сть  была  относительной:
Вийя направлялась сюда.
   В открытом люке корабля возник силуэт, и Себастьян Омилов тихо  спустился
по трапу.
   - Ну вот, еще с одним покончили,  -  сказал  он,  потирая  руки,  и  стал
осматривать поддоны с техникой, которую следовало загрузить на  "колумбиаду"
для установки и складирования. Затем  любезно  кивнул  десантникам,  которых
назначили сопровождать его экспедицию. - Пожалуй,  хватит  на  сегодня,  как
по-вашему? Я лично не прочь отдохнуть.
   Десантники, козырнув, удалились, и Омилов спросил:
   - Ну, как они вам?
   - Неплохо, - сказал  Мандериан.  -  Соларх  шо-Ретвен  имеет  степень  по
ксеносемиотике и с согласия Вийи могла бы  внести  свой  вклад  в  наш  банк
знаков.
   - Который довольно скуден. По крайней мере Верховная  Фанесса  жаловалась
на это перед нашим отлетом.
   Омилов задумчиво посмотрел на  "Телварну".  Мандериан  наблюдал  за  ним,
отмечая произошедшие перемены. Теперь статус гностора никогда уже не  станет
прежним - это неизбежно. Где бы он ни появился, на него смотрят с  почтением
и даже со страхом. Он как будто не замечает  этого,  всецело  занятый  своим
проектом, но при этом выглядит помолодевшим на пару  десятков  лет,  и  даже
после измотавшей всех рабочих смены, длившейся  почти  семьдесят  два  часа,
взгляд у него ясен и походка тверда.
   Выступление в роли Прерогата придало новый смысл его жизни.
   - Может быть, сделаем перерыв? Я бы выпил кафа - или даже кофе,  если  мы
сумеет его раздобыть, - сказал Омилов.
   Мандериан, кивнув, заметил:
   - Вийя идет сюда.
   В этот самый момент огни транстуба уведомили о прибытии  капсулы,  и  люк
открылся.  Женщина  вышла  и  обвела  черными  глазами  ангар,  прежде   чем
остановить их на обоих мужчинах.
   -  Капитан  Вийя,  -  произнес  Омилов,  не  спрашивая  о  причине  столь
внезапного и позднего визита. - Я так и думал, что вы захотите проследить за
установкой всего этого. Перечень вы  найдете  на  коммуникаторе.  Я  мог  бы
погрузить это завтра - то есть в день, который считается завтрашним  в  этом
перелетном городе.
   Она кивнула, окинула черным взором Мандериана, держась холодно  и  слегка
настороженно, и поднялась по трапу на свой корабль.
   Мандериан  с  тщательно  скрываемым  юмором  подумал,   что   завтра   по
должарскому календарю Каруш-на Рахали,  Звездный  Прилив  Продолжения  Рода.
Система Должара далеко отсюда, но символическое притяжение ее четырех лун  у
должарианцев в крови; ему самому понадобилось двадцать лет, чтобы  перестать
подсознательно  высчитывать  следующий  срок.  "Она  знает,  -  подумал  он,
стараясь как можно лучше спрятать свои мысли, - и ей ненавистно это знание".
   Он до сих пор не мог определить диапазон ее  пси-способностей,  но  знал,
что они очень велики. Возможно, она хочет провести  ночь  на  своем  корабле
из-за его удаленности от спальных помещений.
   - Ну что, гностор, пойдемте пить каф? - предложил он.
   Омилов, склонившийся над поддоном, выпрямился и вздохнул.
   - Да-да.
   Они пошли к транстубу, и Мандериану  вновь  показалось,  что  у  него  за
плечами кто-то есть. Он не сразу узнал ауру, а когда узнал, удивился.
   Но он не стал оглядываться и  благоразумно  промолчал,  садясь  вместе  с
Омиловым в капсулу.

***

   Ангар был совершенно пуст, когда Вийя почувствовала присутствие Брендона.
Он вышел из мрака на дальнем конце - вероятно, через служебный вход, которым
иногда пользовались механики.
   Она ждала, стоя наверху у трапа. Они еще не говорили друг с другом  после
своего свидания в доме Тате Каги  на  оси  вращения  Ареса.  Старый  Профет,
продержав ее у себя еще несколько часов, рассказал ей о том, что произошло в
кабинете Найберга, и незаметно препроводил ее обратно в Пятый блок.
   На фоне обморока эйя и прочих событий, как шоком поразивших  станцию,  ее
отсутствие никому не бросилось в глаза. А четыре часа спустя  к  ней  пришел
сам Омилов со своим поразительным предложением.
