о раздраженно сказал сэр Джон.
     Однако человечек совершенно не испугался и  не  обиделся.  Он  просто
повернул щит лицевой стороной к зрителям.
     Джим  внимательно  разглядывал  рисунок.  Вот  что   он   увидел   на
металлической поверхности: дракон, стоящий  на  задних  лапах,  обведенный
тонкой золотой каймой, по цвету похожей не столько на краску,  сколько  на
металл. Фон щита был темно-красным.
     - Ты понимаешь, что в  Англии  и  во  всех  христианских  странах,  -
объяснил сэр Джон, - закон требует,  чтобы  твой  -  э-э-э  -  талант  был
обозначен на гербе красным цветом, чтобы всякий благородный рыцарь,  желая
вступить с тобой в поединок, знал о преимуществе, которое дает  тебе  твой
талант.
     Джим понял его с полуслова. Он едва ли владел магией настолько, чтобы
стать опасным для своего противника  в  обычной  битве  -  разве  что  мог
обернуться драконом, - но нет ничего удивительного в  том,  что  тот,  кто
хоть отчасти знаком с магическим искусством, считается куда более  грозным
бойцом, нежели обычный рыцарь. Что ни говори, подумал  Джим,  а  это  хоть
немного  научит  осторожности  тех  рыцарей,  которые  -  и  таких   людей
большинство - охотно нападают на слабейших, лишь бы те обладали  рыцарским
званием  и  были  вооружены.  Так  что  Джим  предпочел  молчать  о  своих
"талантах"; он уже многие месяцы учился не задавать вопросов, а  принимать
все так, как оно есть, и приноравливаться к этому миру.
     Однако от него ждали какого-то изъявления чувств.
     Джим повернулся к сэру Джону.
     - Я в долгу перед его величеством и графом  Нортумберлендом  за  этот
герб, - начал он, - а также перед тобой,  сэр  Джон,  -  он  повернулся  к
маленькому человечку, - и тебе спасибо, художник. Я  должен  отплатить  за
герб, пожалованный мне королем Англии. Не откажи в любезности, передай мою
глубокую признательность и благодарность  его  величеству  и  благородному
графу, если найдешь это возможным, сэр Джон.  Мне  очень  понравился  этот
герб.
     - Я рад, сэр Джеймс, - ответил сэр Джон, - что ты смог выразить  свою
благодарность столь куртуазно, во всяком случае,  мне  так  кажется,  и  я
уверен, что граф де Нортумберленд и его величество решат так же.
     Сендрик откашлялся. Сэр Джон внимательно посмотрел на него,  а  затем
вновь повернулся к трем рыцарям.
     - Ну, время не ждет, - сказал он. - У меня много дел.  Собирайтесь  и
как можно скорее садитесь на корабль. Итак, джентльмены, вы  можете  идти.
Если будет на то воля Божья, мы увидимся во Франции.
     Джим, Брайен и сэр Жиль, кланяясь, вышли из комнаты.



                                    13

     Занималась утренняя заря.
     Джим стоял, опершись на  планшир  борющегося  с  волнами  маленького,
неуклюжего суденышка, на котором они за ночь пересекли Английский Пролив и
вышли к берегам Франции. Несмотря на то что сэр Джон велел  им  отплыть  с
утренним отливом, капитан судна настоял на  отправлении  вечером  того  же
дня, когда состоялась беседа рыцарей с сэром Джоном Чендосом.
     У капитана  были  на  то  веские  причины.  По  обе  стороны  пролива
судовладельцы и шкиперы сознавали, что снова назревает война  между  двумя
державами. Это повлекло за собой смещение всех морских  торговых  путей  к
югу.  А  в  открытом  море  каждый  корабль  становился  пиратским,  когда
встречался с другим, меньшим по размеру или  представляющим  собой  легкую
наживу. Капитан их судна, подобно большинству других, являлся одновременно
и его владельцем. Если бы с его кораблем что-то случилось, он  потерял  бы
единственное средство к существованию.
     Призывая в свидетели всех святых, хозяин  клялся,  что  только  ночью
можно безопасно перевезти троих рыцарей в Брест. В  плохую  погоду  он  бы
никогда этого не предложил, но  сегодня  и  ветер,  и  почти  полная  луна
благоволили путешественникам.
     Однако, несмотря на благоприятные  условия,  конструкция  посудины  в
сочетании с волнением на  море  приводили  к  тому,  что  утлое  суденышко
бросало из стороны в сторону. Сэра Брайена тошнило  практически  с  самого
момента отплытия из гавани Гастингса. Сэр Жиль, напротив, чувствовал  себя
прекрасно. Что касается Джима, то он  еще  в  детстве  обнаружил,  что  по
какой-то странной причине совершенно не  восприимчив  к  морской  болезни.
