призраки  Дулу,  убитых  за  свою  преданность  низложенному  Панарху  перед
торжествующим Властелином-Мстителем.
   Вийя потрясла  головой,  отгоняя  воспоминание  о  крови,  пролившейся  у
подножия трона. Теперь от всего этого не осталось  и  следа:  краски,  свет,
музыка, грациозный иерархический танец Дулу, который она понимала, но ни  за
что не сумела бы сымитировать  -  все  это  преобразило  горькое  прошлое  в
блистательное настоящее.
   "Мы - Феникс..." Ваннис проиграла ей эту речь, но только теперь Вийе стал
понятен этот символ возрождения, столь чуждый ее родному миру камня и пепла.
Мас-ликтор тоже понял бы.
   - Я так и знал, что Ник займет лучшее место, - фыркнул Локри и нарушил ее
сосредоточенность - но настроение осталось.
   Толпа на экране затихла, и музыка стала  другой,  напоминая  о  временах,
разлучивших их всех  с  Утерянной  Землей.  Под  имиджером  появился  ларгон
колледжа Архетипа и Ритуала, несущий восстановленный Калерианский Посох.  За
ним, как полагалось по обряду, следовала женщина-поллои  в  черной  с  белым
ливрее, с золотыми кандалами Служения на жезле черного дерева в форме  буквы
"тау", с обвитой вокруг серебряной змеей. А  позади  шла  стройная  одинокая
фигура, вся в белом.
   -  ...прерванная  Энкаинация,  -  закончил  фразу  Ник  и  умолк.  Ларгон
остановился перед троном и  повернулся  лицом  к  объективу.  Вскинув  Посох
обеими руками над головой, он стал вращать его, вызывая в памяти образы моря
и звездного огня.
   Затем освещение в зале слегка изменилось, и  высокий  потолок  как  будто
растворился,  открыв  взорам  собравшихся  звезды.  Внизу  перспектива  тоже
изменилась, хотя все осталось на своих местах, и изумрудное  свечение  трона
стало фокусом, притягивающим всех в зале.
   - Это не трон, - округлив глаза, сказала Тат. - Это дерево.
   Кто-то - Ник или неизвестный оператор  айны  -  точно  прочел  ее  мысли,
потому что трон начал медленно расти и заполнил весь экран.  Вийя  устремила
взгляд к звездам, куда тянулись его переплетенные ветви.  Ей  представилось,
как Древо прорастает сквозь  кровлю  дворца,  пронзает  атмосферу,  обвивает
"Телварну" своими ветвями и осеняет листвой.
   Хорошо бы это случилось на самом деле, подумалось ей, хорошо бы оказаться
под зашитой этой символической конструкции тысячелетней власти, и  мудрости,
и воли. Но она отогнала эту мысль. Вийя убедилась  на  опыте,  что  Панархия
действительно обладает и мудростью, и волей,  и,  конечно  же,  властью.  Но
защита ее иллюзорна: она, Вийя, держит свою судьбу  в  собственных  руках  и
распорядится ею по своему усмотрению,
   Она опустила взгляд к одинокой фигуре перед троном, В зале настала полная
тишина, и он заговорил. Вийя со стиснутым горлом слушала, как поднимается  и
опадает голос Брендона, знакомый ей, как собственное дыхание.  Слов  она  не
слышала, но это не имело значения: это просто  очередная  речь,  притом  она
сама помогла ему ее составлять -  он  хотел,  чтобы  его  слова  призвали  к
единству не  только  его  потрясенных  войной  подданных,  но  и  рифтерскую
субкультуру.
   - А вот и гностор, - заметил Монтроз. Себастьян Омилов  на  экране  вышел
вперед с книгой - символом мудрости веков. - Вид  у  него  такой,  будто  он
нашел клад у себя под кроватью. Брендон раздает награды?
   - Он возвращается домой, - сказала Седри за орудийным пультом. - Разве ты
не знаешь? У него произошла какая-то размолвка с родными во время  правления
Геласаара, но теперь это улажено.  Он  выходит  в  отставку  и  возвращается
домой.
   Себастьян Омилов отступил, и вперед вышел его сын с мечом,  затем  Ваннис
Сефи-Картано с шелковым кушаком и, наконец,  Верховная  Фанесса  с  перстнем
Аркадов, отлитым в форме,  погребенной  вместе  с  Джаспаром  Аркадом  около
тысячи лет назад.
   Когда отошла и Верховная Фанесса, последняя из Семиотов древнего обряда -
носителей регалий, символизирующих власть Панарха, - Вийя перевела взгляд на
Ваннис.  Грациозная,  красивая,  она  напоминала  должарианке  отшлифованный
драгоценный камень. "Значит ли это, что круг замкнулся?" Ваннис спросила  ее
об этом только вчера, а казалось - намного раньше.
   Нет, круг не замкнулся. Вийя  поняла  это,  глядя  на  Брендона,  который
взошел на ступени трона и обернулся лицом  к  залу.  Круг  означает  слияние
начала и конца, цикл, повторяющийся без  изменений.  В  высшем  смысле  все,
возможно, так и происходит, но с точки зрения человеческой жизни круг -  это
скорее спираль, идущая витками вверх, как ветви дерева, тянущиеся к звездам.
