ех, кто всегда стремится быть лучшим. Помнишь, как во время
вторжения морских змеев, когда сэр  Джон Чендос был с нами в замке, во дворе
внезапно разгорелась схватка?
     -- Помню.
     --  Так  вот,  ты  помнишь,  что  эта  схватка  оказалась  показной? --
продолжил Джим.--  Брайен во  главе кучки  воинов пытался пробиться  к двери
Большого  зала, а сэр Джон возглавлял  группу бойцов, которые стремились  во
что бы то ни стало не пустить их?
     -- Помню. Но что здесь общего?
     -- Тогда ты помнишь, что я остановил  схватку  своим  появлением и оба,
Брайен и Джон Чендос,  принесли мне свои  извинения, ведь я был их хозяином.
Но, извиняясь, Чендос очень хвалил  Брайена, назвав его, в частности, лучшим
мечом королевства.
     -- Правда,-- сказала Энджи,-- теперь я вспомнила. Брайена распирало  от
гордости, И я тоже гордилась им... и, конечно, Герондой...
     -- Так вот, эти  слова пошли гулять среди рыцарей и достигли слуха сэра
Гаримора,  которому  невыносимо  думать,  что  люди  считают Брайена  лучшим
бойцом,  чем  он. Поэтому  он  готов на что  угодно,  чтобы  возвыситься над
Брайеном. Вот  почему я боюсь, что то,  что  выглядит спокойной беседой,  на
самом деле составление плана,  как выбраться отсюда и тотчас же  решить дело
на   мечах.   Оба   достаточно  много   выпили,  чтобы   отбросить   обычную
осмотрительность.
     -- Но они ведь не  убьют  друг  друга? Во  всяком случае, пока являются
гостями  замка?  Я знаю,  здесь происходит много  страшного, но  ведь  гости
обычно не убивают друг друга?
     -- Нет,-- подтвердил Джим,-- разумеется, нет. Это было  бы, по  меньшей
мере,  нарушением  законов гостеприимства.  Обычно  этого не  случается,  но
боюсь, Гаримор все  продумал. Он только  притворялся, что весь  вечер пил, а
потому  может схватиться с подвыпившим Брайеном и ранить его... Не настолько
серьезно, чтобы  лишить возможности  участвовать в  турнире,  но достаточно,
чтобы получить перевес, когда они сойдутся в поединке через два дня.
     -- Но... может, тебе следует рассказать все, или...
     Джим покачал головой:
     --  Нет, это  никогда  не  срабатывало.  Это поставит  графа в неловкое
положение,  сделает  сэра  Гаримора  моим  смертельным  врагом и,  возможно,
разрушит нашу дружбу  с  Брайеном. Но ты  права.  Я должен как-то остановить
их...-- Внезапно лицо его просветлело: -- Энджи! Твой  кошелек сейчас у тебя
на поясе? Есть ли там бумага и ножницы, которые ты заказала у нашего кузнеца
в Маленконтри?
     Энджи,  подобно  многим дамам, носила  кошелек  на  декоративном  поясе
вокруг  талии.  Среди   прочего  в  этом   кошельке  всегда  лежали   бумага
французского  производства  и несколько угольных  палочек,  которыми женщины
обычно писали  записки  друг другу. Ножницы предназначались для того,  чтобы
отрезать кусок бумаги, на котором писалось сообщение.
     -- Тогда вынь их и пойдем со мной,-- сказал Джим, вставая.-- Полагаю, я
знаю, как их  остановить. С моей  точки зрения, это настоятельно необходимо.
Без Брайена мне ни за что не научить Мнрогара ездить на кабане-коне так, как
положено Черному Рыцарю; кроме того,  он должен владеть копьем. Поэтому надо
остановить их.
     И  они направились к  боковому  спуску с  возвышения,  па котором стоял
высокий стол,  и, обогнув  угол  длинного стола, где беседовали Брайен и сэр
Гаримор, прошли несколько шагов к двери, ведущей в коридор, тянувшийся вдоль
зала и выходивший на двор.
