льного автомата  гремели  "Роллинг
стоунз". Публика просто сходила с ума.
   Алекс  с  интересом  рассматривал  почти   обнаженное   эбонитовое   тело
негритянки.
   - Я, пожалуй, мог бы взять ее в "Гангстеров". Видок у нее - будь здоров!
   - Почему бы и нет? - холодно ответила Лаки. -  Что  это  будет  за  фильм
Алекса Вудса, если там не окажется непременной сцены с раздеванием!
   Острая реплика была готова у нее на любой случай.
   - Но ведь такова сама жизнь, Лаки, - возразил Алекс, не сомневаясь в том,
что женщина немедленно даст ему отпор.
   -  Может,  оно  и  так,  но  почему  в  ваших  фильмах  все  всегда   так
предсказуемо? Парочка непременно сидит в  стриптизе,  а  камера  то  и  дело
наезжает крупным планом на голые сиськи  и  задницы  стриптизерш.  Когда  вы
только поймете, что эта сцена уже до смерти всем наскучила!
   - Что это с тобой? Когда  мы  встретились  в  первый  раз,  ты  только  и
говорила о том, чтобы раздевать на экране мужчин.
   - А тебя это оскорбило?
   - Женщины не хотят на это смотреть. Мы живем в мире мужчин.
   - Это только вам бы так хотелось, - с нажимом проговорила Лаки. - Вы бы с
удовольствием и дальше жили в мире мужчин. Но сегодня женщины делают то, что
хотят, и, кстати, не прочь  взглянуть  на  голых  мужиков.  Почему,  как  ты
думаешь, стал звездой Ричард Гир? Потому что посветил  яйцами  в  фильме  "В
поисках мистера Гудбара", и женщинам понравилась его честность.
   Умопомрачительная  мисс  Дэйзи  выделывала   с   шестом   что-то   вконец
неприличное, отчего зрители просто сходили с  ума.  Несколько  мужчин  стали
швырять на сцену долларовые бумажки.
   - Как-то моя подруга попала в больницу, и, чтобы ей  было  не  скучно,  я
отвезла   ей   номер   "Плейгерл"   , - продолжала Лаки. Она оседлала своего конька.
- И вот что я тебе расскажу. Казалось бы, медицинские сестры  и  сиделки  по
горло навидались мужских прелестей, но они буквально писали кипятком, увидев
фотографии голых парней. Они чуть ли не  раздирали  этот  журнал  на  части,
показывали друг другу,  обсуждали...  Прямо-таки  осатанели.  Алекс  покачал
головой.
   - Ты не понимаешь.
   - Нет, это ты не понимаешь, - невозмутимо усмехнулась Лаки.
   Умопомрачительная мисс Дэйзи с огромной скоростью избавлялась от своего и
без того скромного наряда. Вот она швырнула в публику  бюстгальтер  и  стала
вращать  кисточками,  приделанными  к  наклейкам,  что  едва  прикрывали  ее
набухшие соски. Что касается купальных трусиков, то они  были  сброшены  уже
давно, и теперь на негритянке оставалась лишь традиционная ниточка.  Все  ее
тело было покрыто обильным потом, а двигалась она подобно жилистой газели.
   - Удивляюсь, как она сюда попала, - проговорила Лаки, - в этот занюханный
бар в Богом забытой дыре.
   - Это уж моя работа - раскручивать клубки человеческих судеб.
   - А потом - описывать их и превращать в киноперсонажи.
   Умопомрачительная  мисс  Дэйзи  рухнула  на  пол  и  тут   же   вскочила,
предусмотрительно зажав между ляжек валявшиеся на сцене долларовые купюры.
   Подделывавшийся под Джона Траволту тип, что сидел на  соседнем  табурете,
одобрительно взвизгнул.
   - Мудак, - пробормотала Лаки.
   -  Из  сказанного  тобой  мне  удалось  понять,  что  твоя  судьба   тоже
складывалась очень любопытно, - закинул удочку Алекс, с  нетерпением  ожидая
ответа.
