ков,  что
отражалось в его больших  невинных  серых  глазах;  у  него  были  светлые
волосы; в свои шестнадцать лет он выглядел года на четыре младше.  Тем  не
менее он был верен и честен; к  тому  же  с  первого  взгляда  можно  было
понять, что сэра Брайена он просто боготворит.
     Они ушли, и Джим остался наедине с Теолафом. Тот получил повышение по
службе, став оруженосцем своего  господина.  На  посту  начальника  стражи
замка Маленконтри Теолафа заменил воин по имени Ив Морген.
     - Теолаф, - попросил Джим, - поищи мою вьючную лошадь. Она, наверное,
уже в конюшне. Достань из тюков все самое ценное  и  все,  что  может  нам
понадобиться. Да не забудь, кстати, тот тюфяк, который мне сделала  Энджи,
и принеси все сюда.
     - Слушаюсь, милорд, - поклонился Теолаф и вышел.
     Оставшись один, Джим осмотрел комнату и поздравил себя с тем, что  не
ошибся, отказавшись делить постель с Брайеном. Если забыть о блохах, вшах,
клопах и прочей нечисти,  которая  могла  водиться  в  этом  убогом  ложе,
постель все равно была слишком узкой даже для одного человека,  не  говоря
уже о двух, отнюдь не самых тощих рыцарях. А перспектива спать, прижавшись
к сэру Брайену так же плотно, как к Энджи, нисколько не привлекала Джима.
     От изучения кровати его  отвлек  шум,  донесшийся  снизу:  перекрытия
этажей на этом постоялом дворе были слишком хлипкими, чтобы  хоть  отчасти
удерживать звуки. Джим различал  голос  хозяина  и  еще  чей-то  настолько
отчетливо, что без труда смог понять суть спора.
     Незнакомец требовал, чтобы хозяин сдал ему именно ту комнату, которую
заняли Джим с Брайеном.
     За последний год Джим стал  мудрее,  по  крайней  мере,  он  старался
благоразумно держаться в стороне от всяких свар, но тут  он  почувствовал,
что спор затрагивает и его собственные интересы.
     Джим потянулся за поясом с мечом - он снял его всего минуту назад - и
застегнул на талии. Теперь он  был  вооружен.  У  него  не  было  никакого
желания вытаскивать меч из ножен, и Джим надеялся, что все  обойдется  без
резни, но джентльмену не  следует  появляться  на  людях,  безоружным.  Он
спустился.
     В огромной гостиной, занимающей большую часть нижнего этажа трактира,
прямо у входа хозяин бурно препирался с  неким  круглоголовым  здоровяком;
тот был несколькими годами младше Джима, над его соломенными усами  хищным
клювом торчал немного крючковатый нос.
     - Держал твой прадед этот трактир или не держал? -  яростно  вопрошал
он, когда Джим спускался с лестницы. Его пышные усы свирепо ощетинились  -
под стать голосу. Они были чуть светлее его шевелюры, а их кончики свисали
до самого  подбородка,  чья  форма  говорила  о  твердости  характера  его
обладателя,  меж  тем  как  очерк  губ  свидетельствовал  о   благородстве
незнакомца, который хоть и был на полголовы  ниже  Джима,  но,  похоже,  с
лихвой возместил эту разницу своим буйным, упрямым нравом.
     - Конечно, держал, сэр Жиль, - ответил ему  хозяин,  -  но  это  было
восемьдесят лет назад, и я до сегодняшнего дня и слыхом не слыхивал  ни  о
ком из вашей семьи.
     - Ну и что?! - не унимался незнакомец. -  Обещал  твой  прадед  моему
прадеду всегда найти для него комнату под этой крышей, или нет?
     - Ну да, сэр Жиль, обещал, - сказал хозяин. - Но он не имел  в  виду,
что если твой уважаемый прадедушка или еще кто из его семьи  свалится  как
снег на голову, то ему тотчас же приготовят комнату. Получилось так, что я
только что отдал последнюю комнату благородному рыцарю и лорду с запада.
