ходимость. Теперь ей  предстоит  разговор,  который  определит
степень свободы, допустимый для нее и ее команды на Пожирателе  Солнц.  Вийя
вернулась к Моррийону.
   - Я готова. Мы можем идти.
   Моррийон жестом остановил Жаима, который двинулся было за Вийей.
   - Господин Анарис вызывал только вашего капитана.  -  Он  улыбнулся,  что
придало его лицу какое-то болезненное выражение. -  Я  верну  ее  вам  очень
скоро.
   Вдвоем они зашагали по лабиринту коридоров, которые в  поперечнике  имели
вид сплющенных овалов и все излучали красный, сбивающий с толку, не  имеющий
смысла  свет  урианского   материала.   Пищеварительная   ассоциация   Марим
показалась Вийе весьма уместной.
   Бори  не  преминул  указать  ей  на  пси-заградники,  стоящие  на  каждом
перекрестке и сейчас настроенные на минимум.
   - В  перерывах  между  вашими  сеансами  они  будут  работать  на  полную
мощность.
   - Значит, вы намерены держать меня взаперти? -  Ответ  был  очевиден,  но
Вийю слишком занимала темная аура станции, все сильнее давившая на нее.  Она
очень старалась не показать этого -  она  чувствовала,  что  Моррийон,  хотя
почти не смотрит на нее, прислушивается к каждому ее слову.
   - Так будет лучше всего. Тарканцы и серые видят в вас хореянку  -  никто,
помимо вашей команды, не захочет с вами общаться. -  Вийя  уже  убедилась  в
этом по реакции встречных. Никто не смотрел ей в глаза, и  все  уступали  ей
дорогу. Бори ее игнорировали, но она чувствовала,  что  им  не  по  себе,  а
рабочие в безликой серой униформе выказывали острый,  сводящий  внутренности
страх. Тарканцы им не попадались.
   - Других рифтеров здесь нет? - Вот почему, наверное, Марим так злится.
   - Нет. - Вийя почувствовала в нем уклончивость,  но  разбираться  с  этим
было некогда.
   Они вошли в длинный, загибающийся коридор  без  всяких  ответвлений,  где
никого, кроме них, не было.
   - Мы недалеко от Палаты Хроноса, куда вернулся прибор, потерянный вами на
Рифтхавене, - сказал Моррийон.
   Вийя посмотрела на него с высоты своего  роста.  Зачем  он  заговорил  об
этом?
   - Этот зал и исследовательский кабинет Лисантера -  вот  и  все,  что  вы
будете видеть на Пожирателе Солнц, - объявил бори, повернувшись к ней лицом.
- Нужно, чтобы вы четко понимали свое положение.  Анарис  и  Аватар  всерьез
начали свою борьбу за престол. Вы, ваша команда, я,  эта  станция  -  только
фигуры в их игре. Для наследника вы важны лишь постольку,  поскольку  можете
способствовать его успеху. И не пробуйте заключить  союз  с  его  отцом.  Он
придерживается старых воззрений, а вы хореянка. Он легко может отдать приказ
умертвить вас.
   Вийя поразмыслила над весьма неожиданными откровениями бори.  Его  эмоции
предполагали, что ситуация еще сложнее, чем он высказал. Он ведет свою дуэль
- с Барродахом. Я уже забыла, что у  должарианцев  не  столько  зарабатывают
свое место в жизни, сколько отвоевывают его.
   Она спросила с нескрываемой иронией,  чтобы  побудить  его  к  дальнейшим
высказываниям:
   - Итак, если у меня и есть  покровитель  на  этой  станции,  то  это  ваш
хозяин?
   Моррийон снова продемонстрировал ей свою болезненную улыбку.
   - Вы сами понимаете, что по-должарски этот вопрос не смогли бы  задать  -
вот вам и ответ. - И он продолжил путь, бросив на ходу:
   - Но он - единственный, с кем возможен союз.
   Союз. Странное слово в подобных обстоятельствах. А  Моррийон  использовал
его дважды, как бы намекая, что у нее здесь больше власти, чем она полагает.
Странно, очень странно. Вийя не  могла  представить,  чтобы  Анарис  поручил
Моррийону сказать все это, - видимо, бори еще  опаснее,  чем  показалось  ей
вначале.
   Коридор уперся в широкую стену с большим вздутием на ней. По обе  стороны
от него стояли тарканцы, мужчина и женщина, оба крупнее Вийи, -  но,  поймав
на себе взгляды их черных глаз, она почувствовала в них тошнотворный  страх.
