Он поскреб череп  через
ткань шляпы.
     - Да, - сказал Джим, - сколько?
     - Сколько мужчин от двадцати до  сорока...  -  снова  повторил  Джон,
глубоко задумавшись.
     - Да, Джон. Это меня и  интересует,  -  озадаченно  подтвердил  Джим.
Обычно Джон соображал куда проворнее. Джим ждал.
     - Ну, - задумчиво сказал Джон, загибая пальцы, - Вильям  у  мельницы,
Вильям раз, Вильям...
     - С твоего разрешения, Джеймс, -  прервал  его  сэр  Брайен,  -  этот
человек, похоже, не знает  своих  обязанностей.  Мне  кажется,  что  иметь
такого управляющего, который даже не знает, сколько человек живет в  твоих
владениях, хуже,  чем  обходиться  вовсе  без  управляющего.  Полагаю,  ты
повесишь его, а на его место назначишь кого-нибудь другого.
     - Нет, нет, - запротестовал Джон  и  затараторил  чуть  быстрее,  чем
говорил обычно: -  Извините  меня,  леди  и  великодушный  сэр.  Я  просто
задумался. Тридцать восемь мужчин, милорд, считая отряд стражников.
     - Странно, - заметил сэр Брайен, прежде чем Джим успел вставить  хоть
слово. - Когда-то я слышал, что в  Маленконтри  никак  не  меньше  двухсот
годных к военной службе мужчин.  Если  осталось  только  тридцать  восемь,
Джеймс, даже считая стражников, то поместье  и  в  самом  деле  в  ужасном
состоянии.
     Он повернулся к Джиму.
     - Милорд, - отчеканил Брайен,  -  позволь  мне  спросить  кое  о  чем
стюарда Джона?
     - Конечно. Сделай одолжение, - облегченно сказал Джим,  -  спрашивай,
сэр Брайен.
     Брайен буквально испепелил взглядом управляющего; тот стоял с  кислой
миной.
     - Итак, друг мой, - начал сэр Брайен. - Ты уже слышал, что  случилось
с Англией, а следовательно, и с твоим хозяином. Лорду  необходимо  собрать
войско из обитателей  его  имения,  так  чтобы  оно  отвечало  требованиям
монарха. Воины должны быть пригодны и для марша, и для  ведения  боя.  Так
что рекруты, как уже сказал лорд, должны быть не слишком стары, не слишком
юны. Стало быть, найдешь сто двадцать таких мужчин,  и  постарайся,  чтобы
тебе хватило на это двух часов.
     - Брайен, - немного неуверенно начал Джим,  -  если  только  тридцать
восемь...
     - Думаю, Джеймс, господин стюард мог немного ошибиться  насчет  числа
мужчин в поместье. Сейчас он понял ошибку, а также до него дошло,  что  за
нерадивость в деле набора войска ответит его шея, правда, господин стюард?
Будь добр, подумай еще раз, кто нам сгодится? Нам  нужны  мужики  крепкого
здоровья, сильные духом и телом и в здравом уме. Сэру Джеймсу на войне  не
нужны  нытики  или  недовольные,  клянусь  святым  Дунстаном!  Они   плохо
действуют на дух прочих воинов. Итак, они должны стоять на дворе через два
часа, чтобы лорд Джеймс успел на них посмотреть, ибо мы спешим. Ступай.
     - Но... но... но... - Стюард  обернулся  к  Джиму:  -  Милорд,  этого
хочешь ты? Я понимаю доброго рыцаря, но то,  что  он  просит,  невозможно.
Даже если у нас и наберется сто  двадцать  человек,  годных  к  войне,  то
каждый из них нужен здесь и не может быть удален от  замка  или  от  поля.
Земли остались под паром, их надо вспахать. Мы ждали весны,  чтобы  начать
ремонт замка - он необходим. Да и  вообще,  есть  тысячи  дел,  нам  нужны
рабочие руки...
