и.
   Зато Ивард раскрыл свои шире некуда.
   - Повторим еще раз, - внезапно сказала Вийя. - Ну-ка, быстро.  Как  можно
дальше от меня.
   - Вот дерьмо! - фыркнула Марим. - Терпеть этого не могу. Точно  ты  суешь
палец мне в мозги. - Конец фразы она договорила, уже выбегая в люк.
   Жаим ушел в  машинное  отделение  и  включил  свой  пульт,  чтобы  видеть
станцию. Большой экран на мостике  Вийя  затемнила,  чтобы  приглушить  свет
сращенного диска черной дыры. Жаим оставил все как есть и щурился от  яркого
до боли света.
   "У меня есть цель, - говорил он себе. - Я здесь с определенной целью".
   Миг спустя он почувствовал, как будто кто-то легонько потянул за  нерв  у
него в мозгу. Это сопровождалось таким ощущением, будто Вийя стоит у него за
плечом.
   Он закрыл глаза и стал представлять ее себе.
   Еще мгновение - и у него над ухом шепнул голос: "Я тебя слышала".
   Он выключил пульт и вернулся  на  мостик,  медленно  шагая  по  знакомому
коридору. Вийя сказала, что  на  Пожирателе  Солнц  им  не  позволят  носить
босуэллы, Должарианцы ими не пользуются и, уж конечно, не дадут пользоваться
тем, кто у них на службе. Поэтому Вийя, эйя и келли учились налаживать связь
с остальными в разных точках корабля.
   Эйя явились на мостик и, вывернув шеи, не  мигая,  смотрели  на  станцию,
сидящую на конце световой иглы.
   - Что-то не так? - спросил Жаим у Вийи,
   - Мне кажется, что у меня в голове поставили одну из их  гиперраций  -  и
она работает на полную громкость.
   - Это больно? - нахмурился Монтроз.
   - Немного, - созналась она.
   -  Потом,  когда  будет  можно,  мы  попробуем   поэкспериментировать   с
наркотиками.
   Глаза Вийи сверкнули саркастическим юмором. Все они понимали, что "можно"
теперь будет понятием относительным.
   - Сначала посмотрим, смогу ли я отгородиться от этого, как  отгораживаюсь
от их голосов, когда не хочу их слышать.
   - Значит, они слышат все, что происходит на станции?  -  спросила  Седри,
указывая на эйя.
   - Думаю, что да. - Вийя повернулась к Иварду:
   - Сможешь ты контролировать это?
   - Да, наверное, - они мне помогают.
   - Пожалуй, я все-таки дам тебе лекарства, - сказал Монтроз.
   - Не надо. Келли мне помогут...
   - Не помогут, если останутся на корабле. Ведь их ленты  будут  далеко  от
тебя.
   - Ничего, справлюсь. А наркотики мой организм все равно отторгнет.
   - Ну, как хочешь, - поджал губы Монтроз. Ивард откинул голову.
   - Это место вроде как усиливает сигналы. Келли у нас в каюте, но я  слышу
их так, как будто они тут, рядом.
   - Ну, стало быть, мы в полной боевой готовности, - подытожил Монтроз.
   - Хорошо, коли так, - заметил Локри из-за пульта связи. - Нас вызывают.
   -  Приготовиться  к  вводу  в  причальный  отсек,  -  произнес  голос  по
коммуникатору.
   - Буксира не нужно, - резко ответила Вийя.
   - Приготовиться, - нетерпеливо повторил  голос.  Буксирный  луч  с  гулом
захватил корабль, и Вийя, сжав губы, убавила энергию.
   - Сейчас оно нас сожрет! - взвизгнула Марим. Один  из  отростков  станции
открылся  и  потянулся  к  ним,  но  посланный  корветом  луч  заставил  его
отпрянуть. Вийя слегка поморщилась, а Ивард раскрыл глаза еще шире.
   Отверстие причального отсека, окаймленное чем-то вроде щупалец, поглотило
их, и "Телварна" прошла в шлюз.
   - Фу-у, - вздохнула Марим. - Вот бы проснуться и обнаружить, что дрыхнешь
с похмелья у Флаури на Рифтхавене.
   - Взбодрись, - протянул Локри. - Подумай о здешних  рифтерах,  у  которых
солнц полно, а девать их некуда.
   - Свеженькие жертвы, которые тебя еще не знают, - добавил Монтроз.
   - У, засранцы, - буркнула Мари, сложив руки на  груди.  Эйя  тихо  что-то
прощебетали.
   Жаим смотрел на руки Вийи, такие сильные и уверенные, - они держались  за
подлокотники кресла, пока должарский буксир вводил судно в шлюз.  "Телварна"
с легким толчком опустилась на палубу, и костяшки Вийи на миг  побелели,  но
она тут же ослабила хватку.
   - Ну, вот и прибыли.

