азорву этих двух троллей в клочья!
     --  Ха! -- воскликнул граф.--  Ты что, думаешь,  мы станем прятаться за
твою спину? Мои воины покончат со всеми троллями разом!
     --  Я  возьму в руки булаву и  возглавлю войско,--  торжественно заявил
епископ.
     --  Милорд,  времена,  когда  отцы  церкви  вели паству  в  бой,  давно
миновали,-- рассудительно заметил священник.-- Оружие не к лицу епископу.
     -- Тогда я возьму в руки тяжелый крест,-- пробасил епископ.
     Только сейчас Энджи нашла время ответить на вопрос Джима:
     --  Представление состоится близ замка, и я думаю,  ничего страшного не
произойдет.
     --  Тем более  что среди публики  немало  рыцарей,  которым  не страшны
никакие тролли,-- сказал Брайен.-- А что до драконов...
     --  Забудь  о них, Брайен,-- сказал Джим.-- Дозорному кровь  ударила  в
голову, когда он увидел троллей,  вот  ему и померещились драконы. Возможно,
над лесом  летали крупные птицы. А что до троллей, то они боятся вооруженных
людей и ближе к замку не сунутся. Да и среди них всего у двоих руки чешутся.
Хотят одолеть Мнрогара в бою и захватить его земли.
     --  Какого  черта  они решили, что  им достанутся  мои  земли, коли они
одолеют Мнрогара! -- возмутился  граф.-- У  меня много воинов,  да и рыцари,
думаю,  не откажутся  проявить доблесть. Мы разобьем троллей в пух  и  прах,
сколько бы их ни шлялось в моем лесу!
     --  Вот видишь,  Джеймс,--  поспешила  вставить слово Энджи,--  троллей
бояться нечего. Представление состоится.
     Театральное представление лучше побоища, решил Джим.
     -- Состоится, так состоится,-- ответил он.


Глава 42

     -- Как тебе удалось переправить сюда трибуну? -- спросил Джим.
     Он   вместе  с   Энджи  расхаживал   по  поляне,  предназначенной   для
театрального представления. Казалось,  вся поляна была окружена чащей,  хотя
настоящий  лес  обступал  ее  лишь  с трех сторон,  а  от замка ее  отделяла
дубрава, волшебным образом поднявшаяся по указке Джима. Иллюзия была полной.
Дубрава тускло чернела между редкими естественно произрастающими деревьями.
     На поляне, прямо на снегу, было  отведено место  для  сцены.  На  сцене
высилась декорация: небольшой хлев, разделенный перегородками на три стойла.
В  центральном стойле,  в яслях, сладко спал Роберт, не подозревающий о том,
что  ему  отведена  роль Богомладенца  Иисуса.  Два  других стойла  тоже  не
пустовали: в одном переминался с ноги на ногу вол, в другом осел -- а может,
и мул -- лениво бил себя хвостом по бокам.
     В  хлеву было тепло  --  для  Роберта Джим  не поскупился на магическую
энергию.
     На снегу  на  корточках  неподвижно  сидел  Мнрогар,  устремив  тяжелый
зловещий взгляд в сторону леса.
     -- Трибуну  перенес  сюда  Каролинус,-- ответила  Энджи.  На  ней  было
длинное, ниспадающее свободными складками белое одеяние.
     --  Каролинус? -- удивился  Джим.-- Выходит, ты разговаривала  с ним. Я
пытался найти его, но он как в воду канул.
     -- Он неожиданно вырос передо мной, когда я была здесь. Я попросила его
перенести сюда трибуну с  ристалища, и он одним мановением руки выполнил мою
просьбу.
     -- А меня он попросту избегает,-- с легким раздражением  сказал Джим,--
По-моему, он что-то замышляет втайне от нас. Мне это не нравится.