     - Джеймс, - начал Брайен, - я могу поговорить  с  тобой  с  глазу  на
глаз?
     - Конечно, - ответил Джим и, повысив голос, добавил:  -  Все,  в  том
числе и ты, Джон, - он ткнул пальцем в управляющего, - выйдите из зала. Но
не уходите далеко, вы мне еще можете понадобиться.
     Сэр Брайен молчал до тех пор, пока последний слуга  не  исчез,  затем
повернулся к Джиму. Но Энджи опередила рыцаря.
     - Брайен, не был ли ты немного груб с ним? - сказала  она.  -  Стюард
Джон у нас с тех пор, как мы  приняли  этот  замок.  Он  хороший,  честный
человек. Мы всегда доверяли ему, и он платил нам тем же. Если  он  сказал,
что есть только тридцать восемь человек, то, вероятно, больше никого и  не
найти.
     - Не бери в голову,  миледи,  -  мрачно  ответил  сэр  Брайен,  -  не
сомневаюсь, что ты абсолютно права. Он хороший управляющий,  замечательный
человек. Так оно и есть, но это не касается  вопроса  о  численности.  Его
обязанность - забота о замке и землях,  поэтому  он  и  должен  попытаться
уберечь и защитить лучших людей, чтобы они остались здесь.
     Он посмотрел на Джима.
     - Неужели  вы  оба  не  понимаете?  -  сказал  Брайен.  -  Он  просто
торгуется. Допустим, сто двадцать человек -  больше,  чем  нам  нужно.  Но
тридцать восемь нам и подавно ни к чему. Этого слишком мало. Нам нужно  не
то и не это, а что-то среднее. Придется  поспорить.  Дело  это  долгое,  а
стюард будет упираться, как может, как насчет числа, так  и  насчет  самих
людей. Вы еще увидите, что тех, кого он соберет в первую очередь, вряд  ли
стоит уводить от замка более чем на  полмили,  а  уж  о  Франции  и  полях
сражений я и не говорю. В конце концов, мы найдем нужных людей.  Так  как,
вы разрешите мне продолжить этот торг?
     Джим и Энджи переглянулись. Они жили в этом странном мире почти год -
вполне достаточно, чтобы понять, что здесь пути разрешения многих  проблем
достаточно сильно отличались от тех, что были приняты в их прошлой  жизни.
Понимали они также и то, что уж Брайен-то знает, что делает.
     - Продолжай, Брайен, - сказал Джим. - Считай, что я снова твой ученик
- как зимой, когда ты учил меня обращению с оружием. Валяй, а я, глядя  на
тебя, попытаюсь научиться делать то же самое.
     - Прекрасно!  -  воскликнул  Брайен.  -  Пусть  господин  управляющий
помучится в ожидании, да поразмыслит, шутил я или нет, когда говорил,  что
если он не наберет ста двадцати человек, то я его повешу. Ладно, пусть  он
ищет людей, а ты пока позови  своего  начальника  стражи,  теперь  я  хочу
поговорить с ним.
     Джим поднял голову.
     - Теолаф! - проревел он.
     Тот немедленно появился из дверного  проема,  за  которым  начиналась
лестница, ведущая в башню, и двинулся к своему  господину.  Джим  подумал,
что эта лестница, как консервная банка, была набита челядью, укрывшейся от
глаз хозяев. Теолаф подошел к столу и остановился.
     - Милорд? - сказал он.
     Вряд ли ему было больше сорока лет. Но, как и на сэра  Брайена,  годы
наложили отпечаток на Теолафа. Он был еще крепок,  хотя  и  староват.  Он,
думал Джим, во многом похож на стюарда Джона. И тот, и  этот  были  весьма
сведущи в военном искусстве и охотно демонстрировали  свою  ловкость.  Оба
были храбры и славились этим. Теолаф  был  поменьше  управляющего,  однако
лишь ростом: в размахе плеч он не уступал  ему  ни  дюйма,  но  отнюдь  не
казался грузным. Поношенные кожаные доспехи со стальными пластинами сидели
на нем как влитые. К поясу был пристегнут меч,  а  с  другой  стороны  его
уравновешивал кинжал. Волосы Теолафа были столь же черны, как и поредевшие
кудри управляющего; открытый шлем  начальник  стражи  в  знак  почтения  к
своему хозяину снял и держал на согнутой руке.