***

   Пульт Норио, прозвенев, зажегся, и на экране возник Барродах. Они еще  не
разговаривали после недавнего сеанса, и темпат  сквозь  наркотический  туман
ощутил удовлетворение; даже Барродах его боится. Его силы крепнут - скоро он
сможет даже сквозь экран ухватить эмоции этого бори, как и любого другого на
станции.
   - Вийя на подходе. Делай, как договорились, - сказал Барродах и исчез.
   У Норио тряслись руки. Он уронил одну из ампул, и пришлось ее  подбирать.
Он тщательно рассчитал эту дозу, находившуюся на самом пределе безопасности.
   Бори хотел сказать "накачайся как следует для встречи с другим темпатом".
О  его  обещании  отключить  пси-заградники  отсюда  до  Палаты   не   было,
разумеется, сказано ни слова, и никто не сможет выследить,  что  сделал  это
Барродах.
   Только Норио это не заботило: он не  собирался  встречаться  ни  с  каким
другим темпатом здесь, на станции,  а  уж  тем  более  с  Вийей.  С  ней  он
встретится, лишь когда ее доставят ему в качестве подопытного экземпляра.
   По дороге в Палату ему никто не  попался.  Должарианцы  почему-то  решили
обставить прибытие новой темпатки с большой помпой - возможно,  потому,  что
она тоже должарианка. Мотыльковое биение  станционной  ауры  звучало  в  его
ушах, как отдаленная барабанная дробь, делаясь громче по мере приближения  к
Палате, но на него не влияло. Он чувствовал  себя  одновременно  открытым  и
одетым в броню.
   Часовые-тарканцы у  входа  в  Палату  застыли,  увидев  его.  Он  многому
научился  у  женщины,  которую  убил.  Хотя  он  не  говорил   по-должарски,
достаточно было придать своему голосу особый  распев  -  они  полагали,  что
именно так должны говорить "хореи".
   Внутри был слышен голос  Лисантера  -  ученый,  несомненно,  готовился  к
новому эксперименту. Норио  на  этот  раз  никто  не  сопровождал,  и  около
дипластового щита не должно быть охраны.
   Норио улыбнулся тарканцам, оскалив зубы.
   - Я пришел пообщаться с Пожирателем Солнц. Лисантер ждет меня. - Он  чуть
ли не хихикал - на уни это звучало, словно в  дешевом  сериале.  Но  он  был
"хорей", и тарканцы,  ухватившись  за  имя  Лисантера  -  единственное,  без
сомнения, знакомое им слово, - пропустили его.
   Он ворвался в Палату на волне эйфории.

***

   Моррийон решил, что единственный для него способ остаться в живых  -  это
знать,  где  находится  Норио  каждую  минуту.  Татриман  предоставила   ему
необходимые средства - оказалось, что это очень просто. Поскольку темпата по
доброй воле никто не посещал, каждое открывание и  закрывание  двери  скорее
всего производил он сам. В такие моменты к Татриман поступала  информация  с
имиджера, помещенного наискосок от жилища Норио. Вдобавок она изготовила для
Моррийона  и  Анариса  сигналки,  работающие  на  простом  импульсном   коде
Утерянной Земли. "На такой низкой частоте вас никто не засечет среди  общего
шума", - сказала она.
   Но всего этого  будет  недостаточно,  если  Барродах  умудрится  устроить
очередной  эксперимент  во  время  церемониальной  встречи  новой  темпатки.
Поэтому Моррийон в момент ее прибытия находился в Палате  Хроноса  вместе  с
Лисантером.
   - Вы не думаете,  что  это  опасно  -  иметь  на  станции  двух  темпатов
одновременно? - спросил он ученого.
   - Мы учитываем этот риск, - ответил тот. - Тарканцы в  причальном  отсеке
получили инструкцию расправиться  с  ней  и  ее  зверями  в  случае  чего-то
подозрительного. А Норио накачивается медикаментами у себя в каюте.
   Как только он произнес имя темпата, тот пронесся мимо них на  ту  сторону
щита. Где же охрана? Моррийон обернулся позвать  тарканцев,  зная  уже,  что
опоздал.
   В ужасе он набрал у себя на бедре установленный код: один длинный сигнал,
один короткий. Норио.

