Лин,  видя,
что Бриджит направляется к выходу.
   - Завтра. Я улетаю завтра.
   - Не могу поверить, - сказала Лин, провожая подругу до двери,  -  что
ты едва не улизнула, ничего не сказав мне!
   - Не правда, я специально пришла к тебе, чтобы предупредить.
   - Гм-м... - Лин задумалась. - Слушай, а может быть, и мне отправиться
с тобой?
   - Пожалуй, не стоит, - поспешно сказала Бриджит, беря свою сумочку со
столика в прихожей. - Тебя наверняка ждут в Милане.
   - Ничего, обойдутся, - самоуверенно бросила Лин. - Я могу послать  их
в любой момент, ведь я теперь еще более  знаменита,  чем  до  того,  как
попала на  обложку  "Уорлд  Спорте".  Да  и  с  Чарли  мне  хотелось  бы
познакомиться поближе.
   - Извини, - твердо сказала Бриджит, - но как бы я тебя ни  любила,  в
эту поездку я тебя  не  приглашу.  Это  касается  только  меня  и  Лаки,
понимаешь?  -  добавила  она,  подпуская  для   большей   убедительности
таинственности. Лин, при всей своей внешней бесшабашности, уважала чужие
тайны.
   -  Расскажешь?  -  тут  же  спросила  Лин,  и  глаза  ее   загорелись
любопытством.
   - Может быть, потом, - пообещала Бриджит.
   - Ладно, я поняла, -  проворчала  Лин  и  крепко  обняла  подругу  на
прощание. - Ну, пока.
   Только не пропадай, звони. Я буду скучать по тебе.
   Бриджит тоже взяла с Лин обещание время от времени  звонить,  но  обе
знали, что вряд ли эти обещания будут  выполнены.  Мир,  в  котором  они
жили, был слишком суматошным, наполненным дальними  поездками,  срочными
съемками, помпезными просмотрами и другими мероприятиями, которые  почти
не оставляли свободного времени. Да и что звонить, если  они  расстаются
всего на несколько недель?!
   Вернувшись  к  себе,  Бриджит  поставила  на   проигрыватель   первый
попавшийся под руку диск "Смэшинг пампкинс" и принялась  собирать  вещи,
швыряя в чемодан все, что попадалось под руку, так как меньше всего  она
сейчас думала о том, что ей взять с собой в дорогу.
   Лин она сказала не правду. Правда касалась только  ее  одной  и  была
слишком болезненной, чтобы Бриджит решилась поделиться ею с подругой.
   Лаки вообще не собиралась ехать в Европу, Бриджит  отправлялась  туда
одна.
   Она ехала в Лондон.
   Она собиралась выяснить отношения с Карло.
   И, может быть, только может быть - сказать ему, что она беременна.
 