Сейчас его больше беспокоил вопрос, останется ли цела эта скорлупка,  если
вдруг разыграется шторм, пусть даже небольшой.
     К счастью,  погода  на  протяжении  всей  ночи  была  неправдоподобно
хорошей, как и обещал капитан.
     Почти  на  заре  они  миновали  Нормандские  острова,  но   старались
держаться подальше от берега, хотя владелец их судна явно относился к  той
породе навигаторов, которые предпочитают  видеть  берег  на  горизонте  на
протяжении всего путешествия, что, как знал Джим, было общей  чертой  всех
мореплавателей того времени. Однако по мере того, как небо  светлело,  они
стали приближаться к темной линии на горизонте. После некоторых  колебаний
Джим решил, что это все-таки земля, а не  гряда  нависших  над  горизонтом
туч.
     К тому времени ясное утро уже вступило в свои права, и  Джим  увидел,
что они довольно близко  от  берега,  тянувшегося  вдоль  линии  горизонта
насколько хватало глаз.
     Пройдя вдоль борта, он подошел к приземистой фигуре капитана, который
стоял на носу корабля, широко расставив  ноги  и  пристально  глядя  перед
собой.
     - Где мы? - осведомился Джим.
     - Входим в воды Бреста, - капитан не спускал глаз  с  воды  и  берега
впереди. -  Господи,  помоги  нам!  -  Он  перекрестился.  -  Здесь  полно
подводных скал, и мне нужно...
     Ему не удалось закончить фразу, так как судно  внезапно  содрогнулось
от резкого толчка, заскрежетало и замерло, как на приколе.
     -  Господи,  помилуй!  -  застонал  капитан,  заламывая  руки.  -  Мы
застряли. Этого я и боялся! Мы прочно сели!
     Джим  с  удивлением  уставился  на  него,  поскольку  тот  ничего  не
предпринимал, а просто стоял, где стоял, судорожно сцепив пальцы и даже не
вытирая стекающих по щекам слез. За спиной Джима послышался шум торопливых
шагов, и  вся  команда,  человек  шесть,  подбежали,  столпились  на  носу
корабля,  обступив  капитана,  и  стали  смотреть  вниз  на  воду.   Судно
действительно крепко село и не двинулось с места ни на дюйм,  несмотря  на
то что единственный парус был туго надут ветром.
     - Тебе видно что-нибудь? - теребил соседа один из членов экипажа.
     - Нет, - отвечал тот, не отводя взгляда от воды.
     - Что происходит?  Почему  вы  ничего  не  пытаетесь  предпринять?  -
обратился Джим к капитану.
     - Тут уж ничего не поделаешь, сэр рыцарь, - тот так и не поднял  глаз
на Джима. - Эти скалы тверды, как железо. Мы прочно застряли здесь.  Скоро
мы все погибнем от голода и жажды, а может быть, ветер снимет нас со скал,
и тогда судно пойдет ко дну, так как днище наверняка пробито.
     - Быть не может, чтобы ничего нельзя было сделать, - возразил Джим. -
На борту есть шлюпка. Почему бы не спустить ее на  воду,  не  привязать  к
кораблю и не попробовать столкнуть  судно  с  рифов,  работая  веслами  на
шлюпке изо всех сил.
     Но капитан безмолвно покачал головой. Слезы теперь уже ручьем хлынули
по его щекам.
     - Что случилось? - раздался голос Брайена над ухом Джима.
     Джим обернулся и обнаружил за спиной рыцаря.
     - Похоже, мы налетели на подводную скалу, Брайен. Я пытался заставить
капитана что-нибудь предпринять, но, кажется, он  считает  любые  действия
бесполезными.
     - До земли всего  две-три  мили,  и  он  утверждает,  что  ничего  не
поделаешь?! - Сэр Брайен фыркнул. -  Каким  же  отъявленным  трусом  нужно
быть, чтобы так легко сдаться? - Он повысил голос: - Эй, ты...
     Капитан  промолчал,  несмотря  даже  на   сильный   удар   в   плечо,
развернувший его почти на 360 градусов. Он, похоже, был  охвачен  безумием
скорби и отчаяния.
     Брайен обрушил на несчастного град ударов, но тот не обращал на  него
никакого внимания. Кинув взгляд  через  плечо,  Джим  дотронулся  до  руки
Брайена, пытаясь отвлечь его от бесполезного занятия.