***

   Вийя стояла у двери шлюза, ожидая, когда соберется вся  команда,  -  все,
кроме келли. Люцифера взяла с собой на станцию. Он прижимался к  ноге  Вийи,
подергивая хвостом.
   - Гляньте на них, - проворчала Марим, показывая на маленький экранчик над
пультом. На нем виднелась часть шеренги черных, стоящих навытяжку тарканцев.
- На кой они здесь выставились? Я думала, нас один  слизень  Барродах  будет
встречать.
   - Либо  королевский  прием,  либо  публичная  казнь,  -  протянул  Локри,
оперируя наружным имиджером. - Вот и слизняк... чего ты?
   Монтроз шлепнул его по руке.
   - Предполагается,  что  мы  их  союзники,  а  ты  водишь  туда-сюда  этим
шпионским глазом у них на виду.
   - Но я хочу поглядеть на Эсабиана, - запротестовала Марим.
   - Его ты не увидишь, - сказал Жаим, который один сохранял спокойный  вид.
- Его такие подонки, как мы, не интересуют.  К  счастью.  -  Марим  неохотно
отошла от экрана, а Жаим заметил:
   - Корабль уже разрядился. Пора выходить.
   - Скорей бы уж. - Марим привстала на цыпочки. - Хей! А эти верзилы ничего
из себя.
   Локри со стоном прикрыл рукой глаза.
   - Кто о чем, а ты о сексе.
   - Или об игре, - ввернул Монтроз.
   - А о чем еще думать, кроме как о жратве? - ухмыльнулась она,  и  Вийя  в
наступившей тишине открыла замок.
   Створки двери разошлись, и выдвинулся трап. Седри Тетрис быстро коснулась
себя в четырех местах - лоб, сердце, одно плечо и другое, - и Вийя вспомнила
Нью-Гластонбери на Дезриене.
   Люцифер заворчал. Вийя опустила руку  на  его  большую  голову,  мысленно
успокаивая его, и двинулась вниз по трапу. Эйя шли за ней по пятам.
   В отсеке стояла полнейшая тишина. Должарианцы застыли неподвижно на  фоне
красных, светящихся криволинейных стен, частично загороженных серыми щитами.
Барродах стоял у конца шеренги с  электронным  блокнотом  в  руке,  тоже  не
шевелясь, но его взгляд чуть дольше, чем нужно, задержался на эйя.
   - Уфф, - выдохнула Марим, ступив босыми ногами на пол станции. - Тепло.
   Ивард, закрыв глаза, испустил долгий вздох.
   - Как тут красиво.
   - Тихо, - прошипел Локри краем рта. - Телос, а это еще кто?
   На месте командира  стоял  человек  ростом  выше  большинства  тарканцев,
одетый, как и они, в черное, в высоких черных сапогах, но без оружия.
   Сделав пару длинных, неспешных шагов, он вышел навстречу Вийе.
   Ей пришлось чуть приподнять голову, чтобы взглянуть ему в  лицо,  которое
она сразу узнала по своим снам. Анарис окинул ее саркастическим взглядом.
   - Добро пожаловать на родину предков, - сказал он  по-должарски.  -  Тех,
кто служит нам с умением и отвагой, ждет высокая награда.
   Вийя сразу поняла, что эта речь предназначена для передачи по  гиперсвязи
всем союзникам Эсабиана. Это увидят везде - и на Аресе тоже.
   - Моя награда, - на том же языке ответила она, - это соблюдение договора.
   Внезапная вспышка его гнева поразила ее, как удар,  но  миг  спустя  гнев
сменился страхом, и она поняла, что это не было ответом на ее слова. Станция
вокруг них задрожала, напомнив о давно забытых землетрясениях на Должаре. От
тарканцев било ужасом и напряжением. По красным  светящимся  стенам  побежал
муаровый узор, и свет стал мигать.

