самими собой, и они будут вершить его со
всей строгостью.
   Эсабиан раздраженно поджал губы.
   - Не в твоей власти больше судить кого-либо, Геласаар. Отныне и до  конца
твоих дней ты будешь лишь жертвой обстоятельств, а не вершителем судеб.
   Прежде чем ответить, Панарх смерил его испытующим взглядом.
   - Ты ведь  мало  разбираешься  в  искусстве  править,  должарианец,  если
думаешь, что правитель триллионов подданных является чем-то иным, кроме  как
жертвой обстоятельств. - До Барродаха вдруг дошло, что Панарх попустил  мимо
ушей умышленно грубое обращение к нему Эсабиана и  разговаривает  с  ним  на
равных - как монарх с монархом. - Все, что он может делать, -  это  выбирать
один путь из нескольких возможных... и еще молиться.
   Эсабиан холодно усмехнулся.
   - Похоже, ни твои молитвы, ни твой выбор не помогли тебе. - Он  покосился
на учиненный тарканцами разгром. - Да и оставшиеся тебе верными подданные  -
тоже.
   Геласаар приподнял бровь, и в глазах его мелькнула ирония.
   - Действительно, мне  кажется,  я  сильно  переоценивал  твои  умственные
способности.
   Барродах крепче сжал пульт управления ошейником и поднял его,  но  замер,
повинуясь знаку Эсабиана.
   - Ты хоть немного  представляешь  себе  трудности,  ожидающие  того,  кто
правит более чем тысячей обитаемых планет и несчетным множеством орбитальных
поселений? - продолжал Панарх. - До некоторых из них  так  далеко,  что  мои
указы доходят туда только через  несколько  недель,  и  столько  же  времени
уходит на то,  чтобы  их  ответ  вернулся  ко  мне.  Как  по-твоему,  почему
основополагающий закон моего права называется Пактом Анархии? Даже  опираясь
на всю мощь военного флота, все, что я могу, - это не допускать  войн  между
планетами и обеспечивать свободу торговли и перемещений.
   Панарх помолчал, обводя взглядом зал.
   - Я могу понять твой успех здесь и, возможно,  на  Лао  Цзы  -  сочетание
успешной диверсии и жадности глупцов, но чего  еще  ты  надеешься  добиться,
имея в распоряжении только "Кулак Должара" и шайку оборванных рифтеров?  Что
ты будешь делать, когда появится мой Флот?
   Голос Панарха звучал легко, но убежденно, и на мгновение  Барродах  почти
поверил в то, что Эсабиан упустил какую-то важную деталь своего плана. И тут
Властелин-Мститель издевательски улыбнулся.
   - Твоя забота о моих сложностях, право же,  трогательна,  Аркад,  но  вот
твое представление о моих возможностях ошибочно. Всего пару часов назад одна
из шаек оборванцев-рифтеров, как ты их назвал, добилась капитуляции Шарванна
-  того  хватило  лишь  на  полдня  сопротивления.  Твой   линкор   "Корион"
продержался в том же бою не больше пяти минут, а ведь  это  только  одна  из
моих побед.
   - Шарванн лежит в пяти днях отсюда,  -  возразил  Панарх,  чуть  возвысив
голос. - Ты никак не мог узнать этого, даже если бы это  было  и  правдой  -
таких средств просто нет. И мне  неизвестно  такое  оружие,  что  смогло  бы
справиться со щитами линкора за несколько минут, а планеты  -  за  несколько
часов.
   - Тебе - может быть, а вот Уру  -  известно,  -  улыбнулся  своему  врагу
Эсабиан. Холодная ярость исчезла, теперь он наслаждался разговором.
   В первый раз с начала церемонии чувства Панарха проступили на  его  лице;
на мгновение Барродах увидел в его глазах тень сомнения.
   Судя  по  всему,  Эсабиан  тоже  заметил  это,  поскольку  повернулся   к
Барродаху.
   - Тел урдюг палиахаи, эм ни арбен этиссен! - объявил он.
   Барродах низко поклонился,  приняв  переход  на  должарианский  язык  как
официальное объявление о начале завершающего действия палиаха.  Расплескивая
ногами кровь, он обошел вокруг трона и  произнес,  наконец,  слова,  которые
столько раз репетировал в одиночестве своих покоев:
   - Ну что, Аркад, хочешь узнать свою дальнейшую судьбу?
   - Здесь нет места любопытству, - отвечал Панарх, но не Барродаху;  взгляд
его лишь скользнул, не задерживаясь, по бори, и вновь вернулся к Эсабиану.
