Увы, милорд, - вздохнула Теббитс. - Боюсь, я его потеряла.
   У нее, скорей всего, его никогда и не было, подумал  Джим.  Железо  стоит
дорого. Надо будет прислать ей какой-нибудь подходящий инструмент для  рубки
дров.
   - Что ж, - сказал Джим, - ладно, в таком случае...
   Он поднял  одну  из  двух  заиндевевших  веток  и,  орудуя  предплечьями,
принялся с легкостью ломать ее с толстого конца на  части,  попутно  отрывая
мелкие ветки. Джим обломал сучья, чтобы они влезли в топку, собрал в охапку,
которая была бы по силам вдове, и передал дрова Теббитс.  Женщина  неуклюже,
но с явной радостью схватила их, несмотря на ворох напяленной одежды.
   - Я скажу Дику Форестеру, чтобы он сегодня же прислал тебе дров из замка,
- подытожил свои действия Джим. - У тебя есть кремень  и  огниво?  Есть  чем
развести огонь?
   - Есть. Спасибо, милорд, - сказала Теббитс. - Милорд всегда  так  добр  к
никчемной старухе.
   - Не стоит благодарности. Когда-нибудь состарюсь и я.  Это  уж  точно,  -
добродушно ответил Джим. - Да благословят тебя небеса, Теббитс.
   - Да благословят они милорда.
   Джим с шумом поднялся в воздух, удовлетворенный тем,  что  ему  в  кои-то
веки удалось помочь одному из своих людей, прежде чем  тот  сам  попросил  о
помощи. Набрав высоту, он полетел к замку.
   Вдруг нечто необычное привлекло внимание  Джима  -  и  вовсе  не  на  его
землях, а в граничащем  с  ними  маленьком  поместье  сэра  Губерта  Вайтби.
Присущее дракону телескопическое зрение позволило Джиму разглядеть, что  сэр
Губерт  отчаянно  жестикулирует  и  кричит  что-то  неразборчивое  на  таком
расстоянии, отдавая приказания не то своим арендаторам, не то слугам.
   Сэр Губерт считался не лучшим из соседей.  Он  не  был  дурным,  опасным,
злым, бесчестным или жадным человеком,  но  вечно  пребывал  в  раздражении,
недовольстве и беспрестанно требовал к своей особе внимания.
   Поначалу Джим решил продолжить свой путь и забыть о том,  что  видел.  Но
совесть и еще не пропавшее в четырнадцатом веке чувство взаимовыручки  между
соседями заставили Джима повернуть обратно, и он начал планировать в сторону
сэра Губерта.
   Когда, поймав нисходящий воздушный поток, Джим спустился ниже, он  понял,
в чем дело. Одна из коров сэра Губерта провалилась не то в засыпанный снегом
ров, не то в небольшой овраг, и сэр Губерт с четырьмя своими людьми  пытался
вызволить ее из плена.
   Корова или не могла помочь им, или не понимала,  чего  от  нее  хотят,  а
весила она столько, что четверым мужчинам было не под силу  вытащить  ее  из
ямы. Сэр Губерт поднял такой шум, что спасатели увидели Джима, только  когда
тот приземлился рядом с ними с таким же грохотом, какой произвел  под  окном
домика вдовы Теббитс. Все тут же развернулись и уставились на него.
   - Дракон! - вскричал сэр Губерт, вытаскивая меч из ножен.
   Рыцарь  побледнел,  но  меч  держал  уверенно.  Несмотря  на   все   свои
недостатки, сэр Губерт не был трусом. В эти  времена  трусы,  независимо  от
сословия, к которому они принадлежали, не доживали до зрелых лет.
   Было ясно, что никто не узнал сэра Эккерта, как узнавали своего хозяина в
обличье  дракона  его  собственные  арендаторы.  Люди  сэра   Губерта   были
безоружны, если не считать заткнутых за пояс ножей,  обычно  используемых  в
хозяйстве. Они моментально выхватили их и начали прикидывать, что еще  может
сойти за оружие, - у двоих имелись  длинные  колья,  у  третьего  совершенно
бесполезная в сложившемся положении веревка.
