самых  кровожадных  рифтерских
пиратов.
   - Сенц ло-Барродах, - сказал Хрим, - я буду рад отправиться к  Пожирателю
Солнц, но у меня есть предложение. Мы находимся как раз рядом  с  Барканской
системой.  Не  угодно  ли  будет  господину  Эсабиану,  чтобы  контроль  над
производством тамошних боевых андроидов-огров взял на себя человек,  умеющий
выполнять приказы?
   Барродах, появившийся в отдельном окне, задумчиво поджал губы и кивнул:
   - Ты прав, Хрим. Властелину-Мстителю пригодится барканская продукция, как
и те, кто умеет выполнять приказы. Но барканцы  могут  подготовиться  лучше,
чем мы полагаем, и я опасаюсь за твою безопасность. Я свяжусь с Нейвла-ханом
и велю ему присоединиться к тебе со своей эскадрой; они как раз  только  что
разделались с Минервианской Тетрадой.
   Хрим сжал челюсти, но тут же пожал плечами с наигранной беззаботностью.
   - Хорошо. Я жду их.
   И экран погас.
   "Нейвла-хан. Где я слышала это имя?"
   Кто-то позади присвистнул.
   - Да, это интересно, - сказала Нг. - Не знаю, у которого из них на  счету
больше гнусностей. - Видя, что несколько  человек  повернулись  к  ней,  она
добавила:
   - Клан Нейвлы терроризировал Красный Южный октант еще до моего рождения.
   Маленькая рифтерша сзади дополнила:
   - И задолго до того, как присягнуть Эсабиану, они объявили кровную  месть
Хриму.

***

   Поначалу Осри Омилова позабавил столь прохладный, по сравнению с прошлым,
прием. "Как видно, правду говорят, - подумал он, отвечая на небрежный поклон
Аристида Масо, - стоит снять форму, и тебя перестают узнавать".
   Аристид Масо был лишь дальним родственником линии,  которой  принадлежали
титулы и руководящие  посты  в  семейном  деле,  но  Помалите  и  Кензит  он
поклонился с тем же холодком.
   Металлические  дверные  панели  отразили  четырех  темноволосых  людей  с
густыми бровями и тяжелыми подбородками, и Осри с испугом  узнал  среди  них
себя.
   "Масо думает, что я тоже Геттериус".
   И пока Осри тащился за матерью, пробивающей себе дорогу  в  бальный  зал,
ему также стало ясно, что семья Геттериус здесь популярностью не пользуется.
   - О, Телос, - заныла Пома.  -  Они  все  оборудовали  по-высокожительски.
Ненавижу этот стиль.
   - Точно следующий вдох сделаешь уже в вакууме, - поддержала ее Кензит.  -
Или начнешь блевать от невесомости.
   Осри, которому жизнь в космосе нравилась, несмотря на его  нижнестороннее
воспитание, полюбовался салоном, насколько позволяли жалобы  сестер.  Трудно
сказать, что, собственно, характерно для  высокожительского  стиля.  Это  не
столько какая-то определенная деталь, сколько совокупность  деталей:  легкое
преувеличение вертикального  плана,  парадоксально  совмещенное  с  чувством
замкнутости и отгороженности; акцент отделки  направляется  скорее  вверх  и
внутрь,  чем  вниз  и  наружу,  а  мебель  усиливает  трехмерность  массы  и
пространства.
   Мать, по-видимому, ничего этого не замечала. Она раздвигала  толпу,  пока
наконец не остановилась, дав тем самым понять, что достигла своей цели: мест
вдоль главного подиума.
   Кензит и Пома, препираясь  по  привычке,  протиснулись  мимо  Осри.  Мать
заняла место с наилучшим обзором и включила пульт на столике,  сделав  заказ
на всех.
   Осри сел, приготовившись порядком  поскучать.  Хорошо  хоть  мать  своего
очередного любовника не притащила  -  видно,  никого  повыше  ее  рангом  не
нашлось, а с другим бы она в свет не вышла.
   "Впрочем, будь у нее подходящий, не заставила бы она идти меня".
   Веселье по поводу материнской предсказуемости смешивалось с  раздражением
на Себастьяна, который отказался прийти. Ну почему он такой упрямый? Он хотя
бы знает всех тех, кто устраивает эти бесконечные  вечера.  Но  несмотря  на
ежедневную бомбардировку ехидными  посланиями  от  леди  Ризьены,  Себастьян
оставался тверд, как алмаз: он, мол, слишком занят.
   Поэтому  леди  Ризьена  обратила  свой  огонь  на  сына,  и  Осри,  чтобы
избавиться от ее приставаний, наконец сдался. Но форму он надеть  отказался.