     - А кому первому было дано обещание, - зарычал маленький  джентльмен,
- моему прадеду или одному из этих двоих джентльменов, кем бы они  там  ни
были?
     - Конечно, твоему прадеду, - сказал хозяин. - Но как  я  уже  сказал,
сэр Жиль, от тебя я известия о приезде не получал, а от них получил. Ты  и
сам видишь,  что  город  переполнен  джентльменами  со  всей  Англии;  все
пытаются где-то пристроиться, пока не снарядят суда во Францию. Что  же  я
мог сделать; я же не знал, что приедет кто-то из твоей семьи; не могут  же
комнаты оставаться свободными, когда многие нуждаются в них?!
     - Сведи меня с ними! - орал сэр Жиль. - Пусть  только  они  покажутся
мне на глаза. Если они сами признают, что эта комната принадлежит  мне,  и
найдут себе другую - им же лучше. А если нет, то я, сэр Жиль, отстою  свое
право на эту комнату!
     Он свирепо закрутил кончик правого уса.
     - Мне бы очень не хотелось, чтобы джентльмены ссорились в  моем  доме
из-за комнаты, - произнес хозяин. -  Кроме  того,  при  всем  моем  к  вам
уважении, сэр Жиль, я должен сказать, что,  как  мне  кажется,  они  имеют
больше прав на эту комнату, - при данных обстоятельствах...
     Вдруг он остановился на полуслове, заметив подошедшего к ним Джима.
     - Милорд, - сказал он, - боюсь...
     - Я не знаком с этим джентльменом! - резко сказал сэр Жиль,  сверкнув
на Джима глазами.
     Несмотря на свои миролюбивые намерения, Джим  почувствовал,  что  еще
один такой взгляд - и он взорвется. В этом сэре Жиле, казалось, было нечто
упрямое и воинственное, от чего любой, кто чувствовал на  себе  его  глаза
или слышал его голос, сам по себе начинал заводиться.
     - Милорд, - запинаясь, начал хозяин, - позвольте представить вам сэра
Жиля  де  Мер,  перед  вами   -   благородный   лорд   Джеймс   барон   де
Маленконтри-и-Ривероук.
     - Ха! -  сказал  сэр  Жиль,  крутя  ус  и  пытаясь  испепелить  Джима
взглядом. - Милорд, вы заняли мою комнату!
     - Я уже обращал внимание сэра Жиля, - вмешался трактирщик, -  на  то,
что это не его комната. Она уже отдана  сэру  Джеймсу  и  его  собрату  по
оружию сэру Брайену Невилл-Смиту.
     - А где этот сэр Брайен? - спросил сэр Жиль.
     - Он ненадолго вышел, - ответил хозяин, - и скоро вернется в комнату,
которая, без сомнения, принадлежит ему и сэру Джеймсу.
     Сэр Жиль выставил  вперед  левую  ногу,  подбоченился  и  воинственно
выпятил нижнюю челюсть, не сводя при этом своих горящих глаз с Джима.
     - Сэр Джеймс! - воскликнул он.  -  Я  оспариваю  твои  права  на  мою
комнату! Прими мой вызов, защищай свое тело и свои права. Выйдем во  двор.
Можешь выбрать то оружие, которое тебе больше  нравится.  Я  буду  драться
таким же, а если у меня его не сыщется, то я встречусь с  тобой  так,  как
есть!
     Дело приняло  весьма  неприятный  оборот.  Закончив  речь,  сэр  Жиль
повернулся кругом и, чеканя шаг, направился к  двери.  Дойдя  до  нее,  он
обернулся и остановился в  ожидании  Джима,  бредущего  за  ним.  Не  видя
никакого выхода, тот подчинился обстоятельствам.