АРЕС

   - Сказать стюарду, чтобы подал еще кофе?
   Ваннис вполне сознательно использовала свои незаурядные светские таланты,
чтобы вести завтрак в анклаве с изяществом, учтивостью и мягким ненавязчивым
юмором, задавая тон на весь последующий день.
   Как часто случалось после бунта, предатели-заговорщики  собрались  здесь,
чтобы предложить Брендону свою молчаливую поддержку. Присутствовал Себастьян
Омилов, постоянно навещавший анклав, и  с  ним  его  сын;  сегодня  их  ряды
пополнила еще и Верховная Фанесса. Это обстоятельство отнюдь  не  порадовало
Ваннис, но она держала свои чувства  относительно  духовных  сановников  при
себе и заботилась, чтобы гостям было удобно.
   Фиэрин Кендриан, в отличие от заговорщиков, так до сих пор  и  не  знала,
почему ее брат исчез без предупреждения. Однако к опеке, которую принял  над
ней Дом Феникса на два года, оставшиеся до ее совершеннолетия, она отнеслась
философски.
   Это обусловило ее переселение  в  анклав  -  и  Брендон,  чтобы  оградить
девушку от сплетен, пригласил также и Ваннис. Она  сдала  свою  виллу  вновь
прибывшему  семейству,  нуждавшемуся  в  жилье,  и  переехала  в  резиденцию
Аркадов.
   В светском отношении это означало успех, но в  политическом,  по  крайней
мере  на  данном  этапе,  -  тупик.  Она  присутствовала  здесь  в  качестве
родственницы - и только.
   Это доставляло ей как радость, так и страдание, но она ни того ни другого
не проявляла наружно. Она взяла на себя роль хозяйки, готовила  и  проводила
официальные приемы и управляла домом, где прибавилось жильцов. Заметив,  что
Брендон не любит, когда  вокруг  мельтешат  слуги,  она  стала  изучать  его
расписание, чтобы производить уборку, когда  его  нет  дома.  Она  по-новому
оборудовала террасу, и стол  теперь  накрывался  там  в  определенные  часы.
Поначалу Брендон редко являлся вовремя, но она тем не  менее  занимала  свое
место за столом и всегда  приглашала  одного-двух  интересных  людей  помимо
Фиэрин, не забывая и о хорошей кухне.  Последнее  время  Брендон  стал  чаще
обедать дома.
   Только здесь, за столом, они и виделись. Он был вежлив, приветлив, охотно
участвовал в разговоре, но его внутренняя жизнь была отгорожена от нее щитом
хороших манер.
   Ваннис улыбнулась Себастьяну Омилову,  сидевшему  наискосок  от  нее.  Он
держался очень мило, но его взгляд задерживался  на  ней,  словно  оценивая.
Может быть, сегодня какой-то особый день?
   - Спасибо - пожалуй, воздержусь. У меня и так со вчерашнего вечера музыка
китари гудит в голове. Еще немного вашего превосходного кофе - и она, боюсь,
примется сверлить мне череп.
   Осри, сидевший рядом с Фиэрин,  хмурился.  Линия  его  плеч  и  стиснутые
челюсти выдавали напряжение.
   - По мне, так это вообще не музыка. Она, конечно, теперь  в  моде,  но  я
люблю, когда музыканты играют одну и ту же пьесу - или по крайней мере нечто
связное. Поначалу они так и делали, а потом каждый начал гнуть свое. Что  за
какофония!
   Элоатри тихо засмеялась:
   - Вы просто не расслышали темы среди этого шума.
   Фиэрин положила вилку - а ее длинные серебристые глаза глядели серьезно -
и сказала:
   - Это был Рифт. Рифт, а посреди него - Пожиратель Солнц.
   Ваннис сдержала вздох. Интересно, добрались ли уже рифтеры до  Пожирателя
Солнц.
   Спрашивать она не хотела, а поскольку никто не  заговорил  об  этом,  она
сочла уместным перевести разговор на другое.
   - Мне  на  этом  вечере  самое  большое  удовольствие  доставило  зрелище
танцующих келли. Даже голова  закружилась,  когда  они  принялись  вертеться
каждый в свою сторону.
   - Под барабан, - подхватила Фиэрин, попытавшись при помощи ножа  и  ложки
изобразить сложный тройной ритм, но это ей не удалось, и она заявила:
   - Тут нужны три руки!
   Все рассмеялись, и тут к столу вышел Брендон, улыбающийся, безукоризненно
одетый и отдохнувший. Общее  веселье  сразу  зажгло  его  голубые  глаза.  В
анклаве он не допускал придворного этикета, отчего все поначалу  чувствовали
себя скованно, но это быстро прошло, сменившись чувством полной свободы.
   - Это из-за меня? - спросил он, оглядывая свой костюм в белых  и  голубых
тонах с тусклой золотой отделкой. - Поскольку я ничего умного не сказал, то,
должно быть, сделал что-то глупое.
   Фиэрин, улыбаясь, повторила ему то, что говорилось о келли.  Брендон  тут
же схватил вилку и начал отбивать  келлийский  ритм.  Когда  и  он  потерпел