   Конечно, они выглядели глупо. Даже если бы все пятеро были в  доспехах  и
при полном вооружении, они, скорее всего, погибли бы, схватившись всерьез  с
драконом таких внушительных размеров. Пожалуй, они могли бы серьезно  ранить
его, но если бы он и погиб, то последним.
   - Не будь ослом,  сэр  Губерт.  -  Фраза  из  лексикона  двадцатого  века
прямо-таки сорвалась с языка Джима. Что  ж,  она  сейчас  как  нельзя  более
уместна, подумал он. -  Я  Джеймс  Эккерт,  твой  сосед.  Только  в  обличье
дракона. Не могу ли я чем-нибудь помочь?
   Сэр Губерт еще не пришел в себя, однако  кончик  его  меча  опустился  на
несколько дюймов.
   - Надо же! - недоверчиво проговорил он.
   - Я облетал свои земли, чтобы посмотреть, что сделала  с  ними  пурга,  -
сказал Джим. - И, пролетая мимо, увидел, что у тебя что-то стряслось. Вот  я
и приземлился.
   Сэр Губерт опустил меч, но все еще не торопился вложить его в ножны:
   - Черт побери, если это на самом деле ты, то почему в таком виде?
   - В обличье дракона я  гораздо  сильнее,  а  ведь  могло  оказаться,  что
кому-то нужна помощь, как, например, тебе, -  сказал  Джим.  -  Оставь  свои
выкрутасы и пораскинь мозгами, Губерт.
   - Дьявольщина! Откуда, будь я проклят, мне знать о  твоих  намерениях?  -
вскричал рыцарь. - Может, ты хочешь сожрать нас.
   - Я не кровожаден,  -  сказал  Джим.  -  Ты  достаточно  часто  обедал  в
Маленконтри, чтобы знать это, Губерт.
   - Ладно... - Сэр Губерт вложил меч в ножны. - Чем ты можешь помочь нам?
   - Пока и сам  не  знаю,  -  ответил  Джим.  -  Дай  взглянуть.  Куда  это
провалилась твоя корова?
   - Да в обыкновенную яму, - проворчал сэр Губерт. - Если бы эта тварь хоть
чуточку соображала, давно бы выбралась. Будь она неладна!
   - А что за яма? Края у нее крутые? Пологие?
   - Пологие, - сказал сэр Губерт. - И если бы корова немного  помогла  нам,
мы бы ее уже вытащили.
   - Если края пологие, я постараюсь залезть в яму и приподнять животное,  а
вы тяните за веревку; возможно, корова и выберется.
   - Она лягнет тебя. - Сэр Губерт все еще не находил себе места.
   - Может быть, - сказал Джим. -  Посмотрим.  Он  подошел  к  яме.  Корова,
которая раньше находилась с наветренной стороны,  теперь  неожиданно  учуяла
дракона, а увидев его рядом с собой, в ужасе замычала. Джим  сложил  крылья,
нащупал под снегом скат  ямы  и  пополз  вниз  сбоку  от  животного.  Корова
замычала снова, взывая о помощи. Но Джим быстро  прижал  ее  своей  тушей  к
противоположному краю ямы - зажатое с двух сторон и увязшее в глубоком снегу
животное  уже  и  не  помышляло  о   том,   чтобы   противостоять   внезапно
объявившемуся соседу.
   Лягнула его корова или нет, Джим так и не понял.  Но  он  сумел  зарыться
глубоко в снег и подставить  плечо  под  брюхо  животного.  Плотно  прижатая
плечом Джима  к  краю  ямы  корова  в  последний  раз  промычала  от  полной
безысходности.
