бы  Снорлу,  что
какой-то волк, обитающий за пределами бывшей  Нортумбрии,  вправе  считаться
полноценным волком. Несомненно и  Лахлан  указал  бы  на  неисцелимый  порок
Брайена, состоящий в том, что он не шотландец.
   - Ты не можешь не признать этого, - добавил Брайен.
   - Да, Брайен, - согласился Джим. - Ты прав. Он не англичанин.
   - Ну вот видишь! На все можно найти ясный ответ, надо только увидеть дело
таким, каково оно есть. Я всегда так делаю - и нахожу очевидные решения.  Ты
ведь тоже так считаешь, Дэффид?
   - Конечно, - ответил Дэффид, - я считаю именно так.
   - Вот видишь, Джеймс, - продолжал  Брайен,  положив  свою  руку  на  руку
Джима, держащую поводья, - жизнь становится гораздо проще, когда  заботишься
только о главном, а на остальное не обращаешь внимания.
   Но мысли Джима текли уже совсем в другом направлении.
   - Хм, - задумчиво пробормотал он. - Наверное, ты прав. Послушай,  Брайен,
ты не знаешь такого места, где бы я мог  по  дороге  в  свой  замок  нарвать
большой букет весенних цветов? Я бы хотел преподнести  их  Энджи,  когда  мы
встретимся, прежде чем она успеет что-нибудь сказать.




   Гордон Диксон
   Дракон на войне


   Gordon Dixon
   The dragon at war
   Составители серии: Светлана Герцева, Николай Науменко, Николай Ютанов
   Перевод с английского Сергея Буренина
   Серийное оформление Светланы Герцевой, Александра Кудрявцева
   (c) Gordon R.Dickson, 1992
   (c) Перевод. С. Буренин, 1999
   (c) "Фирма "Издательство ACT", 1999
   OCR and spellcheck Афанасьев Владимир

   Кэй Мак-Коли, за дружбу и терпение
   Глава 1
   Медный чайник пылил по лесной дороге на полной предоставленной ему магией
скорости. Голая земля  и  дерн,  по  которым  он  скользил,  уже  до  блеска
отполировали его дно. Его владелец С. Каролинус, маг  ранга  ААА+,  однажды,
много лет назад, приказал ему быть все время на три четверти полным воды для
чая, которая  должна  постоянно  закипать.  И,  несмотря  на  свое  нынешнее
занятие, он и сейчас оставался верен долгу, и был на три четверти полным,  и
закипал.
   "Закипать" в понимании Каролинуса означало, что  вода  в  чайнике  должна
чуть-чуть не доходить до кипения, так, чтобы маг мог в  любой  момент,  днем
или ночью, если только у него возникнет такое желание, выпить чашечку чая.
   Итак, ныне чайник закипал и к  тому  же  пылил  по  дороге.  А  когда  он
подпрыгивал на колдобинах, брызги воды  попадали  на  раскаленный  верх  его
стенок и, превратившись в пар, вырывались из носика.
   Когда такое случалось, чайник издавал резкий короткий свисток. Он не  мог
не свистеть, как не мог не кипеть или не бежать спасать Каролинуса, а именно
этим он сейчас и был занят. Это был всего лишь чайник. Но если, как полагали
некоторые, скарб в домике Каролинуса обладал личностью,  то  сознание  этого
чайника было поглощено выполнением порученной задачи.
   И вот он пылил через лес с самой большой скоростью, которой  наделил  его
Каролинус, время от времени подавая  голос  короткими  свистками;  а  лесные
обитатели,  мимо  которых  он  проносился,  реагировали  на  это  в   полном
соответствии с происходящим.
   Медведь, который что-то ел, стоя на четырех лапах, когда чайник  пролетал
мимо него, внезапно поднялся на  дыбы,  издав  от  удивления:  "Ух!"  Арагх,
английский волк, который ничего не боялся, но все же,  когда  дело  касалось
непонятного,  проявлял  обычную  волчью  осмотрительность,  резко   прыгнул,
спрятался за деревом и, будучи там в  относительной  безопасности,  проводил
взглядом пробегавший чайник. А дальше по дороге кабан, у которого в привычке
было просто из принципа бросаться на все, что попадало в  его  поле  зрения,
замигал глазами, изогнутые бивни, готовые  к  атаке,  сверкнули  на  солнце,
однако, немного подумав, он решил  лучше  не  связываться,  так,  на  всякий
случай.