   - Я  всего  лишь  сказала,  что  была  диким  ребенком,  -  непринужденно
проговорила Лаки. - Но я еще не рассказывала тебе, что застрелила  человека.
Для самообороны, конечно.
   О, Боже! Вот уж действительно дикость!
   - Нет, этого ты мне не говорила, - с деланным спокойствием сказал  Алекс.
Он сгорал от любопытства.
   - Энцио Боннатти. Этот подонок был в  ответе  за  убийства  моей  матери,
брата и... В общем, было и еще несколько  более  мелких  инцидентов  на  том
пути, который мне довелось пройти, пока я не стала такой, какая есть.
   Эта женщина сидела и  преспокойно  рассказывала  ему  о  том,  как  убила
человека! Возможно, между ними гораздо  больше  общего,  нежели  он  полагал
поначалу. Он тоже убивал. Во  Вьетнаме.  Но  у  него  было  оправдание,  имя
которому "война".
   Алекс подумал, страдает ли Лаки от  таких  же  ночных  кошмаров,  которые
нередко, без предупреждения, обрушивались на него?
   - Ты очень необычная женщина, - сказал он, прочистив горло.
   Несколько секунд Лаки внимательно рассматривала собеседника. Он не знал и
половины того, что было известно  ей.  Не  слишком  ли  много  она  говорит?
Наверное, стоит вообще  сменить  тему,  пока  Алекс  не  заинтересовался  ею
слишком уж сильно.
   - Давай лучше поговорим о тебе. Был ли ты когда-нибудь женат?
   - Нет, - настороженно ответил он.
   - Никогда? - переспросила Лаки, недоверчиво качая головой. -  Сколько  же
тебе лет?
   - Сорок семь.
   - Хм-м-м... Это означает, что ты либо очень умен, либо обладаешь каким-то
ужасным пороком.
   Алекс поднял свой бокал.
   - Может, ты еще и психоаналитик?
   - Мужчина, доживший  до  таких  лет  холостяком,  должен  иметь  какой-то
крупный  изъян.  Иначе  какая-нибудь   женщина   подцепила   бы   тебя   уже
давным-давно.
   - Ответ очень прост. Я еще не встретил никого, с кем был бы готов прожить
до конца дней.
   - А со мной это случалось трижды. После первого раза, скажу тебе, к этому
уже относишься гораздо проще. Начинаешь беречь нервы.
   - Первым был...
   - Крейвен Ричмонд. Сынок  сенатора  Питера  Ричмонда.  Вот  уж  мудак-то,
прости, Господи! Меня за него выдал Джино. Питер был ему кое-чем обязан.
   - Представляю, какой был должок!
   - Да уж.
   - Может, расскажешь?
   - Нет - пока не узнаю тебя получше.
   - А после Крейвена?
   - Димитрий Станислопулос - человек, который по  возрасту  годился  мне  в
отцы. Он,  кстати,  и  был  отцом  моей  лучшей  подруги,  Олимпии.  -  Лаки
улыбнулась своим воспоминаниям. -  Знаешь,  этакие  две  маленькие  скверные
девчонки, на пару сбегавшие с уроков.
   - Да, похоже, ты и в самом деле была той еще штучкой.
   - Так или иначе, будучи замужем за Димитрием, я как-то раз застала его  в
постели с Франческой Ферн - оперной дивой. Она была главной соперницей Марии
Каллас и весьма требовательной дамочкой. Он не хотел расставаться  со  мной,
но - черт! - был готов продать душу за то, чтобы трахаться с ней.
   - Глупец.
   - А после Димитрия был Ленни. - Лаки помолчала, и  глаза  ее  подернулись
дымкой. - Ленни стал частью  меня  самой.  Мы  были  всем  друг  для  друга.
Господи,  как  я  его  любила!  -  Ее  невидящий  взгляд  был  устремлен  на
собеседника. -  А  у  тебя  когда-либо  существовали  хоть  с  кем-то  такие
отношения?
