а снова бросила взгляд на Мишеля Ги, стоявшего в противоположном  конце
комнаты.
   У него были вьющиеся рыжеватые волосы, светло-голубые глаза  и  загорелое
лицо.
   - Как, по-твоему, сколько Мишелю лет? - обратилась она к подруге.
   - Сорок с чем-нибудь. Староват.
   - Сорок с чем-нибудь - это не "староват".
   - Только держи себя с ним исключительно в деловых рамках, -  предупредила
Нона, погрозив подруге пальцем.
   - Да я и не собираюсь с ним спать, - засмеялась  Бриджит.  -  Хотя  он  и
симпатичный.
   - Ага, вот и моя начальница, - сообщила Нона, уже забыв о  Мишеле  Ги.  -
Очаруй ее. Может, она украсит твоим снимком обложку "Мондо".
   - Думаешь?
   - И Гучу, конечно, но познакомиться с ней тебе все равно не помешает.
   И девушки направились  через  комнату  навстречу  еще  одному  шансу  для
Бриджит.

***

   - Залезай на меня, - скомандовал Алекс.
   - Достаточно, Алекс, я больше не могу! - вскрикнула Тин  Ли.  Ее  хрупкое
обнаженное тело уже было покрыто потом.
   Алекс, словно насос, накачивал ее уже двадцать минут кряду,  и,  к  ужасу
девушки, его боевое оружие по-прежнему оставалось твердым, как шомпол.  Хотя
Алекс и проглотил две таблетки, чтобы протрезветь, он по-прежнему был  таким
же пьяным, как и час назад.
   Тин Ли было плохо. Этот мужчина был большим, грубым и вел себя в  постели
совсем не как джентльмен. Ей хотелось уйти.
   Алекс схватил  девушку  поперек  талии  и  посадил  верхом  на  себя.  Он
обращался с ней, как с неодушевленным предметом. Ни ласк, ни  прикосновений.
Одна лишь бездушная долбежка.
   И все же.., ей была очень нужна роль  в  картине,  которую  он  собирался
снимать.  Кроме  того,  это  же  Алекс  Вудс  -  прославленный  режиссер   и
значительная фигура в Голливуде. Вот если бы он позволил ей. Тин Ли могла бы
научить  его  кое-чему  из  искусства  любви  -  например,   как   доставить
удовольствие женщине.  Потому  что  сейчас  эта  широкая  и  мягкая  постель
превратилась  для  нее  в  прокрустово  ложе,  где  она   терпела   сплошное
оскорбление. Да кончит же он когда-нибудь или нет!
   Пытаясь сосредоточиться, Алекс закрыл глаза, но тут же почувствовал,  как
все кругом поплыло и кровать, медленно поднявшись, накренилась набок и стала
плавно крутиться в воздухе. Как же он ненавидел  пьянство!  Ненавидел  себя,
когда напивался. Ненавидел страдания, которые неизбежно  подкарауливали  его
на следующее утро.
   И тем не менее, пообщавшись с матерью,  он  неизменно  доходил  до  этого
состояния. Ох уж эта его чертова мать со  своими  чертовыми  нападками!  Ну,
почему она наконец не оставит его в покое?
   Тин Ли застонала от наслаждения, сидя на нем. Или, быть  может,  это  был
стон усталости и отвращения?
   Он не знал. И не хотел знать. Доминик была права: Тин Ли  должна  бросить
его и найти для себя мальчика по возрасту. Какого черта ей  делать  рядом  с
ним!
   Внезапно Алекс перекатился  в  сторону,  освободившись  от  девушки.  Его
эрекция все еще продолжалась, но он уже больше ничего не хотел.
   Тин Ли не стало  от  этого  лучше.  Спрыгнув  с  кровати,  она  стремглав
бросилась в ванну, и когда появилась оттуда несколькими минутами  позже,  то
была уже полностью одета.
   - Я еду домой, Алекс, - " сказала она глухим голосом.