     - Где сэр Жиль?
     - Будь я проклят, если знаю! - прорычал Брайен, снова повернувшись  к
капитану. - Ты мужчина или сосунок  сопливый?  Стоишь  тут,  как  истукан,
плачешь и даже пальцем не пошевелишь.
     С тем же успехом он мог бы  обращаться  к  человеку,  погруженному  в
глубокий транс.
     Джим, влекомый внезапным любопытством, оставил  друга  разбираться  с
капитаном, а сам направился к корме в поисках Жиля. Ему казалось в  высшей
степени странным, что  третий  рыцарь  не  присоединился  к  ним  на  носу
корабля, где царило возбуждение.
     Вся палуба мелкого суденышка,  как,  впрочем,  и  трюм,  была  забита
коробками и тюками; матросы крепко привязали груз, чтобы он  не  сдвинулся
во время качки.  Поэтому  Джиму  пришлось  протискиваться  сквозь  штабеля
всякого добра, наваленного выше его головы, и постоянно смотреть под ноги,
чтобы не споткнуться о  какой-нибудь  крепежный  канат.  В  результате  он
увидел сэра Жиля только в тот момент, когда уже почти пробрался  к  корме.
Обогнув высокую стену, сложенную из бочонков, Джим внезапно  наткнулся  на
того, кого искал.
     К немалому удивлению Джима, сэр Жиль снимал с себя последнюю  одежку.
Раздетый, почти круглый, розового  цвета,  он  был  похож  на  херувима  с
пшеничными усами. Джим ошеломленно уставился на него.
     - Что ты собираешься делать?
     - Проклятье! Ну ладно,  смотри,  если  хочешь.  -  Сэр  Жиль  свирепо
посмотрел  на  Джима.  -  В  моих  жилах  течет  благородная  кровь.   Она
передавалась из поколения в поколение. Я  ничуть  не  стыжусь.  Просто  не
рассказываю об этом каждому встречному-поперечному. Если тебе интересно, я
собираюсь взглянуть на дно судна и выяснить, как именно оно застряло и что
его держит.
     Абсолютно голый, он подбежал к борту корабля, вскарабкался наверх, на
мгновение застыл, наклонившись вперед, и плюхнулся в  воду.  Откликнувшись
эхом, до Джима донесся громкий всплеск. Инстинктивно рванувшись следом  за
Жилем, Джим  поспел  как  раз  вовремя,  чтобы  увидеть,  как,  коснувшись
поверхности воды, тот превратился  в  лоснящегося  серого  тюленя.  Тюлень
сделал стойку, на мгновение высунув голову из  воды,  посмотрел  на  Джима
глазами сэра Жиля, пролаял что-то, повернулся, нырнул и исчез.
     Джим стоял неподвижно, глядя на воду. Вот, значит, что за особенность
или талант у сэра Жиля. Он -  так  называемый  "силки",  или,  как  гласит
древнее определение, "человек на земле, тюлень на море".
     Джим развернулся и поспешил назад, на нос корабля. Там он  обнаружил,
что Брайен буквально измолотил бедного капитана. Остальные  члены  экипажа
стояли позади и явно не собирались вмешиваться. Их было шестеро. На  поясе
у каждого в ножнах висело по длинному ножу. Но, то ли  боясь,  что  Брайен
пустит в ход меч, то ли просто потому, что он - рыцарь, а может быть, даже
из-за того, что, виня своего капитана в случившемся  с  ними,  матросы  не
видели ничего дурного в том, что кто-то  задаст  ему  трепку;  они  просто
стояли и наблюдали за происходящим.
     Джим поморщился.  Сэр  Брайен,  будучи  великодушнейшим  и  добрейшим
человеком, жил, тем не менее, по жестоким законам, к  которым  и  Джим,  и
Энджи  приспосабливались  с  большим  трудом.  Подойдя  к   рыцарю,   Джим
перехватил его руку.
     - Брайен, что ты делаешь?
     Брайен резко повернул голову, но расслабился, когда увидел,  что  это
его друг.
     - Что с тобой, Джим? - удивился он. - У  парня  вышибло  мозги,  и  я
просто пытаюсь вколотить в него немного разума.
     -  Таким  способом  ты  ничего  не   добьешься.   У   него   глубокий
эмоциональный шок.
     - Глубокий... - Брайен озадаченно посмотрел на Джима. - Э...  Джеймс,
ты имеешь в виду что-то магическое?
