ой разите  только  вы
втроем, - проворчал Арагх, не открывая глаз.
     - Спасибо, Арагх, - поблагодарил Джим. Он вновь обратился к  Брайену:
- Я полагаю, что впредь нам следует остерегаться и  не  произносить  вслух
никаких конкретных имен людей или названий городов, рек и так далее. Здесь
нас, возможно, и  правда  никто  не  подслушивает,  но...  береженого  Бог
бережет.
     - Ты прав, Джеймс, - согласился Брайен. Жиль в  знак  одобрения  тоже
промурлыкал что-то  себе  под  нос.  -  Словом,  у  нас  была  возможность
двигаться быстро и приехать в этот город еще  до  твоего  появления.  Вот,
вкратце, и все.
     - Я задыхаюсь в этом ящике! - раздался голос Арагха.  Но  когда  Джим
посмотрел на волка, его глаза были по-прежнему закрыты; он даже не изменил
позы. - Когда мы выберемся отсюда?
     - Что-нибудь мешает нам выехать прямо завтра? - спросил Джим  друзей.
Оба отрицательно покачали головами.
     - Хотя кое о чем нам следует поговорить, - заметил Брайен. -  Джеймс,
ты ведь помнишь, наш друг советовал, чтобы я с отрядом следовал за вами на
расстоянии. С его колокольни, конечно,  виднее,  во  всяком  случае,  было
виднее. Но теперь я полагаю, что нам следует оставить всех, даже тех, кого
я привел, позади, а с собой взять только одного, без которого нам никак не
обойтись. Таким образом, нас будет пятеро и мы поедем впереди. Мы с  сэром
Жилем уже обсудили это, и, когда выберемся на  открытую  дорогу,  где  нас
точно никто не подслушает, мы можем привести тебе еще кучу доводов.
     - Пятеро, вместе с Арагхом, - вставил сэр Жиль.
     - Разумеется, с Арагхом, - послышался голос самого Арагха.
     - Конечно, Арагх, - торопливо заверил Джим.
     Он вопросительно взглянул на Брайена:
     - А кто же пятый?
     - Ты прошел мимо него внизу, - ответил Брайен. -  Он  в  общем  зале.
Хотя его, может быть, нелегко заметить. Он  любит  забиваться  в  угол,  и
вообще он во всех отношениях тихий человек. Валлийский лучник с нами.



                                    22

     - Дэффид?! - недоверчиво переспросил Джим.
     Лица Брайена и Жиля ничего не выражали. Судя по всему, Джиму придется
самому выяснять все, что его интересует, и,  похоже,  помочь  ему  в  этом
может только сам Дэффид. Но, насколько Джим знал  валлийца,  задавать  ему
вопросы прямо в лоб бессмысленно. Или он даст обтекаемый ответ, совершенно
ни о чем не говорящий, или попросту мягко намекнет, что о своих делах он и
сам может позаботиться.
     Так что Джим на время выбросил из головы все проблемы и  самозабвенно
погрузился в праздничную атмосферу пиршества по случаю  их  воссоединения.
Только на следующий день, когда друзья  впятером  отправились  в  путь  по
дороге, ведущей на Блуа и замок Мальвина  (он  был  подальше  Блуа),  Джим
вспомнит о тех вопросах, что крутились у него в голове накануне.
     Стало чуть прохладнее, хотя день выдался все равно по-летнему теплым.
Дождей не было уже недели две, и засуха уже начинала сказываться.
     Дорога была не просто пыльной. Три рыцаря ехали впереди, бок о бок, и
каждый вел в поводу еще и боевую лошадь.
     Сразу за ними ехал и Дэффид, согнув свои длинные ноги, хотя  стремена
были отпущены до предела. Валлиец не взял с собой чехол для лука.  Он  был
перекинут через плечо, на другом плече висел колчан со стрелами, тщательно
закрытыми на случай внезапной перемены погоды. К седлу  Дэффид  приторочил
суму, упрятав в нее все свои  пожитки,  в  том  числе  и  инструменты  для
починки лука и изготовления стрел. За его конем шли  три  вьючных  лошади,
нагруженные вещами и провиантом.
     Как только пятеро путешественников оказались за  городскими  стенами,
Арагх скрылся за деревьями. Джим не винил его за это.  Он  знал,  как  тот
ненавидит замкнутое пространство. Нескольких ночей, проведенных в таверне,
должно быть показавшейся волку клоакой звуков и запахов,  было  более  чем
достаточно,  чтобы  оправдать  его  желание  побыть   какое-то   время   в
одиночестве.