     Когда Джим вышел на мощеный двор, он поразился тому, какими  гладкими
и круглыми казались стертые булыжники мостовой; он даже подумать  не  мог,
что они такие. День был светел  и  радостен,  небо  сливалось  с  морем  в
сплошной голубизне горизонта; то тут, то там по нему были разбросаны белые
барашки кучевых облаков...
     - Черт побери, сэр! - заорал сэр Жиль. - Ты что, онемел? Отвечай!  Ты
хочешь прослыть трусом и отказаться от комнаты или  предпочтешь  сразиться
со мной как мужчина с мужчиной? Выбирай оружие!
     У сэра Жиля, как и у Джима, был только  меч  на  поясе  -  и  никаких
доспехов.
     Джим, поежившись, подумал, что, будь на его месте сэр Брайен, он бы с
восторгом ринулся в бой, не медля ни секунды. И стоило  Джиму  подумать  о
друге, как в его памяти всплыл голос  Невилл-Смита,  тактично  указывающий
Джиму на "шероховатости" в его  манере  фехтования  мечом;  что  поделать,
Джиму так и не удалось достичь в  этом  деле  успехов,  достойных  похвалы
Брайена, хотя он почти год учился обращаться с оружием этого мира  и  этой
эпохи. Мог бы он устоять против такого  непредсказуемого,  как  сэр  Жиль,
противника, который,  возможно,  с  детства  учился  владеть  мечом?  Джим
подумал, что скорее всего, нет. Но нужно или отвечать или сражаться. Мысли
его путались.
     - Я медлю с ответом, сэр Жиль, - выдавил наконец Джим, -  потому  что
думаю, как объяснить суть дела и не обидеть при этом  такого  благородного
рыцаря, как ты...
     - Ха! - вставил сэр Жиль и вновь вызывающе подбоченился.
     - Дело в том, - сказал Джим, - что  я  поклялся  не  сражаться  своим
мечом до тех пор, пока не  смогу  скрестить  его  с  клинком  французского
рыцаря.
     Еще даже не договорив, Джим уже почувствовал, как слабо  и  глупо,  в
особенности для такой воинственной натуры, как сэр Жиль, звучат его слова.
Тяжело было придумать более никчемные извинения, но в тот момент  Джиму  в
голову пришло только это. Джим приготовился было выхватить меч и  вступить
в поединок, но внезапная перемена, произошедшая с рыцарем-задирой,  просто
ошеломила его.
     Пыл  и  ярость  покинули  сэра   Жиля,   а   на   их   место   пришли
проникновеннейшее сочувствие и симпатия. В глазах рыцаря заблестели слезы.
     -  Благородный  обет,  клянусь  всеми  святыми!  -   воскликнул   он,
уставившись на Джима, и шагнул к нему. - А я, по  грехам  своим,  чуть  не
ввел вас в искушение! Дайте мне вашу руку, сэр. Джентльмен, который  может
стерпеть все  провокации,  пренебрежение  окружающих  и  притворство  ради
данной им клятвы, ради того, к чему  стремятся  все  добрые  англичане,  -
настоящий храбрец.
     Джим машинально протянул сэру Жилю руку: тот схватил ее и  благодарно
сжал.
     - Ты никогда не нанес бы мне обиды, сэр Джеймс, сказав о таком обете.
Я хочу поднять правую руку и сам дать такой обет, и  верить,  что  исполню
его, - и будь я навеки проклят, если не удержусь и нарушу его!
     Джим был потрясен. Он начисто забыл, что мужчины из сословия  Брайена
и сэра Жиля в этом мире буквально боготворят отвагу, под каким бы обличьем
она ни явилась. У многих  из  них  это  стало  уже  фактически  рефлексом.
Перемена была столь  неожиданной,  что  Джим  едва  не  сел  на  землю  от
удивления. Однако он не был ошеломлен настолько, чтобы не  воспользоваться
таким поводом и замять спор.