     Джим использовал в разговоре слова, которые приходили  ему  в  голову
сами собой, и не задумывался над тем, поймут ли их в этом мире. Даже  если
такие слова здесь и существовали, то смысл выражения для Брайена мог  быть
совсем иным. Секунду Джим  боролся  с  желанием  растолковать,  но  потом,
вспомнив, что в большинстве случаев ему не удавалось перекинуть  мост  над
пропастью, разделяющей средневековое общество и технократическое  общество
двадцатого века, воздержался от пояснений.
     Слишком велика была вероятность того, что, как  бы  доходчиво  он  ни
объяснял, Брайен все равно не понял бы. С точки  зрения  Брайена,  было  в
высшей степени разумно колотить по голове расстроенного  человека  до  тех
пор, пока его мозги не утрясутся до нормального рабочего состояния.  Точно
так же в том мире, откуда пришел  Джим,  человек  мог  осыпать  ударами  и
пинками электронное устройство в надежде, что оно снова заработает.
     Кроме  того,  им  предстояло  дело   поважнее.   Объяснять   что-либо
представлялось Джиму неблагоразумным, проще было просто соврать.
     - Можешь назвать это так, Брайен. - Джим вздохнул. - Да и кроме того,
у нас есть сейчас забота поважнее. Нам нужно поговорить с глазу на глаз.
     -  Ладно,  -  согласился  Брайен,  оставив   в   покое   окончательно
отключившегося капитана. - Пойдем на корму... Стоять!
     Последнее слово он выкрикнул со всей властностью человека, привыкшего
командовать вооруженными силами.
     - Первому, кто коснется той маленькой шлюпки без приказа сэра Джеймса
или лично моего, я отрублю руку, - грозно предупредил Брайен.
     Человека четыре, рванувшиеся к шлюпке, моментально застыли на  месте.
Небольшая шлюпка была рассчитана на троих,  но  в  экстремальных  условиях
могла вместить и четверых.
     - Вы все - в тот конец палубы, вместе с капитаном, - приказал Брайен.
- Если я увижу, что кто-то из вас не так близок к остальным, как сельдь  к
сельди в бочке, он будет иметь дело со мной. А теперь,  Джеймс,  -  Брайен
снова повернулся к Джиму, - давай отойдем.
     Они направились к корме, пробираясь между узлов и тюков. Брайен  пару
раз бросал взгляд через плечо, чтобы убедиться, что никто  из  команды  не
тронулся с того места, где он их оставил. Он послушно следовал за  Джимом.
Они обогнули пирамиду бочек и подошли к месту, где на палубе лежала одежда
сэра Жиля.
     - Что это? - Брайен наклонился и поднял камзол. -  Где  Жиль?  Почему
одежда лежит, а Жиля нет?
     - Об этом я и хочу тебе рассказать. Он нырнул за борт, чтобы подплыть
под днище корабля и посмотреть, каким образом  мы  сели  на  скалу  и  что
именно нас держит.
     - Неужели? - Сэр Брайен бросил камзол и перегнулся через  борт.  -  Я
даже и представить себе не мог, что джентльмен  может  плавать  почти  как
рыба - нырять на глубину, на которой, по  моим  представлениям,  находится
днище!
     - Не перебивай. - Джим задумался. - В другой ситуации я  бы  сохранил
тайну, доверенную мне Жилем. Однако ты  и  сам  все  увидишь,  так  как  я
думаю...
     Но в этот момент Брайен прервал его.  Он  обернулся,  высунул  голову
из-за бочек и заорал находящимся на носу:
     - Эй! - Еще несколько минут он смотрел в ту сторону, потом  обернулся
к Джиму. - Один из них вроде бы все-таки попытался проскользнуть к шлюпке.
В их случае это будет "sauve qui peut" [спасайся, кто может (фр.)].  После
того как несколько человек доберутся до шлюпки, а на ней до  берега,  вряд
ли кто-то из  них  вернется,  чтобы  спасти  остальных,  как  поступил  бы
джентльмен. Так что ты говорил, Джеймс?
     - Я собирался сообщить тебе одну вещь о Жиле; это  что-то  вроде  его
семейной тайны. Как я уже сказал,  при  других  обстоятельствах  я  бы  не
обманул его доверия, но, чтобы бросить ему веревку и помочь взобраться  на
борт, когда он вернется, понадобимся мы оба. Все равно ты сам все увидишь.
Брайен, сэр Жиль, погружаясь в морскую воду, превращается в тюленя.
     - А... - задумчиво протянул Брайен, - силки. Я заподозрил его в этом,
еще когда он впервые упомянул в разговоре свое поместье в  Нортумберленде,
на берегу моря.