     - Теолаф, - сказал Джим, - я хочу, чтобы  ты  дал  прямой  и  честный
ответ на вопрос этого благородного рыцаря.
     - Да, милорд, - сказал Теолаф. Он говорил с легким акцентом, и  Джиму
никак не удавалось понять, откуда родом этот воин. Акцент  казался  не  то
скандинавским, не то немецким, что вообще-то было  странным,  поскольку  в
этом мире все, включая волков и драконов,  говорили  на  одном  и  том  же
языке. Его темные глаза на узком лице впились в сэра Брайена:
     - Сэр Брайен?
     - Теолаф, - начал тот, - мы знаем друг друга.
     - Да, сэр Брайен, - ответил Теолаф с легкой грубоватой усмешкой, - мы
разглядывали друг друга, даже когда между нами была зубчатая  стена  этого
замка; в ту пору бароном был сэр Хьюго де Маленконтри.
     - Это правда, - твердо сказал сэр Брайен.  -  Но  хотя  нам  чуть  не
довелось  тогда  скрестить  мечи,  я  знаю,  ты  верен  своему   нынешнему
господину, сэру Джеймсу Я прав?
     - Правы, сэр Брайен, - сказал Теолаф, - если Теолаф кому  служит,  то
служит всецело. Сейчас я служу сэру Джеймсу  и,  если  понадобится,  умру,
сражаясь с кем угодно.
     - Пока не умирай, - прервал его сэр  Брайен,  -  а  лучше  ответь  на
кое-какие вопросы. Как и все в этом замке, ты  слышал,  что  случилось  во
Франции; сэр Джеймс и я уходим в поход на эту страну. Мы решили объединить
наши силы. Ты слышал также, что сэр Джеймс должен набрать рекрутов,  чтобы
исполнить свой долг перед королем. Все ли, за исключением тех, кто сегодня
и так при оружии, пригодны для этого дела?
     - Я могу только сказать, - ответил Теолаф, -  что  эти  дерьмоголовые
кувшинные рыла не имеют никакого понятия об оружии, еще меньше о сражении,
а уж о войне и говорить не приходится.
     - Я верю тебе, - отозвался сэр  Брайен,  -  но  ты,  похоже,  слишком
мрачно смотришь на вещи. Я уже говорил сэру Джеймсу,  что  не  обязательно
брать на войну именно сто  двадцать  человек;  хватит  и  меньше.  Две-три
недели мы будем здесь; немало времени займет дорога. Так  что  подготовить
людей мы успеем. Прежде сражения выигрывались даже теми, кто в первый  раз
в жизни взял в руки оружие. Но, как ты понимаешь, кто-то  должен  остаться
здесь, чтобы защитить замок Маленконтри и леди Энджелу.
     Теолаф побагровел. Наступила пауза.
     - Это необходимо? - спросил он, переведя взгляд на Джима. - Милорд, я
пойду с вами?
     Этот вопрос прозвучал скорее как вызов. Джим вдруг обнаружил, что  он
думает точно так же, как люди XIV века.
     - Ты пойдешь со мной, - подтвердил Джим.
     Лицо Теолафа просветлело.
     - Тогда, - начал он, оглядываясь на сэра Брайена, -  мы  сделаем  все
возможное, сэр Брайен. К счастью, все рекруты вполне здоровы и даже  умеют
шевелить мозгами. Мы обучим их любой ценой.
     Вдруг лицо его потускнело; он нахмурился.
