же  все-таки  произошло  в
комнате Анариса.

19

   Когда станция начала содрогаться, Ивард свалился на пол, закрыл  глаза  и
обратился к Единству.
   Может быть, он пропустил сигнал и Вийя все-таки в Тронном  Зале?  С  этим
вопросом на уме он отыскал  келли  и,  пользуясь  их  телепатической  мощью,
попытался достать до Вийи, но вместо этого  столкнулся  с  миазмами  кипучей
злобы, несущейся по станции, как торнадо.
   Его отбросило назад с такой силой, что он снова оказался  в  своем  теле,
испытывая неприятную расплывчатость всех чувств
   - Что с тобой такое? -  резко  спросил  Жаим.  Седри  набрала  на  пульте
какой-то код.
   - Порядок. Я уложилась в последние десять секунд  цикла  -  это  припишут
трясучке.
   Жаим кивнул и снова обратился к Иварду:
   - Это Вийя?
   -  Я  се  не  нашел.  -  Голос  Иварда  дрожал,   и   ему   было   трудно
сосредоточиться. Он узнал то, с чем встретился - это  оно  снилось  ему,  но
наяву оказалось сильнее, чем когда-либо прежде.
   Тройной успокоительный импульс келли окутал его. Опираясь на них, как  на
треножник, Ивард заставил себя осмыслить случившееся.
   Мы боимся, - заявила эйя, да  так  пронзительно,  точно  бластер  пальнул
позади глаз. Они редко общались с Ивардом напрямую - обычно  их  фильтровали
Вийя, или келли, или та и другие вместе.
   Он вспомнил мыслительный образец Вийи и  сформулировал  вопрос:  Чего  вы
боитесь?
   Мы боимся клыкочервя внутри далекого спящего.
   Недоумевая, Ивард обратился к келли и уловил их ответную мысль:
   Клыкочервь - один из их естественных хищников, паразит, который проникает
в тело и проедает себе выход наружу. Единственный способ "лечения"  -  убить
пострадавшего. - Тройное зеленое пламя отступило и вновь  вернулось.  -  Нас
позвали. Пусть эйя подождут.
   Ивард открыл глаза и стал делать дыхательные упражнения,  чтобы  побороть
головокружение. Собственный страх тут же вернулся снова, но  Ивард  дал  ему
решительный отпор.
   "Чем бы это ни было, оно питается отрицательными эмоциями,  -  сказал  он
себе. - Если я буду спокоен, оно, возможно, не обратит на меня внимания".
   Жаим все еще ждал, унимая свое нетерпение непонятным для Иварда образом.
   - Здесь есть что-то, не относящееся к станции,  -  сказал  Ивард.  -  Оно
существует само по себе и почти  разумно.  По  крайней  мере  оно,  как  мне
кажется, питается человеческими эмоциями.
   Монтроз выругался длинно и витиевато -  в  другое  время  его  мастерство
вызвало бы у Иварда ухмылку. У Седри вид был озабоченный, Локри промолчал, а
Марим театрально передернулась.
   - Что-то случилось в той стороне, - показал Ивард, - и эта штука клубится
там наподобие водоворота. Я не знаю, что это, а  у  келли  нет  таких  слов,
чтобы я понял.
   Раздался тонкий, пронзительный визг, и сразу вслед за ним открылась дверь
комнаты эйя. Они вышли, семафоря руками так быстро, что у Иварда прострелило
виски  от  усилия  разгадать  их  знаки.  Он  и  без  того  устал  -  всякое
дополнительное напряжение окончательно лишало его сил.
   - Ага, - сообразил он наконец. - Вийя  то  ли  ждет  их,  то  ли  они  ей
нужны...
   Входная дверь чмокнула, и к ним ввалился белый от ужаса Лар.
   - Эйя, - выговорил он хрипло. - Аватор... Тронный Зал. - И умолк.
   - Все в порядке, - сказал Жаим, - Они тебя не тронут - возможно,  даже  и
не заметят.
   - Лар, - вмешался Ивард, - ты можешь не бояться  эйя,  если  освоишь  вот
этот знак. Им они приветствуют знакомых. - И он показал Лару  код  "мы  тебя
видим".
   Лар машинально повторил его. Эйя вышли, он устремился следом, и дверь  за
ним закрылась.