   Барродах  замолчал  в   замешательстве:   такая   реакция   отравила   то
наслаждение, которого он ожидал от этой минуты. Все же он сделал два шага за
трон и достал из-за него два небольших полупрозрачных контейнера, только что
положенных туда тарканцами. Торжественно ступая по луже крови, он  вынес  их
вперед и поставил у подножия трона.
   "Все-таки он глупец, - злорадно подумал Барродах. - Он  совсем  не  знает
своего врага. Мой господин никогда не совершит такой ошибки".
   Барродах наслаждался моментом, глядя, как спокойное безразличие в  глазах
Панарха сменяется легким удивлением. Долго, очень долго ждал  Барродах  этой
минуты.
   Панарх заговорил, глядя на Эсабиана; слова его отдавались от сводов  зала
негромким эхом:
   - Я не сомневаюсь,  большую  часть  прошедших  двадцати  лет  ты  провел,
выдумывая что-нибудь особо кровавое, и мне кажется, что ничего -  разве  что
эти своды сейчас обрушатся на тебя - не удержит тебя от того, чтобы объявить
мне это.
   Эсабиан, забавляясь, опустил подбородок на руки, и Барродах  отступил  на
шаг, чтобы лучше видеть выражение его лица.
   - Кровавое? - переспросил Эсабиан. - Что ж, пожалуй,  хотя  и  не  такое,
конечно, как жертвоприношение Долу, совершенное здесь сегодня. -  Он  махнул
рукой в сторону горы окровавленных тел. - И свершится это не  моими  руками.
Мне нет нужды марать их, убивая тебя, - узники Геенны сами  сделают  это  за
меня.
   Барродах не удержался от злорадного фырканья. По рядам оставшихся в живых
Дулу слева от трона прошло движение.
   Взгляд Эсабиана на короткое, жуткое мгновение остановился на бори.  Изгиб
рта и легкое движение брови пояснили Барродаху: Аватар ждет объяснений.
   - Прошу прощения, Господин. Я просто представил  себе,  каким  праздником
для изгнанников Геенны будет его прибытие.
   - Верно. Именно мысль о справедливости, что восторжествует  при  этом,  и
подсказала мне это решение. - Эсабиан снова повернулся к Панарху. - Увы,  ту
часть моего палиаха, которая касается твоих сыновей,  не  удалось  завершить
столь же изящно. Мой народ не одобряет неопределенности в свершении мести.
   Последние слова Эсабиана прозвучали для Барродаха приказом - он  нагнулся
и постучал по верху обоих  контейнеров.  Их  лицевая  поверхность  сделалась
прозрачной, открыв взглядам присутствующих две аккуратно отрезанные  мужские
головы. Открытые  глаза  их  незряче  уставились  куда-то  в  бесконечность;
багровый отсвет от лужи крови у ног  Эсабиана  окрашивал  их  щеки  подобием
здорового румянца.
   - К сожалению, избыточное  рвение  одного  из  моих  подчиненных  обрекло
твоего младшего сына на совсем иную смерть, загнав его в атмосферу  газового
гиганта, так что комплект неполон, - продолжал Эсабиан, внимательно глядя на
своего врага. Скорбь и гнев мелькнули на лице  Панарха  и  тут  же  исчезли.
Выражение лица Эсабиана не  изменилось,  но  глаза  расширились  и  Барродах
расплылся в улыбке при виде своего господина, наслаждающегося  горем  своего
врага.
   Панарх молчал. Эсабиан снова улыбнулся,
   - Уж не изменил ли тебе твой хваленый ум, что ты молчишь?
   - Ум, должарианец, зиждется на жизненном  опыте.  -  Геласаар  обвел  зал
взглядом, словно прощаясь со знакомым окружением, и холодно усмехнулся. -  И
то, и другое грех тратить на глупца.
   Барродах прямо-таки сжался от  страха.  Никогда  еще  ему  не  доводилось
слышать, чтобы кто-то обращался к Эсабиану  так  вольно;  те,  кто  пытался,
умерли, кто-то быстро, кто-то в страшных, долгих муках -  в  зависимости  от
настроения Аватара. Впрочем, настроение это угадать сейчас  было  совершенно
невозможно:  вот  перед  ними  враг,  который  двадцать  лет  назад  победил
Эсабиана, который лишился теперь всего, кроме жизни, и он  разговаривает  со
своим победителем так же свободно, как если  бы  они  просто  беседовали  на
палубе какого-то корабля в глубоком космосе, где титулы и  звания  не  имеют
ровно никакого веса. Барродах отчаялся даже представить себе, чем это  может
кончиться, и это страшило его больше, чем холодный гнев Эсабиана.
