я
по саду.
   Голубые, как  лед,  глаза  взглянули  на  Жаима  -  их  тусклое  свечение
указывало на поздний час. Большая  клинообразная  голова  потерлась  о  ногу
человека. Жаим почесал кота за рваными, обгрызенными  ушами,  и  Люс  низко,
рокочуще замурлыкал.
   Но вот он поднял голову, насторожился  и  грациозным  прыжком  перескочил
через низкую, увитую плющом стену.
   Жаим оглянулся - это пришла Вийя.
   - Иварда нет, но он скоро вернется, - сказала она. - Что ж,  позанимаемся
завтра.
   Жаиму это было на руку - он устал.
   - Как хочешь.
   Вийя, конечно, раскусила его, и Жаим понял, что она больше ничего ему  не
скажет, если он не спросит.
   - Он будет очень разочарован, если я его не дождусь?
   - Возможно, но он это переживет.
   Жаим помедлил и ушел в помещение. Выражение лица Вийи не  изменилось,  но
он летал с ней столько лет, что  научился  немного  понимать  ее:  она  была
довольна.
   - А где он? Ну да, конечно, - у келли.
   - Скорее у своего друга, нуллера.
   Ванн рассказал Жаиму о Тате Каге, но когда рифтер спросил, какой  интерес
может быть у древнего Дулу к Иварду, десантник  только  плечами  пожал.  "Он
нуллер,  Профет  и  живет  седьмую  сотню  лет.  Кто  разберет,  почему   он
интересуется тем или этим?"
   Вийя заказала какое-то питье, и тут же запахло  кафом.  После  недели  на
настоящем кофе синтетический запах показался Жаиму резким и неаппетитным. Но
он промолчал.
   В автомате появились две чашки. Вийя взяла свою, оставила другую Жаиму  и
вышла, прикрыв за собой дверь.
   Жаим с удивлением подумал, зачем это она, и вышел  вслед  за  ней.  Дверь
отодвинулась, когда он подошел. Вийя сидела за пультом,  уверенно  перебирая
пальцами по клавишам. Зрелище было таким знакомым, что Жаим начал  пятиться,
не желая беспокоить капитана за работой, но тут же вспомнил, что она  больше
не капитан. А значит, не подсчитывает ресурсы, не планирует  рейс  и  вообще
ничем  таким  не  занимается.  "Телварна"  заключена  в  глубинах   военного
комплекса, и Вийе практически нечего  делать.  Зачем  ей,  собственно,  этот
пульт, функции которого так сильно ограничены, - разве что она развлекается,
обходя эти ограничения? Но ведь это только игра.
   Выходит, Вийя просто не хочет общаться с ним? Но почему?
   Жаим смотрел на нее, ища ответа. Если бы она не отгородилась от него,  то
почувствовала бы его сосредоточенность. Но ответ все  равно  придет  -  надо
только, чтобы она отреагировала.
   Некоторое время оба молчали. Она сидела за пультом, безостановочно шевеля
длинными коричневыми  пальцами.  Четкие  линии  ее  профиля  были  сумрачны,
иссиня-черные блестящие волосы стянуты  в  непременный  хвост,  который  она
носила всегда. За восемь лет он стал разве что немного длиннее.
   "Она красивая, но с ней это как-то не сочетается", - сказала  как-то  Рет
Сильвернайф. Это правда. Вийя  прячет  изящные  очертания  своего  высокого,
сильного тела под корабельным скафандром. Никогда не носит  украшений,  хотя
любит их  рассматривать.  Красивый  изгиб  ее  век  и  бровей  в  обрамлении
длиннейших ресниц можно разглядеть, только когда она на тебя  не  смотрит  -
когда смотрит,  ты  видишь  только  нацеленные  на  тебя  зрачки.  От  этого
неуступчивого взгляда людям обычно делается не по себе.