   Кабан попятился, освобождая дорогу, и маленький чайник пробежал мимо.
   Так это и продолжалось. Олень от него убежал; маленькие зверьки,  живущие
в норках, при виде его попрыгали в свои домишки. Короче говоря, пробегая, он
сеял ужас во всех направлениях. Но это было только начало, только  преамбула
к тому, что  случилось,  когда  он  наконец  выбежал  из  леса  на  открытое
пространство, окружавшее замок де Буа  де  Маленконтри,  замок  того  самого
благородного господина, известного как Рыцарь-Дракон, - барона сэра  Джеймса
Эккерта  де  Буа  де  Маленконтри-и-Ривероук  (в  данный  момент   в   замке
отсутствующего).
   Чайник пропылил по открытому  пространству  перед  замком,  взобрался  на
подъемный  мост  через  ров  и  пролетел  через  открытые  большие   ворота,
расположенные в окружавшей замок стене. У ворот стоял на страже часовой.  Но
он не замечал чайник, пока тот не забряцал по бревнам  подъемного  моста.  А
вот когда он его увидел, то чуть не выронил копье. У стражника был приказ ни
при каких обстоятельствах  не  покидать  свой  пост,  в  четырнадцатом  веке
часовые у ворот  всегда  получали  подобный  приказ.  Но  караульный  бешено
вцепился в свое копье и со всех ног пустился впереди чайника во двор  замка,
крича что есть мочи.
   - Рехнулся! Я всегда говорил, что этим  кончится!  -  пробормотал  кузнец
замка, бросив взгляд во двор из-под навеса,  возведенного  над  его  кузней,
которая из предосторожности была поставлена подальше от всего, что могло  бы
загореться.
   К тому времени, когда чайник пробегал мимо него, кузнец уже опять опустил
глаза, а короткие свистки он принял за обычный звон в ушах.
   А тем временем стражник влетел через открытые двери замка в большой  зал,
все еще продолжая кричать:
   - Заколдованный чайник!  Заколдованный  чайник!  Помогите!  -  Его  голос
отразился  от  стен  большого  зала,  заставив  остальных   слуг   броситься
врассыпную. - Он преследует меня! Помогите! Помогите!
   Голос стражника достиг даже кухни замка,  где  леди  Анджела  де  Буа  де
Маленконтри-и-Ривероук в сотый раз повторяла кухарке, что после того как  та
приходит со двора, она должна, прежде чем резать мясо, вымыть руки.
   Леди Анджела, в голубом,  отделанном  серебром  платье,  выглядела  очень
обаятельно, но ни ей, ни кухарке сейчас было не до этого. Подобрав свои юбки
с безропотным гневом,  безропотным,  потому  что,  похоже,  в  замке  всегда
происходит что-то, на  что  ей,  как  хозяйке,  приходится  сердиться,  леди
Анджела направилась на крик.
   Войдя в большой зал, она обнаружила там вооруженного  воина  и  остальных
слуг прилипшими к стенам, в то время как маленький чайник умудрился каким-то
образом взгромоздиться на высокий стол, устроился там в самом центре и начал
непрерывно  свистеть,  будто  наступило  время  чаепития   не   только   для
Каролинуса, но и для всех, кто находился поблизости.
   - Миледи! Миледи! - бубнил стражник, забравшийся  на  одну  из  колонн  и
висевший там на высоте примерно четырех футов от пола,  когда  леди  Анджела
прошествовала  мимо  него.  -  Это  заколдованный  чайник!  Осторожней!   Не
подходите ближе! Это заколдованный чайник...
   - Ерунда! - сказала леди Анджела,  которая  родилась  в  другом  мире,  в
двадцатом столетии, где в заколдованные чайники никто не верил.
   И она решительно зашагала мимо стражника к высокому столу.
   Глава 2
   А тем временем Рыцарь-Дракон находился менее  чем  в  полутора  милях  от
замка. Он был славным рыцарем, сэр Джеймс Эккерт, барон и волею короля  лорд
верховного    правосудия    и    хранитель    закона    земель    Буа     де
Маленконтри-и-Ривероук, правда, где находится Ривероук, знали только сам сэр
Джеймс и леди Анджела.
   Так назывался маленький городок, в котором находился колледж, где они оба
в двадцатом веке были ассистентами преподавателя до тех  пор,  пока  это  не
закончилось  здесь,  на  расстоянии  нескольких  измерений  оттуда,  в  мире
четырнадцатого века, с драконами, ограми, сандмирками  и  другими  подобными
существами.