   Эсабиан же выпрямился  на  троне,  оскалив  зубы  в  странной,  натянутой
улыбке.
   - Ты назвал глупцом меня?
   Барродах  содрогнулся:  он  шкурой  ощущал  таящийся  где-то   почти   на
поверхности гнев - словно шторм, готовый обрушиться на Хрот Д'оччу.
   - Ты, который потерял империю, флот, наследников? Ты, которому так  и  не
удалось проникнуть в тайны Ура?
   Барродах снова поднял пульт управления нейроспазматическим  ошейником,  и
снова Эсабиан жестом остановил  его.  Барродах  отступил  в  тень,  отчаянно
жалея, что не может стать невидимым.
   - Я сумел, - сказал Эсабиан  и  указал  пальцем  на  устройство,  которое
сжимал в руках Барродах. - И я управляю урианскими энергиями так  же  легко,
как эта штука управляет тобой.
   Геласаар улыбнулся - словно шутке, которую Эсабиану не дано оценить.
   - И где он сейчас, этот Ур, а, Джеррод Эсабиан Должарский? Сгинул  десять
миллионов лет назад, если не больше, а слепая судьба отдала их оружие в руки
идиоту. Ты получил в распоряжение империю, которой  не  сможешь  править,  и
трон, который не сможешь сохранить.
   Глаза Эсабиана раздраженно сузились, и Барродах понял, что разговор  этот
пора кончать, пока не вышло еще хуже.  Решительным  движением  нажал  он  на
кнопку пульта. Ошейник на шее у  Панарха  вспыхнул  пульсирующим  светом,  и
Барродах  услышал  исходящее  от  него  негромкое  гудение.  Лицо  Геласаара
исказилось. Он изо всех сил пытался сделать вдох, чтобы говорить. С минуту в
зале не было слышно ничего, кроме хриплого, сдавленного дыхания.
   Внезапно он дернулся, запрокинув голову, и в глазах его вспыхнул  роковой
огонь. Голос его сделался отрешенным, и Барродах  вдруг  понял,  что  Панарх
относится к тем немногим, у которых нейроошейник вызывает приступ эпилепсии,
иногда с галлюцинациями.
   -  Слушай  меня,  должарианец,  -  прохрипел  он,  глядя  сквозь   своего
неприятеля куда-то вдаль. - Я вижу теперь твою судьбу. Этот трон будет твоим
- на время, потом другой, древнее этого, но потом - ничего.
   Барродах изо всех сил вцепился в пульт, пытаясь заставить этого  человека
замолчать. Пульсирующие вспышки участились, но Панарх продолжал,  словно  не
замечая этого, как будто его питала неведомая сила корней Мандалы.
   - ...и в конце концов все время будет твоим, но и его тебе не хватит... -
Свистящий шепот все  не  прерывался;  голубые  глаза  горели  неестественным
светом.
   - Все вон отсюда! - рявкнул Барродах оцепеневшим  от  ужаса  зрителям.  -
Живо! - Тарканцы оттеснили толпу Дулу от трона. Барродах продолжал  жать  на
кнопку ошейника. Эсабиан все не шевелился и не трогал своего врага, вся  шея
которого  превратилась  в  сплошную  язву  от  ультразвукового   воздействия
ошейника.
   - Недолгое  правление,  должарианец...  и  конец  его  -  мучительный  до
невероятности... - выдавил из себя Панарх, и гулкое эхо Тронного Зала  вдруг
усилило его задыхающийся шепот. Барродах из последних сил давил  на  кнопку,
ощущая растущий гнев своего господина.
   Сведенное  судорогой  тело  Панарха  вдруг  расслабилось,  и  он  в  упор
посмотрел на Эсабиана. Взгляд голубых глаз, только что  светившихся  волевой
решимостью, сделался мягким и загадочным.
   - Мне жаль тебя, - произнес он.
   Барродах рванулся вперед,  чтобы  ударить  его,  надеясь  направить  гнев
Эсабиана на эту очевидную мишень прежде, чем он обрушится на всех  остальных
окружающих.
   - Нет, - остановил его Аватар. - Не трогай его.  Барродах  остановился  и
попятился, кланяясь; потом в страхе повернулся и бросился бегом из  зала.  У
тяжелых створок Врат Феникса он задержался при виде поджидавших тарканцев.
   - Входите, но не раньше, чем он прикажет! - распорядился он и только  тут
набрался смелости оглянуться.
   Эсабиан стоял неподвижно - черная фигура на красном полу, уменьшенная  до
карликовых размеров чудовищным пространством зала. Голову  лежавшего  у  его
ног человека окружал пульсирующий нимб, но ног  Эсабиана  свет  от  него  не
касался.