   Джим глубоко вздохнул и выжал вес - так действует присевший человек, беря
груз  на  плечо.  Корова  была  тяжеловата,  но  и  мускулы  Джима   намного
превосходили мощью человеческие. Животное взмыло  вверх  и,  завалившись  на
бок, растянулось на краю ямы. Корову тут же оттащили в сторону  и  принялись
увещевать, призывая встать на ноги.
   Джим выбрался из ямы самостоятельно.
   - Ты легко справился с этой тварью, - пробурчал сэр  Губерт  чуть  ли  не
обиженно.
   - Ты необыкновенно любезен,  -  ответил  Джим,  зная,  что  слова  рыцаря
выражают, пожалуй, верх благодарности, на которую тот способен.
   Джим взлетел вновь - пора было возвращаться в замок.
   Ветер дул  с  юго-востока,  и  Джиму  потребовалось  набрать  необходимую
высоту, чтобы, сделав длинный вираж над землями сэра Губерта, лечь на курс к
Маленконтри.
   Он поднялся уже достаточно высоко, когда вдруг понял,  что  непроизвольно
смотрит в сторону леса, в котором стоит домик Каролинуса.
   Он собирался поговорить с Каролинусом, своим учителем  магии,  еще  когда
вместе с Энджи и юным Робертом Фалоном в сопровождении свиты  возвращался  с
празднования Рождества у графа Сомерсетского,  а  с  тех  пор  прошел  почти
месяц. Но постоянно что-то мешало.
   Сейчас самое время ненадолго заглянуть к Каролинусу и обсудить с ним пару
относящихся к двенадцатидневному пребыванию у графа вопросов, которые до сих
пор не давали Джиму покоя.
   Первым делом он, конечно, должен принести Каролинусу извинения за  своего
спутника, который на протяжении тех двенадцати дней постоянно  донимал  мага
своей особой...
   Хотя и в замок пора, Джим уже и так опоздал к ленчу.  Энджи  ждет  его  в
большом зале. Ей, по всей вероятности, придется возиться с Робертом, который
будет искать его...
   Роберт постоянно требовал внимания, даже в самых,  казалось  бы,  простых
ситуациях; Джим до сих пор сомневался, правильно ли он поступил, взяв здесь,
в четырнадцатом веке, на воспитание сироту благородного происхождения. Таким
тут одна дорога - в воины. Сам Джим, по существу, воином не был. Его взгляды
на жизнь, вынесенные из  двадцатого  века,  не  пойдут  Роберту  на  пользу.
Впрочем, Роберт еще слишком  молод,  чтобы  разделять  с  опекунами  ленч  в
большом зале.
   Джим все еще был на распутье. И все-таки он решил, что Энджи не будет его
дожидаться и поест одна. Ничего страшного не случится.  Ну  а  он  перекусит
тем, что останется, когда вернется в Маленконтри.
   И Джим взял курс на вершины  деревьев,  скрывающих  расчищенную  от  леса
поляну, на которой стоял домик Каролинуса.
   Поляна была достаточно велика, примерно с футбольное поле. Вокруг  стеной
стояли высокие дубы и тисы. Снег шапками лежал на деревьях и покрывал  землю
в радиусе десяти ярдов от домика,  оставляя  свободным  правильный  круг,  в
котором царило лето.
   В круге стоял не тронутый  снегом  домик.  Рядом  зеленела  трава,  цвели
цветы, а из небольшого бассейна бил фонтан и время от  времени  выскакивали,
как дельфинята, не то золотые рыбки, не то миниатюрные  золотистые  русалки.
Чтобы сказать наверняка, надо было иметь очень уж острое зрение.
   Аккуратная, посыпанная гравием дорожка вела от фонтана к двери маленького
неказистого домика с остроконечной крышей, которому, казалось, здесь было не
место. С другой стороны, он не мог находиться ни в  каком  другом  месте,  а
должен был стоять именно здесь, в окружении зеленой травы,  по  соседству  с
бассейном, из которого выскакивали золотистые создания.