     Джим был уверен, что волк присоединится к ним если не к вечеру, когда
они разобьют лагерь для ночлега, то через день-два. Конечно, он уже  будет
с друзьями, когда они выйдут на финишную прямую от Блуа к замку Мальвина.
     Но сейчас у Джима наконец появилась  возможность  получить  ответ  на
свой вопрос. Он извинился  перед  Жилем  и  Брайеном  и,  отстав  от  них,
поравнялся с Дэффидом.
     - Извини, что не нашел времени поговорить с тобой раньше,  Дэффид,  -
начал Джим. - Не могу передать, как я счастлив, что ты с нами.
     - Правда? Я счастлив, что счастлив ты, - вежливо  ответил  Дэффид.  -
Хорошо, что хотя бы одного из нас радует мое пребывание здесь.
     - Значит, сам ты не считаешь, что это хорошо? - заинтересовался Джим.
     - Я нисколько в этом не уверен. То ли это действительно хорошо, то ли
мне просто следует так думать. Не могу отрицать,  что  меня,  как  всегда,
притягивают незнакомые места. Мне также интересно было  бы  встретиться  с
людьми, хорошо владеющими  луком,  арбалетом  или  любым  другим  оружием.
Видишь ли, меня интересуют все те, кто  искусен  в  обращении  с  оружием,
неважно каким именно. Но все же я не могу сказать, что я счастлив,  будучи
здесь.  Хотя  несчастным  меня  тоже  не  назовешь.  Все  чувства  во  мне
перемешались,  сэр  Джеймс.  По  правде  говоря,  я  не  моту  сказать   с
уверенностью, что именно я чувствую в настоящий момент.
     - Так бывает, что ситуация одновременно устраивает и не устраивает, -
сказал Джим. - Я и сам часто с этим сталкивался. Однако  все  со  временем
проходит само собой.  Одно  из  чувств  в  конце  концов  берет  верх  над
остальными.
     - Не думаю, что в моем случае это когда-нибудь произойдет, -  Дэффид,
не отрываясь, смотрел между ушей своей лошади на дорогу впереди, - так как
оба чувства возникли на том острове, откуда мы  оба  прибыли.  Сомневаюсь,
что они найдут свое разрешение здесь. Но у меня  есть  утешение.  Ты,  сэр
Джеймс, и остальные доблестные рыцари - мои хорошие друзья. И  любой  счел
бы за честь быть с вами в одной компании. Я, собственно, и не раскаиваюсь,
что я здесь.
     - Счастлив это слышать. Если я чем-то могу помочь тебе, то ты  только
скажи.
     - Я скажу... На самом деле...
     Он перевел взгляд на  Брайена  и  Жиля,  которые  немного  оторвались
вперед, чтобы пыль не летела прямо в лица Джиму и  Дэффиду,  но  в  первую
очередь, конечно, Джиму. Если учесть стук лошадиных  копыт  и  собственный
оживленный разговор двух рыцарей, то можно не сомневаться, что им ни слова
не было слышно из разговора Джима и Дэффида.
     - Да... - Дэффид опустил глаза на уши своей  лошади.  -  Я,  пожалуй,
воспользуюсь твоим любезным предложением, сэр Джеймс.  Может  быть,  ты  и
поможешь мне советом, если, конечно, в подобной ситуации у  тебя  найдется
совет для меня.
     - Я к твоим услугам.
     Дэффид слегка приподнял голову и искоса взглянул на Джима.
     - Мы оба женатые люди, не так ли? Я не сравниваю себя с тобой.  Я  не
ровня тебе по рангу, но между нами все же есть что-то общее - то,  что  мы
оба женаты, правда?
     - Разумеется, - ответил Джим. - А что касается ранга, забудь об этом,
Дэффид. Ты мой старый друг, и титулы тут ни при чем.
     - Это очень любезно с твоей стороны. Итак, могу я задать тебе вопрос?
Тебе не кажется, что Энджела временами сильно тебя озадачивает?
     Джим рассмеялся.
     - И даже часто.
     - Даниель задала мне загадку, которая меня до сих пор мучает. И  тому
есть причина. Почти с той самой минуты, как я увидел ее, я  отдал  ей  все
мое сердце. А потом, если это еще возможно, я отдал ей  все,  что  у  меня
осталось, и с тех пор я принадлежу ей целиком - сердцем, душой и телом.  Я
также могу поклясться, что она любит меня не меньше, чем  я  ее.  Так  что
невозможно любить друг  друг  больше,  чем  мы,  и  быть  более,  чем  мы,
счастливыми. Мы действительно были счастливы, пока не осталось месяца  два
до вашего отъезда во Францию. Тогда между нами произошло что-то  странное:
что бы я ни делал, я все делал не так.