18

   Все еще продолжая изучать странные физические  свойства  Сердца  Хроноса,
Вийя вошла в небольшой отросток пещеры глубоко  в  теле  луны.  Единственный
обитатель помещения, высокий мужчина  лет  сорока  пяти,  при  её  появлении
оторвался от экрана.
   - Ну как, узнала что-нибудь? - спросил он с улыбкой,  от  которой  взгляд
его карих глаз казался обиженным, как у побитой собаки.
   - Достаточно, - ответила она, прикидывая, как много может  доверить  ему.
Нортон был из тех, кто вырос рифтером - он  унаследовал  корабль  от  своего
отца. На грудном кармане его черного скафандра красовалось  вышитое  золотое
солнце,  точно  такое  же,  как  на  борту  "Солнечного  Огня".  Честный   и
прямолинейный, он плохо разбирался в политике Панархии; впрочем, это его  не
особенно заботило.
   - Долго еще ремонтировать "Огонь"? - сменила она тему разговора.
   Он надул губы и задумчиво сморщил нос.
   - Трудно сказать... Там работают Жаим с Порвом и Сильвернайф, и я  послал
Марим, чтобы она подсобила им немного. Большую часть наружных работ они  уже
сделали; если бы я не следил за их работой с самого начала, я  бы  не  узнал
корабль. Хриму и его шайке ни за что не опознать в  нем  "Солнечный  Огонь",
даже если он пролетит у них прямо перед носом.
   Он оглянулся на экран.
   - Я не уверен, что наша последняя  вылазка  против  Хрима  была  разумным
поступком - это слишком близко к нарушению Кодекса. Я до  сих  пор  опасаюсь
санкций с Рифтхавена.
   Вийя пожала плечами:
   - Я не  жду  никаких  неприятностей.  С  учетом  выдвинутых  против  него
обвинений я вообще сомневаюсь, что он осмелится идти  на  Рифтхавен.  И  тем
более вряд ли он будет жаловаться на нас; скорее уж он сам  разнесет  нас  к
чертовой матери.
   Она покосилась на Сердце Хроноса. Нортон проследил её взгляд.
   - Что со скачковыми системами? - поинтересовалась она.
   - Я не могу приступать к их проверке, прежде чем мы не покончим  со  всем
остальным, - полагаю, мы займемся этим через пару дней.
   -   Ты   мог   бы   заниматься   этим   при   перелете    в    нормальном
пространстве-времени. Прекратите все работы здесь и перебирайтесь на  другую
базу. Оставьте только достаточно топлива для "Телварны". И не  рассчитывайте
пополнить его запасы на Рифтхавене - подождите, пока страсти  улягутся.  Мне
кажется, Марим...
   - Ты что, собралась куда-то? - перебил он, и  на  лице  его  обозначилось
беспокойство.
   - Надо подбросить Аркада и его свирепого вассала до Артелиона, пусть  они
и лгут, говоря, что собирались туда с самого начала.
   - Секретная база панархистов?
   - Скорее всего, да. Возможно, это  прихоть  Аркада,  но  вероятнее  всего
из-за этого. - Она подняла шар повыше, глядя, как прищурился Нортон при виде
его странного поведения. - И это заставляет меня еще раз задуматься  о  том,
зачем Хриму понадобилось нападать на планету, абсолютно лишенную какого-либо
стратегического значения... ладно, хватит об этом. Моей первой  мыслью  было
отдать этот предмет тебе, чтобы ты забрал его на запасную базу, но он ужасно
взволновал эйя. Может, они смогут понять, что это такое, во  время  перелета
на Артелион.
   - Артелион... Мандала... - Нортон задумчиво покачал  головой;  голос  его
звучал спокойно, но взгляд выдавал сомнение. -  Не  думаю,  что  тебе  стоит
лететь туда. Я не слышал еще, чтобы хоть один корабль  Братства  приземлялся
там, и мне кажется, это означает, что, если такие смельчаки  и  имелись,  ни
один из них не вернулся обратно.
   - Я не вижу особых сложностей -  в  конце  концов  мы  просто  возвращаем
пропавшего Аркада в семью; к тому же там я, возможно, узнаю что-нибудь о тех
вещах,  что  нас  беспокоят.  Интересно  было  бы,  например,  узнать,   что
панархистам известно про Хрима... ну, и про действия Должара.
   Нортон сдвинул мохнатые брови:
   - А ты не боишься, что этот Аркад просто сдаст тебя властям  сразу  после
посадки в Мандале?