   Джим с грохотом приземлился в самом конце дорожки, но никто не  вышел  из
домика на шум, чтобы встретить гостя. Джим обернулся человеком. Если раньше,
когда только начинал заниматься магией, он не обращал внимания на экипировку
при своих превращениях, то потом уже не забывал о ней, и  сейчас  был  тепло
одет. Сэр Эккерт подошел к двери домика и тихонько постучал.
   Не дождавшись ответа, он осторожно толкнул дверь и вошел.
   - А, это ты, Джим? - Каролинус поднял на него глаза. Он сидел  в  большом
кресле с подушечкой для головы. На столе перед  Каролинусом  лежал  какой-то
открытый фолиант; на одном из коленей мага, как  бабочка  на  ветке,  сидела
маленькая грациозная зеленая наяда. Каролинус посмотрел на нее. - Тебе лучше
сейчас заняться своими делами, дорогая, - мягко сказал  он.  -  Мы  закончим
нашу беседу попозже.
   Наяда соскользнула с его колена и прошептала что-то невнятное.
   - Конечно, - сказал Каролинус.
   Она  повернулась  и  направилась  к  двери.  Джим   посторонился,   чтобы
пропустить ее. Наяда шла, опустив глаза, и, только поравнявшись с Джимом, на
мгновение подняла их и опять что-то прошептала.
   - Отнюдь, - сказал Джим. Он не понял ее, как, возможно, немногим ранее  и
Каролинус, но решил, что найденное им слово вполне сойдет  за  ответ.  Наяда
вышла из комнаты, и дверь закрылась.
   - Ну что ж, мой мальчик, - весело  проговорил  Каролинус,  -  рад  видеть
тебя, тем более в облике человека. Домик у меня маленький, ты же видишь.
   Домик действительно был невелик. Мало того, он был до самой  крыши  забит
книгами и всевозможными мыслимыми и немыслимыми предметами,  часть  которых,
несомненно, имела отношение к оккультным наукам. Больше всего домик  походил
на склад. Но с тех пор как Каролинус научился находить среди царящего вокруг
хаоса нужную ему вещь, он уже не вспоминал о порядке в своем жилище.
   - Я давно собирался повидать тебя, еще когда вернулся от графа, -  сказал
Джим. - А сейчас оказался рядом и решил зайти. Я не помешал?
   - Нисколько, нисколько,  -  сказал  Каролинус.  -  Мы  с  Лаллиной  можем
поболтать в любое время. С тобой мы встречаемся гораздо реже.
   Воспользуйся Джим последними словами Каролинуса, он мог бы ответить,  что
неоднократно пытался с ним  встретиться,  но  не  мог  найти  его.  Но  Джим
промолчал.
   - Ну да ладно. Сейчас-то ты здесь, -  весело  продолжил  Каролинус.  -  Я
вижу, ты в добром здравии и отличном расположении духа. Готов  к  следующему
приключению?

Глава 3

   - К следующему приключению! -  воскликнул  Джим,  чувствуя,  как  у  него
похолодело внутри. - Конечно, нет. Я решил долго не пускаться в  рискованные
предприятия. Мы с Энджи хотим несколько лет  пожить  обычной  жизнью.  -  Он
подозрительно посмотрел на Каролинуса:
   - Уж не припас ли ты для меня сюрприз в рукаве?
   - Я? Что ты, Джеймс! - ответил Каролинус. - После недавнего дела у  графа
я и не собирался ничего поручать тебе, по крайней мере так скоро. У меня и в
мыслях такого нет. Если ты и встрянешь во что-нибудь,  то  исключительно  по
своей воле.
   - Прошу прощения, - сказал Джим. - Те  двенадцать  дней  выбили  меня  из
колеи. Ты не возражаешь, если я присяду?
