ется Джеймс! -  кричал  он  вниз.  Джим
подошел и увидел за бортом тюленя; тот вынырнул на поверхность и глядел на
них. - Прежде чем прыгать в море, мог  бы  подумать,  как  ты  поднимешься
обратно  на  корабль,  -  крикнул  Брайен  тюленю.  -  Если  это   образец
нортумберлендского благоразумия...
     Тюлень внизу пролаял пару раз, и лай его звучал не слишком ласково.
     - Ох, вот и ты, Джеймс, - воскликнул Брайен. - Жиль вернулся.  Я  тут
как раз говорил ему, что ты вот-вот вернешься. Веревку принес?
     - Нет. Я не успел  даже  подумать  об  этом;  я  ведь  накладывал  на
матросов заклятье, не позволяющее им двинуться с места. Ты не поищешь? А я
пока присмотрю за сэром Жилем.
     - Я буду через минуту. - Брайен исчез за бочками.  -  Это  не  займет
много времени. На палубе сотни веревок. Они мне уже осточертели.
     - У тебя все в порядке. Жиль? - Джим  перегнулся  через  борт.  -  Ты
увидел что-нибудь?
     Тюлень что-то пролаял. Лай был до сих пор  раздраженный,  но  уже  не
столь злой, каким он обласкал Брайена. Одно  не  вызывало  сомнений:  Жиль
выражал явное нетерпение.
     - А вот и я. - Брайен возник рядом с Джимом. В руке он  держал  конец
полудюймового линя. Вместе они перекинули линь через борт  тюленю.  Тюлень
выпрыгнул из воды, и едва  он  показался  над  поверхностью,  как  у  него
отросли  руки  и  уцепились  за  веревку.  По  мере  того   как   существо
подтягивалось на руках, оно снова превращалось  в  абсолютно  голого  сэра
Жиля, который с огромными усилиями, ругаясь на чем свет стоит, забрался  в
конце концов на борт и перевалился через планшир при помощи друзей.
     - Проклятье, наверху ужасно холодно! -  Жиль  дрожал.  -  Секунды  не
прошло, а я уже промерз до костей! Дайте мне чем-нибудь вытереться.
     - Об этом я тоже подумал, - гордо произнес Брайен. - Распорол один из
тюков и отрезал мечом кусок холста.
     Стуча зубами. Жиль выхватил ткань у Брайена и принялся растирать себе
тело.
     - Здесь холодно? - удивился Джим. - В воде должно быть еще холоднее.
     -  Вовсе  нет.  Вполне  комфортно,  поверь.  -  Сэр   Жиль   закончил
растирание. - Но тело, разумеется, у меня было другое.
     Так как температура воды в море в этих широтах далека от того, что ее
можно назвать теплой, Джим решил, что только превратившемуся в тюленя Жилю
погружение могло показаться комфортным.
     - Что ты обнаружил? - нетерпеливо спросил Брайен.
     - Минутку, - перебил его Джим. - Жиль,  Брайен  находился  здесь,  и,
разумеется, теперь тоже в курсе... э... таланта вашей  семьи,  на  который
ссылался сэр Джон Чендос. Вы оба знаете о моем. Я - маг.
     - В общем, - заметил Жиль извиняющимся голосом, - на постоялом  дворе
я знал о тебе не больше, чем ты - обо мне. Если я обидел  тебя,  то  виной
тому - мое неведение по поводу вашего истинного положения,  господин  маг;
прошу великодушно простить...
     - Чепуха, - перебил его Джим. Он  не  думал,  что  Жиль,  сам  будучи
силки, воспримет его магические штудии столь же  серьезно,  как  Брайен  и
прочие. - Мой класс - всего лишь "D", а это говорит о  том,  что  я  самый
младший по рангу маг.
     - Тем не менее, - поспешно вставил Брайен, - он заколдовал  матросов,
там, на носу корабля, чтобы они не смогли сбежать на шлюпке, и  дал  таким
образом нам возможность вытянуть тебя из воды.
     - Да? - изумился сэр Жиль. - Хорошо. Очень хорошо. Не были бы вы  так
любезны передать мне мое нижнее белье и рейтузы, ваша светлость...
     - Жиль, - Джим протянул ему одежду, - раз  уж  мы  вернулись  к  этой
теме, давай сразу  разберемся.  Если  ты  помнишь,  до  этого  момента  мы
называли друг друга по именам. Пожалуйста, давай не будем  ничего  менять.
Ты - силки. Я - начинающий маг. Сэр Брайен - просто  достойный  доблестный
рыцарь. Тем не менее здесь мы все равны и  все  -  хорошие  друзья.  Итак,
называй меня Джеймс.
