удержалась,  чувствуя,  что  ее
собственный взгляд жидок, как вода.
   - Это тяжелое бремя, - сказала наконец Вийя,
   - Вы можете читать и слова?
   - Нет. Только эмоции.
   - А на чужие эмоции можете влиять?
   - Как всякий другой человек - не больше,
   - Странно. - Сердце Ваннис снова ускоренно забилось. -  Если  ваш  талант
пассивен,  а  не  активен,  зачем  приглашать  темпатов  на  этот  кошмарный
Пожиратель Солнц?
   - Не понимаю.
   Ваннис кивнула на пульт Брендона:
   - Я случайно увидела одну из  этих  передач...  -  По  реакции  Вийи  она
поняла, что та знает о гиперрации. Знает, но  не  должна  знать,  поэтому  я
должна притвориться, что не знаю. - Враг... приглашает темпатов.
   - Я этого не знала.
   - Кажется, Брендон опечатал эту информацию.
   Черные глаза взглянули на Брендона и вернулись к Ваннис.
   - Зачем вы мне это говорите?
   Потому что хочу убрать тебя отсюда.
   В уме Ваннис возникло сразу несколько отговорок, но она отвергла их.  Она
не станет лгать этой женщине, но и правду ей говорить не обязана.
   - Вы действительно хотите знать, зачем?
   - Нет, - ответила капитан Вийя голосом  столь  же  бесстрастным,  как  ее
лицо. - Не хочу.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

21

   К удовольствию  Элоатри,  Себастьян  Омилов,  когда  она  предложила  ему
встретиться, охотно согласился и попросил только, чтобы  они  с  Мандерианом
пришли к нему в лабораторию проекта "Юпитер". Меры предосторожности на  пути
были еще строже, чем при ее  первом  визите,  а  гностор  опять  работал  со
звездной голограммой.
   На этот раз Элоатри была  подготовлена  и  ощутила  лишь  легкий  трепет,
вступив в бесконечное космическое пространство.  Молчаливый  должарианец  не
проявил никакой реакции - он стоял спокойно, спрятав руки  в  рукавах  своей
мантии. Звезды, рассеянные по комнате, обрисовывали массивную фигуру Омилова
на фоне светящихся газов, уходящих в темную расселину - Рифт.
   Он встретил их  учтиво,  но  Элоатри  почувствовала  сдержанность  в  его
обращении к ней. Возможно,  он  побаивался,  что  она  снова  пошлет  его  в
Сновидение.
   Когда ты попадешь туда снова, Себастьян Омилов,  оно  тебя  ,  больше  не
выпустит.
   Гностор включил свой босуэлл и сказал в пространство:
   - Сделайте темпоральную регрессию на десять мегалет. Я знаю, -  обратился
он к Элоатри с Мандерианом, - что вы оба следите за дискуссией - боюсь,  все
более ожесточенной - о судьбе Пожирателя Солнц. Сейчас вы  увидите  наиболее
жуткий и в то же время волнующий момент его истории. - Среди  звезд  мерцали
непонятные цифры и символы. - Я должен буду показать это на своей лекции. Мы
использовали данные экспедиции  "Телварны"  и  более  старую  информацию  из
ДатаНета, которую я запросил. Курьеры работают на пределе,  обеспечивая  мне
связь
   Элоатри смотрела, как искривленный хаос  Рифта  постепенно  выпрямляется,
завихрения туманностей уходят обратно к звездам и нанесенная галактике  рана
заживает. Когда движение остановилось, расселина среди  звезд  осталась,  но
теперь стало видно, что  она  имеет  форму  узкого  кривого  конуса.  У  его
основания светился красный огонек.
   - Пожиратель  Солнц,  -  сказал  Омилов.  -  Регрессия  подтверждает  мою
гипотезу о том, что это он создал Рифт.
   Но Верховная Фанесса  уже  все  поняла.  Она  вспомнила  Томико  и  чашу,
наполненную кровью, снова увидела темнолицего, плечистого мужчину, глядящего
на нее. Теперь она знала, что образ ресторана в ее видении был многозначен -
пищеварительный архетип подтверждал мощь того, с чем они столкнулись.
   Элоатри сказала Омилову, в чьих глазах отражались звездные огни:
   - У меня для вас тоже есть жуткая, но волнующая радость. Об этом пока что
не  знает  никто,  кроме  гностора  Мандериана.  Я  нашла  последнего  члена
Единства.
   -  Вот  как?  -  вежливо  удивился  Омилов.  Это  не  произвело  на  него
впечатления.
   - Это Анарис ахриш-Эсабиан, сын и наследник Аватара.
   Гностор выпустил воздух, словно его ударили в грудь.
   - Он на Пожирателе Солнц, и он наш враг.
   - Что касается Пожирателя Солнц, то Эсабиан  созывает  темпатов  для  его
активации. Что Анарис нам враг, это правда, но, похоже,  он  и  отцу  своему
враг.
   Омилов рассеянно кивнул:
   - Активация активацией, но не думаю, чтобы Эсабиан  мог  получить  полный
контроль.  Гиперреле,  доставленное  капитаном   Маккензи,   -   это   почти
непостижимый для нас механизм, черный ящик, если хотите.  Я  питаю  огромное
уважение к тому, кто сконструировал переходные блоки  между  этой  урианской
машиной и человеком.
   - Эсабиан мыслит только в категориях контроля, - заметила Элоатри, слегка
раздраженная педантизмом, в котором искал убежища гностор.
   - Не знаю, верно ли это в отношении Анариса, - вмешался  Мандериан.  -  В
информации о годах его заложничества,  которая  имеется  на  Аресе,  многого
недостает. Я запросил добавочные сведения, но падение С-лифта нарушило почти
все звенья связи Артелиона с ДатаНетом.
   - Так или иначе, наши цели совпадают, гностор Омилов, - сказала  Элоатри,
глядя на Рифт. - Вы хотите сохранить Пожиратель Солнц для науки...
   Внезапно  она  осознала,  что  смотрит  на   Рифт,   каким   он   был   в
кульминационный момент той самой катастрофы, которая  десять  миллионов  лет
назад уничтожила также и Уров. Она отвернулась от этого страшного зрелища, и
вера в путь, указанный ей Телосом, поколебалась.
   - А вы, нумен? - спросил Омилов.
   - А я -  я  должна  позаботиться  о  том,  чтобы  Единство  оказалось  на
Пожирателе Солнц до того, как он будет уничтожен.