   Для остальных же Ривероук был неизвестным местом, находящимся,  возможно,
далеко-далеко за западным морем.
   Но сейчас сэр Джеймс, получивший лен из рук короля, собирался  уклониться
от вершения правосудия над народом своих земель и просто  собирал  цветочки.
Он возвращался из затянувшегося путешествия на север, на  границу  Англии  и
Шотландии. Сэр Джеймс остановился  набрать  цветов  в  надежде,  что  букет,
подаренный  жене,  поможет  частично  снять  вполне  понятное   раздражение,
вызванное его затянувшейся отлучкой.
   К этим цветам его привел сосед и ближайший друг, тоже славный рыцарь, сэр
Брайен  Невилл-Смит.  Сэр  Брайен,  к  своему  несчастью,  был  всего   лишь
рыцарем-знаменосцем, он владел  полуразрушенным  замком,  который  с  трудом
поддерживал в пригодном для проживания состоянии; но его имя было  знаменито
в этих землях, и не только потому, что он был соратником Рыцаря-Дракона,  но
и потому, что он завоевал право называться мастером копья на  многочисленных
турнирах, проходивших в те времена по всей Англии.
   Сэр Брайен, полный счастья, находился сейчас в четырех милях  отсюда,  на
пути к своей даме сердца красавице Геронде  Изабель  де  Шане,  в  настоящий
момент являющейся хозяйкой замка де Шане,  потому  что  ее  отец,  лорд  тех
земель, вот уже несколько лет как уехал в Крестовый поход на Святую Землю.
   Леди Геронда и лорд Брайен не могли пожениться, пока ее отец не  вернется
и  не  даст  на  это  своего  благословения.  Но  это  вовсе  не  мешало  им
встречаться, что они и  делали  каждый  раз,  как  им  представлялась  такая
возможность. Сэр Брайен и Дэффид ап Хайвел, мастер-лучник, еще один  близкий
друг и соратник, были с сэром Джеймсом на  шотландской  границе  и  посещали
замок сэра Жиля де Мера, четвертого  соратника  и  славного  рыцаря.  Как  и
Джеймс, Дэффид сейчас возвращался к себе домой и задержался  в  разбойничьей
шайке своего тестя, Жиля Волдского, на расстоянии половины дня  перехода  до
своего дома.
   Сэр Брайен знал эти места как свои пять пальцев, а  сэр  Джеймс  появился
здесь не более трех лет назад, вот сэру Брайену и пришлось рассказать ему об
озере, на берегах которого  ближе  всего  к  замку  Маленконтри  можно  было
набрать прекрасных летних цветов.
   Указания сэра  Брайена  не  подвели.  На  влажных  землях  близ  озера  с
заболоченными берегами действительно находились обширные  заросли  цветов  с
широкими желтовато-оранжевыми лепестками.
   Это были не розы, о которых Джеймс, или Джим, как он  все  еще  продолжал
думать о себе, помышлял. Но цветы превосходны, и большой букет таких  цветов
определенно не ухудшит дела, когда речь зайдет  об  отношении  Энджи  к  его
задержке с возвращением домой.
   В руках Джима была уже полная охапка длинных цветущих веток - цветы росли
на кустах, а не отдельными стеблями, - когда  его  отвлек  булькающий  звук,
исходящий из лежащего перед ним озера. Подняв глаза,  он  так  и  застыл  на
месте.
   Вода в центре пруда заволновалась. Она вздулась большим водяным  пузырем,
который наконец лопнул, проткнутый чем-то шарообразным. Этот шар рос, рос  и
рос...
   Джим изумленно уставился на него. Казалось,  шар  никогда  не  перестанет
расти. Наконец он вырос до того, что возвышался на десять  футов,  и  теперь
его  поверхность  очень   напоминала   короткие   мокрые   светлые   волосы,
приклеившиеся к огромному круглому черепу.
   Шар полз и полз вверх, пока не открылись огромный лоб,  пара  безмятежных
глаз, глядящих из-под густых  светлых  бровей,  огромный  нос  и  еще  более
огромные рот и подбородок - лицо, которое можно было назвать  тяжелым,  даже
будь оно нормальных размеров. Оно оказалось лицом невероятного гиганта. Если
судить по лицу, обладатель его должен быть не  менее  ста  футов  ростом,  а
Джим, исходя из своего знакомства с такими маленькими озерами, полагал,  что
глубина здесь никак не может превышать восьми футов.