   "Можно выгнать должарианку с  Должара,  но  нельзя  вытравить  Должар  из
должарианки", - пошутил однажды Локри.
   Жаим был с Маркхемом, когда тот нашел Вийю. Она бесповоротно отреклась от
родной планеты и выучила  уни  с  быстротой,  свидетельствовавшей  о  полной
отдаче. Ее выговор, такой же по-артелионски чистый, как у Маркхема,  изменял
ей только в моменты сильного волнения.
   Она продолжала работать, не отрывая глаз от клавиатуры.
   Чем она таким занята? Жаим вдруг проникся уверенностью, что она  пытается
проникнуть в систему станции - и, может быть,  уже  знает  о  захваченной  у
врага гиперрации.
   Нет, не может быть. Хотя она темпат, а не телепат, Жаим не позволяет себе
даже думать о том, что слышал на совещании: слишком опасно.
   Он вернул свои мысли к настоящему,  продолжая  следить  за  ней.  Никакой
реакции - а ведь она должна чувствовать интенсивность, если уж  не  предмет,
его интереса.
   "Это уже само по себе реакция", - подумал он, вспомнив,  что  за  все  те
годы, когда Вийя с Маркхемом жили вместе, они ни разу не прикоснулись друг к
другу и вообще никак не выражали своих чувств при других. Но каждый  из  них
говорил о другом с непринужденностью, проистекающей из близкого знакомства -
и доверия.
   - А, ты здесь!
   Восклицание Иварда застало Жаима врасплох, и он по старой привычке  круто
обернулся назад, изготовив руки. Вийя позади весело фыркнула.
   Ивард, не смутившись, ринулся вперед - его веснушчатое лицо  блестело  от
пота, как будто он бежал всю  дорогу.  Жаим  заметил  в  мальчике  некоторые
перемены.
   - Я так и надеялся, что ты меня дождешься, - сказал Ивард. - Я был на оси
вращения, во дворце Тате Каги. Вот это здорово! А потом зашел к келли, и  мы
потеряли счет времени... - Тут Ивард защебетал и заухал - никогда бы Жаим не
подумал, что человеческое горло способно производить такие звуки. Сам Ивард,
казалось, не замечал своих успехов. - Оно так быстро идет.
   - Давай-ка начнем, - сказал Жаим.
   Ивард кивнул и закрыл глаза - видимо, чтобы наладить дыхание.  Вийя  тихо
помогла Жаиму раздвинуть лишнюю мебель по углам комнаты  и  заняла  место  в
арке: ведущей в сад, настороженно держа голову.
   - Падай, - сказал Жаим, и Ивард  послушно  перекувырнулся,  неуклюжий  со
своими длинными руками и ногами.
   Жаим перевел взгляд на  Вийю.  Опять  наблюдает  за  часовым-десантником.
Зачем? Этого он тоже не мог взять в толк.
   Но она не ответила бы, если бы он даже спросил, и Жаим вернул внимание  к
Иварду, уча его разным приемам падения.
   Вийя наблюдала за уроком, но не двигалась и не говорила  ни  слова,  пока
Ивард, у  которого  никак  не  выходило  одно  упражнение,  не  попросил  ее
показать.
   Жаим думал, что она откажется, и удивился, когда она молча отошла от окна
и стала в стойку почти в пределах его досягаемости. Он заметил в ней  легкий
проблеск юмора - ничего явного, только изогнутые веки чуть-чуть  надвинулись
на темные, как ночь, глаза.
   - Ха! - выдохнула она и атаковала.
   Тело Жаима сработало раньше,  чем  мозг,  но  Вийя,  после  молниеносного
обмена легкими ударами, приподняла его, лишь слегка  крякнув  от  усилия,  и
швырнула в сторону. Он перевернулся в воздухе и  приземлился  в  безупречном
полуприседе, выставив руки.
   - Здорово! - восхитился Ивард. - Давайте еще раз!