***

   Вийя настояла на том, чтобы дождаться эйя у Тронного  Зала,  но  страх  и
мучительное нетерпение Моррийона вызывали у нее тошноту.
   Он боится за Анариса. Вийя не  могла  отгадать,  каким  именно  хорейским
талантом обладает наследник, но одно было ясно: он не темпат. Делает ли  это
его уязвимым для злобного духа, терроризирующего Пожиратель Солнц?
   Эйя боятся. Мы боимся клыкочервя внутри далекого  спящего.  Мы  не  можем
помочь спящему, не прекратив жизнь всех в улье и самих эйя.
   Но этот дух, пугающий эйя и мучающий Иварда во сне, все-таки не то, с чем
она соприкоснулась  через  Сердце  Хроноса.  То  огромное,  все  еще  смутно
воспринимаемое ею, погружено в глубокий сон, как  ни  избегай  этого  слова.
Единство пока слишком фрагментарно, чтобы идти  на  полный  контакт  с  этим
чем-то. Фонтанирующая энергия этой огромной силы при полной активации вполне
способна уничтожить их.
   И нам все еще недостает одного  человека.  До  Дезриена  еще  можно  было
отмахнуться от видения старухи, но теперь  -  нет.  Однако  Вийя  все  равно
старалась не думать об этом. Придется Единству обходиться своими силами, без
того, кого обещала им Элоатри.
   Как только эйя явилась, Моррийон впихнул ее в зал и передал Лисантеру,  а
сам ушел. Вийя видела, какого труда ему стоит двигаться медленно,  чтобы  не
привлекать внимания Барродаха. Другой бори наблюдал за Моррийоном,  пока  не
увидел эйя - при их появлении его внезапный страх пробуравил Вийе виски.
   Спеша уйти от него подальше, она  направилась  за  дипластовый  экран,  к
ступенчатому возвышению с Сердцем Хроноса наверху. Курган подвергся перемене
- он стал выше и больше походил на трон.
   Барродах остановил ее, двигаясь по-крабьи, - видно было, как он старается
не покидать безопасной половины зала. Ей  не  хотелось  объяснять  ему,  как
бесплодны его попытки спрятаться от эйя. Она надеялась когда-нибудь показать
ему это на деле.
   - Подождем Аватара, - сказал Барродах. В тот же миг она услышала тяжелые,
ритмически поскрипывающие шаги. Сервоскафандры. Неужели Эсабиан полагает,  с
юмористическим презрением подумала она, что одетые в броню тарканцы способны
противостоять фи?
   Властелин-Мститель  вошел,  и  она  поняла  свою  ошибку  при  виде  двух
гуманоидных фигур, сопровождающих  его;  одна  шла  позади,  другая  следом.
Огромные, в темной броне, они были намного выше Аватара. Вийя сразу  поняла,
что это: она видела их на исторических  чипах,  которые  давал  ей  Маркхем.
Огры, самое страшное оружие Тысячи Солнц.
   Панархисты никогда не использовали их против человека, но Эсабиан явно не
столь щепетилен. Он даже  велел  придать  им  облик  кипанго.  Вийя  сердито
подавила нахлынувший на нее детский страх. Это всего лишь машины.
   И поэтому невосприимчивы к фи,
   Она машинально протянула канал к эйя, чтобы проверить их реакцию,  но  не
обнаружила никакой. Если они и заметили огров, то отнесли их  к  еще  одному
виду непонятных устройств, создаваемых отдельными сущностями - их  продолжал
тревожить клыкочервь.
   Но металлический вкус на краю сознания дал Вийе понять, что  келли  огров
узнали - и знают способ с ними справиться.
   Эсабиан, глядя мимо Вийи,  как  будто  ее  здесь  не  было,  обратился  к
Лисантеру:
   - Темпатка пробудила то, чего раньше не наблюдалось. Если эта сила входит
в нормальные функции станции, ее следует взять под контроль - если  нет,  ее
следует уничтожить.
   Лисантер поклонился.
   - С этой целью  я  уже  направил  все  резервные  мощности  на  стазисные
заслонки. - Провожая Вийю за щит, ученый сказал ей тихо (она  заметила,  как
блестит от пота его лоб):