     Он снова высунулся из-за бочек. Джим не видел выражения его лица,  но
Брайен не оборачивался довольно долго.
     - Джеймс, эти мошенники таки доберутся до шлюпки и удерут, если мы не
будем постоянно следить за ними. Пока мы оба будем торчать  на  корме,  по
крайней мере несколько человек могут успеть добежать до лодки, спустить ее
на воду и отплыть, а она нам еще пригодится. Я могу удерживать их на одном
месте, только посматривая туда время от времени. Но в тот момент, когда им
покажется, что я про них забыл надолго, эти молодцы возьмутся за дело  как
следует и слиняют.
     - Да, - согласился Джим. - Но что, по-твоему, мы можем сделать?
     - Я не могу ничего, кроме как просто стоять над ними. Но  ты  сказал,
что я нужен здесь. Сам же ты можешь вселить в них такой ужас,  что  они  и
шевельнуться не посмеют. Покажи им свой  щит.  Скажи,  что  ты  колдун,  и
произнеси над ними заклинание. Чтобы каждый, кто пошевелится,  превратился
в жабу или что-нибудь в этом духе. Тогда мы сможем спокойно стоять  к  ним
спиной. Ради спасения души никто из них не посмеет тронуться с места.
     В глубине души Джим почувствовал  легкую  досаду.  Простодушная  вера
Брайена в то, что Джим способен сотворить любое чудо, и раньше  доставляла
ему небольшие неприятности. По-видимому, с точки зрения Брайена или  ты  -
маг, или нет. Если ты маг, то должен уметь все, что  делают  маги.  И  это
несмотря на то, что  сэр  Брайен  прекрасно  осведомлен,  что  Департамент
Аудиторства присвоил Джиму класс "D", тогда  как  есть  маги,  у  которых,
подобно Каролинусу, класс ААА+. Во всем мире магов такого высокого  класса
только трое.
     Джим не имел ни малейшего представления о том, как превращать людей в
жаб, независимо от того, совершат они какой-нибудь  поступок,  запускающий
механизм превращения, или нет. Однако после недолгих размышлений он решил,
что, если Брайен свято верит в то, что Джим может наложить такое заклятье,
то моряки наверняка поверят не меньше.
     - Превосходная идея, Брайен. Так и сделаю. А пока  подожди  у  борта,
вдруг Жиль вынырнет.
     Джим показал рукой на то место, где должен был появиться рыцарь.
     - С удовольствием. - Брайен поспешил к борту  и,  перегнувшись  через
него, стал наблюдать за поверхностью воды.
     Джим снова пошел к носу судна, огибая бочки, глядя, как  расползшаяся
было группа моряков снова сбивается поплотнее. Он  вывалил  свои  вещи  на
палубу и извлек на свет Божий щит. Сняв чехол, Джим поднес щит  поближе  к
собравшимся  на  носу.  Хозяин  по-прежнему  рыдал,  все  еще  находясь  в
"глубоком шоке".
     - Вы видите этот щит? -  Джим  постарался  напустить  на  себя  самый
грозный вид, на какой был способен.
     Матросы оторопело смотрели на него.
     - Знаете ли вы, что означает красный цвет на нем? - продолжал Джим. -
Пусть ответит кто-нибудь один.
     - Ты... ты - маг, господин, - запинаясь, произнес один из  них  после
продолжительной паузы.
     - Хорошо, - похвалил Джим. - Вижу, элементарные понятия в  геральдике
у вас есть. Очень хорошо.  -  Держа  щит  в  правой  руке,  он  сделал  им
несколько якобы наделенных глубоким смыслом движений в воздухе между собой
и людьми. Они в страхе отпрянули. -  Танететэй  абамитэй!  -  торжественно
произнес Джим нараспев. - Теперь первый, кто сделает хотя бы  шаг  с  того
места, где сейчас находится, навсегда превратится в жабу. Так будет,  пока
я не вернусь и не сниму с вас заклятье.
     Матросов охватил ужас. Они вроде и до того стояли плотнее некуда, но,
услышав то, что сообщил им Джим, они еще крепче прижались  друг  к  другу.
Джим повернулся, надел на щит чехол, подошел к своим вещам и  положил  его
на  место.  Услышав  голос  Брайена,  кричавшего  что-то  на   корме,   он
поторопился к другу.
     Когда Джим обогнул бочки, он  увидел  Брайена,  перегнувшегося  через
борт.
     - Подожди минутку, сейчас верн