лючил прием  -  и  сожаление,  преодолев
усталость, предостерегающе пробежало по его нервам. Суеверие  это  было  или
нет, он предчувствовал, что ничего хорошего не услышит.
   На экране появилась сама Нг.
   - Прошу извинить, ваше величество, но Анарис Эсабиан требует разговора  с
вами. Прикажете соединить?
   - Да. И оставьте канал открытым, если хотите понаблюдать, - его  союзники
уж точно будут смотреть. - Брендон взглянул на Вийю. Она тоже явно устала, и
на ней был все тот же обгоревший черный комбинезон, который  она  носила  на
Пожирателс Солнц, но черные глаза оставались внимательными и непроницаемыми,
как всегда. - Хочешь послушать?
   - Да, - сказала она, становясь за его стулом.
   На экране возник Анарис - он стоял рядом с Ювяшжтом, занимающим командное
кресло. В глубине сидели за  пультами  несколько  должарских  офицеров,  люк
охраняли двое тарканцев. Моррийона видно не было.
   Анарис вскинул глаза только раз, чтобы взглянуть на Вийю,  молча  стоящую
позади Брендона, и тут же опустил их, словно сверля ими  экран,  а  его  рот
сложился в легкую вызывающую улыбку.
   - Тебе нечего сказать? Ни злорадства, ни угроз?
   -  Я  как  раз  размышляю  о...  э-э...  о  физическом  явлении,  которым
сопровождался уход  твоего  пригрозившего  нам  напоследок  отца,  -  сказал
Брендон. - Кроме того, остается вопрос этикета:  что  мне  следует  выразить
тебе - поздравления или соболезнования?
   - Принимаю и то, и другое, если ты подразумеваешь то же, что и я.
   Брендон думал, что на  этом  разговор  и  закончится,  но  Анарис  слегка
постучал своим длинным пальцем по спинке кресла, за которым стоял.
   Что он хочет этим сказать? Предлагает  дуэль,  это  ясно.  Теперь,  когда
опасность миновала, усталость  зажала  голову  Брендона,  как  в  клещах.  С
великим усилием он собрал свои разбегающиеся мысли и гаснущую энергию.
   - Тебе  непременно  нужно,  чтобы  я  злорадствовал  и  угрожал?  Я  могу
попытаться, но, кажется, такого рода ритуалы как раз по твоей части.
   Анариса это как будто позабавило.
   - Предсказания твоего отца относительно судьбы моего сбылись  с  пугающей
точностью.  В  этом  свете  его  поведение  по  пути  на  Геенну  я  начинаю
приписывать не столько трусости, сколько... капризу.
   Поведение? Узел, о котором Геласаар рассказал Анарису, вместо того  чтобы
обречь его на гибель вместе со всем кораблем. В самом деле, почему? Отец как
раз собирался сказать Брендону об этом,  используя  язык  знаков,  ключом  к
которому служило старинное  изречение,  когда  Анарис  взорвал  его  челнок.
Брендон не раз уже  задумывался  о  причине  -  и  теперь,  глядя  в  умные,
откровенно саркастические черные глаза на экране, он сознавал, что еще много
лет будет размышлять об этом бессонными ночами. Как, впрочем, и Анарис.
   Если они оба будут живы.
   Пауза между тем перешла в молчание. Может быть, он думает, что я знаю?
   Брендон понимал,  что  все  сказанное  им  может  положить  начало  новой
вендетте,  которая  унесет  бесчисленное  множество  невинных  жизней.  Надо
попытаться этого избежать.
   - Тебе лучше знать, - сказал он. - Ты с ним говорил, а я нет. Тебе, а  не
мне решать, чем был его поступок - подарком или ошибкой.
   Это не было объявлением войны и могло сойти за предложение мира.
   Но Анарис, приняв внезапно скучающий вид, сказал:
   - Ошибка Геласаара заключалась в том, что он приписывал мой интерес к его
взглядам на государственную власть интересу к  просвещенному  правлению.  Он
заблуждался. Меня интересует завоевание и сохранение власти как  таковой.  В
час своей наибольшей слабости не забудь посмотреть, нет ли меня рядом.
   Ты всегда был хулиганом. Молодец Гален - он заставил  тебя  наблевать  на
собственные башмаки.
   Это старое воспоминание вызвало у Брендона улыбку.
   - Что ж, буду ждать, чтобы уже лично побеседовать с  тобой  на  досуге  о
превратностях власти, - как можно мягче и спокойнее произнес он.
