: досье на судей, сведения с места преступления, то, что имеется  в
Сети на предмет тактики Иксвана, плюс обширный файл о деятельности Кендриана
в качестве рифтера - у Хомски просто слюнки  на  него  текут.  Она  все  еще
злится на 25-й за эту их историйку об "Ух Ты".
   - А вот Иксван, как нам известно, готовит защиту  в  одиночку,  -  сказал
Тау.
   - Ну, вряд  ли  рифтер  может  позволить  себе  нечто  лучшее,  верно?  -
засмеялся Штулафи. - Если бы Панарх набрал ему такую же  команду,  как  моя,
это было бы равносильно признанию в соучастии. Он это прекрасно понимает - и
то, что Иксван работает в одиночку, гарантирует нам  победу  еще  до  начала
слушания.
   - Очень надеюсь, что вы правы, - сказал Тау.
   - Будьте уверены. Они не могут найти ничего  такого,  чего  бы  я  им  не
позволил, а то, что я позволяю, им только во вред. Это  будет  большой  день
для нас. По-настоящему большой.
   Гештар подняла свой бокал, салютуя обоим мужчинам, и выпила до дна.

***

   Жаим, явившись на зов Панарха, нашел  Брендона  перед  коммуникатором.  С
экрана смотрело сморщенное лицо Тате Каги.
   - Итак, я жду тебя, молодой Аркад, - сказал  нуллер,  и  его  изображение
сменилось приятным абстрактным рисунком.
   Брендон повернул свой стул и встал.
   - Ты ведь еще не бывал во дворце Тате Каги, верно?
   Жаим потряс головой. Он все еще не понимал,  какое  место  занимает  Тате
Кага на Аресе или, если  брать  шире,  в  панархистской  политике.  Он  знал
только, что нуллер наверняка самый старый человек в Тысяче Солнц  и  что  он
проявляет незаурядный интерес к Брендону Аркаду.
   - Я собираюсь поговорить с ним, - сказал Брендон. - Пойдешь со  мной  или
мне улизнуть и совершить этот визит в одиночку?
   - Пойду, - ответил Жаим.
   Всю дорогу до оси вращения Брендон молчал, предоставляя  Жаиму  думать  о
своем. Жаим знал,  что  Тате  Кага  свел  Вийю  и  Брендона  вместе  в  ночь
неудавшегося переворота - словно считал, что этот союз  не  менее,  а  то  и
более важен, чем политический статус Брендона. Не то чтобы Жаим  с  этим  не
соглашался. Но он был с Брендоном уже несколько месяцев, видел его во всякой
обстановке, от Рифтхавена до салонов Ареса. Как мог Тате Кага, который видел
Брендона от силы полчаса в общей сложности, а с Вийей встречался только раз,
прийти к такому же выводу?
   Они приехали, и это положило конец размышлениям Жаима. Он  дивился,  пока
гравиплатформа несла их от остановки транстуба  к  скоплению  пузырей  между
огромными конструкциями оси вращения - это и был дом нуллера.  Далеко  внизу
между рассейвателями сверкал ручей, а рядом виднелась  новостройка  -  бурый
шрам на зеленом покрове онейла.
   Платформа остановилась, и яркое облако  крошечных  птичек,  расправлявших
крылышки только при перемене направления, закружилось вокруг. Брендон указал
на самый большой пузырь и полетел туда, хватаясь за гибкие поручни, висевшие
повсюду, как паутина. Жаим последовал за ним.
   Комната, где они в конце концов оказались, сбивала с толку  и  на  первый
взгляд не понравилась Жаиму. Большая  плоскость,  покрытая  мхом  с  желтыми
цветочками,  простиралась,  как  стена,  наискось   от   входа.   По   всему
пространству висели, не двигаясь,  воздушные  пузырьки.  В  воздухе  звучала
музыка - слишком тихая, чтобы воспринимать ее сознательно.