Он не на дежурстве, поэтому пойдет в штатском.
   Разницу он ощутил сразу - и не  понадобилось  много  времени,  чтобы  эта
разница дошла и до матери.
   - Ты что, совсем никого не знаешь? - заныла Кензит.
   Гости продолжали прибывать, и Осри пока увидел только одного знакомого, с
которым постарался не встречаться взглядом.
   - Я уже говорил тебе, что нет, - ответил он. - Я все  время  проводил  на
Минерве, а невоенные Дулу там не бывают.
   - Но какой-нибудь офицер уж верно пройдет мимо, - заметила леди  Ризьена,
ткнув Осри пальцем в плечо. - Вот и отдай ему честь, знаком он тебе или нет.
   - Не могу. Я в штатском. - Осри был ясен материнский  план:  всякий,  кто
остановится для приветствия, может  быть  представлен  дамам,  а  потом  его
вынудят пригласить на танец одну из сестер.
   Осри с трудом  поборол  смех,  уткнувшись  в  свой  бокал.  Леди  Ризьена
барабанила ногтями по столу, и Пома и Кензит стали выговаривать ей  за  это;
Осри стал смотреть в другую сторону, думая, скоро  ли  мать  сообразит,  что
ничего у нее не выйдет - тогда они смогут уйти.
   С их  мест  бальный  зал  был  виден  превосходно,  и  Осри  мог  всласть
любоваться разодетыми в пух и прах Дулу. И зачем  только  люди  это  делают?
Кому охота толкаться в тесноте вместе с теми, кого  тебе  видеть  совсем  не
хочется?
   Оглядывая зал, он убедился, что поговорить ему тут не с кем  -  здесь  не
было вообще никого в военной форме.
   Это его  озадачило,  и  он  повернулся  на  стуле,  чтобы  осмотреть  все
помещение. Факт: никого. Неужели разногласия между Флотом и штатскими  дошли
до такой степени? Откуда ему знать: он не обращал внимания на  разговоры  из
области светской хроники, и все его знакомые знали, что в  свете  он  бывать
избегает.
   Наблюдая за публикой, он заметил, что сегодня танцует меньше народу,  чем
обычно, хотя оркестр играет превосходно. Люди  стояли  кучками  вдоль  стен,
делая порой взволнованные жесты. А вокруг эгиоса Харкацуса  собралась  целая
толпа...
   Высокий, угрюмый Кестиан Харкацус оживленно говорил что-то. В памяти Осри
возник рыжий Ивард, который общался с молодым Дулу, наследником Харкацуса, и
сказанные шепотом слова: "Регентский совет".
   - Мог бы хоть улыбнуться, -  рявкнули  Осри  в  ухо,  и  он  обернулся  к
нахмуренной матери. - В чем дело? Знакомого увидел?
   Осри потряс головой, думая о своем.
   - Почему бы вам с Помой не пойти потанцевать?
   - Да-да. Я, пожалуй, пройдусь, и если встречу приятеля,  то  приведу  его
сюда.
   - Двух приятелей, - сказала Кензит, злобно глянув на сестру.
   Осри уже встал, когда мать надумала дать ему дополнительные инструкции, и
ее слова пропали втуне.  Он  с  улыбкой  сделал  знак,  говорящий  "я  скоро
вернусь", и сбежал, радуясь свободе, но радость быстро сменилась тревогой.
   Опускаясь по изящно закругленному подиуму, он вспомнил, как после  долгих
раздумий решил не придавать значения слухам о  регентском  совете.  В  конце
концов, подумал он тогда, никакие заговорщики не смогут победить  Флот  -  а
иначе им у власти не утвердиться. Сама эта мысль абсурдна.
   Но что, если они выбрали другой способ?
   Он влился в толпу около эгиоса, который продолжал свою речь.
   - Именно это я и имею в виду. Приспело  время  оказать  поддержку  новому
Эренарху. Он быстро усвоит науку управления,  а  тем  временем  мы,  имеющие
опыт, сможем направлять его.
   По толпе прошел одобрительный ропот, и одна женщина сказала:
   - Но Эренарх хочет освободить Панарха.
   Харкацус поклонился в ее сторону.
   - Это  доказывает  его  преданность  Семье  -  и  его  неопытность.  Сами
посудите: как можно спасти человека, охраняемого всей мощью  флота  Эсабиана
Должарского, который мы даже превосходящими силами не  сумели  победить?  Не
забывайте об их гиперснарядах - они вполне реальны.
   - Это верно, - подтвердил кто-то. - Я видел, что один  из  них  сделал  с
"Корионом". Один выстрел - и все.