     -- Сколько бумаги тебе надо? -- спросила Энджи, пока они шли.
     Джим посмотрел на жену. Она  уже достала  из  кошелька ножницы и начала
вытаскивать бумагу,  свернутую в трубочку, шести дюймов шириной и футов трех
длиной.  Энджи уже  вытянула из  кошелька  около  шести дюймов бумаги.  Джим
размышлял всего мгновение:
     -- Около фута, пожалуй. Да, двенадцать дюймов.
     -- И  что ты будешь с ней  делать?  Послушай, нельзя ли остановиться на
минутку? Трудно резать бумагу на ходу.
     --  Ты права. Пожалуй, и мне надо  хоть  ненадолго сесть за стол. Здесь
куча пустых стульев. Мы можем поговорить,  не опасаясь, что  нас подслушают.
Никто сейчас ни на кого не обращает внимания.
     Они остановились и сели. Энджи  отрезала необходимый кусок бумаги. Джим
взял ее и начал складывать гармошкой.
     -- Ты мне не ответил,-- сказала Энджи.--  Что ты  собираешься  делать с
бумагой и почему ты ее так складываешь?
     --  Помнишь,  мы   складывали  так  бумагу,  вырезали  куклу,  а  потом
развертывали гармошку и получали цепь держащих друг друга за руки кукол?
     -- Конечно.
     -- Так вот, я  не могу производить  в замке никаких магических действий
из-за  благословения епископа. Но, возможно, я  смогу вызвать мысль о магии,
которая поможет удержать Брайена и Гаримора от глупостей.
     Он встал, сунул сложенную гармошкой бумагу и ножницы в кошелек на своем
ремне  и пошел к тому месту, где  сидели  Брайен  и  Гаримор, но их  там  не
оказалось.
     -- Ушли!
     -- Они только что направились к двери. Взгляни!
     -- Вижу.-- И Джим поспешил к  выходу.--  Мы перехватим их на дворе. Так
даже лучше. Поспешим. Но не показывай вида, что торопишься.
     -- Хорошо тебе говорить! У тебя ноги длиннее, чем у меня!
     -- Скорей!
     Брайен  и  сэр Гаримор,  шедшие  впереди, уже  прошли в дверь. Коридор,
который они  миновали, был слабо  освещен факелами, размещенными далеко друг
от друга.  Джим и Энджи  прошли в  дверь  сразу за  рыцарями. Те  спустились
только  на  полдюжины  ступенек,  которые  вели  в  следующий   коридор,  не
оборачиваясь на звук  шагов сзади. Джим шел  быстрее, оставив Энджи за своей
спиной.  Он  попытался  перехватить  рыцарей, когда те проходили  освещенный
факелом участок:
     -- Господа! Остановитесь!
     К тому  времени, как  он произнес последнее слово, Энджи поравнялась  с
ним, они  были за спиной  рыцарей.  Те остановились. Джим  тоже остановился.
Рыцари повернулись одновременно, как поступили бы на их месте  тренированные
солдаты в более поздние века.
     Джим посмотрел в глаза, которые не засветились от  радости при виде его
и Энджи.
     -- Извините, что вторгаюсь в разговор, сэры,--  начал Джим, хотя Брайен
и  сэр  Гаримор  не  обменялись  ни  словом,  но  на это  никто  не  обратил
внимания.--   Я   спешил   убедиться,   что   сумею   докопаться  до  причин
предзнаменования,  которое только что получил.  Не  знаю, смогу  ли  сказать
что-нибудь о завтрашнем дне, но думаю,  сегодня  я в состоянии  предупредить
вас. Правда, я сомневаюсь, что один из вас попадет в беду,  какой бы ответ я
ни получил.  Весьма  неправдоподобно,  чтобы вы  затеяли ссору с  кем-то  до
турнира. Если же кто-то попытается сделать это, я бы не  стал беспокоиться о
вашей безопасности. Тем не менее, предупрежден значит вооружен.
