последнее время челядь обращается с ним без должного уважения.
   Сам виноват. Никого  ни  разу  не  наказал,  хотя  поводов  к  тому  было
достаточно. Другие хозяева со слугами не церемонятся, считают, что  их  надо
держать в постоянном страхе. Как  иначе  те  будут  готовы  исполнить  любой
приказ и, если надо, умереть за своего господина? Но зато  и  у  лорда  были
обязанности, и забота о своих слугах считалась одной из них.
   Джим и не заметил, как добрался до двери  в  комнату,  в  которой  обычно
останавливался Каролинус. Джим отворил дверь и  вошел  в  помещение.  Брайен
стоял у одной из бойниц, выглядывая во двор.
   - Шустрый малый, - обронил Брайен, оторвавшись от своего занятия. - Но  я
действительно никогда не видел такого  герба,  хотя,  возможно,  мне  его  и
описывали, а быть может, и называли имя его владельца. Сдается мне, я слышал
об этом рыцаре. Броудбент? Хотя нет. Ладно, зачем гадать...
   Брайен замолчал. В комнату вошли миссис  Плайсет  и  Мэй  Хизер.  Гвиннет
Плайсет держала в руках поднос с двумя кувшинами  и  четырьмя  стаканами.  В
одном кувшине было вино,  в  другом  -  вода.  Мэй  Хизер  несла  тарелку  с
небольшими пирожными. Обе женщины широко улыбались. Поставив принесенное  на
стол, Гвиннет Плайсет и Мэй Хизер сделали реверанс и, не переставая во  весь
рот улыбаться, попятились к выходу, должно быть показывая всем своим  видом,
что не смеют повернуться спиной к господам, служить которым для них поистине
превеликое счастье.
   Когда дверь за женщинами закрылась, Джим понял  в  чем  дело.  Мэй  Хизер
только что перевели  из  кухни  в  буфетную,  и  миссис  Плайсет  показывала
новенькой,  как  надо  прислуживать  лорду  и  его  гостю.   Если   бы   так
действительно Джиму прислуживали! Ничего  подобного.  Насколько  он  помнил,
сама миссис Плайсет не почтила его  улыбкой  ни  разу.  Если  ей  доводилось
подавать  Джиму  еду,  то  всегда  казалось,  что  она  делает  ему  великое
одолжение. Ешь и помалкивай - вот что можно было прочесть  на  лице  Гвиннет
Плайсет.
   Брайену было не до служанок. Он уже набил рот пирожным и, сидя за столом,
разливал вино по стаканам.
   - Так вот я и говорю, зачем  гадать:  скоро  явится  твой  управляющий  и
оповестит нас, что за рыцарь пожаловал  в  Маленконтри,  -  расправившись  с
пирожным, изрек Брайен.
   Он поднял стакан с вином и добавил:
   - Все объяснится само собой.
   Неожиданно Брайен поставил стакан на стол и потянулся к кувшину с  водой.
К удивлению Джима, Брайен разбавил вино, что он делал  лишь  на  официальных
приемах, и то скрепя сердце.
   Вздохнув, Брайен сделал добрый глоток.
   - Если бы ты знал Джеймс, до чего я рад видеть тебя.
   - А как я рад видеть тебя, Брайен, - сердечно ответил Джим, пригубив свой
стакан.
   Пришла пора подтолкнуть  Брайена  к  рассказу  о  цели  его  появления  в
Маленконтри.
   - Какие новости? - спросил Джим. - Как дела?
   - Да дела идут хорошо, - ответил Брайен. - После  того  как  нам  удалось
вернуть в Малверн отца Геронды, мне осталось осуществить свое намерение.  Ты
знаешь какое, Джеймс.