     - Как вам угодно. Очень любезно с вашей стороны,  ваша...  Джеймс.  -
Сэр Жиль торопливо одевался. - Все же следует учесть, что я просто родился
силки, тогда как, чтобы стать магом, как мне кажется, нужно очень много  и
усердно заниматься. Но если таково твое желание,  Джеймс,  -  поспешил  он
остановить Джима, который снова собирался что-то сказать, -  пусть  так  и
будет. И, Брайен,  если  только  что,  когда  я  был  в  море,  мои  слова
прозвучали слишком грубо...
     - Ну, гавкнул пару раз, - прервал его Брайен, - я  не  слышал  ничего
оскорбительного.
     - С твоей стороны это тоже очень  любезно,  Брайен.  -  Жиль  наконец
закончил одеваться. - Теперь насчет корабля. Он, в общем,  не  так  плотно
сел на скалу, и днище совершенно цело.
     - Капитан с ума сойдет от счастья, услышав об этом, - заметил Джим. -
Продолжай. Что же ты тогда увидел внизу?
     - Мы всего лишь сели на небольшой скальный выступ,  как  на  песчаную
мель. Сама скала большая и поднимается со дна моря, но корабль застрял  не
сильно, несмотря на то что кажется неподвижным. Тем не менее  прилив  вряд
ли  снимет  нас  со  скалы,  потому  что  мы  зацепились  так,  что  можем
освободиться, только отведя корабль назад.  А  сделать  это  нам  удастся,
только если мы - настоящие мужчины. Если капитан и  его  парни  дадут  мне
веревку подлиннее, я могу привязать ее к корме, сплавать со вторым  концом
к скале недалеко отсюда и обвести веревку вокруг нее, а потом,  с  помощью
устройства для поднимания тяжестей и тому...
     - Блоки, - подсказал Джим.
     - Неважно. Как бы оно ни называлось. Парус нужно  спустить,  так  как
ветер дует под таким углом, что  будет  мешать  нам,  прижимая  корабль  к
скале. Но если они спустят парус  и  с  помощью  блоков  потянут  веревку,
обведенную вокруг скалы, я уверен, они смогут стащить корабль со скалы.
     - Так и сделаем, - подытожил Брайен. - Давайте, время не ждет.
     Команду перевели на корму. Парус спустили. На корме прочно  закрепили
трос. Капитан вернулся к жизни, услышав, что есть надежда спасти  корабль.
Ему объяснили, что они собираются сделать. Рыцари  оттащили  второй  конец
веревки подальше от матросов, к носу судна, чтобы Жиль мог превратиться  в
тюленя, погрузившись в воду, без свидетелей. Коренастый юный рыцарь  снова
начал раздеваться.
     - Но как ты собираешься обвести веревку вокруг скалы, ведь у тебя  не
будет рук? - забеспокоился Джим.
     - Не вижу ничего сложного. Я буду держать ее зубами, заплыву с ней за
скалу, затем обогну ее, проплыву над веревкой, под ней и так  далее,  пока
не завяжу узел, а потом просто затяну его.  Таким  образом  веревка  будет
крепко сидеть  на  скале.  Вот  увидишь,  все  будет  нормально.  Матросам
останется лишь поднапрячься и сделать свою работу.
     - Тогда прыгай, - поторопил Брайен, так как Жиль уже разделся.  -  Мы
подождем, пока ты не вернешься, и поможем тебе вытереться и одеться. Потом
мы вернемся на корму, чтобы дать указания капитану.
     Все прошло как по маслу. Когда они перешли на корму,  Джим  предложил
было рыцарям  помочь  команде  тянуть  свободный  конец  якорной  веревки,
которую прикрепят к блокам, которые, в свою  очередь,  привяжут  к  тросу,
который Жиль уже прикрепил  к  подводной  скале.  Но  предложение  было  с
негодованием отвергнуто сэром Брайеном.
     - Мы рыцари и аристократы, - возразил он.  -  Если  бы  в  этом  была
необходимость, мы бы помогли. Пусть они сначала сами попробуют.  Наверняка
они и без нас смогут справиться с такой ерундой.
     Джим остался при своем мнении, но промолчал.
     Матросы тем временем привязывали блоки и якорный канат к тросу.  Линь
тянулся к узкому барабану с  тормозом,  предназначенным  для  того,  чтобы
стопорить барабан. Приводился в действие тормоз  ножной  педалью.  Капитан
расспрашивал сэра Жиля:
     - Как вы сказали, нос корабля лежит на скале?