   Брендон подошел к трапу, остановился, глядя на нее, и усмехнулся:
   - Разрешите подняться на борт, капитан?
   Юмор в рудниках материкового Должара сводился к издевательству над своими
врагами. Шутить ее научил Маркхем -  руководствуясь  брендоновским  чувством
юмора.
   - Нет, - сказала она. - Тебе придется прокладывать дорогу бластером.
   Его глаз заискрились смехом, и она окунулась в его эмоциональный  спектр,
словно в пруд посреди жаркого дня.
   - Смертельный поединок, - сказал он, не  спеша  поднимаясь  по  трапу.  -
Скоростные кремовые пирожные на сорока шагах.
   Воспоминание  о  его  вдохновенном  сражении  с  солдатами   Эсабиана   в
подвальных кухнях Малого Дворца вызвало у нее улыбку.
   - Хотела бы я знать, как тарканцы потом объяснялись с Эсабианом.
   - Барродах, конечно, соврал что-нибудь. Сказал, что против них  применили
секретное панархистское оружие. И теперь целые  команды  экспертов  пытаются
воспроизвести это оружие на случай, если мы вздумаем отбить планету.
   - Придется вам тогда разработать противокремовые  щиты,  -  сказала  она,
постукивая стилусом по планшетке, оставленной ей Омиловым.
   Они прошли в рекреацию "Телварны", и Брендон включил пищевой пульт.
   - М-м, - сказал он, изучая меню. - Новый статус Себастьяна творит чудеса:
тут значится настоящий кофе.
   - Скорее, твой статус.
   - Тогда я воспользуюсь им  и  закажу.  С  щедрой  порцией  монтрозовского
бренди. Хочешь?
   - Нет, - ответила она, быстро водя  стилусом.  Кофейный  аромат  наполнил
комнату.
   Брендон развалился в одном из кресел, держа кружку обеими руками.
   - Первая передышка за все это время.
   - Все совещаетесь?
   - Если бы. - Криво усмехнулся он. - Инспекции,  экскурсии,  торжественные
обеды и снова инспекции. Стараются меня занять, чтобы я не замечал пробелов.
   - Я думала, капитан Нг на твоей стороне.
   - Так и есть. Поэтому я старательно делаю вид, что не замечаю пробелов. -
Он усмехнулся, приглашая ее разделить его шутку.
   - Не понимаю.
   - Мой статус - это сплошная головная боль. Нг, Найберг, весь  Арес,  даже
Эсабиан знают, кто я такой, но для ДатаНета я  остаюсь  Крисархом  Брендоном
лит-Аркадом. Чтобы изменить это, надо ввести в систему коды высшего  уровня.
До тех пор я не имею доступа к определенной информации, и они при всем своем
желании не могут мне этот доступ обеспечить. Взять хотя бы Геенну. Допустим,
прихожу  я  на  совещание.  Они  вызывают  соответствующий  файл,  требующий
сканирования  сетчатки,  -  и,  как  только  в  комнату  вхожу  я,   система
отказывается работать.
   У Вийи возникло три вопроса - и на два, судя по всему, она могла получить
ответ.
   - Почему ты тогда не остался на Аресе? Ведь  это  риск  -  утвердиться  у
власти и тут же исчезнуть.
   Брендон нахмурился, глядя в кружку.
   - Не говоря уже о моем  собственном  желании,  мое  отсутствие  -  лучший
подарок, который я мог бы  сделать  Найбергу.  Теперь  у  него  есть  четкий
приказ, который, хочется верить, отдал бы и мой отец, будь он здесь: собрать
Флот и приготовиться  к  полномасштабной  атаке  на  Пожиратель  Солнц.  Мое
присутствие и мой аномальный статус мешали бы там куда больше, чем здесь.  У
Ареса теперь есть цель, которая, надеюсь, сплотит его обитателей.  Поскольку
меня там нет, то и новые приказы, от которых одна путаница,  отдавать  будет
некому - пусть отец поступает по своему усмотрению, когда вернется на Арес.
   - Значит, остается одна задача: как подойти к Геенне.
   - Ага, так тебе это известно? - усмехнулся он.
   Она улыбнулась в ответ.
   - Я знаю, что капитан Нг строго  наказала  персоналу  мостика  и  старшим
офицерам держаться от меня подальше. Я стараюсь облегчить  им  задание  тем,
что держусь подальше от них.
   - Но тем не менее кое-что слышишь.
   - Слышу, когда эйя не спят, - пожала плечами она. - Они любопытничают,  и
им страшно. Но для вашего капитана и ее офицеров я не опасна.