     - Мы едва забыли  о  хорошем  лучнике.  Помните  того  длинного,  как
дьявол, валлийца, который был с вами у Презренной Башни? - сказал  Теолаф.
- Нам позарез нужны лучники. Конечно, у тех, кто  пойдет  с  нами  спасать
принца Эдварда, будут свои стрелки, однако лучник, принадлежащий барону де
Маленконтри...
     - Черт бы  побрал  мою  дырявую  память!  -  воскликнул  сэр  Брайен,
обращаясь к Энджеле. - Я же вез тебе весть: Дэффид и  его  жена,  Даниель,
едут к вам с визитом. Меня послали сообщить об этом, но дело  принца  куда
важнее, вот я и забыл. Приношу свои извинения.
     - Дэффид и Даниель? - отозвался Джим. - Зачем он желает меня видеть?
     - Насколько я понял, это нужно Даниель, которая  желает  увидеться  с
леди Энджелой, - ответил сэр Брайен. - Известие о том,  что  они  в  пути,
пришло на прошлой неделе. Они должны прибыть со дня на день.
     - Хм-м-м... - задумчиво протянула Энджи.
     - Ну, раз так, - сказал Джим, - я буду рад видеть их.
     Тут он осекся: за  дверью  послышался  шум.  Человек,  в  котором  он
признал одного из караульных  сэра  Брайена,  буквально  ворвался  в  зал,
несмотря на то что на нем повисло сразу два стражника  замка  Маленконтри.
Он не обратил ни малейшего внимания ни на Джима, ни на Энджи,  а  бросился
прямо к Брайену.
     - Милорд, - задыхаясь, выкрикнул он сэру Брайену,  опершись  на  край
высокого стола, чтобы не упасть, - замок Смит атакован,  я  взял  одну  из
ваших лошадей и загнал ее насмерть, чтобы доставить вам эту весть быстрее.



                                    6

     - Теолаф! - закричал Джим и вскочил на ноги. -  Веди  людей  -  всех,
кого найдешь! Кто-нибудь! Свежую одежду и доспехи! Брайен...
     Но тот уже выскочил из-за стола и надел свой шлем.
     - Следуй за мной как можно быстрее, Джеймс, - бросил он через  плечо.
- Я не могу ждать!
     Он схватил гонца и повернул к себе лицом.
     - Ты можешь ехать?
     - Да, сэр Брайен! - ответил воин, принесший известие. - Только  дайте
мне свежего коня.
     - Возьми любого из моей конюшни! - крикнул Джим. Брайен никак не  мог
отпустить гонца: сжимая его плечо как тисками, он тащил его к двери.
     Джим и Энджи последовали за ними к парадному входу: скакун Брайена  и
свежая лошадь для всадника из замка Смит  уже  ждали  наездников.  Джим  и
Энджи поспели как раз вовремя, чтобы  увидеть,  как  Брайен,  несмотря  на
тяжесть доспехов, легко вскочил на коня, едва коснувшись носками стремени.
     Джим почувствовал приступ зависти. Вот он сам так  не  мог.  Впрочем,
Брайен упражнялся в искусстве вольтижировки с младых лет.
     С одной стороны, Джим всегда гордился тем, что он отличный прыгун.  В
прежнем мире он был волейболистом класса АА и легко "перепрыгивал" любого.
Однако что касается посадки в седло, да еще и в полном боевом  снаряжении,
то наглядная демонстрация Брайена убила его. На  коня  Джим  вскарабкаться
мог, но точно угодить в седло было выше его сил, и  это  всегда  причиняло
боль.
     Джим и Энджи вернулись в замок.
     Прошла добрая четверть  часа,  прежде  чем  принесли  свежую  одежду,
прочно слаженную старой магией, взамен той, что  была  наскоро  сметана  в
доме Каролинуса. Джиму помогли влезть в унаследованные от старого  хозяина
тесные доспехи.