     Жиль в сотый раз терпеливо объяснял, в  чем  дело.  Джиму,  пришло  в
голову, что Жилю, прожившему у моря всю жизнь, уже,  наверное,  доводилось
плавать на кораблях и общаться с матросами.
     - Это просто небольшой выступ, - объяснял Жиль, - там есть  небольшая
трещина, направленная в нашу сторону. Нос корабля как раз и  попал  в  эту
трещину,  но  всего  на  несколько  дюймов.  Ее  стенки  держат  киль,  но
едва-едва. Потому и кажется, что судно застряло основательно.  Однако  это
не совсем так. Если потянуть назад, то мы без труда снимемся со скалы.
     - Возблагодарим же Господа и всех святых! - воскликнул капитан. -  Вы
слышали, ребята? Один короткий сильный рывок, и мы снова на  плаву.  Итак,
возьмемся дружно за канат, если все готово, и дернем.
     По-видимому, так оно и было, так как  матросы,  поплевав  на  ладони,
взялись за веревку и разом рванули. Барабан чуть-чуть повернулся, и  трос,
поднявшись над водой, вытянулся почти в струну. Рванув еще пару  раз,  они
отвоевали еще небольшой кусок веревки, но судно  так  и  не  сдвинулось  с
места.
     - Взяли! Взяли! - подбадривал  их  капитан.  -  Эй,  ребята,  налегай
дружнее!
     Матросы, кряхтя, тянули. Вытянули еще несколько  дюймов  веревки,  но
судно не дрогнуло. Трос натянулся. Казалось, он был неподвижным, жестким и
негнущимся.
     - Может, если побить их, дело пойдет лучше? - задумчиво предложил сэр
Брайен.
     - Может быть, - согласился Жиль.
     - Нет! - закричал Джим.
     Капитан проворно повернулся к двум рыцарям,  будто  хотел  загородить
своим квадратным телом матросов.
     - Нет-нет, господа, - воскликнул он. - У моих людей нет недостатка  в
желании столкнуть судно. Не обижайтесь, но вы, находясь всегда  на  земле,
понятия не имеете, каких сил стоит сдвинуть корабль такого размера хотя бы
на дюйм, даже если он застрял совсем немного. Но мы справимся.
     Друзья, мы можем это сделать, - закричал он, поворачиваясь к матросам
и ухватившись за свободный конец веревки. - Налегли все вместе. Теперь  со
мной...
     Хрипло он заговорил нараспев:

                 - Не видал хозяин водяного змея...

Шесть грубых голосов подхватили песню:

                 - Но вы, морские волки; вы знакомы с ним,
                 Вы, морские волки, ухватите крепче
                 И сюда тащите змея водяного!
                 Дружно взяли, взяли! Все вы - молодцы!
                 Ухватитесь разом и сюда тащите!
                 Дружно взяли, взяли! Все вы - молодцы!

     Они пели и тянули веревку. Первый куплет был допет почти до конца, но
все  оставалось  по-прежнему.  Но  зазвучала   последняя   строка,   судно
заскрипело и дрогнуло. Оно вроде бы  не  сдвинулось  ни  на  дюйм,  просто
качнулось на месте. Но  песня  оказалась  заразительной.  Джим  опомнился,
когда уже ухватился за канат рядом с грузным капитаном и  тянул  изо  всех
сил, распевая песню вместе с матросами.  И  вот  за  его  спиной  появился
Брайен, а затем и Жиль. Общее дело,  слитный  рев  десяти  луженых  глоток
объединили их и, казалось, придали им силу, о наличии которой  они  раньше
не догадывались.

                 Не видал хозяин змея водяного,
                 Но вы, морские волки, вы знакомы с ним,
                 Вы, морские волки, ухватитесь крепче
                 И сюда тащите змея водяного!
                 Дружно взяли, взяли! Все вы - молодцы!
                 Ухватитесь разом и сюда тащите!
                 Дружно взяли, взяли! Все вы - молодцы!

     Рывок за рывком. Пот со лба градом. И  вдруг  корабль  содрогнулся  и
слегка съехал назад. Через мгновение он уже качался на волнах.  Изнуренные
люди разом бросили веревку. На секунду воцарилась тишина.
     - Мы на плаву, - закричал капитан.
     Он  упал  на  колени,  сложил  руки  и  поднял  глаза  к  небу.  Губы
зашевелились в безмолвной молитве.
     Один за другим  матросы  следовали  его  примеру.  Обернувшись,  Джим
увидел, что и Брайен, и Жиль тоже стояли на коленях.