     Джим,  как и Энджи, был готов к представлению и расхаживал по поляне  в
костюме  Иосифа.  Собственно,  костюм  походил скорее на длинный  монашеский
плащ, чем на одежду, которую носили в библейские времена. Но такие мелочи не
беспокоили  Джима. Публика проглотит спектакль вместе с костюмами, решил он.
Энджи старается вовсю и  даже  побеспокоилась о трибуне.  Пришла  на  поляну
вместе  со стражниками раньше  Джима.  Конечно,  те  не помешают,--  тролли,
набравшись  храбрости,  могут еще  ближе подойти к замку.  Джим посмотрел  в
сторону леса -- стражники растворились между деревьями.
     Зрителей  на  трибуне  еще  не было.  Джим  знал:  в  замке только  что
закончилась нешуточная перебранка. Дамы спорили с кавалерами. Мужчины стояли
на  том,  что  женщинам небезопасно покидать  замок.  Кругом тролли, и может
случиться так,  что не у  каждой дамы в минуту опасности  найдется защитник.
Конечно,  победа в споре осталась за  женщинами.  Дамы в один голос заявили,
что защитят себя сами. Разумеется, они не повесят  на  пояс по тесаку, а вот
для  небольшого кинжала у  каждой  отыщется место  за кушаком или в складках
юбки.
     Заводилой у женщин была Геронда.  Она  во  всеуслышание заявила, что не
боится  никаких  троллей, а на  всякий случай  прихватит  с  собой рогатину.
Рогатина -- копье с длинным древком и прилаженной к нему поперечиной -- была
ее любимым оружием, в чем  Джим чуть  было не убедился на собственной шкуре,
когда в обличье дракона впервые появился перед Герондой. Тогда Геронда могла
действовать  по  своему усмотрению, а вот сейчас в  окружении  гостей  графа
право  выбора  оружия  ей  пришлось  отстаивать,  да  еще  с  пеной  у  рта.
Раздавались  дружные  голоса,  что  рогатина  не к лицу  женщине,  тем более
незамужней. Геронда упорствовала. Она не боялась досужих сплетен, все знали,
что ее  сердце давно отдано Брайену. И все-таки Геронде  пришлось  уступить.
Договорились, что рогатину понесет стражник,  а если та понадобится Геронде,
он  тотчас отдаст ей  оружие.  Впрочем,  Геронда не  осталась  внакладе. Она
прикрепила  к поясу  нож  в  ножнах,  не  собираясь стыдливо  прятать  его в
складках одежды.
     --  К  спектаклю почти  все готово,-- сказал  Джим.--  Надеюсь,  мы  не
забудем своих ролей.
     --  Ролей-то  мы  не  забудем,--  ответила Энджи,-- да я  вот  что  еще
придумала: в начале спектакля расскажу в двух словах зрителям о том, что они
увидят.  Не  каждый знает историю Иосифа и Марии. А во  время  представления
приглашу на сцену графа и еще пару гостей, пусть посмотрят на Богомладенца в
яслях. Вот они рты разинут от удивления!
     -- А когда зрители увидят  драконов, явившихся напугать Иосифа, у них и
вовсе  глаза  на  лоб  полезут,--  подхватил  Джим.--  А  тут  еще  младенец
заговорит, о троллях никто и не вспомнит.
     Джим немного помолчал и продолжил:
     -- Отправлюсь-ка я к  Секоху, объясню ему и тем, кто явится сюда вместе
с ним, что они должны делать.  А  ты, Энджи, во  время спектакля  не спускай
глаз со  зрителей. Горячие головы вроде  сэра  Гаримора  при  виде  драконов
запросто бросятся  на  сцену с обнаженным оружием.  Предупреди  публику, что
драконы никому не причинят зла.
     --  Я уже думала  об этом. Скажу  зрителям, что между трибуной и сценой
воздвигнута  невидимая стена. Пусть  не боятся,  никто из действующих лиц не
посягнет на  их  жизнь.  Добавлю еще,  что и зрители смогут попасть на сцену
лишь по нашему приглашению.