***

   Себастьян Омилов уставился на Верховную Фанессу. Ее лицо было в тени, и в
глазах  отражались  звезды.  Ему  показалось,  что  он  смотрит  через  пару
прозрачных окон в бесконечность, и он вспомнил один  из  ее  титулов:  Врата
Телоса.
   Он повел плечами,  стараясь  рассеять  внезапно  охватившее  его  чувство
благоговения. Это слишком напоминало Сновидение. Не хочет  ли  она  сказать,
что гибель Пожирателя Солнц неизбежна?  Или  это  произойдет  только  в  том
случае, если полиментальное сообщество туда не попадет?
   Он спросил ее об этом, но она только пожала плечами со слабой улыбкой.
   - Я сама не знаю, почему  выразилась  таким  образом.  Прямо  дельфийский
оракул, правда?
   "Это значит не просто "туманно", - подумал Омилов. - Кажется, дельфийские
пророчества имели некогда религиозную окраску".
   Сумрак голографического зала  стал  казаться  ему  давящим,  и  он  через
босуэлл включил свет.
   - Пойдемте лучше в мой кабинет - там нас никто не побеспокоит.
   Он не  мог  больше  отрицать  реальности  сферы,  в  которой  действовала
Элоатри: он испытал ее власть на себе и видел, как благодаря трудам  Элоатри
собралось искомое ею  полиментальное  единство.  Но  он  нуждался  в  сугубо
рациональной обстановке своего кабинета, чтобы уравновесить его мистику,  не
поддающуюся его разуму.
   Он усадил гостей в мягкие кресла в уютном уголке, отгороженном от прочего
помещения банком пультов. Стюард принес кофе. В  ручище  Мандериана  чашечка
казалась до нелепости маленькой. Он все делал маленьким -  даже  кресло,  на
котором сидел. Элоатри рядом с ним выглядела совсем невесомой.
   Омилов отпустил стюарда и включил глушители звука.
   - Себастьян, я буду с вами откровенна, - сказала тогда Элоатри.  То,  что
она назвала его по имени, подчеркивало важность ее слов. - Я не  гарантирую,
что Единство сохранит Пожиратель Солнц, а не уничтожит.  Мы  называем  такой
союз "дверной петлей времени", хотя не знаем, откроет она дверь или закроет.
Но цель Флота - уничтожение, и вы это знаете.
   - Да, - вздохнул Омилов. - Я пытался разубедить их и буду продолжать,  но
успеха в этом не добьюсь, это ясно.  Даже  Панарх  как  будто  склоняется  к
такому решению. Но даже если эйя рвутся туда, как вы убедите капитана Вийю и
ее команду, не говоря уж о келли, отправиться на Пожиратель Солнц?
   - С келли вопрос уже решен. Когда  прибыл  их  Старейшина,  геном  Архона
перешел к нему, и Портус-Дартинус-Атос обрели свободу. Я уверена, что,  если
Ивард полетит, они последуют за ним - Ивард  же  поступит  так,  как  скажет
Вийя.
   - А она согласится?
   Элоатри посмотрела на Мандериана, и тот осторожно поставил свою чашку.
   - Встреча двух темпатов - всегда проблема, - уклончиво сказал он.  -  Нас
так мало именно потому, что мы редко вступаем в браки:  обратная  связь  при
сексуальном контакте  может  оказаться  роковой.  Когда-то  на  Должаре  все
обстояло иначе, но ритуалы Хореи потеряны для нас. Я  говорю  вам  об  этом,
гностор, чтобы вы поняли, почему мотивы Вийи могут быть ясны и в то же время
темны  для  меня.  Каждый  темпат,  встречая  другого,  старается  несколько
притупить свое восприятие, чтобы избежать  перегрузки,  но  многое  все-таки