   - Присядешь? Ну разумеется! Если только найдешь стул. Где-то они  у  меня
были. - Каролинус близоруко огляделся. - Да должны же они быть. Посмотри под
теми книгами в углу.
   - Еще раз прошу прощения, - сказал Джим, освободив стул и усевшись, -  но
Энджи считает, что я уделяю ей мало времени. Она, пожалуй, права.
   - Безусловно, - согласился Каролинус. - Удобный стул?
   - Как сказать... - начал Джим. - По правде говоря, нет.
   - Ну так будет удобным! - вскричал Каролинус страшным голосом.
   Джим сразу почувствовал разницу. Теперь это был, пожалуй,  самый  удобный
стул, на котором Джиму доводилось  сидеть,  хотя  ножки  смотрели  в  разные
стороны, спинка была отвесной и жесткой, а  подлокотников  и  подушечки  для
головы не было и в помине.
   - По правде говоря, Каролинус, я пришел сказать тебе, что был  понапрасну
подозрителен и несдержан  в  те  двенадцать  дней.  Но  я  привык,  что  при
необходимости ты всегда рядом, а случилось так, что ты не дал мне ни  единой
возможности посоветоваться с тобой.
   - Боже мой! - воскликнул Каролинус.
   - Ну да ладно, - продолжил  Джим.  -  Теперь  я  понимаю,  ты  специально
предоставил  меня  самому  себе.  Лучше  и  не  придумаешь,  чтобы   обрести
самостоятельность. Но мне бы хотелось, чтобы все осталось как прежде,  когда
при желании я мог найти тебя и посоветоваться в случае необходимости.
   - Так уж и обязательно советоваться со мной, Джим, - проворчал Каролинус.
- Пойми, к прошлому возврата нет. Ты уже опробовал  свои  силы  и  должен  и
дальше действовать самостоятельно.
   - Самостоятельно? - воскликнул Джим. Еще пару лет назад слова  Каролинуса
прозвучали бы для него обескураживающе. Теперь же, когда у него  за  плечами
был некоторый опыт и он приблизительно познал как возможности, так и  предел
возможностей магии, эти слова всего лишь встревожили его.
   - Но на какую помощь я все-таки могу рассчитывать?
   - Ты можешь задавать вопросы, - сказал Каролинус.  -  А  я  буду  на  них
отвечать - в пределах допустимого.  Абсолютно  полного  ответа  на  что-либо
просто не существует. Ты поймешь это  сам,  Джим,  когда  станешь  магом  по
крайней мере ранга А и будешь иметь дело с менее искусными магами или, может
быть, даже со своими учениками.
   - Я верю тебе, - сказал Джим, который так же желал иметь учеников, как по
собственной воле взойти на костер.
   - Всегда помни, -  продолжал  Каролинус,  -  не  имеет  смысла  одаривать
кого-то знаниями, пока он не готов воспринять  их.  Но  если  ты  подождешь,
когда тебе зададут вопрос, произойдут две вещи, которые и должны произойти в
этом случае. Во-первых, спрашивающий окажется готовым услышать  то,  что  ты
ему скажешь. А во-вторых, он  оценит  значимость  твоих  слов.  В  противном
случае с тобой начнут спорить, выказывая полное невежество, или даже  станут
противиться  твоим  наставлениям  и  советам,  пока  в  них   не   возникнет
настоятельная нужда.
   - Я поступал так же? - спросил Джим.
   - Честно говоря, нет, - сказал Каролинус.  -  Но  ты  не  совсем  обычный
ученик. Твои трудности - в другом, и одной из них я не  в  силах  помочь.  Я
имею в виду твое мышление. Я бы сказал, оно.., механическое.
   - Ты считаешь, что я нахожусь под влиянием двадцатого века?
   - Да, - сказал Каролинус. - Именно так.
   - Вот уж не знаю, что с этим поделать.