Глава 27 
 
   Все друзья и знакомые Лаки были потрясены.
   Больше всех была озабочена Венера Мария.
   - Ты уверена, что поступаешь правильно? - с  тревогой  спросила  она,
когда они однажды встретились, чтобы пообедать вдвоем в "Куполе".
   - Абсолютно, - ответила Лаки, пробуя салат из мяса цыпленка,  который
показался ей слишком острым.
   - Но ведь твой уход из студии означает, что ты оставила свой  главный
форпост в этом городе, - сказала Венера. В  платье  из  блестящей  "кожи
гюрзы", облегавшем ее безупречную фигуру, она была просто  ослепительна,
но на Лаки ее чары уже не производили должного впечатления.
   - Мне не нужен никакой форпост, - ответила решительно Лаки.
   - Но как же, дорогая? - слегка рассмеялась Венера.  -  Какой-то  грек
сказал: "Дайте мне точку опоры, и я переверну землю". А ты...
   - Это был Архимед, - подсказала Лаки, невольно подумав, что  это  имя
вряд ли что-нибудь говорит ее подруге. - Что касается точки опоры, то  я
в ней не нуждаюсь. Я - Сантанджело, как тебе известно.
   - Да, разумеется, - поспешно согласилась Венера Мария. -  Но,  пойми.
Лаки, пока ты была главой "Пантеры", ты была супер-женщиной.  Во  всяком
случае, все в Голливуде с тобой считались.
   Например, ты могла заполучить на свою вечеринку любого,  кого  бы  ни
захотела. Стоило тебе  только  сказать  слово,  и  каждый  почел  бы  за
честь...
   Владеть студией в Голливуде - в самом Голливуде! - это  почти  то  же
самое, что быть президентом страны.
   - Не совсем то же самое, -  возразила  Лаки  с  улыбкой.  -  Впрочем,
кое-какие аналогии я тоже улавливаю. Ты забыла одно, Винни, - я  до  сих
пор владею "Пантерой".
   Венера Мария глотнула водки со льдом. Когда она была с  Купером,  она
никогда не позволяла себе  пить.  После  рождения  дочери  муж  стал  ее
боготворить, он смотрел на нее, как  на  некое  совершенство,  и  Венере
Марии не хотелось его разочаровывать.
   - Ты хоть разговаривала об этом с Алексом? - деловито  спросила  она,
вертя в руках солнечные очки. ,. - А разве я должна была с ним говорить?
- удивилась Лаки. - С чего бы это?
   - Я думала, что вы с ним - друзья. А друзьям полагается хотя бы время
от времени быть откровенными друг с другом, -  ушла  от  прямого  ответа
Венера Мария.
   - Мы действительно друзья, - ответила Лаки, прекрасно понимая, к чему
клонит Венера. - Все трое: он, я и Ленни...
   - Ладно, ладно, мне-то ты сказки не рассказывай! - рассмеялась Венера
Мария. - Ведь он тебе нравится, я знаю!
   - Я замужем за Ленни, - ровным  голосом  сказала  Лаки.  -  И,  кроме
Ленни, меня никто не интересует, ни один мужчина. Во  всяком  случае,  в
этом смысле.
   - Боже мой! - ахнула Венера Мария. - Ты даже себя убедила!
   - Не понимаю, что ты имеешь в виду, - пожала  плечами  Лаки,  которой
этот разговор начинал нравиться все меньше и меньше.
   Венера Мария кивнула с понимающим видом.
   - Рассказывай!.. Все видят, как Алекс загорается,  стоит  ему  только
увидеть тебя.
   -  Алекс  загорается,  только   когда   видит   очередную   смазливую
китаяночку, которая еще не побывала в его  постели,  -  возразила  Лаки,
пожелав про себя, чтобы Венера Мария куда-нибудь провалилась  вместе  со
своими вопросами. Или, по крайней  мере,  перевела  разговор  на  другую
тему. - Американки ему не нравятся. Это всем известно.
   - Известно, известно, - кивнула Венера Мария. -  Но  нет  правил  без
исключений, и я, кажется, знаю одно...
   - Слушай,  может  быть,  мы  прекратим  этот  идиотский  разговор?  -
напрямик спросила Лаки, начиная свирепеть. - Говорю тебе еще раз,  я  не
советовалась с Алексом и впредь не собираюсь.
   Все, точка. Может быть, он считает, что я должна была это сделать, но
я так не считаю. Я всегда все решала сама.  Даже  если  мне  понадобится
совет, то в первую очередь я обращусь к Ленни или к отцу, а уж никак  не
к Алексу.
   - Я понимаю, - покорно кивнула Венера Мария, опуская глаза. - Я имела
в виду только то, что настоящие  друзья  обычно  делятся  тем,  что  они
собираются сделать. А не предоставляют им возможность узнать обо всем из
утренних газет.
   - Ты хочешь сказать, что Алекс на меня обиделся?
   - Я знаю, что он обиделся.
   - По-моему, ты ошибаешься, Винни.  Алекс  пару  раз  приезжал,  чтобы
поговорить с Ленни.
   И хватит об этом!
   - Хорошо, хорошо, - поспешно согласилась Венера Мария,  почувствовав,
что не следует перегибать палку. -  Мы  с  Купером  собираемся  устроить
вечеринку по поводу годовщины нашей свадьбы.  Хотим  пригласить  тебя  и
Ленни.
   - И когда состоится эта вечеринка?
   - На следующей неделе.
   - Боюсь, что нас не будет в Нью-Йорке.
   - А что такое?
   - Мне кажется, что Ленни необходимо на время сменить  обстановку.  Он
все еще не может прийти в себя, и я его понимаю. А как бы ты чувствовала
себя на его месте?
   - Еще хуже.
   - Вот то-то и оно. А я ничем не могу ему помочь!  -  Лаки  беспомощно
повела плечами.  -  Знаешь,  его  нынешнее  состояние  напомнило  мне  о
депрессии, в которую он впал после своего похищения. Ленни стал  мрачный
и как будто чужой. Во всяком случае - отчужденный.  В  прошлый  раз  мне
пришлось ждать несколько месяцев, прежде чем он снова стал самим  собой,
а теперь... Я не знаю, честно говоря, что делать.
   - А как он общается с детьми?
   - Никак. То есть почти не общается. Они ведь ничего не знают,  и  мне
приходится врать им, что папа плохо себя  чувствует.  О  Господи!  Можно
подумать, что это он потерял жену.
   - И что ты собираешься делать?
   - Хочу отправить его к  психоаналитику,  пусть  ему  немного  вправят
мозги. Не то чтобы я очень верила во всех  этих  шарлатанов,  но  кто-то
ведь должен помочь ему разобраться с этим!
   Лицо Венеры Марии посветлело.
   - У меня, кстати, есть один прекрасный психоаналитик, - сказала  она.
- Мужчина... - добавила Венера Мария, заметив  вопросительное  выражение
лица Лаки.
   - Ну, конечно, мужчина, - согласилась та. -  К  женщине  ведь  ты  не
пойдешь, верно?
   - Так вот, - продолжала Венера  Мария,  проигнорировав  выпад,  -  он
очень помог мне после того,  как  несколько  лет  назад  ко  мне  в  дом
забрался этот психованный подонок. В общем, я дам тебе его номер,  а  ты
уж сама договаривайся.
   Можешь сослаться на меня.
   - Что ж, спасибо, - приняла предложение Лаки.
   Между тем Венера Мария махнула рукой каким-то знакомым,  которых  она
только что  заметила  за  столиком  в  углу  ресторана,  и  Лаки  решила
воспользоваться представившейся ей возможностью.
   - Ну что ж, - сказала она торопливо, -  мне,  пожалуй,  пора.  Ты  не
обидишься, если я тебя покину?
   - Нет, что ты! - ответила Венера  Мария,  понимающе  улыбаясь.  -  Я,
пожалуй, пересяду к Элоизе и  Джону  -  мне  нужно  с  ними  кое  о  чем
поговорить...
 