   - Чего не знаешь, от того и не страдаешь? Ладно, я никому не скажу.
   Итак, мы подошли к моему  второму  вопросу.  На  первый  он  ответил:  он
останется с панархистами, и с его рифтерством покончено.
   - А что будет, если мы опоздаем? - спросила она.
   Его голубые глаза остановились на ней.
   - Жаим тоже спрашивал меня об этом - больше никто не осмелился. Я не могу
на это ответить - скажу только, что мы должны вернуть отца. Он  никогда  еще
не был нужен так, как теперь.
   Вийя сидела тихо, безуспешно стараясь приспособиться к головокружительной
смене его эмоций. Ей вспомнилось, как  он  подошел  к  ней  на  сплэтбольном
матче: тогда ей казалось, что он случайно отбился от Жаима, но с тех пор она
стала подозревать, что он давно знает о жаимовском датчике, хотя сам Жаим не
знает.
   "Давайте спасем моего отца!" - сказал он ей тогда.
   Значит, он откуда-то узнал и о ее тайных  планах  побега.  Тогда  он  еще
колебался, но теперь, видимо, твердо выбрал отцовский путь.
   Как же теперь быть с ее планами? Если она спросит его  прямо,  это  может
вынудить его занять официальную  позицию.  И  потом,  теперь  еще  рано:  им
предстоят два опасных задания, а после ей нужно  вернуться  на  Арес,  чтобы
освободить Локри.
   А потом... потом...
   "Потом я получу ответ на свой третий вопрос".
   - Этого никто не знает, - внезапно сказал он, - но в одну из  бесконечных
ночей, когда я корпел над задачами по навигации, я запустил вирус в аресский
ДатаНет. Если он минует все защитные барьеры, которые мой достойный  братец,
безусловно,  натыкал  вокруг   прерогатив   Эренарха,   я   смогу   частично
ликвидировать свою аномалию. И обеспечить себе некоторую свободу действий.
   Она уже привыкла к тому, что его вопросы и ответы имеют двойной смысл.
   "Он хочет сказать, что предоставит свободу мне, и спрашивает, захочу ли я
ею воспользоваться".
   Она встала и отвернулась, заняв руки планшеткой и стилусом.
   Это зависит от того, как ответишь мне ты.
   Но время было не то, чтобы высказать это вслух, слишком рано и  при  этом
слишком поздно.
   Он отставил свою кружку и  стал  у  двери,  глядя  на  Вийю.  Она  спиной
чувствовала его взгляд и его вопрос.
   Бесконечно долгое время они молчали. Затем он, набрав на пульте  команду,
закрыл внешний люк и запер его с помощью временного кода. Видя, что  она  не
возражает, он отступил, и она, пройдя вперед, направилась в его каюту.
   Наконец-то они оказались лицом к лицу, с глазами, погруженными  в  другие
глаза. Она ощутила силу его желания и напряглась, как железо, перебарывающее
притяжение магнита.
   Он улыбнулся краем рта, и она снова обрела дыхание.
   - Первый шаг ты, я вижу, делать не станешь.
   В его тоне не было вопроса. Когда она была с  Маркхемом,  первый  шаг  не
имел значения, они думали, что будущее принадлежит им обоим.
   - Нет, - сказала она.
   И поняла по ослепительной вспышке его эмоционального спектра, что он  это
знает.
   - Пожалуйста, - совсем тихо произнес он, - поставь ту  картинку,  которую
сняла в саду Мандалы.
   Она, не отрываясь от его голубых глаз, нащупала знакомые  как  свои  пять
пальцев клавиши пульта и набрала код.
   Каюта исчезла, сменившись рощей  достающих  до  неба  секвой.  В  зеленых
кронах над головой запели птицы. Струя воздуха из тианьги, пахнущая  влажной
землей и сосной, освежила горячую кожу Вийи.
   Он  испустил  долгий,  прерывистый  вздох,  посмотрел  вокруг  невидящими
глазами и шагнул к ней, протягивая руки.
   Она увернулась, запустила пальцы в его темные вьющиеся волосы и  отдалась
его жадному поцелую.
   За километр от них Мандериан,  некогда  рахал-Кестели,  а  ныне  скромный
последователь святого Лледдина, преодолел беспокойный сон и проснулся.
   Уяснив себе источник своего беспокойства, он встал с  постели,  преклонил
колени на холодном полу каюты, в полной темноте, и закрыл лицо руками.

