кто-то на мостике громко присвистнул;
Хайяси широко улыбнулся. Они разбили один из причальных  отсеков  корабля  -
обычное слабое место линкоров. Теперь отсек превратился в  светящуюся  дыру,
из которой вырывались клубы горячего газа и пыли.  Изображение  замерцало  и
померкло.
   - Здорово сработано, Ушкатен, - сказал Хайяси. Офицер, управлявший огнем,
расплылся в улыбке. - Зави, передай эту картинку в арсенал  вместе  с  моими
поздравлениями.
   Лейтенант вернулся к своему пульту, но движения его вдруг замедлились,  а
потом и вовсе остановились. Несколько секунд он молча смотрел на экран.
   - Капитан, - произнес он; в голосе его не осталось и следа  торжества,  -
посмотрите-ка на это. Трансляция с "Кулака Должара". Прямо с мостика.
   - Что, запрашивает условия сдачи? - удивился Хайяси, но шутка  повисла  в
воздухе: интонация связиста насторожила присутствующих на мостике.  -  Дайте
на экран.
   Звездная панорама на  экране  сменилась  видом  неприятельского  мостика.
Хайяси узнал должарианские мундиры и подумал, что за двадцать последних  лет
они  первые  из  всего  Флота  видят  подобную  картину.  Потом  любопытство
сменилось потрясением, а потом - гневом, когда он узнал человека,  стоявшего
между двумя тарканскими гвардейцами, рядом с  капитаном  "Кулака".  Геласаар
Хай-Аркад, сорок седьмой правитель  династии,  человек,  которому  приносили
присягу Хайяси и любой другой член экипажа "Фалькомара".
   Одетый в безразмерную тюремную робу, Панарх смотрел  с  экрана  прямо  на
него так, словно они стояли лицом  к  лицу,  и  ничто  в  его  выражении  не
выдавало поражения. Несмотря на то что связь была односторонней, Хайяси едва
не отдал честь - настолько властной была поза этого человека.
   Он услышал сдавленные вздохи и чье-то проклятие.
   -  Связь,  -  произнес  он,  не  сводя  взгляда  с  экрана.  -  Передайте
"Барагирну" и "Госпоже Талигара", пусть остаются на месте.
   Изображение менялось, и пока  Хайяси  вполуха  слушал  подтверждения  его
приказа с других эсминцев, он пришел к  убеждению,  что  это  не  запись,  а
прямая трансляция событий, происходивших на мостике "Кулака  Должара"  всего
несколько минут назад. А потом он улыбнулся, поняв послание, заключавшееся в
позе  Панарха  -  послание,  перехватить  которое  должарианцы  были  не   в
состоянии.  Это  был  приказ,  не  менее  ясный  от  того,  что  остался  не
высказанным вслух.
   Метеллиус Хайяси рассмеялся; от горечи этого  смеха  у  него  защипало  в
горле.
   -  Эти  проклятые  Телосом  идиоты,  -  произнес  он,  когда   остальные,
оторвавшись от экрана, повернулись к нему. - Им  кажется,  они  связали  нам
руки нашей присягой. Что знают должарианцы о верности? Они  понимают  только
страх.
   Он дернул подбородком в сторону экрана.
   - Вы знаете, что он ждет от нас.
   Он обвел взглядом мостик, встречая на каждом  лице  понимание  и  мрачное
согласие.
   - Связь, вызовите "Барагирн" и "Госпожу Талигара". Совещание.
   Сержант Мейллье набрала на пульте команду, и на экране открылись два окна
с лицами Дойал и Гальта. Хайяси видел на  их  лицах  ту  же  смесь  гнева  и
решимости, что ощущал сам, и на мгновение  удивился  тому,  как  должарианцы
могут настолько не правильно оценивать своего противника.
   - Капитан Ювяшжт совершил страшную ошибку, - произнес он. -  Я  предлагаю
объяснить ему это.
   Он сделал паузу, вызвав на экран схему тактической обстановки, и  капитан
Дойал усмехнулся.
   - Я предлагаю выполнить третью атаку так, как и планировалось, но  вместо
того, чтобы встретиться с  вами  в  следующей  исходной  точке,  "Фалькомар"
прыгнет за луну. Естественный спутник укроет нас, но мы можем выйти на связь
с Ювяшжтом через беспилотный аппарат, а также вести за ним  наблюдение.  Тем
временем вы проведете четвертую атаку ложными ботами вот здесь.
   Схема чуть  изменилась  по  его  команде,  когда  он  объяснил  геометрию
предстоящей атаки относительно положения луны Артелиона.
   - Мы будем говорить с ним до