   Они повторили. Тогда Ивард тоже захотел попробовать. Он  уперся  ногой  в
сцепленные руки Жаима, и  тот  подбросил  его  на  метр  в  воздух.  Мальчик
приземлился неуклюже, но безопасно, перевернулся и поднялся на ноги.
   - Тебе надо попрактиковаться, - сказал Жаим, подбоченившись.  -  Давай-ка
вот с этого стула.
   Ивард кивнул, отбросив назад рыжие, мокрые от пота волосы. Парень  совсем
недавно оправился от тяжелой болезни. Сам он, вероятно,  не  замечал  своего
хриплого дыхания, но Жаим заметил и велел ему немного посидеть.
   - Покажите мне еще чего-нибудь, - попросил Ивард. - Раньше вы никогда  не
выступали перед нами. - Он говорил с вопросительными нотками  и  смотрел  на
Жаима, не на Вийю.
   "Он тоже неплохо изучил ее - по-своему", - хмуро подумал Жаим.
   Но Вийя напала, и все мысли вылетели у него  из  головы.  Они  финтили  и
атаковали, схватывались и отступали. Ее  близость  всегда  тревожила  Жаима,
порождая у него в уме смутные образы, похожие на эхо. Пряный запах ее  пота;
ее длиннопалые руки с коротко остриженными ногтями; легкое прикосновение  ее
черных волос, когда она вырывалась из его захвата.
   Все это сопровождалось смесью эмоций: унижения и  возбуждения,  страха  и
гнева. В былое время Жаим больше всех смеялся над  бородатой  шуткой  Локри,
потому что лучше всех понимал должарианскую природу Вийи: в одну жуткую ночь
вскоре после прибытия на Дис она попыталась его изнасиловать, и ему пришлось
сражаться не на жизнь, а на смерть.
   Он встретился с ее темным взглядом. Интересно, помнит ли она об этом? Или
для них это значит так мало, что сразу забывается? Она никогда не  упоминала
о том случае, а когда проделала недавно то же самое  со  злополучным  Локри,
вела себя потом как ни в чем не бывало.
   Они закончили, а  Ивард  нехотя  поплелся  в  свою  комнату,  сражаясь  с
воображаемым врагом.
   - Завтра приду опять, если обстоятельства позволят, - сказал Жаим Вийе.
   Она не стала спрашивать, какие обстоятельства, - только кивнула и ушла  к
себе, бросив его одного.
   Часовой привычным жестом отдал честь. Жаим ответил, дошел по коридорам до
транстуба и прислонился к двери, ожидая капсулу.  Он  понюхал  воздух.  Было
"утро", и освещение напоминало восход солнца на планете земного типа.
   Под ногами зарокотало, и прибыла капсула. Жаим вошел и отыскал  свободное
место позади нескольких пассажиров, едущих  на  работу.  Капсула  рванула  с
места, и ее плавное ускорение отозвалось у Жаима в диафрагме. Еще немного  -
и она вылетела из Колпака, начав спуск к онейлу.  Зеленая  мозаика  по  мере
снижения обретала детали, и на ней выделялись, как шрамы, новые  лагеря  для
беженцев.
   Это поселение в отличие от Рифтхавена не имело  неприглядных  мест.  Даже
лагерные бараки, построенные из полуфабрикатов, были приятны на вид, хотя  и
перенаселены. Но площади онейла, занятые в основном под сельскохозяйственные
культуры, были ограниченны, и новоприбывших теперь селили в Колпаке - а  там
далеко не так приятно.
   Жаим  улыбнулся,  вспомнив  о  возмущении,  которое  выражали  выселяемые
штатские сотрудники, - и его улыбка стала еще шире, когда он смекнул, что  у
тех, кто должен был работать в Колпаке с захваченной гиперрацией, возмущение
было притворным.