   - Нет, - с грустью произнес Алекс.
   -  Удивительное  чувство,  -  мечтательно   Знаменитая   оперная   певица
проговорила Лаки. - Какая-то непостижимая химия души...
   - Наверное, все это сильно ранило тебя: автокатастрофа, утрата Ленни...
   - Подобные вещи не могут не ранить, - ответила она, резко  потянувшись  к
бокалу. - Я еще никому не говорила об  этом,  но  выяснила,  что  Ленни  мне
изменял. В его гостиничном номере я нашла фотографии: он и повисшая  на  нем
голая блондинка. И еще несколько снимков - она же, голая и в  разных  позах.
Они лежали в тумбочке рядом с кроватью. Муж явно провел с ней ночь  накануне
моего приезда. Не понимаю только, почему он не замел все эти  следы.  Решил,
наверное, что горничная уберет в номере, когда он поедет за мной в аэропорт.
- Лаки глубоко вздохнула. - Так или иначе, но мне было очень тяжело.  Потому
что я.., я верю в  супружескую  преданность.  Ты  можешь  трахаться  сколько
угодно, пока ты холост, но после того, как на ком-то женился.. Для меня  это
- непреодолимый барьер.
   - А-а... - протянул  Алекс.  -  Значит,  ты  придерживаешься  старомодных
взглядов?
   - А что в этом плохого? - страстно возразила  она,  уже  жалея,  что  так
неосмотрительно раскрыла  душу.  -  Мы  живем  в  стране,  где  все  считают
абсолютно нормальным, когда мужчина выходит на улицу и начинает трахаться со
всеми подряд только потому, что он - мужчина. А я считаю  это  мерзостью.  Я
любила Ленни, а он меня предал. Это бесчестно!
   Лаки умолкла и закурила новую сигарету,  злясь  на  себя  за  собственную
горячность. Если она продолжит и дальше в том же духе, Алекс  будет  считать
ее законченной неудачницей.
   - Эй, я что-то начинаю трезветь, - сказала она, быстро придя  в  себя.  -
Давай-ка выпьем еще по одной.
   -  Ты,  кажется,  сейчас  взорвешься.  Лаки.  Она  смерила  его  холодным
взглядом.
   - Бывают моменты, когда нужно выпустить пар, Алекс.
   - Я понимаю. Все в порядке.
   Лаки щелкнула пальцами, подзывая бармена, и, когда  тот,  шаркая  ногами,
подошел, помахала перед его носом двадцатидолларовой бумажкой.
   - Передайте это Умопомрачительной мисс Дэйзи. Мы хотим, чтобы она  к  нам
присоединилась. И принесите мне еще одну двойную текилу.
   - Зачем тебе это нужно? - поинтересовался Алекс, недоуменно наморщив лоб.
   - Хочу узнать, как эта безобразная баба с роскошным телом дошла до  жизни
такой. А разве тебе не интересно?
   - Мне гораздо интереснее познакомиться с Джино.
   - И туда доберемся, не волнуйся. В их разговор вклинился поклонник  Джона
Траволты. На нем была желтая рубаха и грязно-коричневые штаны.
   - Из Лос-Анджелеса? -  осведомился  он  и  поскреб  кончик  носа  грязным
ногтем.
   - Как вы догадались? - наигранно удивилась Лаки, широко раскрыв глаза.
   Он взял со стойки бутылку пива  и  застенчиво  потер  пальцем  оставшийся
мокрый круг.
   - Потому как не похоже, что вы - из здешних мест.
   - Ах, черт! - воскликнула Лаки, уже почти флиртуя с туземцем.  -  А  я-то
думала, что органично впишусь в здешнее общество. Парень гоготнул.
   - Меня звать Джед. Это местечко - самое классное в  округе,  -  похвастал
он. - Верно сделали, что завернули сюда.
   - Правда? - спросила Лаки, одарив  придурка  восхищенным  взглядом  своих
черных глаз.