   Однако у Джима не было времени задуматься об этом  -  голова,  подбородок
которой чуть приподнимался над водой, начала медленно приближаться  к  нему;
мускулистая шея, вполне подходящая для головы такой величины, гнала  большую
изогнутую волну. Эта бегущая впереди волна выплеснулась на берег  и  окатила
Джима до колен. А тем временем принадлежащее голове тело все больше и больше
поднималось из воды, оно оказалось не таким высоким, как  предполагал  Джим,
зато более достопримечательным.
   Монстр наконец вышел на берег озера, остановился, возвышаясь над землей и
разливая вокруг воду, и уставился на Джима.  Предположение  Джима  оказалось
неверным. В действительности рост  незнакомца  оказался  не  более  тридцати
футов.
   Во всех остальных отношениях гигант походил  на  человека.  На  нем  была
надета огромная шкура. Перекинутая через плечо,  она  спадала  до  колен  на
манер одежды Тарзана в старом фильме. Так, пришла Джиму в  голову  внезапная
мысль, обычно рисуют завернутых в звериные шкуры пещерных людей.
   Но между монстром и пещерным человеком имелись  два  отличия.  Нет,  три.
Первое - непомерная величина. Во-вторых, он явно чувствовал себя как дома не
только на земле, но и под водой.  Третье  было  самым  интересным.  Человек,
существо, или как там его еще назвать, сужался книзу.
   Короче, огромную голову подпирали довольно узкие, по  гигантским  меркам,
плечи, а грудь была еще уже в сравнении с плечами. Ноги  же  оказались  лишь
раза в четыре больше, чем у Джима.
   Этого нельзя было сказать о руках - они выглядели не то чтобы похожими на
бочонки, нет, каждая рука могла запросто зажать в кулаке бочонок.
   - Подожди! - прогудел великан.
   Или, по крайней мере, Джим решил, что он это услышал.
   - Подождать? - с удивлением и испугом переспросил Джим. - Чего?..
   Но тут он понял - вспомнил из дней своего пребывания в двадцатом столетии
в качестве ассистента  преподавателя  на  кафедре  английской  литературы  в
Ривероуке, - что услышанное  слово  означает  вовсе  не  "подожди".  К  нему
обратились на староанглийском, и было сказано "Вает!".
   Единственной причиной, по которой его смятенный ум определил  это  слово,
было то, что  именно  этим  словом  начинается  старинная  английская  поэма
"Беовульф", написанная за четырнадцать веков до того времени, в котором Джим
пребывал в мире, где родился и первоначально жил.
   Джим попытался вспомнить, что означает "вает", - очевидно, это слово было
своего рода приветствием или предназначалось для привлечения внимания, но он
был слишком сбит с толку происходящим,  чтобы  выудить  из  памяти  какие-то
староанглийские слова, хотя когда-то и положил немало сил, изучая этот язык.
Такое обращение ввергло его в шок - здесь, в этом мире, любой человек и  все
животные, которые по непонятным причинам умели говорить,  включая  драконов,
говорили на одном языке.
   - Извини... Извини, я, - заикаясь, забормотал он, - я не говорю на...
   Великан оборвал его на полуслове, заговорив на том же языке, что и все.
   - Конечно! - прогудел он. - Прошло две тысячи лет, если мне  не  изменяет
память... или три? Язык, на котором  говорит  народ,  изменился.  Но  все  в
порядке, коротышка, я могу говорить  так  же,  как  говорите  вы,  маленький
народец. Это просто, как вот это! - И  он  щелкнул  большим  и  указательным
пальцами правой руки так, что раздался звук, напоминающий пушечный выстрел.
   Джим тряхнул головой, чтобы прекратился звон в ушах,  и  выпалил  первое,
что пришло ему на ум. Он перевел взгляд с похожего на перевернутую  пирамиду
великана на озеро, которое в сравнении с тем  казалось  действительно  очень
маленьким:
   - Но... откуда ты взялся? Как ты попал...
   - Заплутал! - опять перебил его великан. - Прошло немало столетий  с  тех
пор, как я последний раз посещал сии места. Сбился с пути в подземных  реках
этого острова.
   Единственное, что пришло Джиму в голову, было то,  что  теперь  речь  его
собеседника  стала  еще  больше  похожа  на  "Беовульфа",   но   "Беовульфа"
переведенного, со своеобразным старинным ароматом.