   - Мониторы напряжений вокруг  вашего  жилища  показывают,  что  эта  сила
интересуется вами. Вы не знаете, что это такое?
   Она потрясла головой. Значит, Ивард прав: оно следит за  ними.  Сама  она
воспринимала  эту  силу,  только  находясь  в  тронном  зале,  -  еще   одно
подтверждение некомплектности Единства.
   - А вы?
   - Нет. Но подозреваю, что в функции станции это не входит.
   Эти честные слова и сопровождающие их эмоции были как дуновение  тианьги,
настроенного на нижнестороннюю весну.
   - Определенно нет, - в порыве благодарности подтвердила Вийя и  поднялась
к Сердцу Хроноса, оставив взволнованного, озадаченного Лисантера  внизу.  Ее
переполняло возбуждение, но келли быстро умерили его, и Единство  сомкнулось
вокруг увереннее, чем когда-либо прежде.  Сенсорные  искажения  первых  двух
попыток почти прошли, но ощущение, будто бредешь по воде, осталось.
   Серебряная сфера теперь нависала над передним  краем  изогнутого  валика,
напоминающего низкую спинку стула. Он стал выше;  если  он  и  дальше  будет
расти, ей придется стать перед ним спиной к  колодцу,  чтобы  дотянуться  до
Сердца. Позади нее, чуть дальше вытянутой руки, стояли эйя - она чувствовала
их частое дыхание. Вийя закрыла глаза и ощутила их по обе стороны от себя  -
основание  треугольника  с  ней  вместо  вершины.  Затем  к  ним  таким   же
треугольником примкнули другие: она оказалась лицом к  лицу  с  Ивардом,  за
спиной у которого выстроились келли. Образ был нестабилен,  но  лучшего  они
добиться не могли.
   Уйдя поглубже в синестезическое  восприятие,  Вийя  осторожно,  кончиками
пальцев коснулась Сердца. В тот же миг ощущения станции, как единого целого,
охватило  их;  пораженные,  они  отступили,  ограничив  восприятие   Палатой
Хроноса, и медленно, очень медленно стали его  расширять.  Вийя  боролась  с
головокружением. Как странно видеть вещи со всех сторон сразу!
   Она чувствовала, как Ивард сортирует эмоции присутствующих в зале, отводя
их в сторону для лучшего восприятия. То же самое он  проделывал  с  эмоциями
других по мере того, как Единство расширяло свои границы. Эмоциональный  шум
утих.
   Далеко-далеко дышащими  всплесками  нарастала  медленно  осознающая  себя
сила, напоминавшая Вийе низкие тона органа в Нью-Гластонбери. В Единстве это
воспоминание, как ни странно,  не  причиняло  боли;  напротив,  она  ощутила
глубокую радость, которую испытал там  Ивард,  и  келли  отозвались  на  это
легким резонансом.
   Чуть ближе возник световой импульс, мерцающий холодной  властью  Должара.
Эхо Аватара, но посложнее: Анарис.
   И рядом с ним, внезапно - злое начало. Свет померк, сопротивляясь. Острая
боль пронзила Вийю и все Единство. Она попыталась  уйти,  но  это  было  все
равно что пытаться избавиться от неотвязчивого воспоминания, от части  самой
себя. Злое начало сомкнулось вокруг Анариса, и свет стал  еще  слабее  -  он
протестующе  пульсировал  среди  окружающей   тьмы,   порождая   болезненные
конвульсии Единства.
   Тогда келли выбросили из себя голубые колеса чуждых  человеку  эмоций,  и
они, прокатившись сквозь Иварда, взорвались  в  сознании  Вийи.  Теперь  она
знала, чем является чудовищное присутствие и чем не является.
   Это был Норио, и он не был восьмым.
   - Наш восьмой не Норио, а Анарис!
   Знала ли об этом Элоатри?
   Не имеет значения. Единство ринулось на голодную демоническую сущность  с
инстинктивной свирепостью самосохранения, пробиваясь к своему новому  члену.
Но злое начало закупоривало его со всех сторон, и их  гнев  пропадал  втуне.
Сознание Вийи стало меркнуть - Единство тратило свои последние силы.