     Смущенный, сам не зная, почему он это делает, Джим неловко  опустился
на колени, сложил руки и оставался в таком положении, хотя так и не  нашел
слов для молитвы. Однако не мог же он продолжать стоять, раз такое дело.
     Наконец поднялся шкипер, а за ним - и все остальные.  Зазвучал  голос
хозяина, и люди засуетились, вернувшись к привычным обязанностям.
     Часа через два суденышко пришвартовалось в Бресте. Джим  с  Брайеном,
сэром Жилем и небольшой группой матросов сошли по трапу на берег.



                                    14

     Капитан объяснил  рыцарям,  как  найти  трактир  "Зеленая  Дверь",  и
отрядил им в помощь трех матросов. В Бресте стояло теплое утро.  На  ясном
небе ярко светило солнце, и Джим буквально задыхался от  усиленного  жарой
зловония, которое царило как в порту, так и на узких улочках города.
     Джим думал, что и он, и Энджи уже  привыкли  к  улицам  средневековых
городов. Но как выяснилось, не совсем. Однако был и более насущный предмет
для размышлений.
     Матросы, несущие вещи вслед за ними, славные ребята, но они  вернутся
на корабль,  как  только  доставят  пожитки  рыцарей  в  комнату  трактира
"Зеленая Дверь". Джим поймал себя на мечтах  о  том,  чтобы  рядом  с  ним
оказался его новоиспеченный оруженосец, но сделанного не воротишь.
     Его и  сэра  Брайена  людям,  объединенным  в  один  отряд,  пришлось
дожидаться следующего корабля. Встал вопрос о том, что кто-то должен взять
на себя командование латниками. В  средневековье  во  главе  любой  группы
всегда вставал тот, кто занимал высшее положение на социальной лестнице. А
из двоих с одинаковым положением выбирался старший по титулу.
     К сожалению, хоть какой-то титул имел и, в силу этого, мог возглавить
отряд только молодой оруженосец Брайена, Джон Честер. Когда  Джим  впервые
заподозрил, в чем дело, он здорово встревожился, едва представив себе, что
шестнадцатилетний, с наивным взглядом  юноша  -  единственный,  кто  будет
командовать восемьюдесятью тремя латниками, среди которых все воины старше
своего будущего командира: некоторым из них около сорока, и  у  многих  за
плечами богатый опыт войн и полная жестокости жизнь.
     Протестов Джима не услышал бы никто. И помимо  всего  прочего,  кроме
Джона Честера командование принимать некому. Джим, Брайен  и  Жиль  должны
были отправиться в путь без провожатых, чтобы как можно меньше  привлекать
к себе внимание французов, таково было желание сэра Джона Чендоса. У Джима
появилось было искушение возразить против назначения  Джона  Честера,  но,
прожив здесь почти год, он усвоил, что многие вещи нужно просто  принимать
такими, какие они есть.
     Джон Честер - джентльмен. Очень юный и неопытный, но тем не  менее  -
джентльмен. Даже самый опытный простолюдин  ни  в  коем  случае  не  может
командовать  джентльменом,  сколь  бы  зелен  и  молод  он  ни  был.  Ergo
[следовательно (лат.)], Джону Честеру придется учиться командовать,  хочет
он того или нет. Джим кусал локти, обдумывал ситуацию,  но  тут  увидел  в
общей комнате таверны в Гастингсе Брайена,  торопливо  и  тихо  говорящего
что-то своему начальнику стражи в стороне от остальных.
     Внезапно Джим понял, что делать, и заозирался в поисках  Теолафа.  Не
найдя его, Джим поднялся в комнату, которую  делил  с  Жилем  и  Брайеном.
Бывший начальник стражи был там. Теолаф встал при появлении Джима.
     - Теолаф, я полагаю, ты  второй  по  старшинству  после  юного  Джона
Честера?
     - Так точно, милорд, - подтвердил Теолаф. - Теперь  я  -  дворянин  и
превосхожу  по  рангу  любого  латника,  включая  Тома  Сейвера,   который
командует людьми замка Смит.
     - И, насколько я понял, - продолжал Джим, - ты можешь держать в  узде
отряд типа нашего и знаешь, как доставить в нужное место. Ты не  похож  на
человека, который позволит им отбиться от рук,  слишком  много  пить,  или
драться, или разбежаться по дороге.
     - Нет, милорд. - Теолаф мрачно усмехнулся. - Милорд боится, что  люди
могут не  добраться  до  места  назначения,  не  донести  туда  оружие  и,
следовательно, не быть готовыми к бою?