Они даже не шевельнулись, когда дверь с чавканьем раскрылась.
   Вийя удивилась, увидев в комнате свет, - так подействовала на нее  темная
эманация станции, давящая, усугубляющая еще не прошедшую слабость.
   Комната, обманывая взгляд, казалась больше, чем  на  самом  деле,  и  это
несоответствие только  усилилось,  когда  Вийя  вошла.  Перед  входом  стоял
дипластовый щит, вдоль которого располагалось множество приборов  -  провода
от них тянулись наружу, в  неровное  отверстие  с  серыми  краями.  Имиджеры
держали под прицелом все помещение.
   Лицом к приборам и спиной к Вийе стоял стройный человек среднего роста, с
темно-русыми  волосами  и  худыми  плечами,  в  лабораторном  халате.  Рядом
помещался Барродах. Он отвел взгляд от Вийи и  задержал  его  на  Моррийоне,
испустив волну ненависти  и  беспокойства,  пробившую  эмоциональную  пелену
станции.
   Вийя, обойдя щит, направилась  к  высокому,  мощного  сложения  человеку,
которого много раз видела во сне и только однажды - наяву. Он  стоял  к  ней
спиной в той части зала, которая, казалось, уходила в бесконечность, -  Вийя
не видела, где соединяются стены. Сбоку  от  него  находился  высокий  холм,
напоминающий ступенчатый сталагмит органического происхождения.
   На вершине холма виднелось полукруглое образование,  смутно  напоминающее
сиденье. Сердца Хроноса Вийя не могла видеть из-за приподнятой спинки  этого
"трона", но ясно ощущала его ауру,  замутненную  здесь  той  же  мглой,  что
продолжала давить на мозг Вийи. Она протянула к Сердцу внутренний щуп, и  до
нее дошел предостерегающий импульс келли и посыл Иварда, несущий  доверие  и
уважение. От эйя не было ничего.
   - Мы называем это Троном Хроноса, - сказал Анарис - она не заметила,  как
он повернулся к ней. - Когда Сердце привезли сюда, верхушка была плоской, но
потом она стала медленно видоизменяться - а последняя  попытка  изменила  ее
еще больше.
   Вийя  ответила  не   сразу,   испытав   натиск   множества   впечатлений.
Эмоциональный спектр Анариса, представляющий собой странную инверсию  многих
тем, связанных у неё с Брендоном: необычный дебют, которым он открыл беседу,
то, как он держался подальше от места, где пол обрывался вниз.
   Она прошла вперед и  остановилась.  Здесь  Палата  Хроноса  заканчивалась
чем-то вроде громадного колодца. Пол окружал его, как  овальный  балкон  без
перил, а фокусом служил Трон, расположенный на  самом  краю.  Свечение  стен
делало  определение  размеров  колодца  почти  невозможным,  В   поперечнике
угадывались  какие-то  ограничительные  стены,  но  по   вертикали   никаких
переделов не чувствовалось. Вопреки законам перспективы, колодец не  казался
суженным при взгляде  вниз  или  вверх  -  просто  уходил  вдаль,  несколько
искривляясь.
   Вийя повернулась спиной к бездне, с проблеском веселья уловив  испытанное
Анарисом легкое головокружение. Это хорошо. Это поможет соблюсти  равновесие
в разговоре - надо только не упускать из мыслей ощущения пропасти позади.
   - Любопытное зрелище, - сказала она, и он  ответил  вспышкой  иронии.  Он
знал, что она верно прочла его реакцию, но это его явно  не  беспокоило.  Он
подошел поближе, приняв как должное  ее  собственный  гамбит  и  вынудив  ее
поднять на него глаза.
   - Интересно, каким оно казалось Урам,  -  добавила  Вийя,  сознавая,  что
узкие глаза Барродаха по ту сторону Трона неотступно следят за ней.
   - Если их извращенность равнялась человеческой,  мне  они  представляются
чем-то вроде червей, - сказал Анарис.
   - Змеями? - Вийе они представлялись скорее крылатыми. Анарис слегка пожал
плечами, саркастически глядя на нее. Извращенность, черви - всё это  попытка
компенсировать свою человеческую несостоятельность.
   Вийя не сдержала смеха. Точно так же мог пошутить и Брендон.  Сам  Анарис
не засмеялся,  и  его  эмоции  не  изменились  со  ртутной  переливчатостью,
характерной для Панарха, но уголок его рта  дрогнул,  а  взгляд  заострился,
напомнив ей их встречу в причальном отсеке.