просачивается. Вийя до некоторой степени мне доверяет,  и  я  знаю,  что  ей
стало известно обращение Барродаха к темпатам. Она не только согласна лететь
на Пожиратель Солнц, но очень  этого  желает.  Для  нее  это  и  бегство,  и
ответный дар - она еще никогда не чувствовала себя  столь  сильно  обязанной
кому-то. - Мандериан помедлил, подыскивая слова. - Дело осложняется тем, что
отношения такого рода необычны... для должарианцев. Это лежит в той части ее
души, которая мне недоступна, - но  даже  если  бы  она  открылась  мне,  я,
пожалуй, ничего бы не понял. Но ощущение необходимости  вернуть  долг  очень
сильно в ней - возможно, это сублимация того, другого чувства.
   Омилов, не любивший неопределенности, попытался уточнить.
   - Вы говорите о долге, отношениях и чувствах. Вы имеете в виду Панарха?
   - Да. В этом вся и трудность, - сказала Элоатри. -  Я  боюсь,  он  ее  не
отпустит.
   Омилов моргнул - он не знал, что их отношения продолжаются  до  сих  пор.
Брендон хорошо хранил свою тайну.
   - Мне кажется, - осторожно сказал он, - что вы  приписываете  этой  связи
больше значения, чем она имеет.
   - Возможно, - сказала Элоатри, но он не уловил сомнения в ее  голосе.  Он
не мог не проникнуться отчасти ее уверенностью, даже если та основывалась на
чем-то неизвестном ему. - Но рисковать было бы опасно.
   - Да, - согласился Омилов.
   Что за горькая  ирония.  Недавно,  выступив  в  роли  Прерогата,  он  дал
Брендону возможность подчинить себе Арес,  а  теперь,  если  Элоатри  права,
должен будет вступить в заговор против него.
   - Вийе ничего говорить нельзя, - сказал Мандериан.  -  В  этом  деле  она
доверяет только себе. Мы можем только предоставить ей случай  -  так,  чтобы
она полагала, будто действует сама.
   Некоторое время они сидели в тишине - только чашки на  столе  перед  ними
слегка подрагивали.
   - Я подумываю о новом эксперименте, - сказал наконец  Омилов,  -  который
собрал  бы  их  всех  на  "Телварне".  Хочу  посмотреть,  что   покажет   их
объединенная сенсорика, если удалить ее от поэтического  шума  Ареса,  равно
как и от всех других людей,  не  входящих  в  их  сообщество.  Ясно,  что  с
неработающими  скачковыми  системами  убежать  они  не  смогут  -  даже  при
отсутствии десантников на борту.
   - Она  уже  получила  разрешение  ночевать  на  "Телварне",  подальше  от
окружающего ее шторма эмоций, - сказал Мандериан.
   - А я добилась отмены регулярных  проверок  двигателя.  -  Голос  Элоатри
звучал твердо, и Омилов спросил  себя,  как  далеко  она  способна  зайти  в
служении Телосу и триединому богу, которому служит теперь.
   А как далеко способен зайти я, чтобы уберечь Пожиратель Солнц?
   - Я думаю, -  продолжала  Верховная  Фанесса,  -  что  она,  заметив  это
упущение, сразу взломает внешнюю печать и приступит к работе. Ее  легкая  на
руку  Марии  уже,  без  сомнения,  раздобыла  детали,  нужные  для   ремонта
скачковых. Она даже  в  Нью-Гластонберийском  соборе  высматривала,  что  бы
стащить. - Элоатри усмехнулась. - В итоге она нашла даже больше, чем искала,
и унесла это с собой, сама того не желая.
   - Ну что ж, - сказал Омилов. - Если я добьюсь эксперимента  за  пределами
радиуса нашего солнца, а Вийя сумеет починить скачковые,  их  уже  ничто  не
удержит.