     -- Дурное  предзнаменование,  Джеймс? -- осведомился  Брайен. Огонь все
еще  светился в его  глазах, как, впрочем, и в  глазах сэра  Гаримора,  но в
голосе Брайена прозвучало легкое опасение.
     -- Что за предзнаменование? -- требовательно спросил сэр Гаримор.
     -- Предзнаменование,-- медленно и внушительно произнес Джим,-- пляшущих
человечков!
     Оба рыцаря воззрились на него. Наконец Брайен задал главный вопрос:
     --  Никогда не слышал о предзнаменовании пляшущих человечков.  Что  это
такое, Джеймс? И что оно значит?
     -- Разрешите  мне показать вам,-- продолжал Джим все так  же медленно и
важно.-- Вы оба знаете, что благодаря благословению доброго епископа в замке
во  все  двенадцать  дней   рождественских  праздников   невозможны  никакие
магические действия, но такое явление, как  предзнаменование, не обязательно
связано с магией.-- Он поднял бумагу.-- Наблюдайте! Я буду резать бумагу как
угодно, позволив ножницам идти, как они хотят.
     Сколько  времени минуло  с тех  пор,  когда  он,  совсем  молодой,  был
очарован фокусом с ножницами, но он еще помнил, как это делается.
     Он  начал вырезать сверху  руку, плечо, круглую  голову, другое плечо и
руку, все время спускаясь к нижнему краю бумаги. Поднялся и до конца вырезал
руку и снова спустился, вырезав  одну и вторую ногу. Получилось что-то вроде
снежной бабы с ногами.
     Все еще крепко  держа бумагу, Джим опустил ножницы  в кошелек у себя на
поясе  и,  не обращая внимания  на  упавшие на  пол  обрезки, обеими  руками
растянул  сложенную  бумагу  во  всю  длину --  показалась  цепь  фигурок  с
соединенными руками и ногами.
     -- Пляшущие человечки! -- мрачно возгласил он.
     Взгляд у обоих рыцарей явно изменился. Глаза по-прежнему блестели, но в
них  появилось новое  выражение -- выражение осторожности. Джим со значением
помолчал.
     -- Не  знаю, что  это  должно означать, но  скоро  выясню.  Однако это,
наверняка, предупреждение о большой неудаче. Конечно, я хотел остеречь тебя,
Брайен,  и мне  повезло, что  я встретил  тебя здесь  с сэром Гаримором. Это
позволяет  мне передать  предупреждение  и  ему.  Мне это  приятно,  ведь  я
испытываю огромное уважение  к сэру  Гаримору,  особенно после того, как мне
посчастливилось наблюдать за его учебным боем с сэром Батрамом.
     -- Какое несчастье ожидает кого-то, сэр Джеймс? -- спросил Гаримор.
     Джима поразило, что рыцарь явно одержим желанием возобладать над всем и
не очень верит  в  то, во что наивно  верят остальные люди  средневековья, с
которыми  имел  дело  Джим.  Вероятно,  подумал   он,  сказывается   желание
верховодить. Сейчас рыцарем двигала неулегшаяся злоба  на что-то,  что может
помешать его надеждам скрестить мечи с Брайеном.
     Джим сознательно выдержал паузу, глядя на сэра Гаримора.