     -- Прекрасная мысль! -- воскликнул Джим.-- Послушай, Энджи, а почему бы
на самом деле не возвести стену? -- Джим сосредоточился.-- А вот и стена!
     --  Я не думала,  что ты займешься стеной.  Ты и так  уже  израсходовал
немало энергии.
     -- Порядочно,-- согласился Джим.-- Раньше я  прикрывал  глаза и вызывал
зрительное изображение необходимого мне предмета, а  теперь потихоньку начал
действовать и другим способом. Впрочем, мне пора к драконам.
     --  Не задерживайся.  Как только ты возвратишься,  я пошлю стражника  в
замок, за зрителями. Будь осторожен! -- крикнула Энджи вслед Джиму.
     Джим обернулся:
     -- Что ты сказала?
     -- Помни о троллях.
     -- Не  беспокойся, Анджела.  Тролли мне  не страшны. Да  и вряд  ли они
нападут на меня. Тролли прекрасно знают, что я им не по зубам.
     Джим углубился в  лес. Он понятия не имел,  где приземлились драконы, и
шел  по наитию. Небо было безоблачным, и, хотя солнце клонилось к  закату, в
лесу было еще светло.  Тем не менее, Джим почувствовал легкое  беспокойство.
Час-другой,  и наступят сумерки, а  там, глядишь, и вовсе стемнеет. Попробуй
тогда замани кого-нибудь на спектакль. Даже рыцари не рискнут пойти в темный
лес. Наступала двенадцатая  ночь Рождества, время разгула Дикой  Охоты. Даже
малый  ребенок знал:  в эту ночь  ничего не стоит увидеть на небе кавалькаду
призрачных  существ  со  сворой  собак,  а во  главе  кавалькады  --  Дикого
Охотника. Встреча с Дикой Охотой предвещала несчастье и даже смерть.
     Джим  ускорил  шаг.  Драконы   должны  быть  где-то  неподалеку.  Джиму
казалось, он уже чувствует их.
     Неожиданно  Джим увидел  Арагха. Тот  стоял на  прогалине, казалось,  в
томительном ожидании.
     -- Я знал, что ты где-то поблизости, Арагх, но не думал, что натолкнусь
на тебя,-- сказал Джим.
     -- Ты и не натолкнулся на меня,-- проворчал волк.-- Я сам искал встречи
с тобой.
     -- Ладно уж, не ворчи. Лучше скажи, как дела.
     -- Все идет своим  чередом,-- ответил  Арагх.--  Если ты спрашиваешь  о
троллях,  то  они  болтаются  по  всей  округе.  Ждут  не  дождутся,   когда
братья-близнецы наберутся храбрости вызвать  на смертный бой  Мнрогара, а те
ждут, когда ты, Энджи и воины уберетесь из леса.
     -- Выходит, они боятся  нас,-- с удовлетворением заметил Джим.-- Не так
уж плохо.
     --  Я бы  не  сказал, что они вас боятся,-- ответил Арагх.-- Тролли  не
знают, как  вы поведете  себя, если братья-близнецы  бросят Мнрогару  вызов.
Поэтому те  и  медлят.  Таково  мое мнение,  а  к  моему  мнению тебе  лучше
прислушаться.
     -- Я так и  делаю,--  сказал Джим.-- А  не кажется ли тебе, что тролли,
завидев в лесу большое число людей, и вовсе умерят пыл?
     -- Может быть,-- ответил Арагх. Он вздохнул, улегся  на  снег  и  начал
чесаться.-- Такая холодина, а блохи не унимаются.
     --  Хочешь,  я избавлю тебя от блох? -- спросил  Джим.-- Убить  я их не
убью, а перенести в другое место могу.