   - Ты забыл, что я знаю о нем кое-что  от  Маркхема?  Правда,  не  слишком
много такого, что говорило бы в его пользу, но все равно,  на  предательство
он не пойдет.
   Вийя уронила шар в карман.
   Нортон еще сильнее нахмурился  при  виде  странного  поведения  шара,  но
промолчал.
   - Нет, мы будем в большей безопасности, чем вы тут, - по крайней мере  до
тех пор, пока вы  не  почините  "Огонь"  и  не  уберетесь  отсюда.  У  Хрима
появилось какое-то новое оружие - Марим видела, как  они  разнесли  "Корион"
одним выстрелом... - глаза  Нортона  удивленно  расширились,  -  и  Шарванн,
похоже, тоже недолго продержится. Узел и  орбитальные  поселения  уже  в  их
руках. И я  боюсь,  они  могут  узнать  от  панархистов  и  про  нас.  А  уж
продержаться такая база сможет не больше нескольких часов,  если  только  не
остановить всю деятельность, притворясь невидимками.
   Нортон рассудительно кивнул:
   - Даже если Хрим потерпит поражение,  остается  этот  проклятый  Эренарх,
который наверняка пустил своих ищеек по  следу  пропавшего  наследника  и  с
радостью уцепится за  возможность  уничтожить  его  под  предлогом  операции
против рифтеров. Пусть основной экипаж "Телварны" заступает на  дежурство  и
начинает проверку бортовых систем. Поставлю Иварда на место Пейзюда: пора  и
ему поработать. Управление огнем возьму на себя, -  она  улыбнулась,  -  или
поручу Аркаду. Там видно будет. Нортон удивленно поднял глаза.
   - А Локри?
   Вийя поколебалась немного.
   - Передай ему то, что я сказала: основной экипаж. Мне не нужно, чтобы  он
болтался здесь, среди вас, сея смуту.  После  этого  рейса  Рет  Сильвернайф
сменит его на посту. - Она ткнула пальцем в противоположную стену.  -  Пошли
кого-нибудь, пусть  примут  на  борт  двух  пассажиров.  Да,  пусть  возьмут
что-нибудь из снаряжения, если хотят. Пойду, сообщу эйя о  нашем  отлете.  -
Она повернулась к двери.
   - Вийя... - Нортон нерешительно протянул руку  и  тут  же  уронил  её  на
колено. - Не нравится мне этот план. По крайней мере я  хотел  бы  лететь  с
тобой.
   - От двух кораблей против укреплений Артелиона толку не  больше,  чем  от
одного - то есть, скажем честно, никакого. Кончай ремонт "Огня" и  перегоняй
его на запасную базу. Как можно скорее.
   Последнее, что  она  видела,  выходя,  -  это  понуро  собачье  выражение
длинного лица Нортона, когда он поворачивался к интеркому, чтобы передать её
приказания.
   Подняв бокал в память о Маркхеме, Брендон умолк.  Осри  сидел,  борясь  с
усталостью, склеивавшей веки, туманящей рассудок, не ощущая  больше  ничего,
кроме боли от покрывавших почти все его  тело  синяков  и  ссадин.  Когда  в
комнате появился низенький пухлый человечек и пригласил их следовать за ним,
Осри удалось подняться на ноги только с третьей попытки.
   - Могу я узнать, что происходит? - спросил Осри, с трудом не отставая  от
коротышки в низком, вырубленном в скале туннеле.
   - Вийя приказала, - весело бросил коротышка через  плечо;  зеленые  глаза
его светились любопытством. - Вы улетаете. "Телварна" идет на Мандалу.
   - Улетаем?.. - переспросил Осри,  хмурясь  от  вынужденной  необходимости
фамильярно разговаривать с каким-то рифтером. - Вы хотите сказать, мы  летим
на Артелион?
   - Похоже, так, - ответил их провожатый с  ухмылкой,  продемонстрировавшей
отсутствие изрядного количества зубов. - Эх, жаль, я не в  основном  экипаже
"Телварны". Ага, пришли. - Он резко остановился и распахнул дверь.
   Осри вдруг уловил исходящий от него запах пота  и  задержался,  пропуская
коротышку вперед. Потом вспомнил, сколько  времени  провел  в  скафандре,  и
сообразил, что и сам будет вонять точно так же,  если  не  хуже,  стоит  ему
только раздеться. Интересно, предложат ли  им  рифтеры  такую  роскошь,  как
ванна или душ? Осри покосился на провожатого и нахмурился еще сильнее.  Вряд
ли.
   Брендон вошел первым,  следом  сопровождавший  их  коротышка.  За  дв