драконам,  а  я  скажу
французским. Поторопись!
   Оба, громко хлопая крыльями, поднялись в воздух и полетели к  собравшимся
в небе драконам.
   И тут Джим услышал пронзительный визг змеев, которых первыми столкнули  в
пресную воду рва.
   В течение нескольких минут собравшиеся на стене люди не могли думать ни о
чем, кроме сражения, потому что ров быстро наполнялся змеями: на спины  тех,
что были в первых рядах, забирались следовавшие за ними, поднимаясь на такую
высоту, что было возможно  схватиться  разинутой  зубастой  пастью  за  край
стены, чтобы встретить стрелы и копья защитников замка.  Сквозь  гвалт  ясно
прозвучал рог, но в этом не было нужды.
   И тут, заглушая все остальные звуки, драконы в небе  -  и  английские,  и
французские - взревели.
   Глава 38
   Гром, который потряс воздух и землю, образовали многие голоса. У драконов
мощные глотки, и гром их голосов поглотил визг змеев и все остальные звуки.
   Более того, объединившись в этот гигантский  хор,  драконы  почувствовали
свою общую силу. Джим видел, как  их  темная  армада  покрывалом,  обещающим
смерть, нависла над зелеными телами внизу; он сам  чувствовал,  что  в  нем,
словно растущее давление в паровом котле, поднимается боевая ярость.
   О нет, подумал Джим. Только не сейчас, молил он, еще не пора, пусть  пока
не атакуют!
   Мгновенье и люди,  и  змеи  стояли,  уставившись  в  небо.  Змеи  наконец
обратили внимание на неестественный  свет  -  небо  от  края  до  края  было
заполнено их древними врагами,  драконами.  Никто,  ни  люди,  ни  змеи,  не
двигался.
   Потом повернул назад один змей, за ним другой, и, прекратив атаку, следом
бросились остальные. Они толпой ринулись подальше от замка. Через  мгновение
все зеленое стадо неслось  так  быстро,  как  только  позволяли  коротенькие
ножки, - змеи отступали к лесу.
   Те, которые были последними, оказались в первых  рядах  и  исчезли  среди
деревьев. Остальные последовали за ними; голоса драконов начали смолкать,  и
постепенно могучий хор затих.
   Одновременно смолкли и голоса защитников замка.
   Наступила тишина.
   Но неестественный полумрак не рассеялся.
   Этот полумрак освещал одинокую  зеленую  фигуру,  оставшуюся  за  спинами
остальных на полпути между лесом и  замком.  Она  приподнялась,  оторвав  от
земли передние лапы, ее пасть была разинута.
   Когда наступила тишина, крик одиноко стоящего змея стал слышен на  стенах
замка. Он находился достаточно близко, чтобы можно было  разобрать,  что  он
кричит, но Джим обнаружил, что  ничего  не  понимает  -  из-за  дребезжащего
голоса и из-за того, что большую часть слов слышал впервые в жизни.
   Он повернулся, чтобы Секох рассказал ему, о чем идет речь,  но  вспомнил,
что тот улетел вместе с молодым драконом передать послание.
   -  Ха!  -  неожиданно  выдохнул  ему  в  ухо  Рррнлф.  -  Это  Эссессили.
Высказывает, что он о них думает!
   - Я его не понимаю, - сказал Джим.
   - Он использует уйму глубоководных  слов,  -  объяснил  Рррнлф,  -  но  я
согласен с каждым из них. Окажись он сейчас в моих руках, я позволил бы  ему
жить до тех пор, пока он не заговорит по-другому!
   - Что он им говорит? - спросил Джим.
   - Говорит? - повторил Рррнлф, с удивлением взглянув на него. - Он  просто
пытается устыдить их и заставить вернуться и  сражаться.  Это,  конечно,  не
получится.
   Рррнлф должен был знать змеев. Но Джим видел, что Эссессили явно  добился
кое-какого успеха. По крайней мере, змеи приостановили бег к лесу  и  начали
собираться вокруг своего вожака. Вскоре Эссессили взобрался  на  спины  трех
змеев и опять начал ораторствовать.
   Теперь Рррнлф засмеялся. Джим удивленно посмотрел на него.
   - Он интересуется, змеи они или морские звезды, - пояснил Рррнлф.
   - Морские звезды? - недоуменно повторил Джим.
   - Конечно! - ответил Рррнлф. - Ты бы хотел, чтобы  тебя  назвали  морской
звездой?
   -  Ну...  -  Джим  не  мог  объяснить,  что  лично  он  не  видит  ничего
оскорбительного в том, чтобы его назвали морской звездой.