"САМЕДИ"

   Эммет Быстрорук подался вперед, с затаенным  дыханием  следя  за  борьбой
полуголой окровавленной Моб, оскалившей зубы и обнажившей нож,  и  свирепого
должарианца в сером мундире.
   В начале  ночи  ничего  особенного  не  происходило:  Быстрорук,  заранее
настроивший  датчики  панархистов  на  свой  личный  код,  с  разочарованием
убедился,  что  заключенных  должарианцы  в  качестве  партнеров  по   сексу
использовать не намерены. Старые  и  хилые  им,  как  видно,  не  по  вкусу.
Потенциальное  богатство   Быстрорука   таяло   на   глазах.   Материал   об
изнасиловании Панарха он не позволил бы Сандайвер передавать по гиперсвязи -
нечего  увеселять  Братство  задаром.  Продать  чип  для  узкого  круга   на
Рифтхавене - другое дело.
   Затем экипаж начал беспокоиться, поскольку должарианцы со своей  половины
не входили. Постепенное осознание того, что  для  своих  дикарских  игр  они
предпочитают своих же соплеменников,  привело  наиболее  извращенных  членов
команды в негодование. Одно время Быстрорук опасался бунта, но потом Хестику
пришла блестящая идея: проникнуть на должарскую территорию самим.
   Пока что из вылазки вернулись только двое.
   Моб и серый солдат прошли с воем весь коридор,  ругаясь,  рыча  и  норовя
схватить друг друга. На стенах  остались  длинные  следы  крови.  Быстрорук,
содрогаясь, в сотый раз посмотрел на свою дверь, чтобы проверить,  на  месте
ли готовая к действию плазменная пушка.
   В самом крайнем случае он, зная, где прячутся трое бори, может навести на
них должарианцев - хотя вообще-то они нужны ему живыми. По крайней мере Тат.
Она одна на борту способна взломать моррийоновский код.
   Должарианец тем временем подсек Моб и  навалился  на  нее,  тиская  своей
лапищей одну из ее татуированных грудей.  Быстрорук  беспокойно  заерзал  на
стуле, глядя, как она вывернулась из-под солдата и  двинула  его  коленом  в
пах.
   Точнее, попыталась двинуть. Он поймал ее за лодыжку,  швырнул  на  пол  и
снова взгромоздился на нее. Быстрорук издал тихий стон и воровато оглянулся,
словно его кто-то мог видеть.
   Он был почти уверен, что отыскал все жучки, но наверняка  знать  не  мог.
Капитан, командовавший "Самеди" до него, был не только крайне  подозрителен,
даже для рифтеров, но еще и снабдил свою каюту множеством  имиджеров,  чтобы
записывать  с  разных  точек  свои  игрища   с   волосатыми   парнокопытными
млекопитающими, - эти записи  он,  очевидно,  пересматривал,  когда  лишался
очередного любимца.
   Быстрорук скривился. Посмотрев эти ролики, он собрал в каюте  все  одеяла
вместе со стенными драпировками и выбросил их  в  космос.  Он  придерживался
весьма широких взглядов, но даже должарианцы  не  едят  своих  партнеров  по
сексу.
   Это Тат, вскоре после того, как  Быстрорук  взял  ее  к  себе,  раскопала
закодированные видеосюжеты и показала их экипажу,  к  бесконечному  восторгу
всех его членов. Это сразу сделало ее популярной, по крайней мере настолько,
что команда долго воздерживалась от мучительной  процедуры  "посвящения"  по
отношению к ней и ее родственникам-бори. Быстроруку это принесло облегчение.
Ему уже надоело набирать новых людей чуть ли не на каждой остановке.
   С другой стороны, компетентность Тат вызывала в нем беспокойство.  Далеко
ли простираются ее таланты? Может, она и его коды взломает?
   Он выбросил Тат из головы. В данный момент она не может следить  за  ним,
даже если нашла имиджеры: она со своими братьями, или кузенами, или кем  они
ей там доводятся (Быстрорук находил отталкивающей их привычку  спать  вместе
целыми семьями), прячется где-то внутри километровой снарядной трубки.
   Он облизнул губы, с наслаждением созерцая поражение Моб.  И  переключился
ненадолго, чтобы проверить другие коридоры. Ничего.  Моррийон,  уж  конечно,
отсоединил все имиджеры на должарской территории. Быстрорук снова просмотрел
все каналы, надеясь обнаружить Сандайвер, преследуемую парочкой тарканцев.
   А Хестик где?
   Дрожа от предвкушения, Сандайвер проскользнула  на  должарскую  половину.