   И по застывшей улыбке Анариса понял, что тот  уловил  угрозу  как  нельзя
лучше. Анарис снова поднял глаза и впервые обратился к Вийе.
   - У тебя есть кое-что мое - это нужно вернуть.
   Вийя не ответила. Поведение Анариса  не  изменилось,  но  Брендон  нутром
почувствовал, что ради этого тот и вышел на связь, а вовсе не ради разговора
с ним.
   - Не вынуждай меня самому приходить за этим, -  сказал  Анарис,  и  экран
погас.

***

   - Звучит достаточно мрачно, - сказала Нг, глядя на застывшее  изображение
Анариса.
   - Должен признаться, мне очень хотелось бы получить приказ истребить  его
вместе со всеми прочими  недобитками,  -  хмуро  сказал  капитан  Крайно.  -
Уберите это, коммандер. - Экран погас, и он обратился к Нг:
   - Адмирал?
   Нг поняла его вопрос без слов. Панарх ничего не сказал им после окончания
связи. Каково его желание?
   Я знаю, чего он хочет.  Нг  вспомнила  о  собственной  пустой  постели  и
поборола отчаяние, угрожающее в союзе с усталостью одолеть ее. Единственное,
что я могу подарить ему, - это время.
   Она выпрямилась, стряхнув пылинку с обшлага, и сказала:
   - Все другие вызовы, предназначенные его величеству,  следует  передавать
мне. Займемся спасательной операцией.
   Вскоре стало ясно,  что  им  повезет,  если  они  спасут  хотя  бы  часть
поврежденных в бою кораблей до того, как сверхновая сделает все пространство
вокруг Пожирателя Солнц непроходимым, - и,  по  иронии  судьбы,  в  спасении
нуждалось  больше  рифтерских  судов,  чем  кораблей   Флота.   Гиперснаряды
рифтерских эсминцев под конец набрали такую мощь, что почти  все  жертвы  их
попаданий обращались в пар. Сохранились только корабли, подбитые  на  ранних
стадиях боя.
   По крайней мере не надо беспокоиться о  том,  что  кто-то  опять  захочет
завладеть Телосом проклятым Пожирателем Солнц, даже если тот  уцелеет.  Даже
самые прочные щиты не выдержат радиации, излучаемой этой звездой.
   Нг вздохнула, предвидя, что  ждет  ее  в  будущем.  Пройдут  десятилетия,
прежде чем они восстановят хотя бы часть тех сил, что  имели  перед  войной.
Читая список погибших и пострадавших кораблей, она подумала о тех, кто в это
самое время отправляется с Ареса на Артелион. Что найдут они там?
   Время шло быстро, и ожидаемая ими информация не заставила себя ждать.
   - Десять минут, - сообщил офицер, назначенный для связи с Омиловым.
   Крайно  поставил  "Грозный"  над  системой  Пожирателя  Солнц,  обеспечив
кораблю наилучшую эффективность сенсоров. По выходе  из  скачка  на  главном
экране появилось яркое изображение черной дыры и  гибнущего  солнца.  Прочие
экраны показывали другие объекты, в том числе и Пожиратель Солнц, безмятежно
висящий  на  фоне  адского  пламени  сращенного  диска.  У  них  на   глазах
расширяющаяся газовая оболочка сверхновой достигла одновременно черной  дыры
и Пожирателя Солнц.
   На мостике кто-то ахнул. Что-то ограждало Пожиратель Солнц, не допуская к
нему стену бушующей плазмы, но общее внимание привлекало не это, а  пустота,
открывшаяся в центре  сращенного  диска,  словно  черная  дыра  вдруг  стала
видимой. На миг Нг показалось, что в это отверстие видны звезды - затем  оно
сузилось и пропало.
   Все молчали. Омилов склонился над своим пультом.
   - Сколько еще времени у нас осталось? - спросила наконец Нг.
   - По расчетам астрономов, щиты продержатся около восьми часов, -  ответил
Крайно. - И мы в этом имеем преимущество перед всеми прочими кораблями.
   - Значит, мы должны обеспечить спасение в возможно большем масштабе.
   Заурчали скачковые, и Нг в последний раз взглянула на экран, где  застыла
великолепная и грозная картина. Что означали звезды, мельком  увиденные  ею?
Нг отложила это на будущее - сейчас ей и без того хватало дел.

***

   Они долго молчали, но наконец всепожирающее пламя  желания  распалось  на
два усталых человеческих существа, лежащих бок о бок.