   - Конечно, - продолжал Рррнлф, - это ничего не даст. Морских змеев  ничем
не пристыдить. Ни у кого из них нет ни капли совести.
   - Нет совести?  -  недоверчиво  переспросил  Брайен,  наконец-то  прервав
собственный крик (он орал "В атаку! В атаку!" во всю мощь своего голоса).  -
Вообще?
   - Конечно, - сказал Рррнлф. - Их  интересует  только,  что  произойдет  в
течение их жизни и как им получить все  самое  лучшее,  пока  они  живы.  Не
существует такого, за что они готовы были бы умереть.
   Брайен,  похоже,  был  шокирован.  Затем  его  лицо  стало  твердым.   Он
повернулся к своим друзьям рыцарям:
   - Так возблагодарим же Всевышнего, господа, за то, что у нас есть  честь,
Англия и наше оружие, и мы скорее умрем, чем посрамим их.
   Джима странным образом тронули эти слова. Он ни минуты  не  сомневался  в
Брайене. Под оружием Брайен  подразумевал  все,  чем  он  владел,  все,  что
отстаивало его личную честь, честь его семьи, и прочее, что в душе Брайена и
остальных было связано со званием рыцаря и благородного человека.
   Если честно, Джим не мог присоединиться  к  нему  и  сказать,  что  готов
умереть за то же самое. Джим задумался: а за что же готов умереть он. Он  не
мог твердо сказать, что верит в Бога. Он не  был  настоящим  англичанином  и
даже настоящим рыцарем.
   Однако он инстинктивно чувствовал, что  есть  что-то,  за  что  он  готов
умереть. За Энджи, конечно. А за что еще?  Ничего  другого  не  приходило  в
голову, но его не оставляло навязчивое ощущение, чем-то напоминающее веру.
   Но веру во что?
   Эта мысль задела его. Джим знал, что он идеалист и оптимист,  когда  дело
касается человечества. Он верил в  будущее  человечества,  далекое  будущее,
намного дальше двадцатого столетия, из которого он прибыл. Возможно,  это  -
он слегка смутился - и было его верой. Во всяком случае, ничего  другого  он
не смог придумать: вера в человечество, как бы наивно это ни звучало.
   Внезапно послышался громкий стук. Вернулся Секох, в когтях одной  из  лап
он  держал  завязанный  мешок,  в  котором  могли  быть  только  французские
драгоценности.
   - Милорд,  я  заскочил  в  твою  комнату  и  взял  это.  Они  тебе  могут
понадобиться.
   Джим сразу забыл обо всем, что крутилось у него в голове. Он повернулся к
болотному дракону:
   - Вот и ты! Секох, просигналь  другим  посыльным.  О...  хорошо,  что  ты
подумал о камнях. Держи их при себе. И с этого момента не отлучайся от меня,
ладно?
   - Конечно, милорд.
   Джим повернулся к Рррнлфу:
   - Что сейчас говорит Эссессили?
   - Он... - Рррнлф прекратил хохотать. - Он говорит, что им известно:  один
на один они не уступают любому дракону. Предлагает вызвать тебя на поединок,
чтобы доказать это. Сказал, что если он сможет сделать это,  то  они  должны
поверить, что тоже могут, а их ровно столько же, сколько драконов.
   У Джима все похолодело внутри. Он повернулся к Каролинусу:
   - Каролинус! Ты должен что-то предпринять!
   Каролинус, который уставился куда-то  вдаль  над  головами  змеев,  будто
смотрел сквозь деревья на другой конец света, повернулся к Джиму.  Казалось,
кожа плотнее обтянула его кости. Он выглядел невыносимо усталым и  старым  -
Джим еще никогда его таким не видел. Каролинус будто подошел к порогу  своей
выносливости.
   - Нет. Что я могу сделать? - безразлично произнес он. - Ты спрашиваешь со
своего учителя, голубчик? - Он отвернулся от Джима и опять уставился куда-то
за деревья.
   Джим  застыл  в  немом  удивлении.  Он  почувствовал,  что  к  его  локтю
притронулись, повернулся и увидел Энджи.
   Энджи приложила палец к  губам  и  отвела  Джима  на  несколько  шагов  в
сторону.
   - Он стал таким же, каким был недавно, - прошептала она. - Я думаю, лучше
оставить его в покое и посмотреть, не выйдет ли он из этого состояния сам.
   - Но он нам нужен, - сердито прошептал Джим.
   - Ну, в таком состоянии, в каком он находится  сейчас,  от  него  никакой
пользы! - возразила Энджи.
   Джим повернулся к Рррнлфу:
   - Эссессили уже пообещал бросить этот... вызов?