   Странные  многоугольные  видеоэкраны   на   всех   поверхностях   комнаты
показывали  медленно  меняющиеся  человеческие  лица.   Некоторые   из   них
показались Жаиму знакомыми - их костная структура напоминала лицо  Брендона.
Пока они ждали, Жаим убедился, что лица на экранах стареют,  превращаясь  из
детских в зрелые. Одни потом сменялись  новыми,  другие  шли  против  стрелы
времени и начинали снова молодеть.
   - Хо! Аркад и его рифтерская тень.
   Жаим моргнул. Он не слышал, как приблизился Тате  Кага  -  старик  просто
вынырнул  из-за  поросшей  мхом  стены,  без  своего   пузыря   невесомости.
Растянувшись на мху, он поманил гостей к себе.
   Мох уколол Жаиму ладони. В нем, видимо,  были  крохотные  кромочки  -  он
цеплялся за одежду и не давал упасть. Жаим сел  под  углом  к  двум  другим,
оставив Тате Кагу и Брендона лицом друг к другу.
   Некоторое время никто не нарушал молчания. Жаим  оценил  вежливость  Тате
Каги: пригласив их к разговору на твердой поверхности, он сделал уступку  их
привычке к силе тяжести.
   Панарх заговорил первым:
   - Когда я был мал, я  запустил  призрака  в  дворцовый  компьютер,  чтобы
помучить кое-кого. Он  никогда  не  являлся  открыто,  а  маячил  где-то  на
периферии зрения.
   Тате Кага улыбнулся, но промолчал.
   - Мне кажется, что на Аресе меня  преследуют  тем  же  манером  -  но  не
призрак, а кто-то другой. Мы с тобой встретились  в  ночь  переворота:  Вийя
видела тебя в ДатаНете; Товр Иксван тоже общался с тобой, Я редко вижу  тебя
лицом к лицу, но ты маячишь на периферии моего зрения.
   - Что-то вроде надоедливой мухи? - Нуллер  засмеялся  -  звук  был  точно
шорох гальки по дну сухого оврага.
   - У меня не  было  причины  так  думать,  пока  я  не  посмотрел  чип  об
Энкаинации, который привез на Арес ларгист Ранор. Перед смертью он отдал чип
Фиэрин, а она - мне.
   Тате  Кага  невозмутимо  кивнул.  У  Жаима  заявление   Панарха   вызвало
многочисленные отзвуки. Он видел этот чип  и  помнил  неизвестного  нуллера,
который вылетел в окно при взрыве ядерного устройства, но считал, как и  все
остальные, что тот нуллер, кем бы он ни был, погиб вместе с другими, кто был
тогда в Зале Слоновой Кости.
   Но если это Тате Кага присутствовал на Энкаинации, он должен был знать  о
Шривашти, Й'Талобе и аль-Гессинав - тем не менее он молчал. Даже  когда  они
замышляли лишить  Брендона  власти.  Даже  теперь,  когда  Арес  близился  к
катастрофе. А недонесение об измене - тоже преступление.
   Нуллер, не отвечая на невысказанное обвинение  Панарха,  махнул  высохшей
рукой в сторону экранов, где медленно менялись лица.
   - Как тебе нравится моя комната для медитаций? Брендон посмотрел, и фокус
его взгляда переместился: теперь все лица смотрели на него, а он на них.
   - Я знал их всех,  -  сказал  Тате  Кага.  -  Одни  оставили  после  себя
памятники - в камне, металле, в человеческих душах. От  других  не  осталось
ничего, кроме слабого эха в ДатаНете. - Нуллер, оттолкнувшись от  платформы,
медленно взмыл в воздух. - И все они умерли, развеялись, как пыль на  ветру.
Я не мог этому помешать.
   Жаим  в  наступившей  тишине  смотрел  на  лица.  Со  сколькими   жизнями
соприкоснулся Тате Кага? Есть ли грань человеческого бытия,  которую  он  не
познал за свою жизнь, длящуюся почти треть Изгнания?