     -- Не надо,-- сказал Арагх.-- Это мои блохи. Если они доймут меня, я  и
сам с ними справлюсь. Будь сейчас лето, я бы мигом от них отделался. Летом я
залезаю в  озеро, плыву  до ближайшей  коряги, кладу  на нее нос  и  начинаю
медленно  погружаться в воду.  Видел  бы ты,  как блохи одна быстрее  другой
перепрыгивают на деревяшку. Умора! Сейчас все озера покрыты льдом, а вода  в
ручьях  слишком холодная. Да что это я все  о блохах! Твои драконы недалеко,
так и иди, прямо. Поговори с ними сам.  Я, кроме Горбаша, никого  толком  не
знаю.
     -- Когда я тебя увижу? -- спросил Джим и пожал плечами, -- волка и след
простыл. Арагх был верен себе -- исчез так же быстро, как и появился.
     Джим  зашагал дальше  по  лесу. Неожиданно впереди  открылась окутанная
паром  прогалина. Повеяло  теплом.  Драконы!  Они  сгрудились  на  поляне  и
извергали клубы пара.
     -- Секох! -- позвал Джим, обводя глазами прогалину. Секох, конечно, был
тут как тут. Он уже преодолевал  заграждение из распластавшихся по земле тел
и  спешил  к  Джиму.  Наконец  он остановился  и  ценой  невероятных  усилий
изогнулся в поклоне.
     -- Я здесь, милорд! -- Секох просиял от удовольствия.-- И не только  я.
Почти все клиффсайдские драконы прилетели со мной. Дома остались лишь Гарнох
и Таньяра.  У Гарноха ревматизм, а Таньяра собралась откладывать яйца. Когда
ты покажешь нам маленького принца?
     -- Пока  не  знаю. Сначала  мне надо  вам кое-что рассказать. Меня  все
слышат?  Все  клиффсайдские драконы  слышат  меня?  Послышался  дружный  хор
утвердительных восклицаний.
     -- Милорд,-- с легким укором произнес Секох,-- ты же знаешь, как хорошо
слышат драконы.
     Действительно,  у драконов был острый  слух.  Джим убедился  в этом  на
собственном опыте. Когда он в обличье дракона летал  над  землей  ночью,  то
слышал  даже далекий шорох.  Слух-то  у  них был, но  слушать они не  умели.
Драконы  вечно  переругивались,  и  каждый  доказывал  свою правоту громовым
голосом.
     --  Как бы то ни было, скоро уши вам пригодятся,-- добавил Джим.-- Мы с
Энджи приглашаем вас на спектакль.
     -- Спектакль? Спектакль? -- удивленно забасили драконы.
     --  Да,--  сказал Джим.-- Энджи  с площадки, которую  мы зовем  сценой,
расскажет  историю  о  маленьком  принце  и  драконах.  Думаю,  вы  получите
удовольствие.
     Драконы одобрительно зашумели.
     -- Только вы будете слушать  Энджи издали, чтобы вас  не заметили люди,
которые тоже придут на спектакль.  Если будете вести себя тихо, то пятеро из
вас во главе с  Секохом смогут подойти поближе  и посмотреть, что происходит
на  сцене. Остальным понадобятся уши, чтобы  слушать и дальше. Одним словом,
вы все побываете на спектакле.
     На поляне раздался такой взрыв восторга, что Джим содрогнулся.
     --  Только ведите себя  тихо, иначе никто из вас  ничего  не  увидит,--
напомнил он, когда шум утих.
     На поляне снова поднялся  гвалт. Один дракон уверял, что будет тих, как
хорек, другой -- как змея, третий -- как мышь...
     -- Вижу, вы меня поняли,-- с удовлетворением сказал Джим.
     -- А что делать с  троллями? --  спросил Секох.-- Может, разорвать их в
клочья?
     --  Не  стоит,-- ответил Джим.--  Тролли  пока  никого не трогают. Да и
среди  них  лишь двое настроены  воинственно. Братья-близнецы. Им взбрело  в
голову  вызвать на смертный бой  тролля, который живет  здесь,  в подземелье
замка.
     -- На смертный бой! -- радостно воскликнул Секох.