   Внезапно  ему  вспомнился  бесстрастный  взгляд  адмирала   Найберга   на
совещании. Очевидно, тот не преминул использовать  даже  такую  мелочь,  как
борьба за жилые помещения, чтобы прикрыть набор секретного  персонала.  Жаим
ничего не знал о командире станции, но начинал понимать, что  Найберг  такой
же мастер в политике, как он сам в улапшу.
   "И чтобы работать с этими куклолицыми  Дулу,  ему  понадобится  весь  его
талант".
   Жаим посмотрел в окно, но озеро около  Аркадского  Анклава  затерялось  в
туманной дымке. В том месте Дулу  особенно  рьяно  сражаются  за  престижные
жилища, хотя непонятно, смотрит ли когда-нибудь  Ваннис  Сефи-Картано  и  ее
друзья из своих окон на озеро. Нет, они смотрят на тот берег и  следят,  чем
заняты те, кто повыше рангом. И для Ваннис это означает Брендона.
   Жаиму вспомнились старые тревоги; когда он  однажды  спросил  Брендона  о
Ваннис, тот ответил: "Когда-нибудь мы оставим  дверь  открытой.  Уж  это  я,
полагаю, должен своему брату". Что он имел в виду?
   "Мне не обязательно это понимать".
   Жаим откинул голову на спинку сиденья, слишком усталый, чтобы думать.

***

   Соларх десантных войск Арторус Ванн стоял у окна, заложив руки за  спину,
и смотрел, как играют дети.
   Со своего места он видел и комнату, где не было  никого,  кроме  Эренарха
Брендона, сидящего за пультом, и лужайку за окном, которая отлого спускалась
к озеру в мягком "утреннем" свете.
   В распахнутое окно Ванн слышал слабые,  как  жужжание  насекомых,  голоса
детей. Ему казалось, что он угадывает их происхождение:  те,  что  держатся,
настороженные, поближе к деревьям и подозрительно посматривают  на  небо,  -
это нижнесторонние. Они не питают доверия к  земле-небу,  которая  в  онейле
заменяет горизонт.
   А те, кто бегает свободно повсюду, - это высокожители. Ребятишки, которые
носятся больше всех, точно обезумев от радости  при  виде  такого  простора,
родом из мелких.поселений или даже с кораблей. Ну  а  те,  которые  деловито
затевают игры, скорее всего родились  и  выросли  на  таких  же  стандартных
онейлах, чей размер и максимальное  население  определены  в  своде  правил,
известном как Аксиомы Джаспара.
   Игры  напоминали  Ванну  о  собственном  детстве,  проведенном  в   садах
Артелиона. Он любил смотреть на детей.
   Скоро  их  загонят  в  убежища.  Арес,  судя  по  всему,  недолго   будет
наслаждаться миром.
   При мысли об этом Ванн снова оглянулся. Ничего не изменилось. Брендон все
так же сидел, слегка подавшись  вперед,  в  позе  поглощенного  своим  делом
человека. Ванн скривил шею и увидел на экране  что-то  вроде  многовекторной
задачи. Руки Эренарха быстро и уверенно бегали по клавишам,  и  ситуация  на
экране все время менялась.
   Пустяковое занятие - какой в нем смысл?  В  свое  время  его  вышибли  из
Академии, а теперь, когда он стал наследником,  никогда  уже  не  примут  на
Флот. И все-таки он весь свой досуг отдает навигационной науке - иногда и до
поздней ночи засиживается, если светские обязанности отнимают  у  него  весь
день. Ванн чувствовал, что у Эренарха это давняя привычка.
   "Я и вижу-то его за этим делом только потому, что Семион мертв".
   У Эренарха имелись и другие секреты,  наводившие  Ванна  на  размышления.
Жаиму вставили "жучок" якобы для пользы Брендона, но Ванн знал, что истинная
причина куда глубже.