   Джед наклонился к ней поближе и оскалился.
   - Ты что, из этих.., голливудских актрисок?
   Алекс  почувствовал  тяжелый  дух  тухлятины,  шедший  из   пасти   этого
дегенерата.
   - Она со мной, - вмешался он, -  и  третий  нам  не  нужен.  "Поэтому,  -
хотелось добавить ему, - захлопни свое хайло и мотай отсюда, говнюк!"
   - Ну-ну, - примирительно пробубнил  Джед,  отстраняясь  назад.  -  Все  в
порядочке. Никаких обид!
   - Лаки, - тихо проговорил Алекс, - мне вовсе  не  хочется  ввязываться  в
драку, поэтому сделай одолжение и перестань, пожалуйста,  провоцировать  эту
деревенщину.
   Женщина смерила его насмешливым взглядом.
   - Я думала, что, может быть, тебе хочется показать,  насколько  ты  крут.
Или это не так?
   - На случай, если ты еще не заметила, хочу обратить твое внимание на  то,
что я здесь - в явном меньшинстве.
   - О-о-о... Какая жалость! - Она снова протянула пустой бокал  бармену.  -
Налейте еще.
   - Господи святый! - пробормотал Алекс. - Да что  же  ты,  в  самом  деле,
бездонная бочка?
   - Что-то в этом роде.
   - А я уже не могу. Пойду в сортир, - честно объявил он. -  Постарайся  ни
во что не ввязываться. Как только я вернусь, мы отсюда тронемся.
   - Есть, сэр! - шутливо откозыряла Лаки. Как только  Алекс  ушел,  местный
Казанова предпринял на нее еще одну атаку.
   - Я ведь по-хорошему, - сообщил он, придвигаясь ближе. - Не хотел  никого
обидеть.
   - Никто и не обиделся, - сказала Лаки, заметив, что в пасти  у  парня  не
хватает одного зуба. Это явно не прибавляло ему привлекательности.
   - Стало быть, это твой муж будет? - осведомился  Джед,  ткнув  пальцем  в
пустующий табурет Алекса.
   - Нет, это не будет мой муж, - твердо ответила она.
   - Ну, может, я тебя тогда пивком угощу?
   - Я пью текилу.
   - Можно и текилу. - Он махнул бармену:
   - Притащи за мой счет рюмаху для леди.
   Бармен был человеком,  который  чувствовал  неприятности  задолго  до  их
начала.
   - Херню ты задумал, Джед, - проворчал он.
   - Хмырь, с которым она приехала, - ей не муж, - пояснил тот,  словно  это
снимало все остальные проблемы.
   - Все равно - херню.
   Джед выпрямился. Его лицо налилось кровью.
   - Твою мать! Я покупаю для нее  выпивку!  -  заорал  он,  злобно  грохнув
кулаком по стойке бара.
   - Пошел ты! - с отвращением воскликнул бармен,  видимо,  приняв  Лаки  за
богатую шлюху, готовую развлекаться в любой компании.
   - Хватит вам, - сказала  она,  смерив  сварливого  старика  презрительным
взглядом. - Не надо делать из дерьма проблему.
   - Вы, сукины дети, должны сшиваться там, где живете, - прохрипел  бармен,
вперив в нее злобный взгляд. - А то, вишь ты, приходите  сюда,  как  к  себе
домой, да жрете текилу, будто шишки какие!
   - Срать я на тебя хотела! - с не меньшей злостью огрызнулась Лаки.
   Джед схватил ее за руку.
   - Не надо обижать нашего старикашку. Давай-ка лучше я отбуксирую  тебя  в
другое местечко.
   Лаки вырвала руку из его цепких  пальцев.  Выпитый  алкоголь  туманил  ее
мозг,  мешал  мыслить  здраво.  Алекс  все  же  был  прав:  не   надо   было
подзадоривать деревенщину.
   Джед снова схватил ее за руку, и она опять отшвырнула его ладонь.
   - Да что с тобой творится, мать твою? - взорвался Джед.