   Брендон  смотрел  на  длинные  ресницы  Вийи,  на  иссиня-черные  волосы,
покрывающие плащом их обоих. Привыкнет ли он когда-нибудь к такому  зрелищу?
Ее глаза были открыты и ясны.
   - О чем ты думаешь? - улыбнулась она.
   - Спрашиваю себя, какого дьявола имел в виду Анарис  Она  смутилась  -  в
этом не было сомнения.
   - Не знаю. Может, он злится, что я забрала у него Татриман и ее  братьев?
Но они перешли ко мне по доброй воле.
   - А ты о чем думаешь? - спросил он ради одного удовольствия послушать  ее
голос.
   Внезапная улыбка так преобразила ее, что у него захватило дыхание.
   - Хрим мертв, и Маркхем отомщен.
   - Это надо отпраздновать. - Брендон протянул к ней руки.
   В безмолвии, забыв о времени, они испробовали все, чему  научились  у  их
общего  возлюбленного,  -  так  виртуоз-музыкант  использует  все   элементы
гармонии, которыми располагает, - и укротили пламя гнева, а после, выйдя  за
пределы своих "я", зажгли пламя нежности, горя, смеха и радости.

39
АРТЕЛИОН

   Ваннис Сефи-Картано вышла из своих покоев в  маленькую  приемную,  где  в
былые времена беседовала со своим придворным штатом и прислугой.
   Там ее ожидала куча народу, совсем как прежде,  -  но  это  были  уже  не
учтивые,  почтительные  слуги  в  скромных,  но  элегантных  ливреях.  Среди
собравшихся она увидела трех членов правительства, двух дворцовых чиновников
и молодого офицера.
   Неужели власть Брендона так сильна даже на расстоянии?
   Она знала, что они оказывают почтение не ей, а Панарху, которого она,  по
их  мнению,  представляла,  -  между  тем  он,  после   отказа   гиперсвязи,
возвестившего о конце войны, не мог отдать дальнейших распоряжений до своего
личного прибытия на Артелион.
   Одно это служило гарантией ожидающего  ее  будущего:  она  понимала,  что
Брендон не преминет использовать сложившееся о ней мнение  и  что  место  ей
обеспечено. Место по отношению к новому правительству  и  старому  светскому
обществу - но место в его жизни?
   С этим придется подождать, благо ей есть чем заняться.
   Предлагая угощение ожидавшим ее  людям,  она  не  переставала  радоваться
тому, что заняла свои старые комнаты - точно такие же, как у Эренарха.
   Она спорила с собой все долгое  путешествие  с  Ареса,  перебирая  в  уме
различные варианты, и наконец решила бросить  вызов  призракам  прошлого.  В
покоях супруги Эренарха ничего не тронули; весь ее  гардероб  сохранился,  и
она, поразмыслив, снова начала носить старые платья.
   Это был правильный шаг. Все, кто обитал во Дворце до  войны,  с  радостью
возвращались к своим комнатам и старому образу  жизни,  насколько  это  было
возможно. За каких-нибудь два дня здесь в поразительном количестве  собрался
штат прежней дворцовой прислуги, и все начали свою работу с того  же  места,
где  ее  прервали.  Ваннис  выслушала  множество  историй,   в   большинстве
трагических, но порой триумфальных, о тех, кто погиб в первый страшный  день
вторжения и кто скрывался во время последующего кошмара. О тех, кто будто бы
сотрудничал с врагом, поговаривали сердитым шепотом.
   К счастью, Халкин, стюард прежнего Панарха, оказался  в  числе  живых,  и
Ваннис с благодарностью возложила на него задачу по восстановлению  Большого
и Малого дворцов. Со всей энергией долго копившейся ненависти Халкин и армия
его  работников,  растущая  день  ото  дня,  стремились  изгнать  все  следы
должарианцев.
   Лишь  некоторые  помещения  оставались  нетронутыми  по  прямому  приказу
Брендона: крыло Геласаара, покои всех его троих сыновей и  Аванзал  Слоновой
Кости, где все еще было небезопасно задерживаться дольше нескольких минут.
   Убедившись, что всем подали напитки и закуски, Ваннис села на стул  лицом
к ожидающим, которые, следуя законам иерархии, сами определили,  кто  должен
быть первым.
   Большинство  вопросов  Ваннис  была  в   состоянии   решить:   размещение
многочисленных беженцев, донесение чиновников на их начальника, который,  по
их словам,  сотрудничал  с  врагом,  строительство  нового  стартового  поля
(должарианцы при отступлении взорвали старое - возможно, в  отместку  бойцам
Сопротивления, которые попытались украсть у  них  гиперрацию,  не  зная,  по
жестокой иронии судьбы, что она больше не работает).