   Фазо дал совершенно ясные инструкции по этому пункту: "Когда он  остается
наедине с рифтером, слушать должен ты, и только  ты.  Не  записывай  ничего,
кроме подробностей его прошлого - от бегства с Энкаинацин  до  его  спасения
Нукиэлем".
   Ванн  подозревал,  что  его  начальство  больше  всего  занимает   тайна,
связанная с Энкаинацией.
   "Знал ли Брендон, что Должар собирается напасть на Артелион?"
   А если нет, что тогда заставило его сбежать с  собственной  Энкаинации  -
акт столь беспрецедентный, что никто не отваживается говорить с ним об этом?
Пока.
   По ту сторону глаз Ванна расцвел сигнал. Соларх напряг запястье,  включив
прием. Его напарница Роже сказала: (Жаим возвращается.)
   (Результат?)
   (Пятый  блок,  капитан  рифтеров  и  мальчик.   Говорили   мало,   ничего
примечательного. Некоторое время молчали - кто-то из них работал за пультом.
Проверить через сеть компьютерной безопасности?)
   Ванн колебался. Они еще не пришли в себя от шока, узнав, что эти  рифтеры
знали о гиперсвязи еще до того, как об этом стало известно  Флоту.  Но  ведь
Эсабиан вооружил рифтеров,  как  своих  союзников,  и  некоторые,  возможно,
проболтались. Во  всяком  случае,  Жаим  никому  не  говорил  о  гиперрации,
находящейся на Аресе, - даже  с  Брендоном  это  не  обсуждал.  Ванн  принял
решение.
   (Нет необходимости.)
   (Так точно. Пришел мальчишка, и они втроем потренировались. Это все.)
   Ванн отключился, настроился на  другой  канал,  и  Кевет,  несший  охрану
снаружи, переместился так,  чтобы  видеть  в  окно  комнату.  Когда  Брендон
сосредоточился на левой  стороне  экрана.  Ванн  потихоньку  выскользнул  за
дверь.
   Навстречу Жаиму он вышел с двумя кофейными кружками в руках.
   - Ты всю ночь не спал, - сказал онрифтеру. - Кофе?
   Жаим пошел с ним - этого Ванн и хотел.
   На кухне пусто - Монтроз не любил рано вставать. Рифтер  -  он  рифтер  и
есть. Ванн, подойдя к автомату, выругался про себя. Нечего сказать,  удружил
ему Эренарх, взяв одного рифтера  телохранителем,  а  второго  -  выходца  с
Тимбервелла,  люто   ненавидящего   Архона   Шривашти,   самого,   возможно,
влиятельного Дулу на Аресе - поваром.
   Жаим сидел за столом с терпеливым ожиданием на длинном усталом лице.
   "Он знает, что это допрос". Может быть,  его  покорность  ничего  еще  не
значит, но то, что он так доверчиво  поддался  на  удочку  этого  кофепития,
говорит в его пользу.
   - Он что, всю ночь занимался навигацией? - спросил Жаим.
   Ванн, кивнув, налил свежего кофе, отнес кружки на стол и сел напротив.
   - Похоже, ему это нравится.
   Тут Жаим мог бы объяснить, почему это так, но он только покачал  головой,
и колокольчики, вплетенные в его длинные траурные косы, отозвались  минорным
звоном.
   - Ну что, развлекся малость? - спросил Ванн.
   - Ходил навещать свой экипаж.
   - Как там дела у мальчика?
   -  Хорошо.  -  Жаим  поколебался,  пожал  плечами  и  добровольно   выдал
информацию:
   - Вийя попросила меня заняться с ним уланшу.
   - Она собирается  снова  летать  с  вами  вместе,  когда  мы  покончим  с
Эсабианом?
   Жаим поднял брови и уставился в свою кружку, словно ища в ней ответ.
   - Нет, - сказал он наконец. - Не знаю, почему она об этом попросила.
   - Но все-таки согласился?
   - Она была нашим капитаном, - слегка улыбнулся Жаим. - Привычка такая.