   Нуллер взлетел к одному из экранов, где появилось женское  лицо.  Юное  и
гладкое, оно медленно приобретало прочерченные опытом складки, становясь еще
красивее, и в глазах скапливалась тяжело  давшаяся  мудрость.  Нуллер  нежно
потрогал экран  одним  пальцем.  Возраст  наконец  победил  красоту  -  щеки
ввалились, волосы побелели, и женщина  исчезла,  сменившись  детским  лицом,
слабо напоминающим ее черты.
   Тате Кага погладил экран, и это движение снова  развернуло  его  лицом  к
двум другим.
   - Я научился ждать.
   Панарх долго молчал и наконец произнес:
   - Делай то, что не требует действия, и порядок будет сохранен.
   Скрипучий смех Тате Каги состоял в равной мере из веселья, и боли.
   - Ха! Это вырезано в камне на Лао Цзе. Это познается вместе с жизнью.  Но
есть и другое, еще хуже.
   Брендон молча ждал.
   - Можешь ли ты объяснить, что такое пространственный  скачок?  -  спросил
нуллер.
   Панарх покачал головой.
   - Однако ты пользуешься им, чтобы перемещаться от звезды к звезде.
   - У меня нет времени, чтобы изучить его - есть слишком много другого, что
мое положение обязывает меня делать. Но другие понимают, что такое скачок, и
я на них полагаюсь.
   Тате Кага улыбнулся, и усталость, заключенная  в  этой  улыбке,  поразила
Жаима - старый нуллер сейчас выглядел на все свои семьсот лет.
   - Верно. У тебя времени нет. - Жаим  услышал  ударение  и  по  тому,  как
прищурился Брендон, увидел, что тот тоже слышал.
   - Я прожил долгую жизнь. Теперь я создаю ветер, -  сказал  Тате  Кага.  -
Одни идут  против  него,  другие  улетают  с  ним,  третьих  сметает  прочь.
Полагаешься ли ты на мое знание?
   Брендон шевельнул ногами и поднялся в  воздух.  Удержавшись  за  один  из
пузырьков, он повис напротив Тате Каги. Стройный,  но  сильный,  он  казался
массивным рядом с ветхим старцем, но на взгляд Жаима силы их были равны.
   - Кажется, придется положиться,  -  сказал  Панарх.  Тате  Кага  с  шумом
выпустил воздух.
   - Я обещал Бургессу беречь его потомство, как свое, - сказал он  голосом,
хриплым от застарелой боли. - Своим я обещал другое.  Скоро  я  выполню  оба
обещания.

***

   Это был второй раз, когда вся команда "Телварны" собралась вместе. Жаим и
Монтроз опоздали: им обоим нужно было найти себе замену.
   Когда они явились в Пятый блок, Марим лежала на кушетке  вся  в  синяках,
прижимая к себе  поврежденную  руку.  Ноги  она  пристроила  на  Люцифера  -
громадную полосатую подушку с сапфировыми глазами.
   Монтроз, невзирая на протесты Марим, ощупал ей руки-ноги, проверил  глаза
и ухмыльнулся.
   - Ну что, крыска, на плутовстве поймали?
   Марим так и взвилась. Один глаз у нее остался закрытым, но другой выражал
праведное негодование.
   - На этот раз ничего такого не было! Просто они напились,  им  захотелось
сорвать зло на ком-нибудь из рифтеров.
   Все засмеялись, Марим оглядела их, не понимая причины такого веселья.
   - Ха! - Она плюхнулась обратно, и Люцифер укоризненно  поднял  голову.  -
Ой! - добавила она, потревожив какую-то невидимую травму.
   Вийя стояла за стулом Иварда, держась за спинку.
   - Жаим, Монтроз - ваше время сильно ограничено?
   - В этом  благословенном  поселении  со  временем  всегда  напряженка,  -
хмыкнул Монтроз, - но ничего, обойдутся и без меня.