     Он ожидал от Энджи упреков, но она,  как  и  он  сам,  очевидно,  уже
привыкла к этому миру. Жена на прощанье поцеловала Джима.
     - Береги себя, - вот и все, что она сказала.
     - Обязательно, - мрачно ответил Джим.
     Он  взгромоздился  на  Оглоеда  и  возглавил  малочисленный,   наспех
собранный отряд всего  из  шестнадцати  всадников  во  главе  с  Теолафом,
скакавшим слева от него и чуть позади. Они покинули  замок  и  выехали  на
дорогу, которая вела к замку Смит. Джим пустил Оглоеда легким галопом.
     - Милорд, - раздался слева голос Теолафа. - Мы должны беречь лошадей.
     - Твоя правда.
     Джим неохотно натянул поводья, и  его  скакун  перешел  на  рысь.  Он
надеялся догнать сэра Брайена и узнать поподробнее, что произошло в  замке
Смит, но, поразмыслив, решил, что догнать рыцаря им не удастся. Брайен  со
своим единственным спутником, верно, мчатся  как  угорелые,  чтобы  успеть
вернуться к своим людям, пока те еще могут удерживать замок.
     Их могут схватить, если Джим и  его  отряд  всадников  не  придут  на
подмогу, так  что  загнать  сейчас  коней,  как  сказал  Теолаф,  было  бы
неразумно. Джим надеялся  расспросить  воина  Брайена  о  нападавших  и  о
положении в замке Смит, но сделать это, понятное дело, удастся не скоро. В
лучшем случае Джим и его люди успеют помахать  мечами  в  битве,  которая,
наверное, уже в полном разгаре.
     На самом деле замок Смит  не  так  далеко,  на  коне  до  него  можно
добраться часа за полтора. Джим выехал за пределы своих владений и немного
замедлил бег Оглоеда. Нечего и думать о том, чтобы вот так, с пылу с жару,
лезть в битву; сначала надо посмотреть, что и как, посоветоваться с  сэром
Брайеном. Атакующие могут превосходить их по численности и в десять,  и  в
двадцать раз, хотя маловероятно, чтобы такой большой отряд смог  дойти  до
замка Смит и остаться никем не замеченным.
     Лошади пошли шагом. Джим сделал  знак  Теолафу,  чтобы  тот  подъехал
поближе.
     - Как ты думаешь, - спросил он Теолафа, - кто напал  на  замок  Смит?
Вроде бы не самое богатое владение в этих краях...
     - Я бы сказал, что это - чужестранцы, - заметил Теолаф.
     - Понимаю, что ты имеешь в виду, - ответил Джим, вдруг задумавшись. -
Вряд ли в этом замке возьмешь много добычи. Так  что  не  думаю,  что  это
сделал кто-то из соседей. Кроме  того,  сэр  Брайен  со  всеми  в  хороших
отношениях, и, во всяком случае, норманнский закон запрещает  нам  воевать
друг с другом.
     - Закон что дышло, как повернешь, так и вышло, - скептически  сообщил
Теолаф. - Тем не менее, милорд, думаю,  ты  прав.  Это  не  соседи.  Да  и
разбойников в этих краях не так  много,  чтобы  совершать  набеги,  а  для
нападения шотландцев наши земли слишком далеки.  Скорее  всего,  на  замок
напали морские разбойники; они часто наугад уходят в глубь  Англии,  чтобы
на скорую руку ограбить пару замков и побыстрее унести ноги, пока  местное
население не поднимется против них.
     Джим кивнул. Стражник в нескольких словах вполне ясно  обрисовал  ему
возможную ситуацию. Говорить больше было не о чем; Теолаф придержал коня и
занял подобающее положение: теперь его скакун опять оказался на полкорпуса
за Оглоедом, слева. Отряд продолжал  путь.  Джим  от  нетерпения  ерзал  в
седле.