***

   Как только за Моррийоном закрылась дверь, Анарис устремился к шкатулке  с
наркотиками Норио и быстро впрыснул себе первую дозу. Вторую ввести  он  уже
не успеет. Впрочем, он и не хотел терять сознание. Если что бы там  ни  было
атакует его, он должен встретить это с открытыми глазами.
   Пульт мигал - это Моррийон передал ему запись о церемонии заклятия карра.
Анарис стал смотреть, с холодком в спине вспоминая собственный опыт во время
второй попытки Вийи. Может, оно и к нему прорвется через пол?
   Он стал на середине комнаты, стиснув в  руке  пешах.  Должарианец  в  нем
восставал  против  страха,  холодившего   тело,   но   панархист   признавал
адекватность  этой  эмоции,  и  весь  он  настроился   на   гиперобостренное
восприятие.
   Станция содрогнулась, свет померк в знакомом пароксизме. На  стене  начал
вздуваться пузырь - круглый, как во время обряда, а не овальный, как на чипе
о том, что случилось с ним самим при втором эксперименте. Вот оно - явилось.
   Он взвесил в руке пешах, усмехнувшись над тщетой этого жеста, но не убрал
кинжал в ножны. Внезапно  он  почувствовал,  что  теряет  вес,  и  судорожно
уцепился за край пульта. Ноги оторвались от пола, и он повис, вытянувшись  у
пульта, как флаг на крепком ветру.
   Пузырь на стене расплылся в гнусной улыбке, за которой  маячили  глаза  и
когти. Гнев вспрыснул адреналин в кровь Анариса.
   На миг он вернулся в видение, поглотившее его в причальном отсеке, в день
прибытия Вийи на Пожирателя Солнц. Он увидел Маса,  ликтора  Хореи,  услышал
его голос: "Мы сольемся с Единосущном, но передадим  свой  дар  будущему.  И
если этот дар будет принят, в конечном счете выиграем мы все..."
   Шок, точно такой же, как он испытал на "Телварне", пронизал Анариса, и  в
один головокружительный миг сила, поднявшая его на  воздух,  влилась  в  его
тело.
   - Эшракх атта-ми! - вскричал он с торжеством. - Она моя!
   И опустился на ноги. Мысленно ухватившись за края фистулы, он приказал ей
закрыться. Он наслаждался этим применением своего хорейского дара. Отверстие
сомкнулось, комната конвульсивно дернулась, и свет  погас,  кроме  аварийной
лампочки у двери. Пульт усиленно  мигал  -  стазисные  заслонки  боролись  с
корчами станции.
   По краям дипластового щита на полу и  покрывавшего  его  ковра  выскочили
руки. Они затрясли щит,  обрывая  контрольные  провода,  и  Анарис  упал  на
колени. Пульт перестал мигать,  и  потолок  стал  прогибаться  вниз.  Тряска
усилилась. Анарис, вытянувшись во всю длину, заскользил к краю -  ухватиться
было не за что.
   Раздался скрежет, и на Анариса внезапно снизошло новое понимание.  Откуда
этот свет, эти огни, эти  краски?  Анарис  понял,  что  его  враг  не  имеет
отношения к Пожирателю  Солнц,  и  хорейский  дар  объединился  с  урианской
субстанцией в свете этого нового знания. Еще немного - и Анарису стало ясно,
откуда пришла к нему помощь.
   Тряска на долю мгновения прекратилась, и  он,  не  колеблясь,  прыгнул  в
стену, противоположную пузырю.

***

   Ивард  привалился  к  койке  Вийи.  Жаим  держал  блокнот.  Вся   команда
бодрствовала и следила за происходящим: Монтроз сердито, Седри  бесстрастно,
Локри подозрительно, Марим раздраженно.
   От келли внезапно пришло предупреждение, трудное для понимания, но  Ивард
понял достаточно, чтобы махнуть рукой остальным.
   Они приготовились, а он, приняв обычную для контакта позу, закрыл глаза и
окунулся духовно в нежный голубой огонь келли.
   Вийя и эйя без предупреждения примкнули к  ним,  и  Единство  сплотилось.
Последовал миг полного хаоса, мешанина  красок  и  форм  -  затем  их  фокус
сузился. На горизонте,  гораздо  дальше,  чем  возможно  даже  для  планеты,
мелькнуло что-то вроде молнии: этот свет мог бы обжечь, если бы горел ровно.
   Синестезия Иварда медленно перевела этот образ в более привычные человеку
термины. Шесть других членов Единства вокруг него как будто плавали в теплом
пруду: голубое свечение келли, ослепительный  белый  огонь  эйя,  прохладное
зеленое сияние Вийи. Они  качались  на  волнах,  порождаемых  злым  началом,
которое являлось Иварду во сне. Молния вспыхнула снова - уже ближе.
   Зло набросилось па нее и стало пожирать. Ивард  вскрикнул  от  боли,  как
будто ему вонзили нож в солнечное сплетение. Келли разрядились знанием, и он
уловил пораженную мысль Вийи.
   Не Норио - Анарис!
   Скользя неведомо куда по лишенной трения поверхности, Единство  ничем  не
могло воспрепятствовать уничтожению  своего  последнего  члена.  Но  восьмой
огонь вдруг лениво вспыхнул и  поравнялся  с  ними...  и  мир  вокруг  обрел
очертания.
   Они уже не были кособоким многоугольником, несущимся неизвестно  куда  по
нескончаемому пруду, - они образовывали четкий строй три-два-три и мчались в
узком, как нож, каноэ по бурной реке.
   Ветер и брызги были в лицо. Каноэ лавировало между острых скал. Они могли
управлять им, если все вместе смотрели вперед и фокусировали свое внимание.
   Миг спустя Ивард услышал громкий скрежет, и Единство распалось.
   Он знал, что никакого движения при этом не происходит, но каждый раз  как
будто грохался с большой высоты. Мускулы ныли, и во рту пересохло. Он открыл
глаза, в которых все расплывалось, и опешил, увидев перед собой лицо Анариса
ахриш-Эсабиана.