   Джим знал. Брайен собирался жениться на Геронде. Ему оставалось  получить
согласие на брак от отца Геронды, сэра Джеффри де Шане, которого  Брайен  не
без помощи Джима вырвал из дьявольской западни,  расставленной  досточтимому
рыцарю его недругами в Святой  Земле,  куда  сэр  Джеффри  попал  в  надежде
разбогатеть. Однако Джим помнил, возвращение сэра Джеффри домой  безоблачным
не было. Геронда дала волю  чувствам,  упрекая  отца  чуть  ли  не  во  всех
смертных грехах и кляня его с пеной у рта за то, что он всю  жизнь  гоняется
за иллюзорным богатством, оставляя дочь на произвол судьбы в Малверне. Но  с
тех пор, как сэр  Джеффри  вернулся  в  свой  замок,  прошло  уже  несколько
месяцев. По всей видимости, за это время Геронда помирилась с отцом. Никаких
обескураживающих вестей из Малверна не приходило.
   Брайен подлил себе вина и снова разбавил его водой.
   - Это все Геронда! - пробурчал рыцарь.  -  Настаивает  на  том,  чтобы  я
разбавлял вино. Тоже мне, нашла закоренелого пьяницу. Еще куда ни  шло  пить
разбавленное вино, когда часами не вылезаешь из-за  стола,  на  каком-нибудь
банкете. Быстро не захмелеешь. Вода портит весь вкус! По мне,  лучше  выпить
девять стаканов воды и один стакан  настоящего  вина,  чем  десять  стаканов
мешанины. А Геронда все бубнит и бубнит, что я привыкну к этой бурде. Ха!
   Джим удивился. Он впервые слышал, чтобы Брайен  непочтительно  говорил  о
своей невесте.
   - Ты меня знаешь, Джеймс, - продолжил Брайен, - я не пьяница. Я  даже  не
пью вдоволь пива, как некоторые бесшабашные  головы,  талдычащие,  что  этот
напиток совершенно безвреден. Если есть вино, я его пью, если нет - обхожусь
без него. И все-таки клянусь святым Брайеном, разбавленное  вино  -  не  для
меня!
   Джим удивился еще больше. Брайен был явно не в духе, что случалось с  ним
крайне редко.
   - У тебя неприятности, Брайен? - спросил Джим.
   - Да все это вино... - процедил Брайен  и  замолчал.  Он  поднял  стакан,
сделал глоток и, видимо, на что-то решившись, посмотрел в глаза Джиму. - Да,
черт побери, у меня неприятность! И такая, какую нарочно не придумаешь.
   - Брайен, вылей свое вино.
   Брайен выплеснул вино на пол. Джим не повел и бровью, хотя всего три года
назад  его  бы  покоробило  от  выходки  Брайена.   Ничего   не   поделаешь!
Высокородные господа полагали, что следить за чистотой в доме - удел челяди.
А Брайена можно понять. Он взвинчен.
   Джим взял в руки кувшин с вином и наполнил стакан Брайена.
   - Ты здесь ни при чем, Брайен, - сказал Джим. - Налил тебе вина я,  а  от
угощения отказываться неприлично.
   Брайен взглянул на Джима с величайшим изумлением, но затем изумление  его
сменилось нескрываемой радостью. Он сделал добрый глоток вина и  просиял  от
удовольствия.
   - В самом деле, Джеймс,  отказываться  от  угощения  верх  неприличия!  -
воскликнул Брайен.
   - Ты сказал, что у тебя неприятность, - напомнил Джим.
   - Так оно и есть, Джеймс, - вздохнув, подтвердил Брайен.  Он  нахмурился,
но быстро согнал с лица мрачное выражение. - Однако  ни  к  чему  обременять
тебя своими заботами, тем более что...
   - Ты же знаешь, Брайен, на меня можно рассчитывать, - прервал Джим своего
друга.