     Драконы снова  одобрительно зашумели. Посмотреть, как дерутся другие,--
что может быть интереснее! Впрочем, драконы и сами понимали толк в бою. Джим
знал: если их задеть, обидчику не поздоровится.
     -- Да что там бой! -- сказал Джим.-- Вы скоро  побываете  на спектакле!
Секох, я возвращаюсь к  Энджи, да и вы  здесь не разлеживайтесь.  Как только
солнце немного опустится, трогайтесь в путь. Мы с Энджи ждем вас.
     -- Спасибо, милорд,-- ответил Секох.
     Джим  углубился в лес, оставив за спиной  драконов, которые принялись с
жаром обсуждать,  что за диковина спектакль и  способны  ли тролли, жалкие и
ничтожные твари, показать настоящий бой.
     Джим огибал толстый дуб, когда чуть не столкнулся с Каролинусом.
     -- Каролинус! -- воскликнул Джим.-- Ты,  как и Арагх, словно вырастаешь
из-под земли.
     -- Не могу похвалить тебя за эти слова,  Джеймс,-- строго сказал маг.--
Ученику не пристало удивляться появлению своего учителя.
     --  Извини, Каролинус.  Просто я задумался о предстоящем  спектакле. Ты
был так добр, что перенес в лес трибуну.
     -- Пустяки.-- Маг небрежно махнул  рукой.-- Мне это не составило труда.
Кстати, ты израсходовал уже немало энергии.
     -- Использую ее по мере надобности,-- осторожно сказал Джим.
     Джим  почувствовал  себя средненьким шахматистом,  мечтающим хоть раз в
жизни поймать  на зевок гроссмейстера.  Надо  же  узнать истинные  намерения
Каролинуса.  Джим даже  представил  себе  позицию  на  доске.  Пойди  сейчас
Каролинус пешкой,  чтобы напасть  слоном  на ферзя Джима,  он  просто побьет
этого слона и заставит мага капитулировать.
     -- Вот и прекрасно! -- сказал Каролинус.
     -- Прекрасно? -- От удивления Джим подался назад.-- Разве я, по-твоему,
не растрачивал энергию даром?
     -- Вовсе  нет, вовсе  нет,  мой мальчик!-- радостно заявил Каролинус,--
Вспомни, о чем  я всегда говорил тебе, Джеймс. Практика! Практика! Практика!
Всякий  раз,  когда  занимаешься  магией,  ты  приобретаешь   новые  знания,
набираешься опыта.
     -- Однако моя деятельность вызывает недовольство других магов.
     --  Что  есть,  то есть,-- согласился  Каролинус.-- Но, если  ты хочешь
стать настоящим магом, то должен практиковаться.
     -- Я стараюсь изо всех сил, но рассчитывал, что и ты постоишь за меня.
     -- Я не оставляю тебя  своим вниманием,  Джеймс. Я многое могу, но я не
всесилен. Не в моей власти оградить тебя от недовольства других магов.
     Все  ясно.  Подозрения Джима перешли в уверенность, Джим мысленно обвел
взором  шахматную доску. Его собственная позиция казалась неуязвимой. Пришла
пора переходить к  решительным действиям. Гроссмейстер  сделал  опрометчивый
ход, и теперь самое время побить его слона королевской пешкой.
     --  Каролинус, ты просто  используешь меня  в своей игре,  и,  пожалуй,
давно --  еще с  того  недоброй  памяти  времени, когда сэр Питер Карлей  со
своими  приспешниками  пытался  захватить  Маленконтри.  Разве  не  по твоей
прихоти я тогда остался без помощи друзей?

     Главав 43

     -  Ну и ну,  Джеймс! -- воскликнул Каролинус.-- Ты все еще не доверяешь
учителям,  как не доверял им, когда  учился на магистра искусств в том мире,
откуда явился. Помню, ты мне  рассказывал  о  своих  мучениях. Разве ты  был
тогда  прав?  Только  уважая  учителя,  можно  самому  стать  учителем. Тебе
передают  знания,  и  поначалу ты их  должен  использовать для мелкой, может
быть, рутинной работы. У учителя до многого не доходят руки.