   - Убери от меня свои лапы, вонючка! -  рявкнула  Лаки.  Глаза  ее  метали
огонь.
   Физиономия Джеда покраснела еще сильнее.
   - Как ты меня назвала, сука?
   Алекс вернулся из туалета как раз вовремя...

Глава 18

   - Поклонники, должно быть, сводят тебя с ума? - спросил Родригес,  лениво
поглаживая платиновые волосы Венеры. Обнаженные, они сидели  в  ее  джакузи,
установленной на открытом воздухе, и огни города расстилались внизу,  словно
простыня, усыпанная драгоценными камнями.
   - Иногда, - задумчиво ответила  она.  -  Особенно  когда  мне  приходится
бывать на публике и каждый  из  них  пытается  меня  потрогать.  Никогда  не
знаешь, не окажется ли у кого-нибудь из них ножа или пистолета.
   - Именно потому ты наняла телохранителей и охранников, что стерегут  твой
дом?
   - Охрана необходима. Сам посуди, чем бы мы в наше  время  ни  занимались,
нам во всем необходимо предохраняться.
   - Как, например, в сексе.
   - Вот именно. Ты сказал мне, что терпеть не  можешь  презервативов.  А  я
терпеть не могу жить в окружении  охраны.  Но,  к  сожалению,  нас  к  этому
вынуждают обстоятельства.
   - У Родригеса нет никаких болезней.
   - Я в этом не сомневаюсь.
   - Может быть, тогда мы и впрямь откажемся от презервативов?
   - Нет, не откажемся.
   - Почему, моя красавица?
   - Для начала сделай анализ на СПИД, а там посмотрим.
   Он поднял руки к ее грудям  и  стал  массировать  их  кончиками  пальцев.
Венера почувствовала, как от возбуждения  набухают  соски.  Сегодня  вечером
Родригес преуспел  до  такой  степени,  что  даже  заставил  ее  стонать  от
наслаждения, и  в  качестве  награды  она  позволила  ему  задержаться  чуть
подольше.
   Он протянул руку к бутылке  шампанского,  стоявшей  на  краю  джакузи,  и
поднес горлышко к ее губам. Венера глотнула, и прохладная  золотая  жидкость
потекла по ее подбородку, шее и груди.
   - А разве ты сам не будешь? - спросила она, лениво облизнув губы.
   - Сейчас я покажу тебе, как Родригес пьет  шампанское,  -  гордо  объявил
юноша, приподнимая женщину и сажая ее на край ванны.
   -  Что  ты  делаешь?  -  стала  сопротивляться  она,  впрочем,  не  особо
усердствуя.
   - Молчи, любовь моя,  -  промурлыкал  он,  раздвигая  ее  ноги  и  лаская
внутреннюю сторону бедер. Затем парень взял бутылку и стал  лить  шампанское
на ее лобок. - Вот как Родригес пьет шампанское,  -  сказал  он  и  принялся
слизывать с нее влагу, не забывая при этом усердно работать своим  проворным
языком. Венера снова застонала от удовольствия и подумала, что  Родригес,  в
конце концов, не так уж и плох.

***

   "Марио" был шумным и ярким итальянским  рестораном,  в  котором  толклись
манекенщицы, импресарио, писаки и другие люди, делавшие деньги на искусстве.
   - Здесь вершатся  большие  дела,  -  поведала  Нона  подруге,  когда  они
пробирались через забитый посетителями бар к кабинке, где сидел Люк. Зандино
шел следом за ними.
   Обе девушки уже успели съездить домой и переодеться. Теперь на Ноне  были
черные брюки и светло-зеленая атласная кофточка от Дольче Габбана, а Бриджит
облачилась  в  коротенькое  белое  платье  от  Келвина  Кляйна  и  греческие
сандалии...
   Люк был не один. Кроме него, в  кабинке  сидели  еще  Сибил  Уайлд  и  ее
стилист. От Си-бил исходило сияние, делавшее ее центром всеобщего  внимания.