*** 
 
   Пару часов спустя Лаки забрала из школы Кариоку, Марию  и  маленького
Джино и отвезла их в кафе "Хард Рок", где заказала для  них  по  стакану
горячего шоколада и гамбургеры. Пока дети, набив рты, оживленно  болтали
друг с другом. Лаки внимательно наблюдала за ними.
   Она никогда не считала себя плохой матерью, но только сейчас, когда у
нее оказалось  много  свободного  времени,  она  поняла,  что  чувствуют
женщины, которые целиком отдают себя семье.
   Это было непривычное для нее и в то же время очень приятное ощущение,
однако Лаки теперь была абсолютно уверена, что роль домашней хозяйки  не
для нее. Конечно, было очень здорово вот так встречать детей  из  школы,
ехать с ними в ресторан,  гулять,  проверять  уроки,  может  быть,  даже
готовить для них, однако Лаки не могла и не хотела ограничить свою жизнь
только  этим.  Ей  недоставало  напряженной  умственной  работы,  риска,
душевных подъемов, которые она испытывала каждый  раз,  приняв  решение.
"Действие, действие и еще раз - действие" - таков был ее образ  жизни  и
ее девиз, и Лаки поняла, что изменить себя она вряд ли сможет.
   И впервые за все время она пожалела о том, что оставила студию.
   Она оглянулась на заполнявшую ресторан толпу и вдруг подумала о  том,
что, быть может, рядом сидят за столиком люди, которые стреляли  в  Мэри
Лу и Ленни. И это ощущение  близкой,  реальной  опасности  так  остро  и
болезненно пронзило Лаки, что она вздрогнула. Нет, она не в силах ждать!
Пусть полиция делает свою работу, а  она  будет  делать  то,  что  может
только она - Лаки.
   В мире еще существовала и такая вещь, как правосудие Сантанджело.
 