   - Честно говоря, - немного поколебавшись, сказал Брайен, - я и приехал  в
Маленконтри, чтобы поговорить с тобой, Джеймс, хотя не знаю, чем  ты  можешь
помочь мне. Дело в том, что человек, которого я собираюсь  назвать  "отцом",
выкинул фортель. А я еще хотел с ним жить под одной крышей!  Лорда  Малверна
обуяла жадность. Он всегда намеревался выдать Геронду удачно  замуж.  Мечтал
породниться с принцем или, по меньшей мере, с герцогом. Да разве он думал  о
своей дочери?  Всю  жизнь  провел  в  седле,  надеясь  разбогатеть.  Геронду
оставлял одну в замке. А чем это тогда кончилось? Геронда оказалась в  руках
негодяя  -  прежнего  хозяина  Маленконтри,  ты  его   знаешь,   -   который
вознамерился жениться на ней и присовокупить к своим  владениям  Малверн,  а
когда Геронда не уступила ему, этот мерзавец порезал ей лицо.
   Негодяем, о котором говорил Брайен, был  Хьюго  де  Буа  де  Маленконтри.
Пользуясь тем, что о лорде Малверне  не  было  давно  слышно,  сэр  Хьюго  с
помощью подкупленных им при дворе лиц  собирался  удостоверить  смерть  отца
Геронды и получить разрешение короля на брак с ней. Сэр Хьюго был  не  далек
от цели.
   Король не стал бы вникать в суть дела.  Его  единственным  желанием  было
вообще ни во что не  вмешиваться.  Нужное  сэру  Хьюго  решение  приняли  бы
придворные.  Хорошо,  что  все  кончилось  благополучно,  если  не   считать
оставшегося на лице Геронды длинного шрама.
   Джим вспомнил о Каролинусе, своем учителе магии. Может  быть,  маг  ранга
ААА+- сможет помочь избавиться Геронде от шрама?
   Невеста Брайена была миловидна, и шрам не портил ее. По крайней мере, сам
Джим никогда не обращал на него внимания. И все-таки понять ее  было  можно.
Геронда наверняка стесняется, встречаясь с незнакомыми ей людьми.
   - Думаю, что сэр Хьюго мертв, - сказал Джим. -  Когда  мы  его  видели  в
последний раз, он валялся на земле не подавая признаков жизни.
   - Зато потом делся неизвестно куда, -  резко  заметил  Брайен,  подавшись
вперед. - Разве ты забыл,  что  после  того,  как  недоброй  памяти  Мальвин
отправился к праотцам, сэр Хьюго - мертвый или живой - бесследно исчез?
   Джим вздрогнул. И не потому, что его волновала судьба сэра Хьюго.  Пришло
на память, как Мальвин, французский маг, был  буквально  втянут  в  зловещие
темные облака, принявшие очертания восседающих  на  своих  тронах  короля  и
королевы Царства мертвых.
   - Мы не знаем твердо, что де Буа умер, - продолжил Брайен, - но, если  он
жив и если я встречусь с ним...
   Брайен замолчал. Он снова стал походить на сокола. Но теперь не радостное
ожидание боя владело Брайеном. Черты его лица обострились, глаза сузились, а
губы скатались в узкую полоску, сулившую мало приятного сэру Хьюго, если  бы
тот был жив и когда-нибудь оказался во власти Брайена.
   - Так чем вызвал  твое  неудовольствие  лорд  Малверн?  -  спросил  Джим,
стараясь отвлечь своего друга от мрачных мыслей.
   - Ты и представить себе не можешь! - воскликнул Брайен. - Он вознамерился
получить за Геронду выкуп. Восемьдесят фунтов. Слыханное  ли  это  дело!  Да
восьмидесяти фунтов мне хватит со всей челядью  на  два  года.  Сэр  Джеффри
твердит, что старается для дочери. А поначалу он  и  вовсе  запросил  двести
фунтов. Сбавил цену после долгих препирательств с Герондой. Бубнит, что  без
промедления передаст деньги ей. Он, видишь ли, боится, что Геронда останется
без куска хлеба, если со  мной  случится  несчастье.  Ты  слышал  что-нибудь
подобное?
   - Нет, - признался Джим.