   Жаим потряс головой, не понимая, что скрывается за этим вопросом.
   - Тогда начнем. Марим, Ивард - вы еще не знаете,  что  все  улики  против
Локри на поверку оказались фальшивыми. Есть хороший шанс, что его  оправдают
- настолько хороший, что я отказалась от плана устроить ему побег.
   "Впервые слышу об этом плане", - подумал Жаим. Теперь  он  понял  скрытый
смысл ее вопроса. Кому принадлежит его время - Вийе или Брендону?
   Поймет ли она, что я хочу сохранить верность им обоим?
   Монтроз присвистнул.
   - Да вас прожгли бы, как лазплазмер бумагу.
   - Может быть. - Черные глаза Вийи смотрели с холодным вызовом. - А может,
и нет. Ты забыл, сколько раз мы такое проделывали?
   Монтроз только усмехнулся, покачав головой.
   - Повторяю: этот план отменяется.  Но  одну  его  часть  мы  осуществляли
активно: добывали детали, необходимые для  запуска  двигателей.  Две  недели
назад регулярные инспекции прекратились, и это ускорило нашу работу.  Теперь
нам не хватает только пары запчастей, и этот пробел можно быстро восполнить.
   - Прекратились? - удивился Монтроз.
   - Подозреваю, что кое-кто будет рад, если мы отсюда уберемся.
   "Вернее, не мы, а ты", - подумал Жаим, вспомнив лицо Ваннис.
   - И у нас появилась возможность, которую я даже не предвидела.
   Ивард посмотрел на Вийю испытующе. Хотелось бы Жаиму знать, что  творится
у этого парня в голове.
   - Прошлым вечером ко мне пришел  Мандериан  с  просьбой.  Гностор  Омилов
хочет, чтобы мы провели для него еще  один  эксперимент  -  на  этот  раз  в
космосе,  за  пределами  системы,  вдали  от  здешнего  психического  хаоса.
Предлагаю согласиться - а как только мы окажемся за радиусом, то убежим.
   - Да! - выдохнула Марим. - К Рифтхавену и нашим сокровищам!
   - Нет, - сказала Вийя. -  Подумай  как  следует,  Марим.  Где  бы  мы  ни
появились, обе стороны  будут  смотреть  на  нас,  как  на  дичь.  Предлагаю
отправиться на Пожиратель Солнц, активировать его и забрать себе.
   - Чего-о-о? - в наступившей тишине вырвалось у Марим.
   - Больше нам все равно некуда деться. Думаю,  мы  достаточно  сильны  для
этого.
   Жаим донял, что множественное число относится к Единству, как называет их
Элоатри. Но для Марим это было слишком тонко.
   - Можно двинуть в нашу старую  берлогу,  -  возразила  она.  -  А  не  то
остаться здесь и пересидеть эту сраную войну.
   - И позволить, чтобы станцию запустил кто-то другой и должарианцы  кинули
на нас астероид, если не хуже? Ты вспомни, как она называется.
   - Когда они нас атакуют, тогда и убежим! - вскинула руки Марим. -  Только
не Пожиратель Солнц - оттуда нам живыми не выбраться.
   - Какой у нас, собственно, выбор? - спросил Монтроз.
   - Улететь или остаться. Эйя, само собой, готовы стартовать  хоть  сейчас.
Они ненавидят это место - и все дольше и дольше  не  выходят  из  спячки.  С
Портус-Дартимусом-Атосом я тоже поговорила  -  они  согласны  лететь.  Локри
желает одного: убраться с Ареса. Ивард?
   Парень побледнел, однако кивнул.
   - Можешь на меня рассчитывать. Без келли я  здесь  не  останусь.  Правда,
есть еще Тате Кага... - добавил он вполголоса. Монтроз нахмурился.
   - Я хочу попросить...
   - Я уже говорила с Тетрис - вечером  она  подаст  в  отставку,  а  завтра
вступит  в  нашу  команду  и  займет  орудийный  пульт.  Она  разбирается  в
тенноглифах, которые заложил туда Маркхем.