   - Сейсмическая активность часто наблюдается? - спросила Вийя, отказавшись
от органического термина, первым пришедшего ей на ум.
   - Это будет зависеть от  вас.  Почти  все  темпатические  эксперименты  с
Сердцем Хроноса сопровождались конвульсиями. - Вийя чувствовала  обостренную
наблюдательность Анариса и понимала, что он намеренно  употребил  слово,  от
которого она отказалась. Ей стало не по себе - в другое время она  сочла  бы
такой стиль  беседы  типичным  для  Дулу,  но  сейчас  некогда  было  в  это
углубляться. Ставкой в этом фехтовальном поединке была ее жизнь. -  То,  что
мы  испытали  в  причальном  отсеке,  было  до  сих  пор  наиболее  активным
проявлением,  -  продолжал   он,   -   и   сопровождалось   гибелью   вашего
предшественника - здесь, в этом зале.
   В  этом  замечании  содержалась,  как  минимум,  одна   угроза   и   одно
предупреждение. Жалея, что рядом нет  эйя,  чтобы  прощупать  поглубже  всех
присутствующих, Вийя  промолчала  и  попыталась  разглядеть  эмоции  Анариса
сквозь давящий темный туман.
   - Впрочем, ваше темпатическое чувство уже, конечно, подсказало  вам,  что
здесь опасно. - Снова юмор, на нескольких уровнях сразу. Вийя с легким шоком
поняла, что Анарис, как и Брендон, принимает  ее  способность  читать  чужие
эмоции как одно из условий дуэли. Мало того,  он  пользуется  ее  темпатией,
чтобы передавать ей сообщения, которые секретарь его отца слышать не  может.
Чисто дулуская подоплека всего этого еще больше сбивала ее с толку.
   - Это очевидно. - Вийя вспомнила слова Моррийона и добавила:
   - И не ограничивается этим помещением.
   Анарис снова дернул  ртом.  Под  юмором  чувствовалось  удовлетворение  и
повышенное чувство опасности, но не по ее поводу - общей для них  опасностью
был его отец.
   - Я вижу, вы все прекрасно понимаете. Что  же,  давайте  попробуем.  -  И
Анарис указал на курган, напоминающий трон.
   Эта  фраза  включила  периферийную  сигнализацию   Вийи,   вызвав   яркое
воспоминание:  именно  эти  слова  произнес  Брендон  Аркад,  уводя  команду
"Телварны"  из  разграбленного  зала  Артелионского   Дворца   перед   самым
появлением тарканцев. Вийя  держала  себя  в  руках,  но  что-то,  очевидно,
проскользнуло  сквозь  её  ослабевшую  защиту,  вызвав  повышенное  внимание
Анариса и, что еще хуже, Барродаха.
   Анарис после долгой паузы показал на техника за щитом:
   -  За  эксперименты  отвечает  Лисантер.  Сообщения  и   просьбы   можете
передавать через Моррийона, который приставит к вам специального человека.
   Вийя ощутила горячий  выплеск  гнева  и  подавила  желание  обернуться  к
Барродаху, от  которого  он  исходил.  Эмоция  была  настолько  сильна,  что
преодолела  психическое  давление  станции  и  обострила  у  Вийи   сознание
опасности. Затем она поняла, что гнев направлен не на  нее,  а  на  Анариса,
который держался с тем же юмором.
   - Лисантер намерен начать эксперименты как можно скорее, - сказал  Анарис
и вышел, не сказав больше ни слова.
   Вийя с облегчением отметила, что ее  ошеломление  немного  прошло.  Глядя
вслед Анарису, она  пообещала  себе  впредь  следить  за  своими  мыслями  и
эмоциями более жестко. Ради себя и своих людей она должна убрать Брендона  и
Арес как можно дальше из области сознания. Их все равно что  нет  -  они  не
имеют к ней отношения.
   Моррийон вышел из-за щита и сказал:
   - Сейчас мы пройдем в лабораторию Лисантера. Следуйте за мной.
   Вийя повиновалась, приноравливаясь к его мелкому шагу и  быстрой  походке
Лисантера. Выходя из зала,  она  ощутила  ненависть  Барродаха,  похожую  на
готовую к разряду молнию.
   Ларгиор Алак-лу-Омбрик умолк,  как  и  другие  техники-бори,  а  дежурная
прошла к коммуникатору, подающему сигнал срочного сообщения.
   Лар перенес вес на пятки. Спина у него ныла,  глаза  горели.  По  приказу
Барродаха они работали по  две  смены  подряд,  устанавливая  для  Лисантера
добавочные компьютерные блоки. Говорили, что Барродах пойдет на  все,  чтобы
добыть себе побольше стазисных заслонок.