   Феодал вместе со слугами при самом скромном существовании проживал в  год
менее пятидесяти фунтов. Брайен едва наскребал  эти  деньги,  большую  часть
которых он добывал с оружием в руках  на  рыцарских  турнирах.  Тощие  земли
Брайена приличного дохода не приносили.
   Вот прошлое Рождество принесло Брайену  кучу  денег.  Выиграв  устроенный
графом Сомерсетским турнир,  он  получил  в  награду  полную  шапку  золота,
присланную королем. О таком вознаграждении Брайен и не мечтал. Король Англии
обычно жаловал лишь победителей королевских турниров.
   Да только того золота уже не было.  Поездка  в  Святую  Землю  опустошила
кошелек Брайена. Только на  Кипре  он  оставил  немало  денег,  проиграв  их
прожженному игроку в  кости.  Брайен  мог  бы  продать  коней  и  вооружение
поверженных им на  турнире  рыцарей,  да  разве  на  такой  сделке  выручишь
восемьдесят фунтов! Теперь ему остается ждать новых турниров. А можно  ли  с
уверенностью сказать, что Брайен в каждом из них  окажется  победителем?  Он
искуснее многих рыцарей, однако удача обманчива. Победе может помешать любая
случайность, хотя бы не вовремя лопнувшая подпруга.
   - Проклятые восемьдесят фунтов! - воскликнул Брайен. - Будь они у меня, я
отдал бы их сэру Джеффри, тот передал бы деньги Геронде, а  Геронда  вернула
бы их мне после свадьбы. Она уже мне шепнула об этом.  Но  для  начала  надо
раздобыть восемьдесят фунтов. А как? Турниры столько денег  не  принесут.  Я
скоро свихнусь, Джеймс. Хожу у себя взад и вперед по Большому залу и думаю о
том, как выбраться из удавки. И все почти без толку. А ведь  мы  с  Герондой
уже давно хотим соединить наши судьбы.
   - Я знаю, - сказал Джим. Он бы с удовольствием выручил Брайена,  если  бы
имел нужную тому сумму. Джим не стеснялся в  средствах,  как  Брайен.  Земли
Маленконтри давали сносный доход. Но это не означало, что у Джима в  избытке
водились наличные деньги. Восьмидесяти фунтов у него не было.
   - Скорее всего, сэр Джеффри знает, что требует невозможного, -  задумчиво
сказал Джим. -  Вероятно,  у  него  есть  задняя  мысль.  Ты  ни  о  чем  не
догадываешься, Брайен?
   Ума не приложу! - ответил Брайен, с видом полного  отчаяния  ударив  себя
кулаком по лбу. - Может быть, Геронда о чем-то догадывается.
   Брайен как в воду глядел. У Геронды были свои соображения насчет  причуды
отца, и она была близка к тому, чтобы поделиться ими с Анджелой.

Глава 4

   - Говорю  тебе,  Анджела,  мой  отец  ни  капельки  не  изменился.  Годы,
проведенные в рабстве, из которого его вырвали  Джеймс  с  Брайеном,  ничему
сэра Джеффри не научили. Он по-прежнему грезит о  богатстве,  но  для  того,
чтобы пуститься в новую авантюру, ему нужны деньги.
   Геронда наконец перешла к сути дела, которое ее привело в Маленконтри для
приватного разговора  со  своей  подругой.  Она  уже  успела  поворковать  с
Робертом, побранить Анджелу за неумелое обращение с младенцем, посетовать на
погоду, высказаться о видах на урожай и с упоением рассказать о появлении на
свет очаровательного жеребенка в конюшне Малверна.
   Анджела, как и подобает гостеприимной хозяйке, внимательно  слушала  свою
гостью, изредка подавая реплики, без  которых  немыслим  ни  один  разговор.
Энджи ждала, когда Геронда перейдет к главному. И дождалась.