Тяжелая гравитация, навалившись на нее, несколько погасила ее  энтузиазм:  в
такой обстановке особенно не побегаешь. Разве что удастся заманить объект  в
ее собственную каюту.
   Она знала, где помещается Анарис, но знала и то,  что  там  всегда  несут
караул два тарканца. Она надеялась, что хоть сейчас их там нет.
   Повернув за угол, она услышала топот, а потом долгий,  клокочущий  вопль.
На стене виднелась кровь; сердце Сандайвер заколотилось,  но  она  заставила
себя усмехнуться. Итак, охота началась!
   Анарис жил в самом конце, в большой каюте. Лишь бы только он не был занят
с одной из своих поганых тарканок. Хестик обещал отвлечь Дестаэр, вторую  по
старшинству в подразделении, а Кедр Файв заявил, что обезвредит всех  прочих
баб.
   Сандайвер, расправив плечи, обогнула последний угол. Гравитация давила на
позвоночник,  затрудняя  походку.  Но  увидев,  что  дверь  не   охраняется,
Сандайвер обрела новую энергию и хищно ухмыльнулась.
   "Мы введем Каруш-на Рахали в моду у Флаури на Рифтхавене".
   Странно, что никому это не  пришло  в  голову  раньше  -  трахаться,  как
настоящие завоеватели. Не спрашивая согласия и не  отвечая  за  последствия.
Какая соблазнительная идея  -  и  почему  она  не  получила  более  широкого
распространения? Правда, чтобы наплевать на последствия, нужны сильные люди,
а не слабаки, которые вечно разводят сантименты.
   Сандайвер презрительно вздернула губу, подходя к двери Анариса. Уж  он-то
не станет рассусоливать о любви, совместной жизни и доверии.
   Она запаслась несколькими кодами для отпирания дверей, но  дверь  Анариса
свободно откатилась вбок, и Сандайвер поразило такое пренебрежение.
   Перед ней открылась опрятная комната без всяких следов  погрома.  Анарис,
высокий и широкоплечий, сидел за пультом, который явно не был  рассчитан  на
человека его калибра.
   Он резко обернулся, и у нее по спине  прошел  холодок  под  взглядом  его
темных глаз.
   - Ты чего тут сидишь? - поддразнила она,  встав  на  пороге.  -  Чего  не
развлекаешься с остальными? Не встает, что ли?
   - Отец украсил моими причиндалами мостик своего флагмана, - сказал  он  и
встал.
   Его рост подавлял  Сандайвер.  От  усиленной  гравитации  и  сердцебиения
звенело в голове.
   Дверь упиралась ей в бедро  -  Сандайвер  немного  подвинулась,  и  дверь
закрылась за ней. Она напряглась, но он прислонился  к  спинке  кресла  и  с
юмористическим выражением смерил посетительницу взглядом.
   - Еще вопросы есть?
   Выходит, его не возьмешь обычными подначками, от  которых  другие  мужики
заводятся. Это раззадорило ее еще больше.
   - Почему ты не идешь к своим? - Она махнула рукой в сторону коридора,  не
рассчитала взмаха и больно ушибла руку о дверь.
   - Не все должарианцы придерживаются старых суеверий.
   - Суеверий? - Она пососала запястье, где уже  назревал  синяк.  Провались
она, эта тяжелая гравитация!
   Он вздернул плечо.
   - А как же еще назвать веру в то, что после драки  дети  родятся  крепче,
или что схождение лун продлевает твой пыл, или что сохранение  целомудрия  в
промежутках  усиливает  боевое  мастерство?  Конечно,  это  суеверие.  -  Он
саркастически усмехнулся, показав крепкие белые  зубы,  в  которых  никакого
юмора не чувствовалось. - Я  предпочитаю  сам  выбирать  время,  место  -  и
партнершу.
   Это было едва завуалированное оскорбление - первое в ее  жизни.  Ее  щеки
вспыхнули от гнева - ощущение столь ей незнакомое, что она не сумела с  этим
справиться. Чтобы отвлечься, она взглянула на экран его пульта и увидела там
звездную карту с огнями и светящимися линиями, идущими в одном направлении.
   Она сразу узнала эту карту. У Быстрорука  была  такая  же  -  на  ней  он
старательно  суммировал  то  немногое,  что  они   знали   о   передвижениях
эсабиановского флота. Анарис, похоже, имел доступ к гораздо  более  обширной
информации.
   Он переменил позу, и на его лице впервые  проявился  слабый  интерес.  Он
понял, что она узнала карту, но объяснять ничего не стал, а лениво  выключил
пульт