     Дэффид надолго замолчал, по-прежнему не отрывая взгляда от ушей своей
лошади.
     - Продолжай, - наконец поторопил его Джим. - Если хочешь, конечно.
     - Да. Я, наконец, дошел до того, что  находился  за  пределами  моего
понимания жизни, по крайней мере той ее стороны, с которой  я  сталкивался
все годы, что прожил на белом свете. Мне всегда был ясен  мой  путь.  Если
мне чего-то хотелось, то я всегда  находил  это  в  себе.  Мне  захотелось
овладеть искусством стрельбы из лука - я справился с этим.  Захотел  стать
мастером по изготовлению луков и стрел - стал. Захотел стать самым  метким
стрелком, и это мне удалось. Когда я нашел Даниель и влюбился в  нее,  мне
казалось, что нужно только набраться храбрости, чтобы сказать ей об  этом.
И я нашел в себе достаточно сил: готов поклясться, что именно эта  сила  и
заставила ее полюбить меня. С тех пор у нас все было хорошо...
     Джима все время подмывало вставить пару слов, но  потом  он  подумал,
что лучше дать Дэффиду выговориться.
     Немного погодя Дэффид глубоко вздохнул и снова заговорил:
     - Допускаю, что я, может  быть,  первый  заговорил  о  своем  желании
отправиться во Францию, чтобы посмотреть, не удастся ли мне  найти  людей,
владеющих длинным луком или арбалетом, в борьбе с которыми я мог бы узнать
себе цену как лучнику. Дело в том, что я уже довольно долго не могу  найти
никого, с кем можно было бы помериться силами. Не помню точно, что  именно
я сказал и как я это  говорил.  Я  даже  совсем  не  уверен,  что  говорил
что-нибудь подобное. Но я готов признать это. Но как только я  понял,  что
Даниель эта идея не нравится, я отказался от своей затеи и  сразу  сообщил
ей об этом. В каких конкретных выражениях, я, конечно, тоже не  помню,  но
уверен, что сказал ей об этом. Ведь она для меня - самое главное в  жизни,
даже важнее, чем искусство стрельбы из лука и все остальное.
     Он снова замолчал. Джим терпеливо ждал.
     - Поэтому я даже в мыслях не возвращался к этому, - продолжал Дэффид,
- пока до вашего отъезда не остался лишь месяц. Именно  тогда  мне  начало
казаться, что все, что я ни говорю, оказывается некстати: все,  что  я  ни
делаю, оказывается не вовремя. Понимаешь, я стал для нее  скорее  помехой,
чем подмогой в жизни.
     - Да, да, - пробормотал Джим ободряюще.
     - Потом мы приехали к вам в гости, чтобы Даниель могла  поговорить  с
леди Энджелой. В Маленконтри она, по возможности, избегала  меня,  проводя
почти все время с твоей  женой.  Будь  это  возможно,  Даниель,  наверное,
никогда не рассталась бы с нею. А я раздражал ее все больше  и  больше.  Я
по-прежнему говорил и делал все не так. В конце концов она мне  заявила  в
лицо, что если я хочу, то могу катиться во Францию вслед за тобой. Но даже
если я не поеду во Францию, то все равно я должен скрыться с ее глаз, пока
она сама не пошлет за мной.
     Он поднял глаза на Джима, и тот впервые  заметил,  как  осунулось  от
горя лицо Дэффида.
     - Я никогда не ожидал, что услышу от нее  такое,  и  не  мог  понять,
почему она говорит мне такие вещи. Не  понимаю  я  этого  и  теперь.  Знаю
только одно. Я перестал быть желанным для нее. Итак, мне  оставалось  лишь
поехать за вами. Я нашел в Гастингсе Джона Честера и ваших воинов как  раз
перед самым их отплытием.
     Он замолчал. Некоторое время  они  ехали  в  молчании.  Дэффид  вновь
погрузился в созерцание ушей своей лошади и наконец взглянул на Джима.
     - Тебе нечего мне сказать,  сэр  Джеймс?  -  спросил  он.  -  Никаких
объяснений, которые могли бы помочь мне понять,  что  со  мной  произошло,
никакого совета?