     -- Этого,--  сказал он, стараясь выглядеть как можно  значительнее,-- я
не могу тебе  сообщить, сэр  Гаримор.  Знаю только, что  несчастье,  которое
предвещают  пляшущие человечки, случается  обычно  с  тем, кто меньше  всего
ожидает   этого,   и   там,  где   его  совсем   не  ждут.   Поэтому  против
предзнаменования нет  защиты, кроме осторожности во всех действиях, особенно
таких,  которые  могут легко привести  к  несчастью.-- Он немного  помолчал,
затем тщательно сложил  пляшущих человечков, отправил  их к себе в кошелек и
повернулся к Энджи: -- Миледи, поднимемся наверх. Доброй ночи, Брайен  и сэр
Гаримор,  Желаю  вам  всяческого  удовольствия.  Возможно,  предзнаменование
относится к совсем другим людям. Я упомянул о нем  просто  потому, что верю:
никогда не вредно предупредить человека о такой возможности. Доброй ночи.
     -- Доброй ночи, Джеймс,--  отозвался  Брайен.-- Подождите,  возможно, я
поднимусь  с  вами,  раз  уж  наши пути  сошлись...--  Он  повернулся к сэру
Гаримору: --  Я прав, сэр Гаримор?  Ты согласен  со мной?  Мы продолжим нашу
беседу в другое время.
     -- Конечно,--  согласился  сэр  Гаримор,--  это мудро.  Надеюсь  вскоре
увидеть вас.
     -- Не сомневайтесь.
     -- Тогда доброй ночи вам всем, милорд, миледи, сэр Брайен. Сэр  Гаримор
слегка  поклонился, повернулся, спустился в коридор, открыл дверь и вошел  в
зал.
     -- Пойдем, Брайен.--  Руки  Энджи  скользнули  под  локти  мужчин.-- На
сегодня вполне достаточно.


Глава 29

     - Прошлой ночью,-- заговорил Джим, когда они с Энджи сидели за столом в
своей комнате  и  пили  живительный  горячий  крепкий чай,--  я  сказал Гобу
Первому,  чтобы  он передал  Секоху  известие о  том, что  драконы  будут  в
Маленконтри,  разве  не  так?  --  Утреннее солнце  пробивалось  сквозь  еще
закрытые ставни, погружая все  в приглушенный, но уже разгорающийся утренний
свет.
     -- Да, так.
     --  Я  был  напуган,  когда  говорил  это. А  зачем...--  Джим  покачал
головой,-- Зачем мне понадобилось сообщать об этом?
     -- Не  знаю, ты  мне  не  сказал. Я полагала, у  тебя есть на  то  свои
причины.
     -- Ха! -- горько выдохнул Джим.
     --    Пожалуйста,--    попросила    Энджи,--    воздержись   от   своих
новоприобретенных  средневековых привычек! Хотя бы, когда мы наедине, да еще
с раннего утра.
     --  Извини.--  Джим потер глаза и  лоб тыльной стороной  ладони,  Я так
часто слышу это "ха", что и сам  стал произносить  его. И потом, я не помню,
зачем я это все сказал.
     Он опустил руку и увидел, что Энджи с нежностью глядит на него.
     -- Так зачем же?
     -- Не  знаю,-- сознался Джим.--  Возможно, подумал что со временем меня
осенит какая-нибудь мысль. А может, я  хотел избавиться от этой проблемы.  Я
ведь сказал, чтобы  они пришли посмотреть сцену с яслями вечером в последний
день Рождества?
     -- Именно так. Все это было в твоем сообщении, которое Гоб Первый отнес
Секоху.
     -- Тогда уже поздно. Сомневаюсь, что теперь они откажутся прийти,  даже
если я  сам попрошу их.  Сказать по правде, Энджи меня сводит с ума не вино,
как ты  могла  подумать, а необходимость делать сразу тысячу  дел. Я никогда
много не пил. Однако мне надоело сидеть здесь,  это действует мне  на нервы.
Мне хотелось отбросить все дела и хоть ненадолго забыть о них. Это все равно
что прыгнуть с парашютом,  не  зная,  раскроется  ли  он.  Но  тебе  на  это
наплевать.
     --  А  ты не  думаешь,  что  тебя  беспокоит что-то,  о чем  ты  мне не
рассказал? Что-то, о чем ты должен мне рассказать?
     -- Разумеется, нет.