   Стоя всего лишь в дюжине футов от собеседника, Джим был вынужден задирать
голову, чтобы посмотреть в  лицо  великану,  но  даже  тогда  вид  получался
несколько искаженным. Чтобы лучше рассмотреть незнакомца, Джим  отступил  на
дюжину шагов.
   - Не бойся, - прогудел великан. - Знай, что  я  Рррнлф,  морской  дьявол.
Зови меня Ренальф, как это делали коротышки, когда я был здесь  в  последний
раз. Как и тогда, клянусь сиренами, я не желаю вам  ничего  дурного.  Я  ищу
кое-кого другого. А как называешь себя ты, парень?
   - Я... э... - Джим чуть было не представился просто как Джим  Эккерт,  но
вовремя спохватился. - Я сэр Джеймс Эккерт, барон Маленконтри...
   - Странные у вас, людишек, имена, - проворчал великан. - Всего одно  "р",
а "л" вовсе нет. Однако это не имеет значения. В какой стороне здесь море?
   Джим показал на запад.
   - А, - удовлетворенно проговорил  морской  дьявол,  -  теперь  я  уже  не
заплутаю. - С каждым предложением его речь становилась все более обычной.  -
Отсюда я уже пройду под землей куда угодно и больше не заблужусь.  А  почему
ты держишь в руках это... как их там?
   - Это цветы для моей жены, - ответил Джим.
   - Она ест цветы? - удивленно прогудел Рррнлф.
   - Не-ет, - ответил Джим, задумавшись, как бы это  объяснить  великану.  -
Она просто любит держать их... смотреть на них, ну, сам понимаешь.
   - Почему же она просто не придет сюда, к ним? - спросил Рррнлф.
   Джиму уже начали надоедать все эти  вопросы.  Какое  собачье  дело  этому
мамонту в человеческом облике до Энджи и цветов? Но, с  другой  стороны,  не
стоит сердить существо таких размеров.
   - Потому что ей хочется, чтобы они были всегда под рукой! - ответил он.
   В этот момент в его голове взорвалась,  как  фейерверк  Четвертого  июля,
идея.  Он  совсем  позабыл  о  своих,  хотя   и   ограниченных,   магических
способностях, которые приобрел, появившись в  этом  феодальном  мире.  Какой
смысл обладать магическими способностями, если волшебник вроде него не может
уладить такую не очень сложную ситуацию?
   Он быстренько мысленно написал заклинание на  внутренней  стороне  своего
лба.
   Я И МОЯ ОДЕЖДА - РАЗМЕРОМ С МОРСКОГО ДЬЯВОЛА
   И  моментально  обнаружил,  что  смотрит  в  гигантское  лицо  на  уровне
собственного. Как обычно, никакого особого ощущения при этом не возникло, но
теперь он и сам был около тридцати футов ростом и смотрел на  собеседника  с
расстояния в пару шагов.
   Если смотреть на него  таким  образом,  с  высоты  его  роста,  внешность
морского дьявола казалась довольно приятной, хотя он так и остался блондином
с тяжелым лицом необычной формы, выделялись только яркие темно-синие  глаза.
Эти глаза навязчиво напоминали Джиму  самые  бездонные  морские  глубины,  в
какие ему когда-либо доводилось заглядывать,  с  играющим  в  них  солнечным
светом.
   Как ни странно, Рррнлф, похоже, вовсе не удивился внезапно  изменившемуся
росту Джима.
   - А! Крошка волшебник! - сказал он.
   Его голос все еще гудел. Но теперь в нем не было раскатов грома, которые,
как казалось Джиму, он слышал вначале, беседуя с Рррнлфом  с  высоты  своего
человеческого роста. А его собеседник продолжал:
   - Удачная встреча, волшебник. Не бойся.  Я  знаю  магию  и  тех,  кто  ею
пользуется. - Он придвинулся к Джиму: - Очень повезло, что встретил тебя!  -
В его голосе послышалось ликование. - Именно волшебник и может  мне  помочь.
Получилось так, что я ищу подлого грабителя, которому, когда  я  его  найду,
оторву все конечности и оставлю извиваться в морской тине, как червя.
   - Боюсь, моя магия не настолько сильна,  чтобы  сделать  это,  -  ответил
Джим. - Я  еще  только  начинающий  волшебник.  Мне  очень  жаль,  что  тебя
ограбили, однако...
   - Ограбили  самым  подлым  и  бесчестным  образом!  -  взорвался  Рррнлф,
внезапно приняв грозный вид. - У меня украли мою леди!
   - Твою  леди?  -  переспросил  Джим  и  попробовал  представить  существо
женского