     Джим разрывался на части. Он помнил, что  Энджи  рассказывала  ему  о
страхах Даниель: та боялась, что стоит Дэффиду увидеть ее расплывшейся  от
беременности, и он разлюбит ее. Но этот секрет не принадлежал Джиму, и  он
не мог раскрыть его Дэффиду. А больше Джим  не  мог  сообщить  ему  ничего
утешительного. Хотя много дал бы, чтобы иметь такую возможность.
     - Только одно я могу  сказать  тебе  в  утешение,  чтобы  надежда  не
покинула тебя, - наконец медленно произнес Джим, с удивлением заметив, что
он говорит почти как сэр Брайен и сэр Жиль, чуть вычурным слогом, принятым
в этом мире. - Ничего само по себе  не  случается,  и  в  твоем  положении
должны быть свои причины. И если женщина действительно любит тебя, то рано
или поздно она объяснит тебе, в чем дело. А я искренне верю,  что  Даниель
любит тебя так же, как и прежде.
     - Если бы я мог в это поверить.
     Он снова замолчал. Джим понял,  что  разговор  окончен.  Подождав  на
всякий случай еще некоторое время, он подтянул  поводья  и  пустил  лошадь
галопом, чтобы нагнать Жиля и Брайена.
     - Дэффид очень несчастен, - сказал он, присоединившись к друзьям.
     Жиль взглянул на него чуть смущенно. Брайен  упрямо  смотрел  вперед,
стиснув зубы.
     - Все под Богом ходим, - наконец промолвил Брайен. - У  каждого  своя
жизнь. И жизнь эта похожа на дом, куда прежде,  чем  войти,  нужно,  чтобы
тебя пригласили. Если меня приглашают, я делаю все, что могу. В  противном
случае, мы живем каждый в своем доме. И  сейчас  мы  должны  думать  не  о
Дэффиде, а о том, что нам  предстоит.  Самое  время  поговорить  об  этом.
Теперь мы на открытой дороге и никто не может нас подслушать.
     Он внезапно взглянул на Джима:
     - Разве что посредством  магии.  Джим,  нас  не  могут  подслушать  с
помощью магии?
     - Боюсь, я не достаточно  сведущ  в  искусстве  волшебства,  чтобы  с
уверенностью ответить на твой вопрос, - задумчиво произнес Джим,  -  но  я
почти уверен, что нет. Однако такая возможность не исключена. Но я так  не
думаю.
     - Тогда давайте наконец поговорим! -  почти  взорвался  сэр  Жиль.  -
Клянусь святым Катбертом, я уже достаточно нашептался и намолчался на  эту
тему. Впереди владения  того,  кто  держит  в  заключении  нашего  принца.
Давайте приступим к делу и обсудим, как его  можно  освободить  и  вывести
оттуда живым.
     - Сир Рауль объяснял нам, если ты помнишь, -  откликнулся  Брайен,  -
что мы должны встретить одного из бывших слуг его отца в лесу,  окружающем
замок мага. Этот человек покажет нам вход и объяснит, как найти место, где
томится в заточении наш принц. Все мы отлично  помним,  как  добраться  до
места встречи.
     - Э... да, - Джим виновато потупился.  Лично  он  все  указания  сира
Рауля записал.
     - Но возникает вопрос, - продолжал Брайен.  -  А  что,  если,  следуя
описанию сэра Рауля, мы  не  сможем  найти  это  место?  Или  по  каким-то
причинам бывший слуга его отца не сможет выйти из замка и найти  нас  там,
даже если мы будет ждать его  несколько  ночей?  А  чем  дольше  мы  будем
болтаться по этому лесу, тем больше у  нас  шансов  напороться  на  других
слуг-стражников Мальвина. Поэтому нелишне разработать план на случай, если
нам придется обойтись без помощи этого бывшего слуги.
     - О каком плане ты говоришь?  -  удивился  сэр  Жиль.  -  Если  замок
действительно  так  велик,  как  описал  его  сир  Рауль,  то  на   поиски
безопасного входа могут уйти недели.
     - Да, - изрек Джим. - Вот это всем вопросам вопрос.  Прямо  сейчас  я
даже и не скажу, как мы выкрутимся в этом случае.
     - Возможно и такое, - согласился Брайен. - Вот почему я предложил вам
взять меня с собой. С нами еще Арагх и Дэффид. Приходило ли вам в  голову,
что наша компания как нельзя лучше подходит для того, чтобы найти  вход  в
незнакомый замок и разыскать там узника?
     - Я раньше даже не думал об этом,  -  честно  признался  Джим,  -  но
теперь, когда ты представил дело таким образом...
     Он замолчал, задумавшись.