     Энджи посмотрела на него долгим взглядом из-под ресниц.
     --  Ну, возможно, я  что-то опустил.  Не думаю,  что следует обременять
тебя,  чтобы ты беспокоилась,  ведь у тебя  на  руках малютка Роберт.  И все
же...
     -- И все же? -- мягко переспросила Энджи.
     --  Хорошо,-- решился  Джим.-- Помнишь,  был такой маг  Сан Ван Фон? Он
расспрашивал  меня,  как  я справляюсь  с гипнозом,  и  утверждал,  что  это
относится   к   восточной  магии,   которой   меня   не   обучал   восточный
маг-инструктор.
     -- Отлично помню.
     -- Так вот, кажется, он и еще какие-то маги  расстроились, что мне дали
ранг  С,  для  которого  у  меня  нет   нужной  квалификации...  Кстати,  ты
обрадуешься,  узнав,  что  меня  только что перевели  в  ранг С.  Когда я  в
последний раз видел Каролинуса, он сообщил мне об этом.
     -- Когда это было?
     -- День  или два назад,  а  может,  чуть  раньше. Несколько дней назад,
наверное. Мне это  не  кажется особенно  важным,  потому что со  мной и  так
обращались как с магом ранга С, кроме того, у меня была масса дел. Наверное,
надо было тебе об этом рассказать, но я как-то забыл. Извини.
     --  Это чудесно,  Джим!  Но ведь это  не то, о  чем ты  должен  был мне
рассказать. Разве не так?
     -- Не совсем то. Скорее, часть того. Если говорить коротко, Сан Ван Фон
и несколько других магов явно обозлились, что меня досрочно  перевели в маги
ранга С, когда я официально имел только  ранг D. Теперь-то  это не проблема,
потому что мне дали нужную квалификацию. Но  они обозлились, что я пользуюсь
неограниченным кредитом магической энергии. Их ученики  считают,  что и  они
имеют на  это право.  А ты знаешь,  как бывает...-- Джим умолк  и  улыбнулся
Энджи.
     -- А дальше?
     --  О, конечно. Так  вот, они подняли шум по этому поводу.  И может так
случиться, что большинство магов проголосуют за то, чтобы парочка пришельцев
из двадцатого века не вмешивалась в ход Истории, которая  развивается здесь.
Они даже могут отправить нас  обратно в  двадцатый век. Каролинус сказал мне
об этом как раз тогда, когда мы решили взять Роберта. Я думал, тебе  хочется
вернуться в двадцатый век. Но ты нашла Роберта...-- Он замолчал.
     Энджи тоже  помолчала некоторое время,  старательно  отводя  взгляд  от
мужа.
     -- Да, конечно. Роберт все изменил. Я не могу доверить его Агате Фалон.
Я знаю, что  она с ним сделает. Скинет его откуда-нибудь или  задушит ночью.
Она уже попыталась  это сделать, и не  подойди я вовремя...-- Она вскочила с
места, подошла, села к мужу на колени, обняла его и поцеловала.-- Бедненький
Джим.-- Она прижалась к  его щеке.-- Понятно, что ты до смерти обеспокоился.
Тебе давно следовало рассказать мне об  этом, и у тебя было бы одной заботой
меньше.
     -- Случилось столько всего,--  виновато сказал Джим.-- Я имею  в  виду,
кроме этого. То есть я хочу сказать, это не было, ту...
     -- Не беспокойся об этом.  Каролннус сам решит эту проблему, я уверена.
Они не отошлют нас обратно. Отдыхай. И ни в чем не сомневайся,
     -- Да, но хотя...
     Он  колебался. Энджи откинула голову назад и подозрительно взглянула на
него:
     -- Ты не рассказал мне еще чего-то?
     -- Чего? -- неохотно отозвался Джим.
     -- Ведь если  они оставляют нас здесь, все остальное не так уж и важно,
разве не так?