   Он ограничился кивком. Ему было  слишком  плохо  и  противно,  чтобы  еще
говорить.
   Девушка вышла из квартиры, и наступила тишина - гробовая тишина,  которая
могла свести с ума любого.
   Накрыв голову подушкой, Алекс забылся беспокойным сном.

***

   Лесли Кейн нервничала. Что-то происходило, однако она  не  могла  понять,
что именно. Купер явно остыл к ней. Но почему? Он сидел  справа  от  нее  за
круглым обеденным столом. Джефф - слева. Она-то думала, что Купер  сойдет  с
ума от ревности, но ничего подобного не произошло. Ему, казалось,  было  все
равно,  и  он  невозмутимо  беседовал  с  женой  Феликса  -   этой   гнусной
извращенкой. Лесли точно знала, что Мюриель Циммер была извращенкой.  Как-то
ночью, в свою бытность высокооплачиваемой шлюхой, Лесли и  еще  две  девочки
были вызваны в  особняк,  где  им  выдали  прозрачные  платья,  венецианские
карнавальные маски и провели в черного  цвета  спальню  с  огромной  круглой
кроватью с водяным матрацем.  Там-то  их  и  встретила  миссис  Циммер  -  в
высоких, до бедер, болотных сапогах и с широкой зубастой ухмылкой. Больше на
ней не было ничего.
   Лесли прекрасно помнила тот вечер. Миссис Циммер, судя по всему,  -  нет.
Слава Богу, что они были в масках!
   Лесли не могла удержаться, чтобы не сказать  что-нибудь  Куперу,  хотя  и
понимала, что сейчас для этого совсем неподходящее время.
   - Я тебя чем-то расстроила? - прошептала она, крепко сжимая пальцами  под
длинной узорчатой скатертью его ногу.
   - М-м-м?  -  вопросительно  промычал  он,  словно  они  были  всего  лишь
случайными знакомыми.
   - Купер...  -  проворковала  она,  вспомнив,  каким  он  был  всего  лишь
несколько  часов  назад.  Тогда  его  голова  пряталась  между  ее  ног,   а
прикосновения опытного языка обжигали кожу.
   - Не сейчас, Лесли, - пробормотал мужчина, убирая  ее  ладонь  со  своего
колена и снова поворачиваясь к Мюриель Циммер.
   Лесли ощутила застрявший в горле комок страха. Она.., теряла его!
   Как могло это случиться так быстро? Когда всего два часа назад она  вошла
в свои дом, этот мужчина полностью принадлежал ей.
   Джефф Стоунер наклонился к ее уху  и  доверительно  зашептал.  Внешне  он
напоминал молодого Харрисона Форда, но ей было на него плевать. Этот человек
ни на йоту не занимал ее мыслей.
   - Лесли, - начал он, - как здорово, что ты пригласила меня сегодня.  Ведь
я в голливудской колоде - никто, пустое место. А вот тебя это не остановило.
Потому что  ты  воспринимаешь  меня  как  друга,  как  парня,  который  тебе
нравится. Честное слово, ты - не такая, как все.
   О, Господи! Джефф думает о ней так хорошо, а она  всего  лишь  собиралась
его использовать. Теперь хитрый план Лесли заставить Купера ревновать ударил
по ней самой.
   Внезапно Венера Мария, которая вместе  с  певцом  и  модельершей  целиком
завладели вниманием всей компании, поднялась со  своего  места  и  постучала
вилкой по бокалу.
   - Могу ли я взять слово? - спросила она и умолкла,  дожидаясь  тишины.  -
Сегодня у нас такой необычный вечер, что кто-нибудь  из  нас  просто  обязан
что-то сказать. - С этими словами она одарила Лесли теплой радушной улыбкой.
- Лесли, ты устроила  для  нас  такое  чудесное  шоу.  Интересная  компания,
вкусное угощение... Чего больше мог бы ожидать каждый из нас! Честное слово,
мне здесь так  хорошо,  что  я  решила  поделиться  со  всеми  вами  большим
секретом.