     - В таком случае, сэр  Жиль,  -  заговорил  он,  -  ты,  может  быть,
согласишься разделить комнату с сэром Брайеном и со мной. На  самом  деле,
ты, если хочешь, можешь даже разделить с сэром Брайеном постель, так как я
дал еще один обет, который позволяет мне спать только на полу.
     - Как! Проклятье! Черт возьми! - воскликнул сэр Жиль и  стиснул  руку
Джима в приливе чувств  так  сильно,  что  кости  едва  не  рассыпались  в
порошок. - Благороден и великодушен! Таким и  должен  быть  любой  рыцарь!
Милорд, для меня это такая честь! Я был бы счастлив и польщен разделить  с
вами жилье, как ты предлагаешь!
     - Тогда, наверное, надо  послать  кого-нибудь  за  твоими  вещами,  -
сказал Джим. - Я скажу хозяину, - он обернулся  и  замолчал,  ища  глазами
трактирщика или  кого-нибудь  из  прислуги,  предполагая,  что  кто-то  да
подсматривает за ними с сэром Жилем в дверной проем или из окна. Так оно и
было. - Ты не возражаешь, если сэр Жиль разделит с нами комнату? - спросил
он хозяина.
     - Ничуть. Я сейчас же пошлю кого-нибудь за вещами сэра Жиля, если  он
расскажет мне, где оставил их.
     - Мой человек стоит с лошадьми на улице, - сказал сэр Жиль,  небрежно
махнув рукой. Он  кашлянул  и  немного  смутился.  -  Остальные,  конечно,
прибудут в скором времени.
     - В таком случае, позвольте проводить вас наверх, сэр Жиль, -  сказал
Джим. - Надеюсь, хозяин пришлет нам вина.
     Они поднялись в  комнату,  а  следом  принесли  вино.  Ловко  обогнув
кровать, Джим сел на груду одежды, громоздившуюся на полу. Жиль, видя это,
моментально сообразил, что обет запрещает Джиму  не  только  спать,  но  и
сидеть выше уровня пола, и выбрал себе другую груду.
     - Прими мои извинения, милорд, - сказал рыцарь, когда кубок  крепкого
вина, присланного трактирщиком, исчез в его  глотке.  Джим  содрогнулся  в
душе, глядя, как его новый товарищ одним глотком осушил и  второй,  полный
до краев, кубок. Похоже, все рыцари в этом мире, не исключая и сэра  Жиля,
пили так, как тот, кто заблудился в пустыне и вдруг наткнулся на колодец с
водой.
     - Боюсь, я не знаю, где расположены владения твоей семьи. Мне  крайне
неудобно, но я не знаю, что такое Маленконтри, а имя  Ривероук  ничего  не
говорит моей памяти.
     - Маленконтри находится на Малвернских холмах, - ответил Джим, -  это
недалеко от Вустера. На самом деле  -  Маленконтри  входит  в  Малвернские
угодья,  большая  часть  из  которых  принадлежит  графу  Глочестеру.   Но
Маленконтри я получил прямо от короля.
     - Благодарю тебя за любезность, - сказал сэр Жиль. - А я - рыцарь  из
Нортумберленда. Наш род на протяжении многих поколений живет на  побережье
Германского моря, которое кое-кто зовет Северным, немного южнее Бервика. А
твой друг, благородный рыцарь сэр Брайен Невилл-Смит? Я не знаю ничего и о
его владениях.
     - Замок Смит - его родной дом, - сказал Джим, наблюдая, как сэр  Жиль
опрокидывает в глотку третий кубок подряд, -  расположен  по  соседству  с
Маленконтри,  в  тех  же  Малвернских  угодьях.  Мы  стали  Соратниками  в
небольшом дельце, у обиталища Темных Сил,  которое  называется  Презренной
Башней.
     - Святой Дунстан! - сэр Жиль стремительно склонился к Джиму, пролив в
возбуждении вино. - Значит, ты и есть Рыцарь-Дракон,  сражавшийся  у  стен
Презренной Башни? Говорят, ты убил в поединке огра?