   - Она сама вызвалась? -  спросил  Жаим.  Вийя  метнула  на  него  быстрый
взгляд.
   - Да.
   - Кто такая? - осведомилась Марим.
   - Бывший офицер. Программистка, - пояснила Вийя.
   Монтроз кивнул, довольный.
   - Я сказал, что останусь в команде, - и я остаюсь, но этот  план  мне  не
нравится. Что мы  будем  делать  с  десантниками,  которых  нам  обязательно
навяжут? Предложим примкнуть к нам или выкинем за  борт?  И  как  мы  сумеем
скрыть то, что происходит в машинном отделении?
   - Это не проблема, - сказала Вийя. - Омилов  выразился  ясно.  Он  хочет,
чтобы мы семеро были одни - не считая вас, остальных, без  кого  корабль  не
сможет двигаться. Нас будет сопровождать  военный  корабль.  До  радиуса  мы
будем идти долго и медленно и,  думаю,  сумеем  наладить  скачковые  за  это
время. А потом уйдем в скачок, и все тут. Это произойдет без предупреждения,
и конвойный корабль не сможет нам помешать.  -  Вийя  повернулась  к  Жаиму,
приподняв брови.
   - Мой вопрос может подождать, - сказал он.
   Вийя промолчала. Люс внезапно встал, грациозно  перескочил  на  ближайший
стул и улегся там, подергивая хвостом.
   Ивард начал что-то говорить, но Марим заглушила его, разразившись потоком
сочной, цветистой ругани.
   Монтроз засмеялся, и между ними началась добродушная  перебранка,  совсем
как в былые времена. Ивард тоже ввязался.
   Вийя сделала знак Жаиму, и они прошли в ее комнату. Вийя закрыла дверь  и
повернулась к нему лицом.
   - Есть возражения?
   - Ты Брендону сказала?
   - Нет.
   - И не скажешь?
   - Нет.
   - Почему?
   - Потому что он сочтет своим долгом задержать нас.
   Жаим стукнул кулаком по пульту, удивив и Вийю, и себя самого.
   - Ну и дура ты после этого!
   Она не проявила никакой реакции.
   - Зря сердишься, Жаим. Дулу смотрят на эти  отношения  не  так,  как  мы:
постоянство не в их натуре. Когда партнер им надоедает,  они  подносят  ему.
подарок и расстаются красиво, с  легким  сердцем.  А  я  не  могу  перенести
разлуки второй раз.
   Она никогда еще не говорила так откровенно о своих чувствах. Гнев покинул
Жаима, оставив за собой усталость и чувство легкой дурноты.
   - Я думаю, ты ошибаешься, но мне нечем это доказать. Теперь о твоем плане
- почем ты знаешь, что сумеешь достать недостающие детали?
   - Элоатри хочет, чтобы мы улетели. Я в этом уверена, хотя  мы  с  ней  ни
словом не перемолвились. С тех пор как я стала ночевать на корабле, не  было
еще ни одной инспекции - и неделю назад я,  убедившись,  что  их  больше  не
будет, вскрыла наружную печать и провела кое-какую предварительную работу.
   Жаим, вздохнув, опустился на узкую койку.
   - А если он все-таки вычислит что-то, пока мы будем готовиться? Он быстро
соображает.
   - Если понадобится, я попрошу кое-кого прикрыть нас.
   - Кого это? - спросил Жаим, уже предчувствуя ответ.
   - Ваннис Сефи-Картано. Она тоже хочет, чтобы нас тут не было.
   - Еще бы, - сердито буркнул Жаим. - Она уж, поди, наврала о  тебе  с  три
короба... - Он потряс головой. Кто еще использует  нас  в  своих  интересах?
Впрочем, это не имеет значения - во всяком случае, для  Вийи,  при  условии,
что она добьется своего. Но это как раз труднее всего понять. - Не  понимаю,
Вийя, зачем тебе это надо?