Она  была  настолько  великолепна,  что  Бриджит  рядом  с  ней   сразу   же
стушевалась, хотя они и были примерно одного возраста. , -  Протискивайтесь,
- приветствовал девушек Люк. - Вы наверняка знаете Сибил, а  это  -  великий
Харви, который даже мою щетину способен превратить в роскошную шевелюру.
   Харви протянул руку и дотронулся до белокуро-медового локона Бриджит.
   - Классная пакля, -  буркнул  он.  -  Никакой  краски,  никаких  дурацких
выстрижек, которые делают сейчас все девицы. Держись так и дальше.
   - Спасибо, - обронила Бриджит, проскальзывая за стол и усаживаясь рядом с
ним.
   - Что же касается вас, мадам, - обратился он к Ноне, оценивающе глядя  на
ее огненно-рыжие волосы, - то мне нравятся и ваши висюльки. Готов поспорить,
они тоже натуральные.
   Бриджит улучила момент, чтобы получше рассмотреть Харви. Это был  мужчина
лет тридцати, с  коротко  стриженными  волнистыми  волосами.  По  краям  его
прически бежали две зеленые линии, запястья были украшены  черными  кожаными
ремешками, а в ноздре красовался маленький бриллиантик.
   - А что, по-вашему, мне стоило бы сделать со своими волосами? -  спросила
она, желая услышать мнение маэстро.
   - Ни фига, - обронил он. - Ты хороша такая, как есть.
   Как приятно! Бриджит была польщена. Что касается Ноны, то ей не терпелось
как можно скорее перейти к делу.
   - Здесь можно говорить? - обратилась она к Люку.
   - Конечно, - ответил тот, помахав руками вошедшим в ресторан друзьям.
   - Ну? - нетерпеливо спросила Нона. - Что?
   Люк ухмыльнулся. Он вел себя, как настоящая задница.
   - Ну, так что же? - повторила девушка, дергая его за рукав.
   - Я отнес  фотографии  Бриджит  и  Зандино  в  рекламное  агентство,  они
показали их заказчику, и - трах-тарарах! - мы получили ангажемент.
   - Гос-споди-и! - пропела Нона, толкая в бок подругу. - Ты слышала?
   - Здорово.
   - "Здорово", - передразнила ее Нона. Это - не здорово. Это -  потрясающе!
Это просто великолепно!
   -  А  я  впервые  начала  сниматься  для  каталога   "Мэй   компани",   -
очаровательно  улыбаясь,  встряла  в  беседу  Сибил.  -   Мне   тогда   было
шестнадцать. - Ее улыбка стала еще шире, отчего на щеках появились ямочки. -
Правда, для своих шестнадцати лет я была прекрасно развита!
   - Когда появятся снимки? - спросила Люка Бриджит. - И где?
   - Считай, что мы еще  и  не  начинали  их  делать,  -  ответил  фотограф,
усмехаясь неискушенности девушки. - Для начала ты должна нанять себе агента,
который составит контракт. После этого мы  организуем  настоящую  съемку.  И
лишь затем, моя милая девочка, ты появишься во всех журналах - отсюда  и  до
Большой Медведицы. "Джинсы Рок-н-ролл" умеют тратить деньги.
   - А почему для этой работы не взяли меня? - надув губки, спросила Сибил.
   - Потому что таких, как ты, - это тонкое выражение принадлежит Ноне - что
дерьма собачьего. О, не принимай близко "к сердцу, - быстро добавил он. - Ты
находишься в  прекрасной  компании.  Нона  отнесла  к  той  же  категории  и
Робертсон, и Нейчер.
   - Похоже, агент действительно нужен, - задумчиво проговорила Нона.
   Бриджит подумала обо всех агентствах, в которых  ее  отказались  принять.
Единственным человеком, который проявил к ней интерес, был Мишель Ги.
   - "Элита", - желая помочь, подсказала Сибил. - Они - самые лучшие.
   - Нет. Агентс