     От Каролинуса он  вернулся  в  полдень.  Сейчас  солнце  клонилось  к
закату. Неожиданно Джим вспомнил некстати, что за весь день у него маковой
росинки во рту  не  было,  если  не  считать,  конечно,  полкувшина  вина,
выпитого за беседой с Брайеном; теперь, однако, винные  пары,  согревавшие
его желудок, понемногу улетучивались, оставляя после  себя  лишь  ощущение
тяжести во всем теле и легкой удрученности, - так бывало всегда, когда  он
- пусть даже по необходимости - перепивал.
     Мысль о еде цеплялась еще за что-то. Он обернулся и  подозвал  кивком
Теолафа; тот опять подъехал поближе, чтобы они  смогли  разговаривать,  не
опасаясь, что их услышат прочие воины, едущие за ними.
     - Теолаф, - сказал Джим вполголоса, - люди что-нибудь ели с тех  пор,
как рассвело?
     Теолаф одарил его насмешливым взглядом.
     - Не беспокойтесь, милорд, - ответил он, - всадники знают, как набить
брюхо в любое время и в любой ситуации. - Он  сделал  паузу  и  пристально
посмотрел на Джима. - А милорд ел?
     - По правде говоря, нет, - ответил Джим. - Во всяком  случае,  с  тех
пор как позавтракал. Я совершенно забыл о еде.
     - Если милорд заглянет в седельные сумки  на  своем  коне,  -  сказал
Теолаф, - возможно, он обнаружит,  что  перед  тем,  как  мы  выехали,  их
наполнили провизией.
     Джим проверил левую седельную сумку и обнаружил, что Теолаф и в самом
деле был прав. Там оказалось несколько толстых ломтей хлеба, сыр,  большая
бутыль вина и чаша.
     - Нет ли на нашем пути какого-нибудь ручья? - спросил Джим.
     - Через пару фарлонгов мы доберемся до  небольшого  ручья,  -  сказал
Теолаф. Он вопросительно посмотрел на Джима.
     Джиму, однако, сейчас было больно даже думать  о  вине,  несмотря  на
жуткое похмелье и господствующий  повсеместно  в  этом  мире  обычай  клин
вышибать клином. Понятие клина было вообще весьма распространено,  но  это
еще мягко сказано. На самом деле оно лежало в основе здешнего миропорядка;
привычка опохмеляться и народная медицина - лишь доказательство тому.
     Джима мучила жажда, но он был бы рад утолить ее обычной  водой,  лишь
бы она была чистой. К счастью, в XIV веке реки и ручьи были еще  настолько
чисты, что из них можно было пить. Ему пришло в голову, что смесь вина  из
его бутыли и речной воды вернет его к жизни и поможет ему проглотить  хлеб
и сыр, который обычно съесть всухомятку было невозможно.
     Добравшись до ручья, Джим приказал отряду следовать дальше без  него,
однако Теолаф не решился покинуть своего хозяина, так что Джиму не удалось
вкусить разбавленного вина и хлеба с сыром в одиночестве.  Набив  желудок,
он почувствовал прилив оптимизма и принялся убирать остатки еды, бутыль  и
чашу. Джим с Теолафом вскочили на коней и поскакали вдогонку за отрядом.
     Замок Смит  был  уже  недалеко;  выехав  на  лесную  тропу,  всадники
попридержали лошадей и рассредоточились, чтобы неприятель, который  вполне
мог прятаться за деревьями буквально в двух шагах от них, не застал бы  их
врасплох.
     Впрочем, оказалось, что осторожничать было ни к чему. Никто  даже  не
попытался напасть на Джима и его людей, и они спокойно доехали до  опушки,
с которой уже виднелся замок Смит, построенный, по обычаю тех  времен,  на
открытом пространстве: это делалось в целях безопасности.
     Сквозь  завесу  листвы  Джим  разглядел  у   ворот   замка   какой-то
вооруженный до зубов сброд -  человек  сто,  а  может,  и  меньше.  Шайкой
командовал какой-то чернобородый тип.
     Ворота замка Смит были затвор