   Лар задумался, потирая  губу  пробником.  Что  это  -  просто  страх  или
Барродах знает об этой  дьявольской  станции  нечто  такое,  чего  не  знают
другие?
   Как ни поносили они все своих начальников - бори Последнего Поколения,  -
Лар сомневался, что человек вроде  Барродаха,  так  долго  продержавшийся  в
смертельной гонке, именуемой Катеннахом, стал бы бояться понапрасну.
   - Это тебя, Ларгиор, - сказала  дежурная,  нажав  на  клавишу  приема.  -
Моррийон, срочный вызов.
   Лар отложил инструменты. Другой  техник  занял  его  место,  а  остальные
проводили его взглядами, где жалость  смешивалась  с  настороженностью,  как
всегда после такого вызова,
   При общем молчании он  прошел  между  аккуратными  рядами  техники,  мимо
стазисных заслонок и установок тианьги, веющих холодным бризом,  через  весь
этот мирок, создающий видимость порядка в чуждой обстановке станции,
   За дверью его встретили взгляды тарканских часовых. Они  не  двинулись  с
места, но от них веяло угрозой.
   - Вызов от Моррийона, - старательно произнес Лар по-должарски.
   Тарканцы отвернулись, и он быстро зашагал по коридору.
   "Круглее стало", - подумал он, с беспокойством поглядывая вокруг. С  того
самого дня, как последний темпат погиб при попытке активировать станцию, все
стало еще более странным - даже сны.
   Лар шел по  самой  середине  коридора,  уступая  дорогу  бори-катеннахам,
должарианцам высокого ранга  и  другим  техникам,  которые  несли  груз  или
подавали знаки, свидетельствующие  о  срочности  их  поручения.  Ему  самому
давали дорогу только рабочие.  Однажды  из-за  угла,  громыхая  сервоброней,
вывалился взвод тарканцев, и он торопливо попятился к стене, опустив глаза.
   Когда они прошли, он сделал им вслед неприличный жест. Он знал,  что  это
чревато неприятностями, но должен был как-то самоутвердиться. По  воспитанию
и убеждению он был рифтером, а не одним  из  тех  бори,  которых  с  детства
натаскивали служить должарским господам. Он и по-должарски говорил еле-еле -
Моррийон сказал, что он должен исправить этот недостаток как  можно  скорее,
если рассчитывает прожить долго.
   С тем же отвращением, которое вызывал у него  серый  комбинезон  техника,
Лар изучал Должарский вместе со своей кузиной Тат  -  она  языка  совсем  не
знала. От брата, взятого в обслугу, этого, к счастью,  не  требовали  -  Дем
теперь был не способен усваивать что-либо  новое.  Он,  видимо,  был  вполне
доволен работой уборщика и проводил свои дни в каком-то  далеком  мире.  Лар
завидовал ему все больше и больше.
   Подойдя к гнусному пузырю, служившему  входом  в  кабинет  Моррийона,  он
заметил шрамы на месте недавно собранных  ур-плодов.  Хорошо,  что  из  стен
перестали лезть части человеческих тел, - Лар содрогнулся, вспомнив  поросль
рук и пальцев, появившуюся у компьютерного зала.
   Он нажал на вестник. Дверь с чавканьем открылась, и  он  поспешил  войти,
пока она не закрылась снова и не засосала его в  стену.  Официальная  версия
гласила,  что  только  стены  усиленно  охраняемой  рециркуляторной   камеры
способны поглощать предметы, в том числе и трупы. Но Лар с  первого  же  дня
своей службы Должару усвоил одну истину: господа говорят своим слугам только
то, что считают необходимым, и это не обязательно правда. Раз хоть где-то на
станции стены способны глотать людей, только идиот  станет  задерживаться  в
дверном проеме или около стены.
   Фарниоль, секретарша Моррийона, взглянула на Лара через  приемную,  и  ее
пальцы, разбирающие стопку чипов, сложились в знак "берегись подглядывания".
   "Паскудные шпионы", - выругался про себя Лар. Служебный язык, которым ему
приходилось здесь пользоваться, его крайне угнетал.
   Моррийон в своем кабинете работал с блокнотом, поразительно быстро  бегая
по клавишам кривыми пальцами. Он поднял глаза на вошедшего Лара -  выражение
его косого взгляда невозможно было разгадать.
   - Наследник хочет приставить кого-то к рифтерам, - сказал он на уни.  Его
ноющий голос напоминал Лару звук перегретого  двигателя  -  Это  будешь  ты.