   Купер недоуменно вздернул брови. Что  еще  задумала  его  непредсказуемая
жена?
   - Прошу всех поднять бокалы с шампанским, - продолжила Венера. -  Сначала
мы выпьем за нашу очаровательную хозяйку, Лесли Кейн.  И  еще  я  хотела  бы
выпить этот бокал за Купера. Возможно, это удивит вас, а может,  и  нет.  За
моего фантастического мужа! Дело, видите ли, в  том,  что...  -  последовала
долгая томительная пауза, - Лесли и Купер - любовники.
   За столом повисла гнетущая тишина.
   - И хотя я не считаю себя ханжой  и  с  пониманием  отношусь  к  желаниям
своего мужа, во всяких отношениях  наступает  момент,  когда  пора  сказать:
довольно!  Итак..,  дорогой  Купер,  -  она  подняла   бокал,   -   я   хочу
воспользоваться этой возможностью, чтобы сказать тебе и  Лесли...  -  Венера
повернулась с бокалом к оцепеневшей в молчании Лесли:
   - Что вы можете продолжать наслаждаться друг другом так долго, как только
пожелаете. Потому что, мой дорогой Купер, я с тобой развожусь.
   - Гос-споди-и... - бессильно пробормотала Мюриель Циммер.
   Никто больше не проронил ни слова. Но это было еще не все.
   - В эти минуты, - продолжала Венера, - твои вещи перевозят из нашего дома
в отель "Беверли-Хиллс", где ты, я надеюсь,  будешь  очень  счастлив.  Если,
конечно,  не  переедешь  жить  к  Лесли.  Уж  не  знаю,  до  какого  предела
распространяется ее гостеприимство.  Может  быть,  она  предпочтет  сидящего
здесь же более молодого Джеффа - кто знает! Как бы то ни было, Куп, я  хочу,
чтобы ты не очень удивлялся, когда, попробовав попасть в наш дом,  выяснишь,
что твой ключ не подходит к замку.
   Купер вскочил на ноги с пылающим от злости лицом.
   - Это что, шутка? - жестко спросил он.
   - Знаешь, точно такой же вопрос задавала себе поначалу и я. Мне казалось,
что слухи о том,  что  ты  трахаешься  с  Лесли,  -  не  более,  чем  шутка.
Поскольку... Дело в том, что наша маленькая  Лесли,  милая  невинная  Лесли,
любимица всей Америки, была в свое время проституткой.
   Послышалось еще одно "Гос-споди-и!" Мюриель Циммер.
   - Честное слово, Куп, - не умолкала Венера. - Ты, наверное,  единственный
мужчина во всем городе, который не знает, что  она  была  одной  из  кокоток
мадам Лоретты.
   Купер слушал жену,  и  на  щеке  его  начала  дергаться  мышца.  Пытаться
остановить Венеру было бесполезно - ее уже понесло.
   Она снова повернулась к Лесли.
   - Не подумай, будто я что-то имею против тебя, милочка.  Для  того  чтобы
выжить, каждый делает все, что только может,  -  так  было  и  у  меня.  Но,
знаешь, Лесли, тебе не мешало бы уяснить, с кем трахаться можно, а с  кем  -
нельзя. Поэтому, когда ты решила  залезть  в  постель  к  моему  мужу,  тебе
сначала следовало выяснить, не стану ли я возражать  против  этого.  Я  ведь
умею быть страшной стервой, теперь-то ты это понимаешь?
   Лесли сидела, не шевелясь, и чувствовала, как вокруг нее рушится мир. Она
испытывала к Венере такую ненависть, какую раньше  не  питала  ни  к  одному
человеческому существу за исключением своего отчима -  человека,  который  с
омерзительной регулярностью, ночь за ночью, насиловал ее.