***

   - У нас есть еще несколько минут до  прихода  этого  дурака  Торигана,  -
сказала Гештар, когда Фелтон ввел ее в оранжерею на яхте Тау. -  Я  устроила
так, что его челнок задержали в причальном отсеке из-за каких-то неполадок в
системе.
   Тау с поклоном предложил ей стул.
   -  Я  очень  боюсь,  как  бы  жадность  Штулафи,  которому  не   терпится
заграбастать целиком весь комплекс Омори, не довела его до  беды.  Жизнь  на
корабле куда более предсказуема.
   Гештар улыбнулась, усаживаясь рядом с декоративным прудом, на поверхности
которого маленькие  цветочки  грелись  в  лучах  проходящего  сквозь  листву
солнца.
   - Погода у вас и правда лучше, чем на Аресе.  Теперь  даже  в  онейле  не
продохнуть от поллои.
   Тау тоже глуп, если полагает, что так  уж  хорошо  защищен.  Его  корабль
связан с Аресом в реальном  времени  -  иначе  он  не  мог  бы  пользоваться
ДатаНетом. Гештар, правда, обнаружила, что корабельными функциями  управлять
не может, но стены вокруг информационного пространства Тау дырявые, и защита
хлипкая. Если будет нужно, самые глубокие его файлы откроются перед ней.
   Но не стоит настораживать его из одного лишь любопытства. Не  время  еще.
На более мелких уровнях его банка тоже немало ценной информации, включая его
родство с Тате Кагой. Весьма интересный факт - и тревожный.
   - Да, я заметил. - Тау подошел к боковому пульту. - Что вы  будете  пить?
Мой шеф приготовил "виларийское облако".
   -  Как  раз  под  настроение,  -  улыбнулась  она.  -   Экстравагантность
вдохновляет,
   - Почему бы не сказать "расточительность"? - улыбнулся он в ответ. Он  не
станет извиняться за свой корабль и за роскошь, в которой живет, - он знает,
что я желала бы того же. - Я нахожу ее не менее вдохновляющей.
   Он подал ей высокий, кобальтово-голубой бокал с запотевшим  стеклом.  Она
пригубила струящийся из него густой пар - холод обжег ее, и  вкус  пощекотал
нёбо.
   - Гораздо менее вдохновляет отношение Й'Талоба к процессу, - сказала она.
   -  По-моему,   он   собрал   лучшую   команду,   возможную   при   данных
обстоятельствах, - мягко возразил Тау, отхлебывая  из  собственного  бокала.
Сам он "облако" не пил - почему?
   Улучив момент, она метнула взгляд  сначала  на  Фелтона,  потом  на  свой
бокал. Фелтон кивнул головой.
   - Дело не в  его  команде,  -  сказала  Гештар,  не  позволяя  нетерпению
прорваться в голосе.
   - Странно, конечно, что Товр Иксван, при всей своей блестящей  репутации,
ведет дело один, даже без клерка. - Тау  сел  на  скамью,  окружавшую  ствол
большого дерева с толстой зеленой корой, слабо фосфоресцирующей в  трещинах.
- Но меня удивило, что вы ничего не сказали мне  о  людях,  которых  Панарх,
несомненно, выделил ему в помощь.
   Гештар нахмурилась - ей невыносимо было сознаться в своем поражении.
   - Я не заметила никого хоть сколько-нибудь значительного.  Анклав  закрыт
для меня. Но дело даже не в этом, Тау.
   Когда она назвала его по имени, улыбка исчезла с его лица, и он любезным,
но сдержанным жестом пригласил ее продолжать.
   - Дело в том, что ни один вокат, как бы талантлив он  ни  был,  не  может
подготовить защиту без целой кучи специалистов. Трое прогнозируют менталитет
судей на основе прошлых решений и персональных данных, еще один  проделывает
ту же работу с обвинителем, плюс номоэйдетики, плюс  программисты...  -  Она
пригубила свой напиток, чувствуя, как холод проникает в носовые пазухи.  Тау
не нужно знать о программистах, которых кто-то напустил  на  ее  собственные
каналы и сети. Иксван? Или кто-то другой? Ей приходилось  посвящать  им  все
больше своего времени. - У Иксвана нет никого - отсюда следует, что он в них
не нуждается.
   - Отсюда следует, что он знает то, чего знать не должен. Если только  это
не  колоссальный  блеф,  имеющий  целью  спровоцировать  нас  на  такой  вот
разговор.
   - Возможно. - Как раз подходящий момент, чтобы попытать  его  на  предмет
родства со старым нуллером. - Я думаю, не связан ли он как-то с Тате Кагой?
   Она видела по глазам Тау, что завоевала себе очко, но не могла разгадать,
какого эффекта добилась.
   - Да он у вас просто из головы не выходит, - сказал Шривашти.
   Еще бы, дурак ты этакий. У тебя бы тоже не выходил, если бы ты знал, как,
он неуловим в системе.
   Нужен большой талант, чтобы прожить почти семьсот лет и оставить за собой
так мало информации. Не он ли один из тех, кто копает в ее сети?
   Тау отпил глоток, обретя прежнюю уверенность.
   - Если бы старик что-то знал, он бы уже это выложил.
   Гештар слегка улыбнулась,  наслаждаясь  нежеланием  Шривашти  говорить  о
неудавшемся заговоре. На публике он держался браво, но с теми, кто  сознавал
весь масштаб неудачи, вел себя более осторожно.
   - Безусловно. Впрочем, для Штулафи все  это  не  имеет  смысла,  так  что
предлагаю не докучать ему этим.
   Если бы не Пакт Анархии, Ториган у него давно бы отняли.
   - Он не  очень  хорошо  ориентируется  за  пределами  своих  владений,  -
согласился Тау, выразив  тем  готовность  пожертвовать  Ториганом  в  случае
нужды. Это успокоило Гештар, но лишь отчасти.