   Рррнлф кивнул.
   В душе Джима поднялась буря чувств. Если вызов будет брошен, от  него  не
уклонишься - не в такой ситуации, когда рядом Брайен, Жиль и Чендос.
   На самом деле это, возможно, единственный выход из создавшейся  ситуации.
Драконы, по крайней мере французские, не обещали сражаться  и,  несмотря  на
свой рев, все еще могут отказаться вступить в бой.
   Даже английские драконы способны уклониться от  сражения,  хотя  Джим  не
верил, что они так сделают. Вот только, если это  случится,  враг  будет  их
превосходить...
   Но если он сразится с Эссессили, конечно, в теле дракона, есть ли у  него
надежда победить? Когда он сражался с огром у Презренной  Башни,  рядом  был
Смргол,  который  помог  ему  своими  советами.  Но   единственный   дракон,
победивший морского змея, умер более ста лет назад.
   - Секох, - повернулся Джим к болотному дракону, - ты слышал,  что  сейчас
сказал мне Рррнлф? Эссессили хочет сразиться со мной,  чтобы  доказать,  что
морским змеям не страшны драконы.
   - Я слышал, милорд. -  Глаза  Секоха  сверкали.  -  И  перед  лицом  всех
драконов Англии и Франции. Какая удача!
   Ну вот все и решилось. Секох считал победу Джима само собой разумеющейся,
а значит, другие драконы думают так же. У него самого  такого  оптимизма  не
было. Но если он не примет вызов, драконы с презрением покинут  его  и  змеи
захватят замок. Он умрет, и, хуже того, умрет Энджи.
   Последняя мысль была невыносима. Он должен не только сразиться с  морским
змеем, но и победить.
   Джим опять повернулся к Рррнлфу:
   - Хорошо, если он действительно бросил мне вызов...
   - Никаких "если". Вот он идет, крошка Рыцарь-Дракон! -  Рррнлф  хохотнул.
Похоже, ему казалась смешной сама мысль о  Джиме  как  о  Рыцаре-Драконе.  -
Смотри!
   Джим посмотрел.
   Одинокая длинная зеленая фигура приближалась ко рву. Джим все еще не  мог
отличить Эссессили от остальных. Но если верить Рррнлфу, это был он.
   Теперь он был не  более  чем  в  двадцати  футах,  а  за  ним  полукругом
двигались остальные змеи, - как подозревал  Джим,  больше  для  того,  чтобы
слышать разговор между ним и  Эссессили,  чем  для  того,  чтобы  поддержать
своего вожака.
   Эссессили остановился. В воздухе прозвенел его тоненький голосок:
   - Рыцарь-Дракон! Рыцарь-Дракон! Покажись с высоты своих  стен!  Я  бросаю
тебе вызов, покажись!
   Жребий брошен. Джим вышел вперед и встал у стены, явив себя противнику. И
тут у него возникла идея.
   - Рррнлф, - позвал он морского дьявола, - почему бы тебе  не  подойти  ко
мне? Я буду разговаривать с ним своим обычным голосом. А ты будешь повторять
то, что я сказал, так, чтобы они все слышали. Сделаешь?
   Все еще смеясь, Рррнлф вышел вперед.
   - Сделаю, - сказал он, едва  отдышавшись  от  смеха.  -  Ты  говоришь.  Я
повторяю.
   - Эссессили, - начал Джим своим нормальным голосом, зная, что большинство
змеев да и сам Эссессили его не слышат.
   Он выждал.
   Рррнлф прогудел то же самое слово почти ему в ухо.
   - Ты меня видишь, - продолжал Джим,  -  и  я  принимаю  твой  вызов.  Как
видишь, я сейчас в своем человеческом облике.  Чтобы  поменять  человеческое
тело на тело дракона, мне понадобится несколько минут.  Оставайся  там,  где
стоишь. Я спущусь, чтобы сразиться с тобой. Но сначала мы должны  обговорить
условия поединка,
   - Какие еще условия? - взвизгнул Эссессили. - Я здесь, чтобы сразиться  с
тобой, чтобы доказать, что никакой дракон не справится с морским змеем  один
на один. Вот и все.
   - Не совсем. - Он подождал,  пока  Рррнлф  не  повторит  его  слова,  что
морской дьявол и сделал - его голос разнес слова Джима далеко к краю леса. -
Я требую следующих условий. Победишь - можешь штурмовать замок. Если  победа
будет  за  мной,  вы,  змеи,  оставляете  безнадежную  попытку  сражаться  с
драконами и уходите в подобающее вам место, в море, ведь вы морские жители.