   - Тем не менее, - с воодушевлением продолжила  Венера,  -  позвольте  мне
закончить свой тост. Наш вечер удался на славу, но, к  сожалению,  мне  пора
домой. У меня назначено весьма романтическое свидание, а в таких  случаях  я
не  привыкла  опаздывать.  Кстати,  Феликс,  -  она  откровенно   подмигнула
развратному продюсеру, - тебе, наверное,  будет  интересно  узнать...  Купер
тоже потрясающе работает языком. Правда, Лесли? - Она повернулась  к  своему
ошеломленному супругу и закончила:
   - Ну, что же, Куп, еще увидимся, милый.
   С этими словами Венера  послала  мужу  воздушный  поцелуй  и  неторопливо
двинулась к выходу. Так величественно и эффектно, что никто не заметил слез,
застилавших ее глаза.

Глава 11

   Начальница Ноны, Аврора Мондо  Карпентер,  была  миниатюрной  женщиной  с
водянистыми  глазами  и  острыми  высокими  скулами.  Глядя  на  нее,   было
невозможно определить, сколько ей  лет,  однако  Нона  по  секрету  сообщила
Бриджит, что ее патронессе уже перевалило за семьдесят.
   - Ни черта себе! - восхищенно присвистнула Бриджит. - Я  еще  не  видела,
чтобы какая-нибудь бабулька так классно выглядела.
   Авроре  принадлежал  весь  "Мондо".  Она  сама  создала  этот  журнал   и
руководила им на протяжении последней четверти века.  Она  была  замужем  за
одним из ведущих нью-йоркских архитекторов и время от времени помещала о нем
маленькие стыдливые заметки в своем журнале, утверждая, что у  нее  -  самая
счастливая в Нью-Йорке сексуальная жизнь.
   Нона  не  испытывала  перед  патронессой  обычного  в  подобных   случаях
благоговения, поскольку знала ее с детства. Аврора и ее мать  были  близкими
подругами, поэтому сейчас  Нона,  нисколько  не  стесняясь,  подвела  к  ней
Бриджит.
   - Это моя подруга Бриджит, -  заявила  девушка.  -  Она  -  самая  крутая
фотомодель в Лос-Анджелесе.
   - Правда? - спросила Аврора, вздернув тонкие  подкрашенные  брови.  -  На
скольких обложках вы появлялись, моя дорогая?
   - Вообще-то я только недавно приехала из Европы, - лихорадочно соображая,
сообщила Бриджит.
   - В таком случае сколько раз вы появлялись на обложках в Европе?
   - О, Господи! - быстро вмещалась в разговор Нона. - Их  было  так  много,
что не сосчитать!
   - Почему же ты ничего не рассказывала мне о Бриджит раньше? - спросила ее
Аврора.
   - Так ведь ее не было в Штатах! Дело в том,  Аврора,  что  мне  в  голову
пришла блестящая мысль: "Мондо" должен первым воспользоваться ею.  Ее  здесь
ждет большое будущее. Сам Мишель Ги собирается подписать с ней контракт!
   Аврора благосклонно кивнула Бриджит:
   - Приезжайте завтра ко мне в офис, дорогая. Я угощу вас чаем.
   - С удовольствием! - с горящими от восторга глазами воскликнула та.
   - И непременно захватите свой  портфолио,  -  напомнила  Аврора.  -  Хочу
взглянуть, как  вы  выглядите  на  обложках.  Кстати,  не  забудьте  образцы
фотопроб.
   - Обязательно приду, - заверила ее Бриджит.
   Как только девушки отошли достаточно далеко, чтобы их  не  могла  слышать
Аврора, Нона прошептала:
   - У тебя есть снимки?
   - Я думала, они мне не понадобятся.
   - Что ты за дура! - зашипела Нона, тряся головой  от  возмущения.  -  Как
можно было не подготовиться заранее!  Теперь  неудивительно,  что  все  твои
поиски оканчиваются пшиком.
   - Можно подумать, я занимаюсь ими всю жизнь! -  обороняясь,  прошипела  в
ответ Бриджит.
   - Ну ладно, разберемся. Меня осенила еще одна классная идея.
   - Какая?