     Джим  с  горечью  вспомнил  своего  научного  руководителя,  профессора
Тибальта Шорлса, декана исторического факультета Ривероук-колледжа. Выходит,
Джим был несправедлив к профессору.
     -- Святой долг ученика выполнять черновую работу, трудиться в поте лица
и доводить до  конца дело,  начатое учителем,-- с  воодушевлением  продолжал
Каролинус.--  Святой долг ученика и  работать  самостоятельно, порой на свои
страх  и риск. Я напоминаю  тебе  об азбуке ученичества,  которую ты  забыл,
Джеймс. Стыдись, мой мальчик!
     У Джима голова пошла кругом. Только сейчас он заметил, что, побив слона
противника королевской  пешкой, оставил своего  короля без последней зашиты.
Все  тяжелые фигуры  Джима были брошены в  наступление  и в решающий  момент
сражения оказались  не  у  дел.  Исход  партии решил ход  конем  Каролинуса.
Гроссмейстер одержал победу.
     Разумеется, Джим мог бы упрекнуть Каролинуса в бессердечности, но какая
была бы  от того польза? В четырнадцатом веке старшие по рангу или положению
в обществе  неукоснительно почитались  людьми, призванными  служить, не щадя
сил,  своим господам.  А сказать  магу  что-нибудь  вроде: "Не думал, что ты
бросишь нас с Энджи на произвол судьбы",-- и  вовсе бессмысленно.  Каролинус
себе не изменит. Да и что толку сетовать. Скулеж делу не поможет.
     -- Тебе видней,  Каролинус,-- раздраженно проговорил Джим.-- Но не могу
сказать, что твои слова обрадовали меня.
     -- Джим! -- укоризненно воскликнул маг.
     -- Оставим этот разговор, Каролинус. Мне пора заняться спектаклем и, уж
не сомневайся, я обойдусь без твоей помощи.
     -- Искренне надеюсь на это,-- сказал маг и исчез.
     Джим зашагал дальше.  Солнце садилось. Небо на западе  горело  золотом.
Наступал вечер. Надо было спешить.
     --  Я уже  послала стража за зрителями,-- сказала Энджи,  едва  заметив
Джима.-- А некоторые не стерпели и  пришли сами. Посмотри, Джим, темнеет. Ты
не можешь осветить сцену?
     Пожалуй,  лучше  всего  сделать  светящимися  деревья, решил  Джим.  На
деревьях  вокруг  сценической  площадки  засветилась  каждая  ветка.  Чистая
работа, мысленно хмыкнул Джим.
     Трибуну  заполняли зрители. Никто из  них даже головы  не поднял, чтобы
взглянуть  на  необычное  освещение.  На фоне еще достаточно  светлого  неба
иллюминация не бросалась в глаза.
     -- Кстати, Джим,  ты ничего не  заметил? -- спросила Энджи.-- Каролинус
убрал стену.  Сказал,  что  не  видит в ней  надобности. Послушать его,  так
зрители и с  места  не  тронутся, достаточно попросить их об этом.  А  вот в
случае опасности стена помешает рыцарям и воинам прийти нам на помощь.
     --  Убрал  стену?  -- недовольно пробурчал Джим. Каролинус верен  себе.
Поступает, как ему вздумается. Ладно, пора начинать спектакль.
     Джим  и  Энджи  прятались  на сцене  за декорацией. Кто же показывается
публике в театральных костюмах до начала представления? Джим прильнул к щели
в  стене  хлева. Трибуна заполнилась почти до  отказа.  Да и маг не преминул
явиться. Справа от Каролинуса Джим увлдел графа. Агату  Фалон и принца. Джим
повернулся к Энджи:
     -- Граф уже здесь. Он не привык ждать.  Да и солнце  вот-вот зайдет.