   Снова ропот - на этот  раз  испуганный.  Тревога,  овладевшая  Осри,  еще
усилилась при дальнейших словах Харкацуса:
   -  Между  тем  Флот,  призванный  служить   государству,   бессилен   при
существующем вакууме власти. Эренарх ждет возвращения отца, Панарх находится
вне  нашей  досягаемости,  и  никто  ничего  не  предпринимает.  Пора   нам,
Служителям, высказать свои желания и оказать помощь новому Панарху...
   Осри медленно отступил назад, перебирая в памяти тех, кого видел  сверху.
Брендона среди них точно не было.
   Его здесь нет, и они готовят измену.
   Бесконечно долгий момент Осри стоял одиноко в гуще надушенных, украшенных
драгоценностями Дулу и разрывался надвое.
   Он мог бы ничего не делать, и это в каком-то смысле  было  бы  правильно.
Ведь поклялся же он отдать Брендона  в  руки  правосудия  за  то,  что  тот,
презрев честь и долг, сбежал с собственной Энкаинации.
   Правда, с тех пор Осри понял,  что  честь  и  долг  -  понятия  не  столь
простые, как ему казалось. Факты  не  изменились,  но  причины,  стоящие  за
фактами,  оставались  тайной.  Начав  под   влиянием   внезапного   импульса
пробираться сквозь толпу, Осри осознал, что не  изменил  своим  взглядам,  -
просто они изменили форму.
   "Я верю, что Брендон хочет вернуть своего отца, - значит, должен верить и
в то, что он имел вескую причину сделать то, что сделал".
   Осри сделал еще два-три быстрых шага и с  чувством  облегчения  нырнул  в
туалет. Он так и не научился босуэллировать незаметно.
   Закрыв за собой дверь, он набрал личный код Брендона и  был  вознагражден
немедленным ответом.

***

   Низкие облака плыли над  озером  -  настало  время  оросительного  дождя.
Парочка, сидевшая на маленьком пляже, раскрыла зонтик, а мужчина с этюдником
спрятался под деревом.
   Холодный ветерок шевелил волосы и юбки Ваннис. Она сделала знак Йенеф, та
нажала что-то на пульте,  и  над  баржей  одновременно  с  первыми  упавшими
каплями протянулся яркий навес. Брендон стоял тихо, глядя  на  темную  воду,
где дождь чертил свои тающие круги. Ваннис перебирала в уме  разные  способы
заинтересовать его и задержать здесь подольше. Он как будто не слышал музыки
и явно не желал разговаривать.
   Внезапно он осушил свой бокал и обернулся к ней,  опираясь  на  перила  у
борта.
   - Со мной, должно  быть,  скучно?  Быть  может,  исполнить  свой  долг  и
отправиться к Масо?
   Взгляд Ваннис скользнул от длинных пальцев,  лежащих  так  близко  от  ее
руки, к  ожидающим  ответа  голубым  глазам,  и  она  снова  испытала  почти
непреодолимое желание выложить всю правду, уничтожить расстояние между ними,
зажечь искру благодарности, из которой может возгореться страсть...
   Но награды, которые приносит страсть, эфемерны. Нельзя поступаться своими
планами в угоду мужчине.
   - Останьтесь, - сказала она. - Быть может, это вам скучно со мной?
   - Ну что вы. - Он поцеловал ей руку с преувеличенной серьезностью, всегда
вызывавшей у нее смех. Она сделала реверанс в той же  манере,  думая:  "Буду
придерживаться  плана,  за  исключением  маршрута,  который  наметил   Тау".
Несмотря на уверения Тау, она подозревала, что там караулит  Фелтон,  а  при
нем, вероятно, несколько крепких ребят с яхты. По крайней мере  она  избавит
Брендона от этого "эскорта", а оправдание придумает потом.
   - А не устроить ли нам тогда настоящую вечеринку? - спросил Брендон, стоя
спиной к борту.
   Ваннис рассмеялась, обрадованная и заинтригованная внезапной  сменой  его
настроения.
   - Ну конечно. Ведь я все это затеяла ради вашего удовольствия.
   Он поклонился - но не было ли иронии в движении его руки?
   - Жаим, - сказал он, - ты ведь еще не  ел?  Пойдем-ка,  не  пропадать  же
добру.
   Рифтер,  не  чинясь,  тут  же  взял  фарфоровую  тарелку  и  наполнил  ее
деликатесами.
   Брендон кивнул и удивил Ваннис еще больше, пройдя на  корму  и  раздвинув
ридарийские ширмы.