   - Мой отец остался верен себе, - напористо продолжала Геронда.  -  Честно
говоря, я и не думала, что он  сильно  изменится  к  лучшему,  но  никак  не
ожидала, то он захочет приняться за старое. Так нет же. Его снова  тянет  из
дома, как в те злосчастные времена,  когда  он  отправлялся  неведомо  куда,
оставляя меня одну в Малверне.
   - Ты рассказывала, что с одиннадцати  лет  оставалась  в  замке  одна,  -
подала голос Энджи.
   - Так оно и было. Отец не считался со мной.  Уезжал  надолго  из  дома  и
возвращался, когда вздумается, чтобы через неделю-другую снова  оставить  за
спиной Малверн. А вот когда мне было четырнадцать лет, отцу взбрело в голову
отправиться в крестовый поход, и он поехал в Италию навести справки.
   - И что же, сэр Джеффри оставил Малверн на  твое  попечение?  -  спросила
Энджи.
   - Как бы не так. Он во всем полагался на дурака управляющего. Поначалу  я
терпела этого идиота. Ждала отца. Он уехал в марте и поклялся, что  вернется
домой в апреле ко дню святого Марка. Однако  отца  и  след  простыл.  Он  не
вернулся ни ко дню святого Марка, ни ко  дню  святого  Джеймса,  ни  ко  дню
святого  Варнавы.  Без  лорда   Малверна   хозяйство   хирело.   Управляющий
бездельничал, целыми днями пьянствовал. Что мне оставалось делать? Я  решила
взять бразды правления Малверна в свои руки.
   Однажды я попросила Уолтера, начальника стражи, собрать солдат. Когда  те
собрались, я рассказала им обо всем без утайки и  объявила,  что  становлюсь
отныне хозяйкой Малверна.
   - И что солдаты? - спросила Энджи.
   - Да никто из них не посмел и пикнуть. За всех ответил Уолтер: "Мы все  в
твоем распоряжении, миледи".  В  тот  день  меня  впервые  в  жизни  назвали
"миледи", Анджела. Энджи кивнула.
   - На том я не успокоилась, - в  голосе  Геронды  зазвучали  металлические
нотки. - Заявила всем и каждому  в  замке,  что  не  потерплю  ни  малейшего
непослушания. Переехала в комнату отца и приказала, чтобы у  дверей  спальни
постоянно  дежурили  двое  стражников...  Да,  и  ключи.   Отобрала   их   у
управляющего и повесила связку себе на пояс.
   Геронда перевела дыхание и продолжила более миролюбиво:
   - Мой отец возвратился домой только ко дню святого  Варфоломея,  к  сбору
яблок, и пробыл в Малверне не больше месяца. Конечно, он  обратил  внимание,
что мне повинуются и солдаты и слуги, да и связку ключей у меня на поясе  не
пропустил мимо глаз. И что ты думаешь? Не сказал ни слова.
   Геронда нахмурилась.
   - Он весь в этом! - выпалила  она,  высоко  взметнув  брови.  -  Если  не
страдают его интересы, он ни во что не вмешивается.
   Геронда снова перевела дыхание и, немного  успокоившись,  повела  рассказ
дальше:
   - Отец снова уехал на несколько месяцев, затем вернулся на короткое время
домой, а потом  еще  не  раз  уезжал,  возвращался,  пока  не  отправился  в
крестовый поход. А я так и осталась хозяйкой Малверна.  Еще  год  я  терпела
управляющего, а затем выгнала его вон. И не зря. Теперь Малверн процветает.
   Наступило  молчание.  Казалось,  Геронда  собирается  с   силами,   чтобы
закончить свое длинное повествование. Наконец Геронда снова заговорила:
   - После того как отец вернулся в  Малверн,  бразды  правления  официально
перешли в его руки. Однако на деле все осталось  по-старому.  Я  кручусь  по
дому не меньше прежнего.  Понадейся  на  отца,  и  все  пойдет  прахом.  Мне
придется опекать Малверн и в том случае, если я стану жить под одной  крышей
с Брайеном в замке Смит. Правда, поселюсь ли я там, известно одному Богу.