     - Имея с собой лучника, - продолжал  Брайен,  -  мы  можем  убить  на
расстоянии любого стражника, который окажется на нашем  пути.  А  волк  не
только предупредит нас о том, что к нам под  покровом  мрака  приближается
враг, но и, если понадобится, проследит  за  охранником  до  двери,  через
которую  тот  войдет  в  замок,  после  чего  мы  сможем  составить   свой
собственный план проникновения внутрь.
     - Ты допускаешь, что в замке не один вход? - поинтересовался Жиль.  -
Не многие замки имеют  второй.  А  если  он  даже  и  существует,  то  это
наверняка личный тайный лаз хозяина, хорошо укрытый  и,  возможно,  строго
охраняемый.
     - Я предполагаю, - возразил Брайен, - что в замке, охраняемом  скорее
магией, нежели оружием, может  оказаться  не  только  два,  но  и  гораздо
большее количество входов и выходов.
     Он многозначительно взглянул на Джима и Жиля.
     - Один - для людей и лошадей, второй - вроде того, о  котором  сказал
Жиль, а может быть и еще множество  других,  используемых  малым  народцем
[малый народец - так в  английском  фольклоре  именовались  гномы:  однако
точно так же в более поздние времена звались почти все подземные существа,
находящиеся на службе у злых  сил  или  просто  враждебные  людям]  замка.
Повторяю, это не больше,  чем  предположение.  Но  мне  кажется,  что  оно
неплохое. Впрочем, проверить его правильность сможет волк,  который,  если
ему понравится эта идея, пойдет впереди нас и обследует стены замка,  пока
мы будем ждать того, кто должен встретиться с нами в условленном месте,  а
потом Арагх вернется и расскажет, что ему удалось  обнаружить,  если  этот
бывший слуга так и не появится.
     Джим почувствовал себя ущербным. Когда они сходили с корабля в Бресте
и тащились к таверне "Зеленая Дверь", он как  раз  размышлял  о  том,  что
только его ранг дал ему пост командира экспедиции, тогда как и  Брайен,  и
Жиль справились бы с  этим  лучше.  Мысли,  высказанные  сейчас  Брайеном,
только подтверждали его выводы.
     Джим и вправду не был знатоком замков.  Он  знал  Маленконтри,  замок
Смит и замок Малверн, жилище де Шане, семьи дамы  сердца  Брайена.  Но  на
этом его познания заканчивались. Кроме того, в глубине души Джиму пришлось
признать, что он никогда не рассматривал ни один из этих замков, даже свой
собственный,  Маленконтри,  на   предмет   возможности   отразить   натиск
противника или поиска мест, через которые внутрь мог проникнуть враг.
     Ту ночь они провели на дороге, разбив лагерь. Арагх  не  возвращался.
На следующий день ближе к вечеру они добрались до Блуа и  остановились  на
ночь в местной таверне. Там  Арагх,  естественно,  тоже  не  появился.  Он
присоединился к ним только к исходу второго дня пути от Блуа. Тем временем
Джим изо всех сил пытался придумать, как использовать магию, чтобы узнать,
что заставило Арагха примкнуть к их экспедиции.
     У него все время было такое чувство, что Каролинус,  пожалуй,  сможет
подсказать ему разгадку, если захочет. Вставал вопрос,  как  связаться  со
старым магом. Джим  подумал,  что  в  магии  наверняка  есть  какой-нибудь
эквивалент телефона  или,  по  крайней  мере,  какая-нибудь  форма  связи,
которая может соединить его разум с разумом Каролинуса.
     Вдохновение посетило его только на вторую ночь после того, как  отряд
миновал Блуа.
     Мифология была полна тем, что он пытался нащупать. Потом ему пришло в
голову, что в психологии этот механизм тоже используется.
     Мифология, вне всякого сомнения, граничила с магией, так  как  в  ней
довольно часто  встречались  магические  сюжеты  или  действия.  Одним  из
наиболее распространенных в мифологии магических действий было  следующее:
некто видит во сне будущие или уже свершившиеся в  каком-то  другом  месте
события.
     Если бы Джиму удалось с помощью магии вызвать в себе подобный сон, то
он бы смог наладить линию связи между собой и Каролинусом.
     В ту ночь перед тем, как лечь спать, он тщательно  выписал  в  голове
уравнение:

                          Я/СОН -> СОН/КАРОЛИНУС

     Чем больше он  размышлял  об  этом  уравнении,  тем  больше  оно  ему
нравилось. Он укладывался, облачившись в одежду для сна,  подле  п