   - Великолепная музыка, - сказал он музыкантам,  воззрившимся  на  него  в
испуге, - но я плохо слышу из-за дождя. Выходите и откушайте с нами.
   Они безмолвно сложили инструменты, поклонились и вереницей  потянулись  к
столу. Брендон придерживал ширму, пока последний не прошел, а  затем  вернул
ее на место.
   - Любезная дама, - с вежливым поклоном обратился он к Йенеф,  -  прошу  и
вас оказать нам честь.
   Йенеф сохранила чопорный  вид,  как  подобает  вышколенной  служанке,  и,
приседая в реверансе, взглянула на Ваннис. Та довольно растерянно сделала ей
знак поступать по собственному разумению.  Ваннис  пока  еще  контролировала
время, но контроль над событиями ускользнул из ее рук.
   Она подошла к столу, улыбаясь музыкантам и думая при этом, не упустила ли
она свой шанс - точно такое же  чувство  возникло  у  нее  после  их  первой
беседы, когда он столь неожиданно заинтересовался судьбой  любовницы  своего
брата.
   Она наполнила тарелку и стала у перил, глядя, как  Брендон  переходит  от
одного так называемого гостя к другому, спрашивая имена, отпуская шутки и  с
неподдельным интересом разговаривая на профессиональные  темы.  Ему  удалось
сплотить это маленькое общество - музыканты смеялись, и даже рифтер время от
времени позволял себе улыбнуться.
   Ваннис смотрела, как Жаим ест.  Что  значит  этот  рифтер  для  Брендона?
Эренарх рассказывал о своих приключениях с  рифтерами  лишь  в  самых  общих
чертах.  Однако  его  что-то  связывало  с  ними:  этого  он  взял  себе   в
телохранители, другого - в повара, и навещал третьего,  мальчишку,  каким-то
образом  усвоившего  келлийский  геном.  Единственные,  кого  он  как  будто
избегает, - это должарианка с каменным лицом и белые инопланетяне,  которые,
говорят, способны убивать при помощи пси-энергии; и он ни разу  не  навестил
заключенного, брата Фиэрин лит-Кендриан.
   Жаим иногда поднимал глаза, почти не принимая участия в  разговоре,  пока
речь не зашла о музыке - тогда он обнаружил удивительные познания в  области
ее культовых форм.
   Брендон, смеясь и болтая, то и дело  поглядывал  на  озеро.  Ваннис  тоже
посмотрела в ту сторону - по берегу прогуливались трое или  четверо  молодых
людей. Один подбрасывал  в  воздух  светящийся  нуль-мяч  и  успевал  пройти
несколько метров, пока тот плавно не опускался ему в руки.
   Брендон двинулся на корму, громко аплодируя.
   - Ну что ж, хорошо, - сказал он музыкантам. -  Вы  правы.  Теперь  я  сам
вижу, что музыка влияет, и нижайше вас благодарю. - Он  поклонился  им,  как
ценитель искусств артистам, и весело воскликнул:
   - Жаим! Когда мы вернемся на Артелион, напомни мне, чтобы  я  взял  их  с
собой. - Он делал широкие, преувеличенно торжественные жесты, словно пьяный.
Кто-то из музыкантов  фыркнул;  другие,  затаив  дыхание,  слушали,  как  он
паясничает, шутовски описывая свою будущую коронацию:
   - ...детишкам в процессии раздадим исселианские ревучие  флейты,  а  всем
теменархам - фонелийские носовые дудочки...
   Брендон с  помощью  носа  изобразил  завывание  ритуальных  флейт  кланов
Исселя, чередуя эти звуки с дурацким  чириканьем  и  продолжая  пятиться  на
корму. Гребец с шестом обернулся посмотреть на  Эренарха,  который  влез  на
перила, размахивая руками.
   - А вы, - он указал на руководителя квартета, - напишите дивертисмент для
струнных, духовых и Карелианского жезла.
   Он отнял у  гребца  шест,  подкинул  его,  поймал  двумя  руками  и  стал
пародировать движения жезлоносца, раскачиваясь и стукая о  палубу  то  одним
концом шеста, то другим.
   Жаим со смехом увернулся от шеста, который чуть было  не  угодил  ему  по
голове. Когда второй конец пошел вниз, Брендон, по всей  видимости,  потерял
равновесие.  Жаим  метнулся  к  нему,  но  не  успел  поддержать  -  Брендон
отклонился назад, отчаянно размахивая шестом.
   Затем - Ваннис наблюдала это, словно  в  замедленной  съемке,  бессильная
что-либо предпринять, - конец шеста врезался  в  контрольный  пульт,  и  тот
взорвался, полыхнув светом. Маленький гравидвигатель, стабилизирующий барку,
с тошнотворным скрипом переключился, и судно  медленно  поднялось  на  дыбы.