   - Это лучшее, что я могу  для  него  сделать.  Такой  прощальный  подарок
достоин короля. - В ее словах не было иронии. - Что до  Ваннис,  в  ней  нет
зла. Она сейчас думает не о себе. Ей хочется занять место рядом с Панархом -
ну и в добрый час. У нее получится - они понимают друг друга.
   - Думаю, ты ошибаешься, - снова вздохнул Жаим. Она покачала головой.
   За дверью замяукал Люцифер.

22

   - Я просто больна от волнения, - сказала Фиэрин лит-Кендриан. - Извините,
если...
   - Не извиняйтесь, - проворчал Осри, глядя в  пол  капсулы  транстуба.  Он
попробовал было поднять глаза  и  тут  же  побагровел,  встретившись  с  ней
взглядом. - Должно быть, это Шривашти привил вам  такую  привычку?  -  почти
грубо добавил он.
   Фиэрин прикусила губу, но теперь она уже знала, что Осри сердится  не  на
нее.
   - Он не выносит несдержанности. Испытывать  дурноту  от  волнения  -  это
признак плохих манер.
   Осри фыркнул, и она, не ожидавшая такой реакции, рассмеялась. Он  вскинул
на нее глаза и неохотно, краем рта, усмехнулся.
   Продолжить разговор им не удалось - они приехали.
   В роскошном салоне Панарха собрались все те же лица. Фиэрин сразу увидела
Ваннис, сдержанную и прекрасную в обманчиво  простом  темно-голубом  платье.
Оно было расшито маленькими кристалликами,  и  когда  Ваннис  направилась  к
Фиэрин, от нее заструились лучи звездного света.
   - Мужайтесь, дитя мое, - сказала Ваннис, протянув ей руки.
   Фиэрин поцеловала ее. От  Ваннис  веяло  свежей  мятой  и  еще  какими-то
травами.
   - Я рада, что суд будет завтра и все это кончится, - прошептала девушка.
   Они сели, и огромный безобразный человек по имени Монтроз, о котором Осри
столько ей рассказывал, подал кофе и слоеные пирожные,  как  будто  это  был
обычный званый вечер, а не стратегический совет в ночь перед судом.
   Легкий разговор позволял гостям воздать должное закускам, происходящим из
всех октантов Тысячи Солнц. Фиэрин понимала по заботливым словам и взглядам,
что остальные стараются помочь ей  избавиться  от  стресса.  Ваннис  шутливо
болтала с Панархом,  цитируя  какие-то  стишки  о  скверном  обеде.  Пожилая
женщина, бывший коммандер Флота, только что вышедшая в отставку, улыбалась и
кивала, время от времени  тихо  переговариваясь  с  Монтрозом.  Она  уже  не
казалась такой суровой, точно все ее беды остались позади заодно  с  военным
званием.  А  высокая  должарианка  наблюдала  за  всеми,   сохраняя   полное
спокойствие.
   Они все верят, что Джес завтра будет свободен - иначе  не  вели  бы  себя
так,
   И Фиэрин вдруг осознала в наплыве эмоций, что завтра увидится  с  братом.
Надо будет добиться отмены лишения прав, чтобы  он  возглавил  дело  -  ведь
законный наследник он. Если, конечно, дело еще существует.
   - Ну что ж, обсудим наши планы, - сказал Панарх.
   Все умолкли. Ваннис села рядом с  Фиэрин,  обняв  ее  за  плечи.  Фиэрин,
поймав себя на том, что вся дрожит, приникла к одетому шелком плечу Ваннис.
   - Думаю, первое слово должно принадлежать генц Тетрис.
   Женщина, обращаясь к Фиэрин, сказала:
   - Не люблю сообщать плохие новости, но  мы  раскрыли,  кто  хотел  смерти
ваших родителей и почему.
   Тетрис умолкла, и Фиэрин сказала:
   - Прошу вас, продолжайте. Родителей уже не вернешь,