   - О, мы все про тебя знаем! - проверещал  Эссессили,  как  только  Рррнлф
проделал свою работу по усилению слов Джима.  -  Ты  двуногий,  ты  человек,
связанный с магией, и ты еще и дракон. Ничто из этого  меня,  Эссессили,  не
пугает. Если я проиграю, мы уйдем. Но ради тех, кто пришел со мной,  я  хочу
доказать слабость драконов,  победив  тебя,  когда  ты  сразишься  только  в
драконьем теле и с драконьими способностями. Ты согласен? Никакой магии!
   - Я согласен, - сказал Джим, и Рррнлф повторил это.
   - Прекрасно! -  взвизгнул  Эссессили.  -  Тогда  я  не  вижу  причин  для
задержки. Я с нетерпением жду тебя здесь. И сделай так, чтобы мы  больше  не
слышали морского дьявола рядом с тобой. Говори своим голосом, если ты вообще
можешь говорить!
   - А как насчет того, чтобы сразиться один на  один  со  мной?  -  взревел
Рррнлф. - Коли уж тебе так не нравится звук моего голоса!
   Эссессили отвернулся, будто и не слышал этого.
   - Замри! - Джим ткнул пальцем в Рррнлфа, и тот застыл на месте.
   - Теперь слушай, Рррнлф, - сказал Джим тихим  голосом,  который,  как  он
знал, Рррнлф хорошо слышит. - Ты повторяешь мои слова, и только. Не встревай
по собственной инициативе. Если ты согласен на это, я освобожу твою голову и
шею, чтобы ты смог кивнуть. Не твой голос, а только  голову  и  шею.  Теперь
освободись!
   Он освободил голову и шею Рррнлфа. Морской дьявол энергично закивал.
   - Скажи Эссессили следующее, -  сказал  Джим.  -  Все,  что  ему  следует
сделать, это стоять там, где он стоит,  и  приказать  морским  змеям  отойти
подальше, чтобы освободить место для  поединка.  Сейчас  они  стоят  слишком
близко к нему, мне это не нравится. Скажи ему, что, если остальные  змеи  не
отойдут, я не буду сражаться.
   Рррнлф все еще объявлял это, а Джим уже  отвернулся.  Эссессили  неохотно
согласился. Остальные змеи отступили ярдов на тридцать.
   Джим наконец создал комбинированное заклинание - он осваивал все более  и
более сложные формулы. Эта состояла из того заклинания,  которое  превращало
его в дракона, и тех, которые магическим  образом  сначала  снимали  с  него
одежду  и  доспехи  и  аккуратно  складывали   стопочкой,   чтобы   он   мог
воспользоваться ими потом.
   Он составил заклинание и  моментально  превратился  в  дракона.  Стоявший
рядом с ним Секох, который только что  казался  большим,  стал  маленьким  и
незначительным.
   Но, несмотря на эту незначительность, Джим нуждался в болотном драконе.
   - Секох, - сказал он, понизив голос, - мне нужна твоя помощь.
   - Да, милорд... милорд Рыцарь-Дракон, - заикаясь, проговорил Секох.
   - Ты помнишь сражение около Презренной Башни?
   - О да, милорд.
   - Ты помнишь Смргола, дававшего мне советы, как сражаться с огром?
   - Помню... - замялся Секох. - Смргол о чем-то говорил тебе, потому что он
сражался с огром раньше. Что-то об их руках и локтях... по-моему.
   - Правильно, - сказал Джим. - Так  вот,  единственным,  кто  мог  бы  мне
рассказать, как сражаться с морским  змеем,  был  Глингул,  предок  Смргола,
который сразил змея в местечке под названием Серые Пески. Только  не  говори
мне, что не  существует  истории  об  этой  битве,  которая  снова  и  снова
пересказывается в кругу драконов. И не говори,  что  ты  сам  не  знаешь  ее
наизусть.
   - О да, милорд Рыцарь-Дракон, - оживился Секох, - есть такая  история,  и
это великая история!
   - Хорошо, - сказал Джим. - А теперь быстренько - что ты можешь  вспомнить
из этой истории такого, что помогло бы мне в битве с Эссессили?
   Секох уселся на дозорной площадке, и его взгляд  сделался  отсутствующим,
почти сонным.
   - Это было почти сто оборотов вокруг солнца назад, - начал  он,  -  в  те
времена, когда Аргтвал был  уже  стар  и  не  покидал  своей  пещеры,  чтобы
совершать великие дела, которые совершал раньше...
   - Нет! - закричал Джим.
   Секох осекся.