   - А вот какая: я буду твоим менеджером.
   - Ты? - не веря  своим  ушам,  воскликнула  Бриджит.  -  Что  ты  в  этом
понимаешь?
   - А кто, интересно, представил тебя Авроре? Кто устроил  твою  встречу  с
Мишелем Ги? Кто организует тебе фотопробы?
   - Ну, если ты об этом...
   - Запомни, десять процентов гонораров - мои. Сейчас, правда, это - десять
процентов от ничего, но.., будем надеяться. По рукам?
   - Думаю, можно попробовать, - растерянно  согласилась  Бриджит.  В  конце
концов, ей было нечего терять, а выиграть она  могла  многое,  поскольку  не
было другой такой пробивной девицы, как Нона.
   Та кивнула, довольная ответом подруги.
   - Вон - Люк Кесуэй. Говорить буду я сама. Он - гомик, и  это  хорошо.  Он
чересчур привередлив, и это плохо. Если начнет хамить, не обращай внимания.
   Люк Кесуэй был невысоким, плотно сбитым мужчиной с коротким ежиком волос.
На нем была шелковая рубашка от Версачи, мешковатые джинсы, белые  кроссовки
и  круглые,  словно  совиные  глаза,  очки  без  оправы.  В  одном  его  ухе
красовались две золотые сережки, в другом - маленький бриллиантик.
   Нона представила Бриджит так же, как и в первых двух случаях, расписав ее
как величайшую из великих, но Люк на это не клюнул.
   - Ладно тебе. Нона, твоя подружка не позировала ни разу в жизни!
   - Она - самая крутая в Лос-Анджелесе и в Европе, - не отступала Нона.
   Люк вызывающе расхохотался.
   - Кончай! Я не вылезаю из Лос-Анджелеса и ни разу  ее  там  не  видел.  -
Бросив на Бриджит проницательный взгляд, он обратился к ней:
   - Признайся, ведь ты этим никогда не занималась?
   Бриджит нервно провела ладонью по волосам, находясь в замешательстве и не
зная, как дальше разыгрывать эту сцену.
   - Верно, - призналась она наконец, - никогда.
   - Люблю правдивых девочек, - сказал Люк, поправляя  на  переносице  очки,
которые то и дело съезжали на кончик носа.  -  Когда  у  меня  будет  время,
сделаем несколько  фотопроб.  Должен  признать,  ты  обладаешь  определенным
классом.
   - Я же говорила тебе! - торжествующе обратилась к подруге Нона.
   - Другое дело - проявится ли этот класс на снимке, - продолжал Люк.  -  В
жизни  некоторые  девочки  могут  быть  безумно  хороши,   но   на   снимках
превращаются в безжизненных манекенов.
   - Когда  мы  сможем  этим  заняться?  -  уцепившись  за  предоставившуюся
возможность, спросила Нона. - Завтра у нее встреча с Мишелем  Ги,  а  Аврора
планирует поместить ее на обложку "Мондо".
   - На следующие три недели у меня уже все забито, - ответил Люк. - Потом я
уезжаю на Карибские острова и буду нежиться в блаженном безделье, валяясь на
пляже и глазея на купающихся мускулистых мальчиков.
   - О Боже, Люк! - взмолилась Нона-- Ну, сделай мне одолжение!
   - Не могу, лапочка, - ответил фотограф, горестно тряся головой.  -  Занят
по горло.
   - А если прямо сейчас? - не отставала девушка. - Поехали к тебе в  студию
и сделаем несколько снимков - пусть даже ночью.  Люк,  ми-и-иленьки-ий,  это
так для меня важно! - жалобно пропела она.
   - Какая же ты зануда! Ну, в точности как твоя  мать,  -  тяжело  вздохнул
Люк.
   - Нет, большей занудой, чем  она,  быть  невозможно,  -  серьезным  тоном
возразила Нона. Он засмеялся.
   - Хорошо, твоя взяла. - И, повернувшись к Бриджит, спросил:
   - Ты готова?