Ее жизнь, связанная с этими двумя, изменилась необратимо.  Вийя  подумала  о
Жаиме, одиноко сидящем в машинном отделении и следящем за  Ваннис  на  своем
экране. Думает ли Ваннис о нем?
   И смотрит ли эту передачу Анарис?
   Еще бы, улыбнулась Вийя. Он сидит где-то там, подальше от  детекторов,  и
смотрит, и делает комментарии, предназначенные для  одного  лишь  Моррийона:
перед своими  соплеменниками  он,  разумеется,  не  обнаружит  ни  малейшего
интереса к коронации.
   Панарх произнес свою клятву, и  на  сей  раз  никто  из  команды  его  не
прерывал. Это продолжалось недолго:  по  сравнению  с  длинным  церемониалом
клятва была коротка, проста и не менялась со времен Джаспара Аркада.
   Брендон договорил и сделал шаг назад.  Теперь  Вийя  видела  его  лицо  и
чувствовала по блеску  глаз  и  складке  губ  глубокий  триумф,  который  он
испытывал, занимая трон.
   Себастьян и Осри, Ваннис и Верховная Фанесса низко поклонились Панарху, а
за ними и все в зале. Взгляд Брендона устремился поверх  их  голов,  и  Вийе
вдруг показалось, что он смотрит за стены дворца, ища ее.  Его  правая  рука
чуть заметно шевельнулась в жесте молчаливого общения.
   Вийя знала, что это предназначается ей: ему известно, что она смотрит  на
него.
   Ее рука шевельнулась в таком же жесте и выключила экран.  Все  посмотрели
на нее с характерным для себя выражением - от  улыбчивого  вызова  Локри  до
надежного спокойствия Седри.
   - Отправляемся, - сказала она.

ЭПИЛОГ

   Эгиена Бенгиат открыла глаза и подумала, что это все  еще  сон:  над  ней
стоял нагой юноша нечеловеческой красоты, а  рядом  с  ним  мерцал  голубыми
глазами большой, бежевый в полоску кот.
   Она взглянула на себя и увидела, что тоже обнажена, но не ощутила  стыда:
взгляд юноши говорил ей, что он видит всю ее без остатка,  а  не  только  ее
красоту, доступную всем остальным,
   - Давно я здесь? - спросила она  и  поняла,  что  прошло  довольно  много
времени, так как голос ее охрип без употребления. Она  приподняла  голову  и
ощутила непривычную тяжесть волос, которые всегда стригла коротко.
   Вероятно, прошли недели, а то и месяцы.
   Юноша, не отвечая, повел рукой, и она, к собственному  удивлению,  поняла
его без всяких слов - каждая линия его тела, каждое движение были уверенны и
исполнены смысла. Ей открылось, что раньше она видела лишь неуклюжие подобия
людей.
   Она встала и последовала за ним без малейшей скованности  в  членах,  без
единой царапины на теле. Последнее, что она помнила,  были  сомкнувшиеся  за
ней стены туннеля и нависший над  ней  Должарский  наследник.  Она  прогнала
воспоминание прочь.
   Какое-то время они шли по лабиринту Пожирателя Солнц. Воздух  холодил  ей
кожу, а палуба под ногами оставалась странно спокойной.
   Он ввел ее в какое-то помещение, и она остановилась ахнув, ибо  пола  там
не было. Под ногами у них бушевал водоворот  раскаленной  плазмы,  а  вдали,
словно  сквозь  горячий  пар,  виднелась  черная  дыра,   светящаяся   почти
невыносимым блеском. С трепетом она поняла, что они находятся в самом сердце
сверхновой и выхода отсюда нет.
   Юноша взял ее за руку и повел по невидимому  полу  к  вертикальному  лучу
света,  пронзающему  бугорчатый  органический  потолок  высоко  вверху.  Она
отпрянула, видя, что луч уходит к черной  дыре,  видимый  даже  на  фоне  ее
слепящего света.
   Юноша отпустил ее руку, и в этот миг она вспомнила.
   - Ивард! Ты ведь Ивард, правда? - Она впервые заметила изумрудную ленту у
него на запястье.
   Но он только улыбнулся и вошел в луч, а кот сел и стал умываться с полным
безразличием.
   Эгиена округлила глаза: белый газ внизу рассеялся, и она  увидела  черную
дыру во всей красе. Что он делает? На миг в центре  сияния  возникла  черная
пустота, и Эгиена увидела сквозь нее звезды - возникла и  тут  же  закрылась
опять.
   Два корабля вырвались из черноты и всего через несколько секунд оказались
рядом со станцией - выглядели они странно, не  по-человечески,  а  двигались
еще  страннее,  постоянно  крутясь  и  меняя  направление,  словно  лишенные
инерции.
   Миг спустя они исчезли из виду, а палуба под ногами слегка колыхнулась.
   Эгиена растерянно  смотрела  на  юношу  в  луче,  чье  лицо  выражало  не
поддающиеся словам эмоции.
   Кот поднял голову и замурлыкал.