Глава 28 
 
   В Лондон Бриджит летела первым классом и  могла  по  выбору  смотреть
кино, листать журналы или слушать записанные на кассеты тексты книг,  но
ей ничего этого не хотелось. Единственное, о чем она  была  в  состоянии
думать - это о предстоящей встрече с Карло.
   Установленная  беременность  окончательно   подтвердила   ее   худшие
опасения. Если бы они с Карло занимались любовью по  обоюдному  желанию,
она наверняка бы  предприняла  определенные  меры  предосторожности.  Но
теперь Бриджит была уверена, что он подложил ей наркотик.
   Аборт Бриджит делать не собиралась, на это у  нее  были  определенные
причины. Однажды, когда она поссорилась с матерью, Олимпия в пылу  гнева
заявила Бриджит, что собиралась отделаться от нее еще в утробе и до  сих
пор жалеет о том, что у нее ничего не  получилось.  С  тех  пор  Бриджит
твердо решила, что  никогда  не  поступит  так  по  отношению  к  своему
собственному ребенку.
   С ее точки зрения, это было просто чудовищно, и она не  могла  забыть
это неосторожное признание матери.
   Разумеется, она ехала к Карло вовсе не для того,  чтобы  сказать:  "Я
беременна от тебя, и тебе придется за это платить".  Денег  у  нее  было
более чем достаточно; во всяком случае, один-два лишних миллиона для нее
мало что значили. Нет, ей от Карло не  нужно  было  никаких  денег.  Она
только хотела посмотреть ему  в  глаза  и  послушать,  что  этот  лживый
ублюдок скажет в свое оправдание.
   Несколько дней назад, когда этот план созрел  в  ее  голове,  Бриджит
заглянула на студию к Фредо, и пока тот разговаривал  по  телефону,  как
следует  порылась  в  его  "Ролодексе".  Как  она  и  думала,  там  были
лондонский адрес и телефон Карло, которые  Бриджит  запомнила,  а  потом
записала в свою записную книжку.
   Лин она ничего не сказала, предвидя, что подруга  непременно  захочет
составить ей компанию. Это было  вполне  в  ее  характере,  и  в  других
обстоятельствах Бриджит не имела бы ничего против, но не сейчас. То, что
она задумала, было слишком личным, чтобы посвящать в это кого бы  то  ни
было.
   Но что она скажет Карло, когда встретится с ним лицом к лицу?  Ответа
на этот вопрос она не знала. Бриджит долго ломала голову, но, так ничего
и не придумав, решила положиться на  ситуацию.  Она  знала  одно:  Карло
должен услышать, что она о нем думает.
   Она вспомнила о том, как  когда-то  Сантино  Боннатти  похитил  ее  и
маленького сына Лаки Бобби и как собирался изнасиловать их обоих.
   Как она поступила в той жуткой ситуации?
   Да очень просто! Она схватила его револьвер и застрелила мерзавца.
   При воспоминании об этом Бриджит вздрогнула.
   "Месть сладка", - говорила Лаки. И Бриджит усвоила урок.
   Откинувшись на спинку сиденья, Бриджит закрыла глаза. Скоро она будет
в Лондоне...
 
*** 
 
   В аэропорту "Хитроу"  было,  как  всегда,  многолюдно.  Уже  у  трапа
самолета Бриджит встретили сервис-агенты, которые  и  провели  ее  через
таможню. Автомобиль с шофером, который должен был  доставить  Бриджит  в
"Дорчестер" - ее любимый отель, - уже  ждал  ее,  и,  садясь  на  заднее
сиденье, она невольно подумала, что при других обстоятельствах  была  бы
только рада своему приезду в Лондон. Но  сейчас  ее  мысли  были  заняты
другим...
   Зарегистрировавшись в отеле, Бриджит поднялась к себе и заказала обед
в  номер.  Пообедав,  она  разобрала  постель  и  проспала  без   малого
четырнадцать часов подряд.
   Это всегда помогало ей восстановить силы, а силы ей были нужны.
   Проснулась она бодрой и готовой ко всему.
   Прежде  чем  начать  действовать,  она,  однако,  позвонила  Лаки   в
Лос-Анджелес. Та удивилась звонку  и  спросила,  что  Бриджит  делает  в
Лондоне.
   - Работаю, - уклончиво ответила Бриджит. - Агент предложил  мне  одну
работу, и я согласилась. Деньги небольшие, но  для  карьеры  это  важно.
Потом я, возможно, полечу в Милан.
   - Будь осторожна, - заботливо сказала Лаки. - Но  и  развлекаться  не
забывай, о'кей?
   - Хорошо, Лаки, конечно.
   - Ну, звони, я буду волноваться за тебя.
   - Не беспокойся, у меня все в порядке.
   Положив трубку, Бриджит почувствовала себя еще более сильной,  словно
воля и энергия Лаки передались ей через несколько тысяч миль.
   "Карло Витторио Витти! - сказала Бриджит про себя. - Берегись! Я иду.
Надеюсь, ты готов, потому что у  меня  как  раз  подходящее  настроение,
чтобы сыграть с тобой в одну занимательную игру".
 