***

   Тау встал, чтобы наполнить бокал аль-Гессинав, бросив взгляд на  Фелтона.
Уж не хочет ли она, чтобы он прикончил Й'Талоба, если тот станет обузой?
   - Но у него есть свои достоинства, и одно из них  -  цепкость,  -  сказал
Тау.
   Это замечание вызвало румянец на впалых щеках Гештар. Посмотрев на него с
откроенной злобой, она тут же отвела глаза и метнула быстрый, змеиный взгляд
на Фелтона.
   Как видно, они опять принялись за свои сектантские штучки?  Она  искренне
верит, что это даст ей власть, и не знает, что он,  Тау,  позволяет  Фелтону
заниматься этим лишь ради того, чтобы следить за ней.
   Гештар перевела разговор на другое:
   - Команда у Штулафи, может быть, и неплоха, но я думаю,  что  чем  больше
помощи мы ему окажем, тем больше исход устроит нас всех.
   - Вы о новостях? Ведь это вы снабжаете 99-й канал сведениями о  рифтерах,
правда?
   - Служу обществу по мере сил, - ответила она со своей надменной  улыбкой.
-  У  них  высокий  рейтинг  -  выше,  чем   у   25-го,   который   занимает
противоположную  позицию.  Как  вы  думаете,  кто  поддерживает  этих  наших
конкурентов?
   - Им не нужен патрон - их оппозиция приносит им баллы сама по себе.
   Фелтон внезапно поклонился и бесшумно вышел из комнаты.
   Когда он вернулся со Штулафи, Гештар говорила о политике Малого Совета.

***

   "Какое-то время  они  были  здесь  вдвоем,  -  подумал  Штулафи  Й'Талоб,
перебарывая раздражение. - И говорили не иначе, как обо мне".
   - Ну, что решили? - спросил он, надеясь пронять их своей иронией, и сел.
   - Только то, что воздух на станции стал никуда  не  годен  и  что  Гештар
предпочитает "виларийское облако" "негусу".
   - Нужно быть сумасшедшим, чтобы пить "негус", - фыркнул Штулафи. -  Разве
что вам нравится, когда всю ночь из шляп растут цветы и прочее, - я лично не
любитель.
   - Разумеется, вы ведь у нас человек  занятой,  -  поклонился  Тау.  -  Не
окажете ли вы нам любезность, поделившись последними новостями?
   Столь утонченная вежливость Тау  служила  верным  признаком  раздражения.
Наверное, на Гештар злится. Она так оглядывает  эту  его  занюханную  лодку,
точно ей не терпится переделать здесь все по-своему.
   - Я чувствую, что  этот  процесс  станет  настоящим  триумфом,  -  сказал
Штулафи. - Гештар предупредила меня, что кто-то копает глубоко в  Сети...  -
Он поклонился в ее сторону.  Отпустить  лишний  комплимент  этой  змеище  не
помешает - уж слишком длинные стали  у  нее  руки  последнее  время.  Гештар
наклонила голову - прямо королева, так ее перетак.  -  Но  я  собрал  лучшую
обвинительную команду, когда-либо выступавшую в стенах  этого  зала.  Все  в
комплекте