     --И  да,  и  нет,--   неохотно  сказал  Джим.--  Понимаешь,  есть  одно
неудобство. Они могут лишить меня магии,  которой я владею. У меня ничего не
останется -- и это навсегда.
     -- Ну и что?  Мы обходились без магии и раньше, например, последние три
месяца. У тебя  не было никаких  магических сил, во  всяком  случае,  ты так
считал,  пока  Каролинус  не  сказал,  что ты можешь пользоваться магией без
всяких ограничений. Мы  спокойно  обходились без нее. Может, тогда ты будешь
больше времени проводить дома.
     -- Это не просто. Понимаешь, Темные Силы могут снова обрушиться на меня
из-за того, что я навредил им в прошлом.
     Энджи посмотрела на него:
     -- Ты считаешь, что  маги  оставят тебя без помощи  перед лицом  Темных
Сил? И даже  если это случится,  я все же думаю,  Каролинус правильно сказал
когда-то, что Темные Силы совсем не похожи на людей. Они не будут стремиться
отомстить тебе, как поступили бы люди. Например, сэр Хьюго де  Буа,  ведь мы
забрали у него Маленконтри.
     -- Может,  и так.  Но я сомневаюсь,  что Темные Силы перестанут считать
меня помехой для себя. Ведь мы с тобой не похожи на остальных и вносим в  их
жизнь  что-то  новое.  Например, все здесь уже  знают слова "Доброго  короля
Венцлава" и  поют эту песню за много  лет до того, как она была написана. Мы
не  похожи  на  других  даже в  Маленконтри,  в нашем замке.  -  Он  немного
помолчал, легонько повертев в воздухе рукой.-- Кроме того,  наше присутствие
что-то изменило в опорных точках Истории,  вспомни, ведь мы спасли принца от
Мальвина.  Пусть  Темные  Силы  и   не  нападут  на  нас,  чтобы  отомстить.
Достаточно, чтобы они почувствовали, что я остаюсь  камешком в их механизме.
Они  просто  захотят извлечь  меня оттуда. Способ,  который  они  для  этого
изберут, может оказаться для меня смертельным. Возможно, для нас обоих. Даже
для Маленконтри и наших друзей, Брайена, Жиля и Дэффида.
     -- И  Роберта! -- Энджи внезапно напряглась. Она соскочила с колен мужа
и посмотрела на него: -- Джим, ты должен что-то предпринять!
     -- Ну вот опять,-- устало сказал Джим.
     Энджи наклонилась, погладила и поцеловала его:
     --Я не то  хотела  сказать. Нам надо что-то делать, Я  помогу тебе, как
смогу. Скажи только, чем?
     -- В настоящий момент, насколько я могу судить, ничем. Хорошо бы мне не
играть святого  Иосифа, а тебе -- герольда Мнрогара.  Ты права, роль  Иосифа
как раз для  меня, а  ты  не можешь быть герольдом,  но  все  это  мелочи по
сравнению с насущными проблемами. Я думаю, имело бы смысл тебе  поговорить с
Каролинусом. Если кто и может заставить его постараться, так только ты.
     -- Не волнуйся, я поговорю с ним!
     Джиму  стало  неловко.  Энджи была  подобна взведенному  пистолету.  Не
стоило нацеливать ее на кого-то, в кого не нужно стрелять. С другой стороны,
она  не причинит никакого вреда и  даже может немного помочь. Надо заставить
Каролинуса разрешить проблему с другими магами. Вместе с тем...
     Он допил чай.
     -- Пожалуй,  я пойду. Брайен давно тренируется с Мнрогаром  в  потайном
месте. Каролинус каким-то образом устроил  так, что никто не  может  на него
наткнуться и увидеть, что там происходит. Кроме того, туда может зайти и сам
Каролипус.  Если он появится, я  скажу ему, что ты хочешь поговорить с ним о
деле.  Если предстоят не столь важные дела, он их отставит. Иногда  я дум