     - Ну, не то чтобы боюсь, Теолаф, - поправил его Джим. - Наверное,  ты
заметил, что мне симпатичен Джон Честер, но он выглядит не столь  опытным,
как ты и те,  кого  вы  с  Томом  будете  сопровождать  за  море  под  его
командованием. Честеру, возможно,  придется  принимать  решения  несколько
трудноватые для... - Джим замолк, подбирая слова. Он  не  знал,  как  дать
понять Теолафу то, что его беспокоит, и  при  этом  удержаться  в  рамках,
предписанных законами этого общества. Но тот опередил его:
     - Я понял, что имеет в виду милорд.  -  Теолаф  снова  усмехнулся.  -
Мастер Джон Честер  -  славный  молодой  джентльмен.  Позвольте  заверить,
милорд, что вы найдете Джона Честера и остальных в  указанном  месте  и  в
назначенный час. Я и Том Сейвер головы дадим на отсечение, что справимся с
этим делом.
     - Спасибо, Теолаф. Я полагаюсь на тебя.
     - Мой господин, до сих пор у вас не  было  повода  разочароваться  во
мне. Не будет его и на этот раз.
     Когда Джим  возвращался  в  общий  зал,  на  сердце  у  него  заметно
полегчало.
     Обо всем этом он и думал, плетясь  к  таверне  "Зеленая  Дверь".  Его
собственное положение в этом мире не сильно отличалось от положения  Джона
Честера среди воинов. Вот он сам: на пальце кольцо, по которому его должен
опознать  какой-то  английский  шпион,  а  ввязаться  в  это  сомнительное
предприятие Джиму пришлось только потому, что перед его именем стоит слово
"барон".
     И сэр Брайен, давно знакомый с ним, и сэр Жиль наверняка  видят,  что
Джим не обладает  ни  одним  из  тех  качеств,  которыми  должен  обладать
аристократ четырнадцатого века, не  говоря  уже  о  рыцаре-воине.  Тем  не
менее,  похоже,  они  легко  мирятся  с  этим.   Возможно,   им   помогает
двойственное восприятие мира, позволяющее, например,  Брайену  знать,  что
его король - пьяница и  тряпка,  и  в  то  же  время  наделять  его  всеми
достоинствами, приписываемыми обычно монархам.
     Внезапно Джиму пришло в голову, что Брайену это удается  потому,  что
этот король - его король, и в глубине  души  можно  сделать  скидку,  если
только не пойти на сделку с самим  собой.  Наверняка  точно  так  же  дело
обстоит и с леди Герондой Изабель де Шане - дамой сердца Брайена.  Он  без
передышки мог говорить о ней как о сказочной, сверхъестественной, даже как
о самом прекрасном, что только  могло  создать  воображение  трубадура,  а
минуту спустя она становилась приземленной и  в  высшей  степени  реальной
женщиной. По-видимому, противоречия между двумя точками зрения, неразрывно
сосуществующими в его душе, он  не  видит.  Изабель  -  его  дама  сердца.
Возможно, дело в том, что сэр Джеймс Эккерт, рыцарь, барон де Маленконтри,
полумаг, абсолютно неприспособленный ни к чему, Джеймс - друг  Брайена,  и
это позволяет сделать скидку и Джиму.
     Сэр Джеймс задумался, не относятся ли Брайен и Жиль, которые, похоже,
с каждым днем сближались все больше, к нему  так  же,  как  Теолаф  и  Том
Сейвер к Джону Честеру. Может быть, они заключили между собой нечто  вроде
безмолвного соглашения присматривать за Джимом и направлять его действия в
правильное русло, но делать это достаточно осторожно, чтобы не уронить его
достоинства.
     Лишь вывеска трактира "Зеленая Дверь"  оторвала  Джима  от  раздумий.
Путешественники  вошли  в   общий   зал,   уставленный   длинными,   грубо
сколоченными столами со скамьями  по  обе  стороны  каждого  стола.  После
нарастающей уличной жары прохлада и полумрак помещения  были  желанны,  но
запах в общей зале вряд ли был приятнее, если вообще чем-то  отличался  от
смрада улиц и гавани. Хозяин, встретивший рыцарей, не имел ничего общего с
тем, который приютил их в "Сломанном Якоре" в Гастингсе.
     Его звали Рене Перан. Он был довольно молод, но тем не  менее  скорее
жирноват, нежели крепок; а темная щетина на подбородке  указывала  на  то,
что последний раз трактирщик брился так давно, что и сам забыл. Его глаза,
столь же темные, как и подбородо