неудачу, они с Фиэрин попробовали объединиться, и у  них  почти  получилось.
Благодаря этому смех не умолкал, и Ваннис молча сделала стюарду знак  подать
Брендону горячее блюдо.
   "У меня есть все, чего мне раньше  хотелось,  -  подумала  она,  улыбаясь
вместе с остальными. - Но все это только на поверхности, а дверь к тому, что
я хочу по-настоящему, остается закрытой".
   Она устранилась от  разговора  и  стала  наблюдать,  как  продолжают  его
другие. Они делали это как будто бы без  усилий,  но  не  для  внимательного
глаза. Глаза гностора Омилова оставались  мрачными,  несмотря  на  смеющийся
рот, его сын словно аршин проглотил, а  Верховной  Фанессе  достаточно  было
просто присутствовать. Все они несли на себе бремя, невидимое, но  реальное.
Хотела бы Ваннис знать, что им  снится  по  ночам.  В  ее  снах  никогда  не
прекращался бунт, а на его фоне вставало лицо Брендона в тот миг,  когда  он
узнал, что рифтеры покинули Арес.
   Теперь положение  на  станции  стабилизировалось  -  насколько  это  было
возможно при таком перенаселении, -  а  ведь  беженцы  продолжали  прибывать
каждый день. Брендон навел порядок  на  сборных  пунктах  и  стойко  перенес
информационный  шквал  по  поводу  члена  Малого   Совета,   непосредственно
причастной к развязыванию войны. Это вызвало  пересуды,  и  опасались  новой
вспышки недовольства, пока не распространилась весть, что Брендон следил  за
Гештар аль-Гессинав с самого дня ее назначения, а двое рифтеров подловили ее
в ее же собственной сфере -  информационном  пространстве.  Подразумевалось,
что  даже  самый  высокий  пост  не  может  помешать   открытию   истины   и
разоблачению.
   Могло показаться, что люди были счастливы снова вернуться к работе, играм
и множеству предлагаемых им развлечений. Но под этим чувствовалось прозрение
и крепнущая решимость. Новости теперь говорили в основном о войне, и  ходило
много слухов об атаке, которую готовил Флот.
   А здесь, в анклаве, Брендона окружали те, кто его предал -  из  наилучших
побуждений, - дав рифтерам возможность бежать.
   Ваннис  взяла  серебряный  кофейник,  украдкой  наблюдая  при   этом   за
Брендоном.
   Она не могла его разгадать. После бунта он  ни  словом  не  обмолвился  о
рифтерах, а осторожные наводящие вопросы встречали лишь улыбку и  уклончивый
ответ.
   "Вийя умно поступила, улетев отсюда, - подумала Ваннис. - Они принадлежат
к двум несовместимым мирам, и ей, естественно, хотелось уйти самой, пока эта
разница не убьет их любовь и не сделает уход неизбежным. Мне  надо  было  бы
удержать ее, заставить остаться. Тогда он со временем вернулся бы ко мне".
   У Ваннис, одинокой и не строящей себе иллюзий в своей новой  комнате,  по
ночам было много времени для  раздумий,  и  она  решила,  что  время  на  ее
стороне. Любовь - все равно что растущий цветок, говорил ей  инстинкт.  Если
лишить его заботы, солнца и воды, он постепенно зачахнет и умрет.
   Брендон внезапно вскинул глаза и отложил салфетку. Секретка -  интересно,
от кого? С ничего не выражающим взором он пригласил всех пройти с ним в дом.
   - Это касается вас всех.
   "Итак, я была права, - подумала Ваннис. - Дело в рифтерах".
   Атмосфера переменилась, и это почувствовали все.  Ваннис  поняла  это  по
оцепенению Осри, исчезнувшей улыбке его отца и тому, как  Элоатри  рассеянно
потерла обожженную ладонь.
   "Но Вийя далеко,  а  я  здесь,  -  сказала  себе  Ваннис,  последовав  за
остальными. - Я дам цветку солнце  дружбы,  и  воду  комфорта,  и  всю  свою
заботу".

***

   Брендон, предложив лучшее место Верховной Фанессе, включил большой экран.
Элоатри не уловила в его почтительном жесте никакой иронии. Остальные  молча
расселись по периметру кабинета. Брендон набрал  код  и  сел  у  пульта.  На
коммуникаторе зажегся зеленый огонек: реальное время.
   - Ваше величество, - сказал Найберг - видимо, это он только что  связался
с Панархом по босуэллу. -  Мы  получили  подтверждение  того,  что  Единство
прибыло на Пожиратель Солнц.  Должарианцы  посвятили  этому  одну  из  своих
широковещательных передач. - Адмирал помедлил - вид у него был  озадаченный.
- Анализ  показывает,  что  запись  подверглась  тщательной  цензуре,  и  им
понадобилось не меньше трех дней, чтобы скомпоновать материал. Нам не совсем
ясно, что это значит. Вырезанные места, обнаруженные нами, будут отмечены  в
процессе показа.  -  Найберг  снова  замялся  с  неловкостью  профессионала,
вынужденного вторгнуться в область л