   - На двух хозяев работать затруднительно.
   Жаим, немного удивившись, потер глаза.
   - Вийя, конечно, хочет Рыжику добра. Ивард был вот таким,  -  он  показал
ладонью чуть выше стола, - когда его сестра Грейвинг привезла  его  на  Дис.
Она погибла во время нашего рейда на Артелион, и Вийя, видимо, считает  себя
ответственной за парня.
   Ванн кивнул, отпил глоток и сказал:
   - Я слышал, ей предлагали какую-то работу, но она отказалась?
   Жаим пожал плечами, держа кружку у груди.
   - Не хочет носить датчики.
   Ванн подумал о Пятом блоке - там раньше  жили  мелкие  служащие,  которым
жилье в онейле не полагалось. Теперь там помещается  осадок  бурного  потока
беженцев. Те, кто не относится ни к гражданам, ни к уголовным  преступникам,
которых власти не желают оставлять без наблюдения. Особенно теперь.
   Ванн отбросил мрачные мысли и вернулся к своему делу.
   - Датчики сообщают только, где человек находится, и  больше  ничего.  Для
большинства это временная мера - обстоятельства вынуждают.
   - Ясно. - Жаим щелкнул пальцами, помедлил и добавил:
   - Но тут нужно знать ее историю.
   "Он не хотел этого говорить. Интересно, что бы он сказал, узнав, что  сам
снабжен куда более сложным - и мощным - датчиком?"
   - Она должарианка, - блеснул своим знанием Ванн. -  Бежала  с  планеты  в
пятьдесят  седьмом  -  это  выяснили  техники  Нукиэля  путем   абстрактного
исследования. Тут есть какая-то связь?
   - Если бы ты знал побольше о Должаре, то  увидел  бы  какая,  -  невесело
усмехнулся Жаим. - Рабам первым делом  ставят  между  лопатками  старомодные
излучатели. Это большая металлическая гуля, вот такая. - Жаим  показал  свою
костяшку. - Первым делом, когда она сбежала  с  рудника  -  тогда  она  была
ненамного старше Рыжика, - было выковырять эту  штуку  из  спины  украденным
столовым ножом. Она говорит, что  никогда  больше  не  будет  носить  ничего
подобного, - и держит слово.
   Ванн  сочувственно  поморщился.  Инстинкт  подсказывал  ему,  что   этому
человеку можно верить, но он пока воздерживался. Слишком  многое  поставлено
на карту. Жаим может оказаться либо злоумышленником, либо тупицей, и в любом
случае исход будет одинаково роковым.
   "Я не могу довериться тебе целиком, но дам тебе  понять,  что  нам  лучше
оставаться на одной стороне".
   - Ты бы поспал немного. - Ванн допил кофе и встал. Он  поместил  чашку  в
мойку и добавил:
   - Правда, новости такие, что особенно не разоспишься. Сейчас сказать  или
подождать?
   - Дай-ка угадаю. Кто-то жаждет нашей крови.
   - Уже пытается ее пролить. Засек это как  раз  перед  тем,  как  вы  двое
вернулись вечером от Архонеи.
   - Что это было?
   -  Спираль.  В  приглашении.  Обнаружена  благодаря  клоновым  клеткам  в
тианьги.
   Ванна вознаградило неприкрытое отвращение на лице Жаима.  Соларх  не  был
уверен,  разделяют  ли  рифтеры  отношение  цивилизованного  человечества  к
воудунскому генетическому яду, который культивируется из  клеток,  взятых  у
предполагаемой  жертвы,  и  действует   только   на   нее.   Только   гибель
чувствительных клоновых клеток в  субстрате  тианьги  -  дорогостоящая  мера
предосторожности, включенная по настоянию Ванна в процедуру безопасности,  -
позволяет обнаружить присутствие этого яда.
   - Значит,  отравителя  или