   Дело  коллаборациониста  она  приберегла  напоследок  и,  когда   комната
опустела, сказала чиновникам:
   - С этими вопросами придется подождать до возвращения Панарха. Сообщение,
посланное на Рифтхавен, заставляет меня предположить,  что  будет  объявлена
амнистия, - для всех, кто не нарушал  присяги,  дела  же  клятвопреступников
будет рассматривать суд.
   Двое молча поклонились и вышли.
   Получив неожиданную передышку - в предыдущие дни она принимала просителей
по пять-шесть часов  подряд,  -  Ваннис  удалилась  во  внутренние  комнаты.
Проходя мимо резной двери, ведущей в покои  Эренарха,  она  приостановилась.
Заперта эта дверь или открыта? Ваннис дотронулась до нее и убрала руку.  Это
больше не имело значения. Семион никогда не  пользовался  сам  этой  дверью:
когда ему нужно было дать Ваннис указания, он вызывал ее к себе  -  в  таких
случаях дверь отпирали.  Ваннис  помнила,  как  в  первые  месяцы  их  брака
запертая дверь сначала вызывала у нее недоумение,  а  после  стала  казаться
зловещей.
   Теперь она с улыбкой прошла мимо и  открыла  другую,  неприметную  дверь,
которой пользовались слуги. Холл за ней был пуст.
   С помощью дворцового компьютера она уточнила  дорогу  в  старые  тюремные
камеры Гегемонии и нашла лифт. Работая с  компьютером,  она  удивлялась  его
послушанию -  некоторые  запросы,  которые  она  делала,  ему  следовало  бы
отвергнуть, так как уровень ее доступа был недостаточно высок. Однако ничего
такого не произошло. О компьютере ходили какие-то странные слухи, и она даже
расспрашивала об этом Метеллуса Хайяши, лидера Сопротивления, - но  он  либо
не смог, либо не захотел ее просветить.
   Лифт пришел, и Ваннис временно отложила  эту  проблему.  Не  так  уж  это
важно, Гораздо важнее то, что затеяла она - повторить маршрут Брендона в тот
день, когда он со своими рифтерами совершил налет  на  дворец.  Ей  хотелось
сделать это поскорее, пока неутомимые уборщики не уничтожили все следы.
   Первым этапом ее пути был  Аванзал  Слоновой  Кости,  где  она  осмотрела
пустые витрины, в  которых  -  порой  несколько  веков  -  хранились  ценные
предметы, взятые  командой  Вийи.  Дольше  всего  Ваннис  задержалась  перед
настенной планшеткой. Где стоял Брендон, где Вийя, в какой манере он подарил
ей эту бесценную вещь? С вызовом? С юмором? В знак  обещания?  Понятно,  как
приняла подарок Вийя: холодно и бесстрастно, как подобает должарианке, -  но
что она чувствовала под этой маской, если она вообще способна чувствовать?
   "Я недостаточно хорошо знаю их обоих, иначе я увидела  бы  все  так,  как
было", - подумала Ваннис и ушла.
   Теперь ее целью была кухня, где они сражались с должарианцами, прежде чем
отступить к  своему  кораблю.  Воздух  в  этих  заброшенных  помещениях  был
затхлый.  Она  шла  медленно,  сверяясь  со  стенными  пультами.   Компьютер
по-прежнему слушался ее беспрекословно.
   Она испытала шок, обнаружив, как  близко  был  Брендон  от  комнаты,  где
держали Геласаара. Возможно, он даже прошел по тому коридору.  Знает  ли  об
этом Брендон? Захочет ли он пройти по собственным следам, когда вернется?  И
как - один или с Вийей?
   Ваннис отвернулась от простой двери, которую указал ей компьютер, и пошла
по коридору к кухне.
   Ясно было, что уборщики Халкина до  подвалов  дворца  еще  не  добрались.
Должарианцы убрали трупы и сломанные машины, но следы  огня  сохранились,  и
кое-где в углах еще виднелись остатки засохшего зеленоватого вещества.
   Ваннис медленно  обошла  тихую  комнату.  Вот  здесь,  за  этим  пультом,
прятался Брендон. А другие? Должарианцы по одну сторону, команда  "Телварны"
по другую. Вот дверь для механических официантов, через  которую  они  ушли.
Ваннис  собралась  уже  открыть  ее,  когда  босуэлл  оповестил  о   срочном
сообщении.