   Энджи ответила недоуменным взглядом.
   - Не удивляйся,  Анджела.  Мой  отец  надумал  получить  за  меня  выкуп.
Восемьдесят фунтов! А откуда у Брайена такие деньги?
   Анджела безмолвствовала. На ее лице застыло величайшее изумление.
   - Поначалу отец и вовсе запросил двести фунтов,  -  раздраженно  пояснила
Геронда. - Я уговорила его сбавить цену. А знаешь,  зачем,  по  его  словам,
отцу понадобились деньги? Будь я проклята, если ты угадаешь! Он, видишь  ли,
вознамерился обеспечить мое будущее. Заявил, что, получив деньги от Брайена,
тотчас отдаст их мне на черный день. Смехотворно! Я уверена, что отцу  нужны
деньги для очередной авантюры.
   После небольшой паузы Геронда продолжила:
   - Ладно, оставим сэра Джеффри в покое. Я приехала поговорить  с  тобой  о
Брайене.
   - О Брайене? - удивилась Энджи. - Что ты этим хочешь сказать, Геронда?
   - Я прошу тебя выполнить мою просьбу.
   - Если окажусь в силах.
   - Да нет ничего проще: всего-то недоуменно  смотреть  на  Брайена  всякий
раз, когда он при тебе станет пить неразбавленное вино, да и то лишь  в  тех
случаях, когда я не буду разделять вашу компанию.
   - Недоуменно смотреть на Брайена? - озадаченно спросила Энджи.
   - Именно так, без всякого порицания, - подтвердила Геронда.
   - Хорошо, если ты того хочешь, - неуверенно сказала Энджи. - А зачем  это
надо?
   - Сейчас Брайену, как никогда, нужна ясная голова. Я все время  напоминаю
ему об этом и прошу, чтобы он всякий раз, когда пьет  вино,  разбавлял  его.
Строго судить его трудно.  Ты  же  знаешь,  Брайен  не  пьяница.  За  столом
поначалу он может залпом выпить целый кубок вина, а потом пьет все меньше  и
меньше.
   Энджи кивнула. Она вспомнила рассказ Джима о том, как на каком-то банкете
Брайен, не в пример другим рыцарям, поглощавшим вино без меры, сначала  стал
поменьше наливать себе в кубок, а потом  и  вовсе  перестал  пить,  сохранив
ясный ум до конца пиршества.
   - А ведь как бывает, - продолжала Геронда,  -  слуги  разливают  вино  по
кубкам, а кувшин с водой просто  ставят  на  стол.  Разбавляй  вино  сам.  А
разбавлять можно по-разному.  Другой  раз  можно  и  забыть  воспользоваться
водой.
   Энджи кивнула в знак согласия, вспомнив свой  горький  опыт.  Однажды  за
обедом, когда в Большом зале было нестерпимо жарко, она выпила  почти  целый
кубок, как оказалось, неразбавленного вина, и чуть не задохнулась.
   - Вот и Брайен может не заметить под рукой кувшина с водой,  -  заключила
Геронда.
   -  Выходит,  ты  хочешь,  чтобы  Брайен  всегда  пил  разбавленное  вино,
считаешь, что иначе он может попасть впросак, - сказал Энджи. - А  Джим  мне
рассказывал, что Брайен никогда не пьет лишнего, всегда держит себя в руках,
хотя бы на тот случай, если кому-то вздумается затеять с ним ссору.
   - Так ты отказываешься помочь мне? - удивилась Геронда.
   - Да нет, я  согласна.  Можешь  на  меня  положиться.  Но  ты  так  и  не
рассказала,  что  собирается  делать  Брайен,  чтобы  раздобыть  восемьдесят
фунтов.
   - Ты можешь смело спросить, что он собрался делать, - со злостью выпалила
Геронда.
   Анджела удивленно подняла брови,  но  Геронда  не  успела  пояснить  свою
мысль: в дверь спальни постучали.

***