   - Мне не нужна вся история, - сказал Джим. Он прекрасно  знал  склонность
драконов начинать издалека и растягивать истории как можно длиннее, добавляя
все, что стоило рассказать. - Я хочу, чтобы ты подумал и рассказал мне,  что
ты помнишь из  этой  истории  такого,  что  помогло  бы  мне  в  сражении  с
Эссессили. Короче, как Глингул сделал это? Просто, как он напал на змея? Что
он сделал, чтобы вынудить  морского  змея  занять  позицию,  в  которой  тот
проиграл? Как он в конце концов убил змея?
   Секох, похоже, расстроился, но проглотил обиду и надолго задумался.
   - Хорошо, милорд, - наконец медленно проговорил он. -  Глингул  упоминает
об использовании крыльев. Он говорит,  что  это  очень  важно.  Все  дело  в
крыльях. О, здесь смысл не в полете, милорд...
   - Тогда что ты имеешь в виду? - подбодрил его Джим.
   - Я имею в виду удары, милорд! Конечно, - сказал  Секох,  -  сам  знаешь,
наши крылья, они очень сильные. Иначе как бы мы могли так быстро взлетать  и
подниматься? У всех, кто летает, сильные крылья. Говорят, даже гусь способен
сбить  взрослого  человека  с  ног,  если  ударит  его  крылом.  Ты   можешь
представить, что в силах сделать мы. Используй свои крылья, вот и  все,  что
советует Глингул, если когда-нибудь  одному  из  нас  придется  сразиться  с
морским змеем.
   - Понятно.
   Джим и правда все понял. Когда, превратившись в  дракона,  он  попробовал
взлететь, то закрыл глаза и начал яростно  махать  крыльями,  боясь  упасть.
Открыв глаза, он обнаружил, что находится очень высоко,  намного  выше,  чем
ожидал.
   Это был его  первый  опыт  в  использовании  мощных  мускулов,  двигавших
огромными, длинными крыльями. Эти крылья не  были  так  красивы,  чтобы  ими
любоваться, они напоминали крылья летучей мыши, но Джим знал их силу.
   Теперь, задумавшись об этом, он  почувствовал  тяжелые  связки  мускулов,
пересекавшихся у него над грудиной. Да, крылья могут  сыграть  роль  дубины,
даже если его соперником будет морской змей.
   - Хорошо, - поспешно проговорил Джим. - Что еще ты  мне  можешь  сказать?
Подумай!
   Секох напряженно уставился в пол. Всем  своим  видом  он  показывал,  что
думает изо всех сил. Однако вскоре он покачал головой:
   - Это все, что я могу сказать, милорд.
   - Большое спасибо. - В голосе Джима проскользнули  саркастические  нотки.
Он поспешил скрыть их: - Извини меня, Секох. Ты мне очень помог.
   - Извинить милорда? - Секох удивленно поднял глаза. - За что?
   - Не обращай внимания, - сказал Джим. - Я благодарен тебе за то,  что  ты
помог мне, насколько это было в твоих силах.
   - А, это! Любой дракон мог бы помочь тебе так  же,  милорд.  Хотелось  бы
сделать что-то большее.
   - Не надо, - сказал Джим. - Теперь дело за мной.
   Он поискал глазами Энджи. Оглядевшись, он заметил, что она  стоит  рядом.
Забыв, что он находится в теле дракона, Джим наклонился поцеловать Энджи, но
вместо этого лизнул ее длинным тонким языком,  который  слегка  коснулся  ее
щеки.
   - Я люблю тебя, Энджи, - сказал он очень тихим голосом.
   Она шагнула вперед и обхватила руками его драконью  шею,  прижав  лицо  к
грубой чешуе.
   - Ты знаешь, что я тебя люблю, Джим. - Она отступила назад. - Ты одолеешь
его, Джим, - твердо сказала она. - Я это знаю!
   - Спасибо, Энджи, - ответил он.
   Он нехотя отвернулся от нее, расправил крылья  и,  перелетев  через  край
стены, нырнул к тому месту, где ждал Эссессили.
   В последний момент Джим передумал. Его внезапно осенило перенять  кое-что
из повадок сокола-пилигрима, которого он видел.  Он  поднимется  на  большую
высоту, а потом нырнет вниз, на Эссессили, со всей скоростью,  какую  только
сможет развить, выставив в последний момент лапы, но не растопырив когти,  а
сжав их в тяжелый кулак.
   Морской змей внизу разразился яростным осуждающим визгом, очевидно решив,
что Джим собирается сбежать.  Драконы,  английские  и  французские,  хранили
зловещее молчание. Джим знал, что они подумали: приняв  вызов,  он  внезапно
испугался и бежал с