   Включив прибор, она узнала Ника Корморана:
   (Где вы ? Нужно подготовить сегодняшнюю передачу.)
   Передача...
   (Я сейчас занята. Встретимся в аудиенц-зале через полчаса.)
   Ваннис прервала связь, чтобы  не  дать  Нику  возможности  определить  ее
местонахождение.
   Рано или поздно он тоже найдет сюда дорогу в поисках жутких  историй,  на
которые так падки его зрители, - но пока компьютер в том, что касалось лично
Брендона, сотрудничал только с Ваннис, и это тоже было странно. С  внезапным
ознобом она оглядела заброшенную кухню - в полумраке ей почудилась  какая-то
угроза. Автономное поведение? А как же  Запрет?  Возможно,  в  Мандале  есть
тайны, известные только Панарху - и умершие вместе с Геласааром.
   Решительно  выбросив  из   памяти   обрывки   исторических   фильмов   об
адамантинах, Ваннис вышла.  Возможность  занять  мысли  Кормораном  пришлась
очень кстати, несмотря на связанные с ним проблемы.
   В прошлом они достаточно хорошо ладили, притом он со своей командой сумел
попасть на тот же транспорт с Ареса, которым летела она,  -  поэтому  Ваннис
попросила Корморана и Й'Мадок стать службой новостей при этой  первой  волне
возвращающихся в Мандалу панархистов.
   Они охотно согласились, и первые дни они вместе с  большим  удовольствием
прочесывали  ежедневные  курьерские   сообщения   и   составляли   передачи,
долженствующие  убедить  Тысячу   Солнц   в   том,   что   порядок   успешно
восстанавливается.
   Ваннис в порыве воодушевления чуть было не сделала Ника  и  Дерит  своими
официальными представителями, но, к счастью, воздержалась.  Последнее  время
Ник стал относиться все  более  критически  к  ее  решениям,  а  Дерит,  как
обнаружила Ваннис, вела информационные  раскопки.  Ваннис  чувствовала  себя
обязанной все больше скрывать от них,  что  было  прямой  противоположностью
обычной  политической  рутине,  основанной  на  взаимообмене.  Быть  чьим-то
рупором не в натуре Ника и  Дерит.  Им  хочется  представлять  Тысяче  Солнц
собственную точку зрения, и у них хватает честности  не  скрывать  этого  от
Ваннис.
   Честности и прагматизма. Они должны знать, что станут самой состоятельной
из всех служб новостей, если начнут передавать то, что уже накопали.
   Но на то, чтобы выяснить, что происходит в разных  частях  Тысячи  Солнц,
уйдет много месяцев  -  ДатаНет  катастрофически  раздроблен.  За  неимением
известий из  других  мест  новости  поневоле  вынуждены  сосредоточиться  на
Мандале.  Восстановление  правительства   и   коронация   Брендона   -   это
действительно наиболее важные сейчас  события:  они  послужат  цементом  для
укрепления пошатнувшегося фундамента Панархии.
   Всю обратную дорогу Ваннис прикидывала, что  ей  следует  сказать  и  что
скрыть.

"ГРОЗНЫЙ", ОКТАНТ ФЕНИКС - ЮГ

   Мандериан стоял рядом с Верховной Фанессой, наблюдая сложный, грациозный,
но  глубоко  чуждый  человеку  танец  келли  вокруг  гравиносилок  с  телами
Портус-Дартинус-Атоса, убитых на "Телварне"  по  приказу  Анариса  Эсабиана.
Процессия  двигалась  к  триаде  келлийских  кораблей  в  причальном  отсеке
"Грозного" между двумя шеренгами десантников в парадной  форме  -  почетного
караула, предоставленного Панархом.
   Трехголосное пение келли пронизывало дрожью тело и душу  Мандериана;  его
эмоции еще более усиливало знание того, что эти келли, известные  людям  как
Штоинк, Ниук2 и Ву4 (имена трех человеческих  комиков,  прозванных  когда-то
Святой Троицей), хранят память своей расы  с  тех  времен,  как  она  обрела
разум. Неудивительно, что ему трудно их понять, хотя они говорят на  уни.  В
основе их общения лежит синестезия, и теоретически он это понимает -  но  на
практике это  понимание  теряется  в  его  мозгу  где-то  между  языковым  и
символическим центрами.
   Поэтому он настроился на  восприятие  доступной  ему  части  церемонии  -
касающейся воздаяния почестей умершим - и попутно  перебирал  в  памяти  ряд
сюрпризов, с которыми столкн