*** 
 
   Чаще всего Карло Витторио Витти обедал в "Ланжан" или в "Капризе".  И
там, и там у него был собственный столик, а  официанты  прекрасно  знали
его вкусы, так как на чаевые он  не  скупился,  прекрасно  понимая,  что
щедрость поднимает его престиж.
   Впрочем, обычно Карло  обедал  один,  высокомерно  пренебрегая  любым
обществом. Ему вполне хватало  самого  себя.  Кроме  того,  он  не  имел
никакого желания обзаводиться близкими знакомствами и связями, так как в
Лондон его привели не самые благоприятные обстоятельства.
   Его  собственная  семья  отреклась  от  него  из-за  одного  громкого
скандала, и Карло пришлось уехать из Италии в Лондон, где он прозябал  в
качестве старшего клерка одного не самого крупного банка.
   О, этот скандал, раздраженно подумал Карло.
   Что плохого  в  том,  что  он  завел  интрижку  с  молоденькой  женой
восьмидесятилетнего магната и  политического  деятеля?  Да  ничего!  Вся
Италия знала, что Изабель должна унаследовать его огромное состояние,  и
старикашка  действительно  очень  скоро  сыграл  в  ящик.  К  несчастью,
произошло это при несколько странных обстоятельствах, что и  дало  повод
обвинить  его,  графа   Карло   Витторио   Витти,   в   причастности   к
скоропостижной кончине этой старой развалины.
   Не имело никакого значения, что его вина  так  и  не  была  доказана.
Достаточно было того, что фамилию  Витти  стали  упоминать  в  прессе  в
нелестном для нее контексте. До  этого  Карло  считался  в  Риме  весьма
популярной фигурой, но после скандала сразу  превратился  в  парию  -  в
человека, одно общение с которым способно  было  замарать  белые  одежды
тех, кто ворочал делами куда более грязными, но пока не попался.
   Даже родные не верили в его невиновность, и отец  поспешил  отправить
своего непутевого сына в Лондон, чтобы убрать его с глаз подальше,  пока
шумиха не уляжется.
   Между тем его любовь - юная Изабель,  которая  стала  теперь  богатой
вдовой - уехала куда-то в Европу с разжиревшим  оперным  певцом,  а  он,
Карло, остался ни с чем.
   В Лондон он приехал вне себя от ярости.  Работа,  которую  нашел  ему
отец, была необременительной, но отупляюще-скучной, и Карло возненавидел
ее с первого же дня. Все его существо восставало против любой работы как
таковой - в конце концов, он был  графом,  а  графы,  как  известно,  не
работают. Правда, род Витти хоть и  насчитывал  несколько  веков,  давно
обеднел, однако Карло никогда не считал это достаточным  основанием  для
того, чтобы  тянуть  лямку.  Работа,  бизнес?  Нет,  это  не  для  него.
Настоящий граф должен не зарабатывать, а тратить!
   Положение его еще больше усугублялось тем, что в банке  его  окружали
какие-то маньяки-трудоголики. Карло ненавидел их,  ненавидел  работу  и,
остро ощущая собственное унижение, лихорадочно искал выход.
   Вскоре такой выход нашелся. В лице одной очень  богатой  женщины,  на
которой вскоре он собирался жениться. Если ему это удастся, он  навсегда
освободится  от  опостылевшей  работы  и  заодно  от   своих   идиотских
родственников. Для Карло это  была  единственная  возможность  исправить
ситуацию.
   Разумеется, женщина, которую он  осчастливит,  должна  была  быть  не
только сумасшедше богатой, но и ослепительно красивой.  Рябых,  косых  и
хромых просят не беспокоиться!
   Впрочем, добиться осуществления своего плана в полном  объеме  Карло,
надо  признать,  не  удалось.  Он  был  помолвлен  с  дочерью   крупного
английского промышленника, одного из столпов тяжелой индустрии,  который
ворочал миллионами, однако ни красотой, ни даже обаянием его  избранница
не отличалась. Излишне говорить,  что  Карло  не  только  не  любил  эту
девушку, она даже ни капельки ему  не  нравилась,  но  она  должна  была
унаследовать гигантское состояние отца, и он сделал все, чтобы вскружить
бедняжке голову. В конце концов она без памяти влюбилась, и Карло решил,
что от добра добра не  ищут  и  что,  если  ему  не  подвернется  ничего
лучшего, он женится  на  этой  английской  мышке  и,  может  быть,  даже
заделает ей ребенка, чтобы укрепить свои позиции в семейном  бизнесе.  А
уж тогда денежки потекут к нему рекой.
   Деньги... Они означали власть и положение, а  именно  в  этом  и  был
заключен весь смысл существования Карло. И он действительно очень  хотел
получить и то, и другое, но вся загвоздка была в  том,  что  денег-то  у
него и не было, а жалкое месячное содержание, которое Карло  получал  от
отца, и нищенская зарплата банковского клерка его не устраивали.
   И вот в последний  его  приезд  в  Нью-Йорк  произошло  некое  важное
событие,  которое  заставило  Карло  отложить   свадьбу   с   англ