     - Действительно, так оно и было, - сказал Джим. - Только в ту пору  я
находился в драконьем теле, если ты слышал эту историю.
     - Слышал ли я эту историю, милорд? - переспросил сэр Жиль. -  Да  вся
Англия и Шотландия только и говорили об этом. Великое и благородное дело.
     - Это очень любезно с твоей стороны, - отозвался Джим.  -  По  правде
сказать, у меня просто не было выбора.  Моя  жена,  леди  Энджи...  -  Его
прервал хорошо знакомый голос, чьи раскаты  доносились  снизу.  -  Однако,
если я не ошибаюсь, - снова заговорил он, - там вернулся сэр Брайен.
     Джим поспешно вскочил.
     - Извини, мне надо отлучиться на несколько минут и переговорить с ним
наедине.
     - Наедине? - недоуменно переспросил сэр Жиль.
     - Тайно, я хотел сказать, - ответил Джим. -  Это  займет  минуту  или
две. Затем мы вернемся. Уверен, что он будет рад видеть тебя.
     - Ха! - произнес сэр Жиль, мгновенно встрепенувшись. Однако затем он,
очевидно,  подумал,  что  лучше  не  ускорять  события,  а  выслушать  все
возражения сэра Брайена от него самого, и вновь уселся на  место  с  чашей
вина. - Конечно, я подожду тебя здесь, милорд.
     Джим едва успел выскочить из комнаты, чтобы перехватить Брайена.  Тот
поднимался по лестнице; Джим остановил его и в нескольких словах объяснил,
что случилось и почему еще кто-то будет жить в их комнате.
     - Ага,  -  произнес  Брайен,  понимающе  качая  головой,  когда  Джим
рассказывал, как сэр Жиль вызывал его на поединок. Затем рыцарь  посмотрел
на Джима с сомнением. - Ты действительно дал обет насчет  меча,  Джим?  Ты
мне ничего не говорил об этом.
     - Прости, Брайен, - сказал Джим. - Тут такое дело...  понимаешь...  -
он заговорщически понизил голос. - Обет означает, что мой меч только...
     Лицо Брайена расплылось в счастливой улыбке.
     - Больше ничего не говори, Джеймс, - сказал он, - ни магия,  ни  твои
отношения с леди  Энджелой  меня  не  касаются.  Прости,  если  я  проявил
излишнее любопытство.
     - Нет, что ты, Брайен, - сказал Джим, мучаясь угрызениями совести.  -
Пойдем, познакомишься с сэром Жилем де Мер. Он заводится с полуоборота, но
остывает так же быстро. Думаю, ты ему понравишься.
     Последние слова прозвучали  не  то  чтобы  предположением,  а  скорее
просьбой. В голове Джима пронеслась неприятная картина: сэр Брайен  и  сэр
Жиль,  едва  взглянув  друг  на  друга,  выхватывают  мечи  и  принимаются
фехтовать. Однако, к его удивлению, Брайен, похоже, уже слышал  имя  этого
рыцаря.
     - Сэр Жиль де Мер, - повторил он задумчиво. - Да, именно  так.  Джим,
мне надо кое-что тебе сказать, но, как это ни странно, это дело касается и
сэра Жиля.



                                    12

     Джеймс боялся, что Жиль и Брайен немедленно скрестят  мечи,  ведь  по
характеру оба рыцаря были  весьма  склонны  к  этому.  Но  он  беспокоился
напрасно.
     - Сэр Жиль, - сказал Джим, входя в комнату, - это мой старый друг сэр
Брайен Невилл-Смит. Брайен, это благородный рыцарь сэр  Жиль,  которому  я
предложил разделить с нами апартаменты, поскольку  он  надеялся  на  приют
здесь, а постоялый двор оказался переполненным.