   - Это твоя забота. Весь парадокс  в  том,  что  корни  твоей  необычайной
способности отыскивать нужные решения находятся за пределами тех  границ,  в
которых практикуют ученые маги. С моей стороны было бы неразумно ломать твои
привычки и менять твой образ мыслей. Такая попытка только загубила  бы  твои
дарования. И потому ты должен действовать  куда  более  самостоятельно,  чем
рядовой ученик.
   - Будет прекрасно, если я добьюсь чего-то самостоятельно, - сказал  Джим.
- Но если ты предоставляешь мне такую возможность, а мне  вдруг  понадобится
помощь, могу ли я обратиться к тебе, чтобы получить ответ на какой-то вопрос
или какие-то нужные мне сведения?
   - Не обязательно все, чего ты попросишь, - сказал  Каролинус.  -  У  меня
гораздо больше  знаний,  чем  ты  думаешь.  Многие  из  них  ты  не  сможешь
использовать, даже если и разберешься в их сути. Но я всегда передам тебе те
знания, которыми, как я сочту, ты сумеешь воспользоваться.
   - Но если я, как пришелец из другого века, стану решать какую-то проблему
путем, который ты не практикуешь и не можешь  практиковать,  ты  не  сможешь
определить, какие знания я не смогу использовать или понять.
   - Это возможно, хотя и маловероятно, - сказал Каролинус. - Но  кто-то  из
нас двоих должен решать, какими знаниями тебе пользоваться. Это мои  знания.
И я один из всего лишь трех магов ранга ААА
   В мире, а ты пока только маг ранга С и мой ученик, так что решать буду я.
   - Другими словами, - резюмировал Джим, - у меня нет выбора.  Насколько  я
понял, ты твердо стоишь на том, чтобы делиться со мной лишь  теми  знаниями,
которые сочтешь для меня нужными.
   - Ты все схватываешь на лету, Джим, - сказал Каролинус. -  Я  обратил  на
это внимание еще при нашей первой встрече.
   - Но в пределах тех границ, о которых ты говорил, ты не  откажешь  мне  в
помощи?
   - Конечно, нет, - ответил Каролинус. - Запомни, Джим,  я  на  тебя  очень
рассчитываю, иначе не стал бы выделять тебя среди  своих  учеников.  Я  буду
радоваться твоим успехам и переживать за тебя в трудную минуту. Надеюсь, что
и ты доверяешь мне.
   - В полной мере. Я никогда не сомневался в твоем расположении ко  мне,  -
заверил мага  Джим.  Он  опасался,  что  Каролинус  скоропалительно  сделает
неверный вывод исходя из реалий  своего  четырнадцатого  века.  Джим  и  сам
грешил этим. Какое-то время  на  праздновании  Рождества  у  графа  он  даже
подумывал, не использует ли его Каролинус в собственных целях. Но оказалось,
что это не так. - Конечно, я доверяю тебе, Каролинус. И Энджи тоже.
   - Я ценю это, мой мальчик, - сказал Каролинус. - Никогда не  забуду,  как
ты спас мне жизнь, когда те недоброй памяти знахарки чуть не  залечили  меня
до смерти своими снадобьями и скверным уходом.
   Действительно, однажды Каролинус оказался совершенно  беспомощным.  И  не
подоспей в последний момент  Джим  и  Энджи  со  своими  людьми  да  вовремя
подвернувшийся Джон Чендос, дни мага могли быть сочтены. А так обессилевшего
Каролинуса  доставили  в  Маленконтри,  где  сумели  выходить.   Нахлынувшие
воспоминания  заставили  Джима  еще  раз  горько  упрекнуть  себя  за  былое
недоверие к магу.
   - Я доверяю тебе, Каролинус, - сказал Джим. - Ты можешь  рассчитывать  на
меня.
   - А ты - на меня, мой мальчик, - откликнулся Каролинус. - Ну что  ж,  раз
мы скрепили наш союз, мне бы хотелось кое-что сказать тебе,  прежде  чем  ты
начнешь пробов