Посуда со звоном посыпалась со  стола  -  барку  неотвратимо  влекло  к  оси
вращения там, наверху.  Палуба  делалась  все  круче  и  круче.  Музыкальные
инструменты с дисгармоничными звуками полетели в воду.
   Двое музыкантов с криками бросились  следом.  Двигатель  издал  последний
надсадный  скрип,  и  баржа,  вставшая  почти  вертикально,   перевернулась,
выбросив всех, кто был на ней, в холодное озеро.
   Ваннис, успевшая набрать  воздуха  перед  тем,  как  вода  накрыла  ее  с
головой, запуталась в порванном тенте. Она освободилась, оторвала липнущие к
ногам юбки, скинула платье и поплыла к торчащим из воды, ругающимся головам.
   Та, что вопила громче всех, принадлежала Йенеф, которая  утверждала,  что
ее кто-то укусил. К  ним  приближались  какие-то  огни  и  голоса,  и  скоро
потерпевших крушение окружили молодые люди с берега,  раздобывшие  откуда-то
лодки и фонари.
   Какая-то женщина подхватила Ваннис под мышки и вытащила из  воды.  Ваннис
прислонилась  головой  к  борту,  пока  спасатели   вылавливали   остальных,
устремила взгляд на далекие огни, колеблясь между слезами и смехом. Вот  так
Эренарх! Как она будет объясняться, приведя на бал к Масо  насквозь  мокрого
Эренарха?
   "Поистине исторический момент, - подумала она, а потом:
   - Но где же Брендон?"
   Она  подняла  голову,  преодолевая  тяжесть  намокших  волос,   и   стала
вглядываться в мокрые фигуры спасенных. Полностью протрезвев,  она  заметила
то, на что раньше не обратила внимания: оружие на поясах их целеустремленных
спасателей и короткие профессиональные фразы, которыми те обменивались.  Это
вовсе не гражданские лица - это десантники.
   И они тоже заметили, что Эренарха нет.
   Ваннис села прямо, отбросив волосы с  глаз.  Проклятая  тьма!  Ее  сердце
болезненно билось, пока она вглядывалась во вспененную воду,  ища  плавающее
тело.
   - Должно быть, он поплыл к берегу, сэр, - сказал кто-то.
   Другой ответил  ему  шепотом,  неразборчивым  для  посторонних.  Один  из
десантников козырнул Ваннис и сказал:
   - С позволения вашей светлости, мы вернемся на берег.
   - Поступайте, как сочтете нужным, - ответила она.
   "Тау обвинит  меня,  если  он  погиб,  -  подумала  Ваннис  и  с  мрачной
уверенностью осознала:
   - Но я сама буду винить себя еще больше".
   До нее стали доходить окружающие  звуки.  Йенеф  еще  рыдала,  кто-то  из
музыкантов оплакивал потерю своего инструмента.
   - Я вам возмещу, - машинально сказала Ваннис и тут же спросила  себя,  из
каких, собственно, денег.
   Мир сошел с ума -  ну  как  тут  не  смеяться?  Безумный  отчаянный  смех
одолевал  Ваннис,  пока  они  не  причалили.   На   берегу   Ванн,   старший
телохранитель Брендона, без всяких предисловий сгреб Жаима и притиснул его к
перилам пристани.
   - Где он?
   Жаим потряс головой, брызгая водой с мокрых кос на безукоризненную  форму
Ванна.
   - Не знаю.
   Какой-то миг могло показаться, что Ванн сейчас  прикончит  рифтера  прямо
здесь, на месте.  Жаим  стоял  с  тяжело  вздымавшейся  грудью,  не  пытаясь
защищаться.
   Но Ванн отвернулся и стал отдавать распоряжения десантникам, ни  разу  не
взглянув на Ваннис. Установив, что все прочие на месте, все кратчайшим путем
направились к анклаву.
   Навстречу им выбежал один из часовых и доложил, задыхаясь:
   - Он только что был здесь и опять ушел.

***

   Голос Брендона показался Осри странно приподнятым.
   Говорили они недолго. Осри сообщил о том, что видел, а  Брендон  ответил:
(Что-то в этом роде должно было случиться. Я предполагал, когда и  даже  где
это будет, не знал только, какая роль отведена мне. Спасибо.)
   И он отключился, не дав никаких объяснений, но Осри не стал вызывать  его
снова, полагая, что все и так  ясно.  От  сознания  того,  что  он  поступил
правильно, голова у Осри работала четко, словно он након