   Еще бы! Вот он - тот шанс, который она так долго ждала!
   - Тогда поехали.
   - Могу я захватить своего жениха? - спросила Нона.
   - Я и не знал, что ты помолвлена.
   - Он - просто прелесть. Ты обязательно в него  влюбишься,  но  только  не
вздумай отбить его у меня!
   - Ладно, бери его с собой, если уж так хочешь. Пусть только не  открывает
рот.
   - Какой ты злой. Люк!
   - Что ты сказала?
   - Молчу.

***

   Студия Люка Кесуэя располагалась в Сохо - рядом  с  райончиком  Трайбика.
Бриджит, Нона и Зандино поехали в такси, последовав за Люком, который рванул
вперед на собственной машине и немедленно скрылся из виду.
   - Класс! - восхищенно проговорила Нона, когда они выбрались из  такси.  -
Люк - самый крутой!
   Зандино позвонил у  входной  двери.  Через  несколько  секунд  послышался
зуммер и щелчок открывшегося электрического замка. Все трое вошли в открытый
грузовой лифт и поднялись на верхний этаж индустриального здания.
   - Добро пожаловать, детки, - приветствовал их Люк, стоя в проеме  тяжелой
стальной двери.
   - Мы - здесь! - крикнула Нона. - И готовы ринуться в бой.
   - Вижу, вижу, - проворчал Люк, пропуская их в студию огромных размеров.
   - Ну и местечко! -  присвистнула  Бриджит,  разглядывая  фотографии  всех
известных ей супермоделей, которыми были увешаны белые стены.
   - Кто хочет выпить? - спросил у компании Люк.
   - Я не пью, - откликнулась Бриджит, все еще не в силах оторвать  глаз  от
снимков. Она думала, удастся ли и ей когда-нибудь добиться такой  же  славы,
какой пользовались эти девушки.
   - А я хочу, - сказала Нона. - Бурбон с водой.
   - Слишком взрослый напиток для ребенка, которого я знаю с  тех  пор,  как
ему было двенадцать, - пробурчал Люк, подходя к белому бару  со  стеклянными
дверцами.
   - А я уже вполне взрослый ребенок, - парировала Нона.
   - Да уж, я вижу.
   - Кстати, Люк, познакомься с Зандино. Он - мой жених.
   Люк обернулся к чернокожему парню.
   - Пьешь?
   - Кока-колу, пожалуйста, - просиял тот широкой улыбкой.
   Люк покосился на африканца.
   - Симпатичное платьице, - заметил он.
   -  Национальная  одежда,  -  пояснил  Зандино,  продолжая   сиять.   Нона
хихикнула.
   - Мы подумали, что мои старики  свихнутся,  если  он  придет  в  этом  на
сегодняшний прием.
   - Чтобы Эффи и Юл свихнулись? Черта с два! -  усмехнулся  Люк.  -  Они  -
самая либеральная пара в Нью-Йорке. И самая интересная.
   - Ага, это уж точно, - согласилась Нона. Фотограф вручил гостям  напитки,
а затем отступил назад и окинул Бриджит долгим критическим взглядом.
   - Ладно, - наконец сказал он. - Для чего мы сюда приехали?
   - Ты же фотограф, - напомнила ему Нона. Люк  пропустил  ее  реплику  мимо
ушей.
   - Хорошо, детка, - обратился он к Бриджит. -  Скинь-ка  свои  туфельки  и
встань перед камерой - вон там.
   Девушка сбросила с ног  "лодочки"  от  Бланика  и  встала  перед  гладким
экраном из синей ткани, служившим фоном для съемки.
   С помощью пульта дистанционного управления Люк включил  стереосистему,  и
студию наполнил глубокий голос Анни Леннокс.
   Теперь,  оказавшись  наконец,  перед  объективом  камеры,  Бриджит  вдруг
почувствовала, что ее уверенность в своих силах  тает,  словно  сосулька  на
солнце. Она внезапно ощути