***

   Жаим смотрел на Иварда, и вид парня ему очень не  понравился;  скрючился,
как зарезанный, и прижал подвернутые руки к груди.
   Локри схватил подушку со своей койки, чтобы подсунуть Иварду под плечо, и
замер: станция затряслась. Комната вибрировала, словно  невесомый  пузырь  в
воздушном потоке, сотрясая кости и черепа.
   Сначала все шло так, как при первых  экспериментах.  Ивард  вскрикнул  от
боли, и Локри схватил его за плечи, не зная, чем еще ему помочь.
   Но затем нервы Жаима подали сигнал  тревоги.  Вслед  за  ними  напряглись
мускулы, готовясь к битве или отступлению, а потом на  задней  стене  начало
что-то вырисовываться.
   Другие тоже повернулись туда. Марим, перелезая  через  койки,  втиснулась
между Монтрозом и Седри, Локри держал Иварда под мышками.  Парень  бессильно
обмяк, не замечая ни тряски, ни всего остального.
   Глубокий стонущий звук сменился свистом - сначала слабым, потом все более
громким. На стене вздулся пузырь.
   С треском, от которого они все  подскочили,  пузырь  лопнул,  и  из  него
вывалился человек, шлепнувшись на пол рядом с Ивардом.
   - Вийя? - выговорил Локри. Но нет: одежда была  не  та,  хоть  и  черная,
волосы короткие, пропорции мужские...
   Колебания прекратились так же резко, как и начались. Только  потолок  еще
подрагивал, и задняя стена  медленно  разглаживалась,  оплывая,  как  тающий
воск.
   Никто не шевельнулся и не произнес ни слова.
   Человек на полу задвигался и с усилием сел. Жаим,  остолбенев,  уставился
на незнакомца с черными глазами и сильным лицом. Рука, намного больше, чем у
самого Жаима, откинула иссиня-черные волосы с высокого  лба.  Человек  обвел
взглядом присутствующих - по-прежнему в полной тишине.
   Затем Ивард со стоном открыл глаза - и ахнул. Человек, все  еще  сидя  на
полу, взглянул ему в лицо.
   - Анарис? - слабо вымолвил Ивард.
   - Святой Хикура! - Марим зажала глаза руками. - Пропали мы теперь  -  сам
говеный принц пожаловал.
   Анарис, не обращая на нее внимания, поднялся на ноги. По сравнению с  ним
все в комнате казались мелкими.
   - Ты владеешь телекинезом, - сказал Ивард. - Норио не смог тебя сцапать.
   - Норио? - повторил Анарис. - Значит, негативная энергия - это он?
   Ивард кивнул. Глаза у него потемнели.
   - Есть еще келли, - сказал Анарис. - Келлийская троица входит в комплект.
Где они? - Он говорил на артелионском уни, и это коробило Жаима, пока он  не
вспомнил, что наследник много лет провел заложником в Мандале.
   Ивард вскинул подбородок.
   - Спроси у Вийи. Лисантер скоро отпустит ее.
   - Спрошу - только не здесь. - Анарис повернулся к задней стене и протянул
к ней правую  руку  с  растопыренными  пальцами.  Постояв  так  секунду,  он
приложил к стене ладонь, и  квантопласт  заколебался,  как  вода.  Отверстие
открылось вновь - со свистом, а не с чавканьем, как двери.
   Пол, слегка приподнявшись, подтолкнул Анариса, и он ушел в стену, которая
сразу закрылась за ним и быстро разгладилась.
   - О не-ет, - простонала Марим. - Что это было?
   - Он телекинетик, - объяснил Ивард. - Может перемещаться по станции,  как
хочет.
   - А Норио? Я думала, он загнулся!
   - Так и есть. Но часть  его  каким-то  образом  осталась  на  станции,  и
причина многих кошмаров - это он, Все приуныли. Локри потряс головой.
   - Хреново! По мне, Эсабиан и то лучше, чем Норио Данали.
   - Точно, - кивнул Монтроз. - А тут еще и Анарис со своим телекинезом.  Не
нравится мне все это.
   - А может, настучать на Анариса кому следует? - предложила Марим.
   Локри, уронивший голову на руки, поднял ее и скривил рот.
   - Ты, что ли, скажешь об этом Эсабиану? Марим энергично потрясла головой:
   - Не имею ни малейшего желания. М