Обязанности несложные. Будешь  передавать  лично  мне  любые  их  просьбы  и
сообщения, а также провожать темпатку в зону эксперимента или  к  Лисантеру,
когда понадобится. Для этих целей тебе дадут  коммуникатор,  настроенный  на
мой кабинет. Вопросы?
   Памятуя о том, что за ними следит  либо  Барродах,  либо  кто-то  из  его
подручных, Лар спросил только:
   - Буду ли я освобожден от прочих своих обязанностей? И где я должен  жить
теперь - вместе с рифтерами?
   - С рифтерами ты жить не будешь  вплоть  до  особого  распоряжения.  Тебя
переведут на работу поближе к их помещению, только и всего Еще вопросы?
   - Нет, это все.
   - Начнешь  прямо  сейчас.  Фарниоль  даст  тебе  коммуникатор.  Ступай  к
рифтерам и представься. Их уже предупредили.
   Лар слегка поклонился, как полагалось простому бори перед  катеннахом,  а
Моррийон вернулся к своей работе.
   Фарниоль голосом, лишенным каких бы то ни было эмоций, вкратце  объяснила
Лару, как работает прибор,  оптически  связанный  с  компьютерной  системой,
которая имела простые информационные датчики почти везде, где были протянуты
провода. Прикрепив коммуникатор к комбинезону Лара, она  дважды  дотронулась
до него пальцем - первый раз оповещая о шпионском объективе, второй  о  том,
что его можно убрать.
   Лар не подал виду, что понял, но мысленно  поблагодарил  ее.  Инфодатчики
сами по себе безобидны - они не воспринимают ничего, кроме световых  пакетов
информации. Проблема в том, что никто не  знает,  которые  из  них  оснащены
дополнительно акустическими датчиками и даже  имиджерами.  Кабели,  питающие
их,  переплетаются  с  другими,   поди   разбери,   где   тут   связь,   где
жизнеобеспечение, где контроль стазиса.  На  станции  все  подозревали,  что
личные кадры Барродаха - техники-бори, не разговаривающие больше ни  с  кем,
даже в рекреационное время, - насовали жучки повсюду, где только могли.
   Поправив коммуникатор на поясе,  Лар  сверился  с  хроно  и  пустился  по
коридору бегом. Он сбавил ход, только когда услышал,  что  кто-то  идет  ему
навстречу. Тат заступала на смену через десять минут - если она отправится в
гиперволновую, с ней нельзя будет посоветоваться до конца дежурства.  Охрана
там не менее строга, чем около Трона и в господской секции.
   Она как раз выходила из душа - ее коротко, по-космонавтски  подстриженные
волосы топорщились влажными кудряшками, и кожа блестела.
   - Лар! - радостно воскликнула  она  и  тут  же  нахмурилась.  -  Какие-то
проблемы?
   - Моррийон назначил меня связным к темпатке. Известно тебе что-нибудь  на
этот счет?
   Тат, поджав губы, натянула комбинезон.
   - Знаю только, что  они  находились  в  заключении  па  Аресе.  А  теперь
заключены здесь, как и все мы, - с  невеселым  смешком  сказала  она.  -  Но
почему ты? Все, что привлекает к нам повышенное внимание, - это плохо.
   - Сам знаю, - скорчил гримасу Лар.  -  Я  тут  ни  при  чем  -  вел  себя
образцово и о рифтерах даже словом не упоминал.
   - Может, оно и к лучшему. - Тат взялась  за  сапоги.  -  Моррийон  только
телом урод, а Барродах умом. А новая темпатка,  хоть  и  должарианка  родом,
была рифтером. Возможно, Моррийон хочет нам добра. Смотри и слушай.  -  Углы
ее рта опустились. - Нас, бори, все считают чем-то вроде мебели - Лар  хотел
возразить, но она не дала:
   - Мы на корабле были ничем не хуже, а то и лучше  других,  как  все  наши
сородичи-космонавты, - но видел ты когда-нибудь капитана-бори?
   Лар потряс головой.
   - Я думаю об этом с тех пор, как  мы  здесь,  -  сказала  Тат,  натягивая
сапоги. - Тут дело не только в том, что никто не пошел бы к нам в подчинение
- мы просто никогда даже не  пытались  командовать  собственными  кораблями.
Ладно, не бери в голову. Ступай.
   Лар, кивнув, обнял ее. Тат была уютная, от нее хорошо пахло, и ее  волосы
щекотали ему нос. Он жалел, что у  них  н