     - Ха! - произнес сэр Жиль, добродушно крутя кончик правого уса. - Для
меня большая честь и удовольствие познакомиться с тобой, сэр Брайен.
     - Мне столь же приятно познакомиться с тобой,  сэр  Жиль,  -  ответил
Брайен. - Я тут говорил сэру Джеймсу, что у меня есть важное послание  для
него. Как ни странно, это касается и тебя, сэр Жиль.
     - Что ты говоришь? Меня?
     На лице Жиля отразилась смена замешательства и несколько воинственной
независимости.
     - Странное дело. Ни  одна  живая  душа  не  должна  знать,  что  я  в
Гастингсе, не говоря уж о том, чтобы отправить мне послание.
     - Ты перестанешь удивляться, когда услышишь, от кого  оно  пришло,  -
сказал сэр Брайен. - Меня  прислал  к  вам  благородный  рыцарь  сэр  Джон
Чендос.
     Это имя произвело впечатление не только на сэра Жиля, но и на  Джима.
Сэр Джон Чендос - припомнил он уроки истории XIV века в своем мире  -  был
блестящим полководцем  и  близким  другом  Черного  Принца,  как  называли
последнего принца Англии. Он стал одним из первых рыцарей Ордена Подвязки:
этот  рыцарский  орден  был  основан  Черным  Принцем  в  мире  Джеймса  в
подражание Круглому Столу Короля Артура. Чендоса  называли  также  "Цветом
рыцарства". Что этому благородному рыцарю  могло  понадобиться  от  такого
человека, как Джим? Это было недоступно его пониманию.
     Меж тем сэр Жиль тихонько произнес "ха!" и так крутанул  свой  правый
ус, что чуть не вырвал его с корнем. "Либо, - подумал Джим, - у него  есть
какие-то соображения по поводу послания сэра Джона Чендоса, либо источник,
равно как и неизъяснимая природа оного известия, повергли его в  столь  же
мучительные раздумья, как и меня".
     - Во всяком случае, передать вам я должен одно и то же,  -  продолжал
сэр Брайен. - Сэр Джон желает, чтобы  вы  оба  пришли  к  нему  как  можно
скорее.
     - То есть прямо сейчас? - неуверенно спросил Джим.
     - Тяжело понять мои  слова  иначе,  Джеймс,  -  ответил  сэр  Брайен,
укоризненно  взглянув  на  него.  В  голосе   Брайена   прозвучала   нотка
неодобрения.
     - Естественно! Сейчас. Само собой разумеется, -  отозвался  сэр  Жиль
глухим от потрясения голосом. - Где нам с сэром Джеймсом  найти  любезного
сэра Джона?
     - Я отведу вас к нему, - ответил Брайен.
     Они вышли на улицу. Путь их лежал к просторному  трактиру  неподалеку
от порта; какая-то важная персона, похоже, сняла его целиком.
     Над входом в трактир висело с полдюжины флагов,  украшенных  гербами,
ни один из которых Джим не смог признать. Он взял на заметку, что надо  бы
изучить геральдику. Кое-какое внимание Джим ей уделял, но знал,  в  общем,
только герб своего соседа. Здесь,  где  собралась  большая  часть  рыцарей
Англии,  встречали  главным  образом  именно  по  гербу,  так   что   Джим
беспокоился, что выкажет вопиющее невежество.
     Брайен провел их через  парадную  дверь.  В  огромном  зале  гостиной
яблоку было  негде  упасть:  он  был  полон  благородных  рыцарей,  причем
большинство из них выглядели столь  блестяще,  что  хотелось  зажмуриться.
Джим обычно уделял своей одежде немало внимания, однако, оказавшись  среди
этих людей, понял, что и он сам, и сэр Брайен,  и  сэр  Жиль  на  их  фоне
выглядят сущей деревенщиной.
     Брайен повел своих спутников к лестнице в конце гостиной, но там  его
схватил за рукав один из великолепно одетых рыцарей.
     - Постой, приятель! - с